Мы с Тирионом легко перепрыгнули невысокий забор и побежали прямо через двор. Меньше чем за минуту мы домчались до дома. Я сразу почувствовал характерный отзвук магии Хаоса и следы простых заклинаний.
Снаружи нам делать было уже нечего. Поэтому мы с Тирионом сразу ворвались в дом. А там все было в огне. Араэл, как саламандра, крутилась в пламени и добивала последних хаоситов. Я быстро сбил пламя и бросился к лежавшему у стены сильно обгоревшему магу.
— Ты как так — в огне и без ожогов? — удивленно спросил Тирион Араэл.
— Моя одежда из шкурок огненных ящериц. В ней никакой огонь не страшен.
— Ты его так? — холодно спросил я.
— Нет, он дрался с этими, — ответила дочь. — Я едва успела его спасти.
— Не успела...
Неизвестный мне маг лежал мертвым, а его душа была вне досягаемости. И даже Арья тут уже ничего не сделает. Я осмотрел тело мага и нашел пару интересных амулетов. Дом надо будет тщательно обыскать, от чердака до подвала. Хотя это ничего и не даст. Я не сомневался в том, что его сняли на подставное лицо только для одного-единственного дела. И значит, искать в доме хоть какие-нибудь следы — бесполезно.
Еще одно совещание у императора. Кунакцы выдвинули жесткий ультиматум: не вмешиваться в дела Доресцара и Республики Орнекских островов. Их флот подошел к Санторину. Против эскадры крейсеров под командованием Шарля Малькольма кунакцы выставили десять броненосцев.
Ситуация была тяжелой. Последняя война перевернула представления о боевых действиях на море. Рухнули устаревшие схемы и шаблоны. Внезапно все поняли важность военно-морских баз и необходимость контроля определенных участков океана. Для Райхенской империи оказалось жизненно важным держать Санторин под своим контролем. А Кунакский патриархат обратил внимание на Орнекские острова.
Это небольшой архипелаг недалеко от Санторина, в трех или четырех днях плавания. Эти острова лежали в стороне от торговых путей, ничего важного на них не было. Так что державы не обращали на них внимания, и их заселили свободные колонисты из разных стран. Они создали свое государство и жили тихо и мирно. Республика Орнекских островов никогда ни во что не вмешивалась и никому не была нужна.
А теперь стратеги из Кунака поняли, что эти острова — очень хороший плацдарм для удара по Санторину, крейсерских рейдов по нашим торговым маршрутам и даже для вылазок к побережью Южной области империи.
Сами напасть на острова кунакцы не рискнули. Они еще не оправились от войны и не рисковали начинать новую. Тем более что жители островов быстро сообразили, у кого просить помощи. Поэтому они натравили свою шавку — Доресцар.
Их флот с десантом вышел к островам для их захвата. У никогда не воевавшей республики не было ни флота, ни армии. А спешно созванное ополчение и несколько кораблей, обычно гонявших пиратов, долго не продержатся. А за Доресцаром стояли Малар и Кайхол.
Участвовавшие в совещании военные предложили несколько ответных мер. Перебросить к Санторину несколько эскадр. Пока еще есть время, разместить на Орнекских островах несколько полков Колониальной армии. А главное — послать к берегам Доресцара свой флот. Но все понимали одно — это полумеры.
Кунакский патриархат готовился к новой войне. Хотя еще не успели высохнуть чернила на мирном договоре.
— Понимаешь, Маэл, мы сейчас не можем затевать кардинальные реформы. Война может начаться в любой момент.
— Нет, ваше величество. Если мы не разрешим этого вопроса сейчас, войны нам не выиграть. Вы представляете, что будет, если в стране начнется всеобщая забастовка в разгар войны? Мы проиграем меньше чем за неделю.
— Я знаю!
— Союз промышленников хочет получить право на подавление выступлений рабочих.
— И я не вижу ничего плохого в этом. Кому, как не им, лучше всех справиться с рабочими?
— Да кому угодно, кроме них! Они хотят создать собственную жандармерию! И судить рабочих они будут по своим законам!
— Законов империи еще никто не отменял. И смотри, у Ассамблеи дворян есть Дворянская гвардия. Сенату подчиняется Городская стража. Совет магов может любую армию разбить. Чего плохого будет, если и у Союза промышленников появятся собственные силы?
— Пролетарии подымут бунт.
— Подымут — подавим, — беспечно отозвался Аврелий.
— Ваша светлость...
— Да не смотри ты на меня так! Шучу я. Все я прекрасно понимаю, но что делать? В руках у них вся промышленность страны. А нам нужны их заводы для перевооружения армии и флота. И они предлагают выполнить оборонные заказы в кредит без процентов. Понимаешь? Промышленники готовы за свои деньги построить новые броненосцы, вооружить армию, пополнить запасы снарядов. А с другой стороны у нас рабочие, которые не хотят работать! Которые не понимают, чем их выходки грозят стране! Так на чью сторону мне встать?
— Я не знаю.
— Вот и я не знаю! Если бы Кунак сидел тихо в своей норе и зализывал раны, еще можно было бы придавить амбиции промышленников. Но, как видишь, кунакцы не дают нам времени для этого. Кроме этого, как ты говоришь, рядом свил гнездо культ Хаоса.
— Да. Они уже нападали на меня.
Я коротко рассказал о попытке шантажа, опуская лишние подробности.
— Значит, ты им мешаешь. Чем?
— Они не успели рассказать. Но, как мне кажется, дело в том, что я оплел своими сторожевыми заклинаниями весь Райхен и его окрестности. Стоит хоть одному из хаоситов использовать хоть одно заклинание — и я сразу же об этом узнаю. Возможно, поэтому.
— И как в таких условиях нам еще и с промышленниками воевать? Думаешь, они так легко и просто согласятся поступиться властью и доходами?
— Им есть что терять. Деньги, заводы, хорошую жизнь. А что терять пролетариям? — Я сделал паузу, а потом твердо добавил: — Я смогу заставить Союз промышленников принять реформу. Все, что мне нужно, — это ваш приказ и ваша поддержка.
— Нет, Маэл. Этот вопрос надо отложить. Сейчас опасно трогать его.
Я молча поклонился.
— Ты не возражаешь?
— Вы правитель этой страны, — спокойно ответил я. — Вам ею и править.
— И мне нести ответственность, — тихо добавил Аврелий.
Союз промышленников добился своего. Сенат разрешил им создать небольшие отряды с жандармскими функциями. Но их полномочия были ограничены, а в своих действиях они были обязаны отчитываться перед жандармерией и местными чиновниками. Маленькая и ничего не значащая уступка.
На следующий день после обнародования закона началась всеобщая забастовка. Вся страна встала. Поезда не ходили, в портах некому было разгружать и загружать суда, заводы стояли.
Флот Кунакского патриархата блокировал остров Санторин. В ответ на наш ультиматум кунакцы начали бомбардировку острова.
На сухопутной границе стали собираться крупные силы противника. Восточная армия была приведена в боевую готовность, но она еще не восстановилась полностью после восстания и войны с Кунаком. Риол требовал подкреплений, но отправить их не было никакой возможности. Поезда стояли.
Интерлюдия первая
Смертельная дилемма
С противным свистом на батарею обрушилась новая порция снарядов. Артиллеристы, укрывшиеся от обстрела в траншеях, громко матерились, ругая и кунакцев, и инженеров, поставивших батарею на видном месте, и своих командиров.
— Да что ж это такое! Им, стало быть, можно нас с землей ровнять, а нам ответить нельзя? — громко возмущался усатый наводчик. — Ну хоть разок-то шугнуть можно?
— Приказано: огня не открывать! — сквозь зубы процедил капитан.
Кунакский флот, уже четвертый день маячивший у горизонта, сегодня с самого утра начал обстрел гавани и береговых батарей. Пока ущерба особого не было. Снаряды разрывались на магических щитах. Но если бомбардировка продолжится, щиты не выдержат.
В штабе в это время шел горячий спор.
— Прикажите батареям открыть огонь! Еще немного — и кунакцы откроют огонь прямой наводкой по крейсерам в гавани! — кричал Шарль Малькольм.
— Без приказа не имею права! — кричал в ответ комендант острова.
— Да вы что, ослепли?!
— Приказа не было!
— Да откуда он у вас возьмется, если связи нет? Есть связь?! — рявкнул Малькольм на волшебника.
— Никак нет, сэр! — быстро ответил он. — Они по-прежнему блокируют своей противомагией.
— Видите! Откройте огонь! Война уже могла начаться!
— А если не началась?! Меня тогда в Райхене за известное место повесят! Вот сами и выводите свои корабли!
— Я вам в сотый раз объясняю, что с этой позиции крейсеры не могут открыть огонь! А выйти из гавани никто не даст! Без прикрытия береговых батарей корабли на выходе будут расстреляны в пять минут! Отгоните их броненосцы, и тогда я выведу эскадру и дам им бой!
— Да вы понимаете, что это война! Приказ был огня не открывать! На провокации не поддаваться! Под трибунал меня хотите подвести?!
Стекла задрожали от близкого разрыва снаряда.
— Это что, по-вашему?! Приветственный салют?
— Сэр, с батарей запрашивают разрешения открыть огонь!
— У нас раненые есть? — неожиданно спросил комендант.
— Извините, сэр?
— Я говорю, у нас есть хоть один раненый?
— Нет, сэр.
— А если подумать?
— Так точно, сэр! — быстро сообразил офицер. — В лазарете уже семеро раненых.
— Тогда для защиты граждан Райхенской империи батареям открыть ответный огонь!
— Есть, сэр!
— "Утес" на связи! Есть открыть огонь! — Лейтенант положил трубку и выскочил на улицу. — Есть приказ!
Рядом с ним через мгновение разорвался снаряд, и молодой офицер рухнул, убитый осколком.
— К орудиям! — зычно гаркнул командир батареи.
Дважды приказывать не пришлось. Солдаты и офицеры бегом, презрев опасность, разбежались по своим боевым постам. Злость на врага подстегивала их.
— Батарея, товсь! Пли!
Орудия с грохотом выстрелили по броненосцам кунакцев. Через несколько секунд загремели орудия других батарей. А на флагманский корабль кроме снарядов обрушились еще и заклинания волшебников и магов.
С моря донесся раскатистый гул. Фелиция Серрано встала и выглянула в окно.
— Похоже, береговые батареи открыли огонь.
— Давно пора, — заметил Энрике. — Еще утром надо было ответить.
— Они подпустили их поближе, — возразил Франко.
— Нет, боялись открыть огонь, — усмехнулся Эктор Серрано. — Только и всего.
— Но почему?
— Разве не ясно? Империя боится начинать новую войну.
— А чего в ней хорошего... — мрачно сказала Фелиция. — Забыли, как кричат раненые?
— Посланец из Кунака намекнул, что блокада острова продлится еще долго.
— И что? — презрительно усмехнулся Энрике. — Запасов у нас хватит на пару лет.
— Ты, как всегда, легкомыслен, — устало вздохнул Эктор Серрано. — А убытки ты посчитал?
— Нет, считать у нас Фел мастерица.
— А ты посчитай.
— А чего их считать — все равно мы ничего сделать не можем.
— Об этом и речь. Мне ясно дали понять, что мы можем рассчитывать на большие привилегии.
— Если предадим империю. Верно? — неожиданно зло спросила Фелиция.
— Да.
— Как? У нас немногим больше пяти сотен бойцов. А в гарнизоне три тысячи, не считая артиллеристов и экипажей кораблей.
— Нам ничего делать не придется. Все, что надо, — это дать кунакскому десанту незаметно высадиться на остров.
— Отец, империя признает наши права на Санторин. А признают ли их эти фанатики? — спросил Франко.
— И потом. Райхенская империя выиграла войну, выиграет и эту. Разумно принимать сторону проигравших? — добавил Энрике.
— В том-то и дело, что империя трещит по швам, — вздохнул хозяин Санторина. — И эта блокада — лишнее тому доказательство. Пять лет назад империя не стала бы терпеть и минуты блокады своего острова. Что мы будем делать, когда она рухнет?
— Отец, а разве мы не райхенцы? — тихо спросила Фелиция.
— Мы — Серрано, а потом уже все остальное.
Стекла задрожали от очень сильного взрыва. Все подошли к окнам и увидели, как в море поднимается столб черного дыма.
— Наш или чужой?
Эктор Серрано поднял телефон и позвонил на маяк, там вели наблюдение за кунакским флотом.
— Флагман кунакцев уничтожен.
— Сэр! Противник отступает!
— Блокада снята, я могу связаться с Райхеном!
Комендант мрачно посмотрел на Шарля Малькольма.
— И что теперь? Они ведь этого и добивались. У нас несколько раненых, а у них уничтоженный броненосец.
— Дороговато для провокации, — усмехнулся Шарль. — А чего вы беспокоитесь? Тут или голову снимут, или орден дадут. Я вывожу эскадру в море.
Глава 8
На грани войны
Рабочие вместе с женами и детьми плотным кольцом окружали паровозное депо. Меня и Тириона остановили еще на подходе и потребовали сдать оружие. У меня ничего не было, а Тирион молча отдал перочинный нож и револьвер. Самое забавное — в том, что разоружить ни меня, ни алхимика нельзя было в принципе. Но рабочие об этом не знали.
Провожаемые злыми взглядами, мы прошли к небольшой пристройке, где нас уже ждали лидеры профсоюза железнодорожников. Они согласились выслушать наши предложения.
— Добрый день, судари. Благодарю, что согласились меня выслушать. Я не стану отнимать у вас лишнее время и перейду к делу.
Я развернул на столе перед железнодорожниками карту империи.
— Есть среди вас грамотные?
— Мы все грамотные. Или ты ослеп и не видишь, что мы инженеры*?
— А карту читать умеете?
— Ты издеваешься?!
* Маэлу намекнули на железнодорожную форму со знаками различия.
Трое были настроены против меня. Это без труда читалось на их лицах. А вот четвертый, Ней Ластер, внимательно смотрел на меня и молчал. Я сразу решил, что говорить стоит только для него.
— Тогда взгляните на Восточную область. Видите эту тонкую линию, проходящую через пустыню? Это граница с Кунакским патриархатом. А теперь новость, которая завтра будет во всех газетах. Кунакский флот напал на остров Санторин. Вы понимаете, что это война?
— Войной нас пугать вздумал! А мы воевать хотим?!
Я не обратил никакого внимания и продолжил говорить. Ней Ластер спокойно слушал меня.
— И вот на этой стороне тонкой линии собираются войска кунакцев. А с другой стороны стоят наши войска. Такие же простые райхенцы, как и вы. Они готовы исполнить свой долг, но у врага четырехкратное превосходство. Если противник перейдет границу, все, что останется нашим солдатам, — это умереть в бою. А кунакцы переступят через их трупы и пойдут дальше.
Я достал из папки телеграмму и протянул ее Ластеру.
— А это донесение пограничного гарнизона. "Против нас стоят седьмой и восьмой корпуса кунакской армии. В случае начала боевых действий мы не сможем удержать позицию. Требуется подкрепление".
Я вытянул еще одну телеграмму.
— "Выслать подкрепление нет возможности. В случае начала боевых действий действуйте по обстановке", — это ответ штаба. — Я отдал телеграмму Нею Ластеру и достал следующую. — А вот и обращение штаба Восточной армии к Генералитету: "Кунакский патриархат сосредоточил на границе значительные силы. В случае начала войны удержать границу будет невозможно. Срочно требуются значительные подкрепления".
