— Именно это и подразумеваю. За пределы закона. Неужели, никто кроме группы школьников не читал правила? Чемпионы сейчас подчинены Кубку и только ему. Над нами лишь правила этого Турнира. Все ваши Министерские дикреты, мистер Крауч и мистер Бэгмен нас никоим образом не касаются. Скажем, если кто-либо из чемпионов применит Аваду на другом маге, Азкабанское заключение нас не коснется, мы вне этих законов. Магия крови и высшая некромантия? Пожалуйста, Кубок разрешает, а остальное не важно. Жертвоприношение как способ пройти испытание? Пока условия испытания не нарушены, это даже на оценку судей влиять не должно. И наоборот, применение Авады на нас полностью законно, а наказание за этот поступок назначит лишь Кубок. Если сочтет нарушением. Поздравляю, мы вне законов Британии, Франции и всего Магического мира. И тот, кто додумался подбросить мое имя в Кубок, знает об этом маленьком факте очень хорошо. Собственно он на него и рассчитывал. Иначе же такой урон репутации будет. Поэтому лично мне совершенно не важно, как именно мое имя бросили в Кубок, это уже ничего не изменит. Впрочем, методику я примерно представляю — на разум любого достаточно разумного артефакта можно тем или иным способом повлиять. Например, заставить забыть, что в Турнире участвуют три школы.

Некоторое время директора трех школ молчали.

— Сдаётся мне, ты очень много об этом думал, — холодно заметил Каркаров. — Занятная гипотеза. От ученика Хмури сложно ожидать иного. А я тут недавно слыхал такую историю: Хмури вбил себе в голову, — ха-ха! — что один из подарков, которые он получил в день рождения, — хитроумно замаскированное яйцо василиска. Он его взял и разбил, а это оказались часы для автомобиля. Вижу, у него подрастает достойный ученик.

— Не называйте этого мошенника учеником профессора, — возмутился Седрик.

— Кажется, я уже говорил, что все это мне надоело, — вздохнул Гарри. — Сначала директор обнаруживает мою уязвимость, а через неделю я уже участник турнира, в котором он является судьей и одним из авторов испытаний. Что ж, Аластор Хмури, поздравляю, весьма надежный план. И даже вмешательство со стороны ограничено. Если я избавлюсь от участия в Турнире, ты в любом случае ничего не теряешь. Но три года назад я говорил, что терплю кое-кого, пока от него не слишком много проблем. Ты перешел от интриг к игре. Хорошо, это твой выбор. Ты решил сыграть на жизнь? Хорошо. Аластор Хмури, мое терпение истощилось. Из этого турнира живым выйдет только один из нас двоих.

Сидхе развернулся.

— И ещё... Ты, конечно, не послушаешь, но когда будешь устанавливать на полях для испытаний ментальные... хм... ловушки, которые изображают "дополнительные трудности испытания" и которых я не должен избежать, придумай что-нибудь оригинальное. Полог Отчаянья и Паутина Безволия уже скучны, хоть и надежны. Можно было бы ещё сказать, что спящие ловушки не должны перекрываться и тем самым разрушать друг друга, но, думаю, разберешься. Еще позаботьтесь о точности, тебе же не нужно, чтобы ловушки разряжались не на меня, а на остальных чемпионов?

Флер не была дурой и прекрасно понимала, что ещё один сидхе вряд ли бы счел этот турнир настолько интересным для себя, чтобы поучаствовать и при этом оправдываться столь странным способом. Но это означало, что юный сидхе Смерти вполне мог говорить чистую правду. Флер Исабель Делакур была образованной и культурной девушкой. Поэтому фраза, которая сорвалась с её языка, заставила бы портовых грузчиков разве что посочувствовать скромности её запаса ругательств.

* * *

Через несколько минут один только Бэгмен был охвачен радостным спортивным волнением. Возможно потому, что слишком часто получал бладжерами по голове.

— Ну что ж, — потёр он руки и улыбнулся. — Пора дать чемпионам соответствующие инструкции. Эта честь, Барти, представлена тебе. Не возражаешь?

— Да, да... Инструкции, — очнулся Крауч от своих мыслей. — Первый тур...

Он подошёл к камину.

— Первый тур проверит вашу смекалку, — принялся за объяснения Крауч. — Мы не посвящаем вас в то, какое испытание вам предстоит. Для волшебника крайне важно действовать смело и находчиво в неожиданных обстоятельствах. Первый тур состоится двадцать четвёртого ноября в присутствии зрителей и судейской бригады. Участникам Турнира воспрещается принимать от учителей хоть какую-то помощь. Единственное оружие чемпиона — волшебная палочка. По окончании первого тура вы получите инструкцию для второго. Учитывая затраты сил и времени для подготовки к Турниру, чемпионы освобождаются от годовых экзаменов. По-моему, это всё.

Гарри молча двинулся к двери.

* * *

Большой зал опустел. Свечи в тыквах догорали, придавая их зигзагоподобным улыбкам мерцающий, жутковатый вид. Увы, привести празднование Самайна в нормальный вид ещё не удалось, хотя одна из фракций Попечительского Совета уже второй год билась над официальной отменой пришедшего от маглов Хэллоуина и возвращению к такому способу празднования, который действительно имеет смысл.

Вскоре Гарри добрался до входа в гостиную и, раздраженно прорычав ответ на очередную загадку орлиной головы, прошел в открывшийся проем и попал в пустующую гостиную. Пройдя мимо столиков для чтения и положив руку на статую Основательницы, сидхе перенесся во вторую версию гостиной, служившую центральным залом комнат Ровены. Вот тут учеников было несоизмеримо больше.

— И? Ты ничего не хочешь нам сказать? — спросил его кто-то из равенкловцев.

— Началось, — просто ответил сидхе.

— Старый пес вцепился, — сказала Луна, напомнив всем проходившем недавно в этой же комнате обсуждении. — Вопрос в том, сколько на этом горле шипов...

* * *

На некотором расстоянии от замка, в свое комнате в шармбатонской карете, чемпионка от французской школы обдумывала то, что услышала после избрания чемпионов. Вариантов пока было всего три. Во-первых, учитывая то, что она уже успела узнать о состоянии дел в Хогвартсе, слова, сказанные другим сидхе, могли быть полностью правдивыми. Во-вторых, он мог и умолчать о чем-то, полностью меняющем значение произошедших событий.

Во втором варианте ей придется бороться за кубок с другим сидхе. А первый был намного, намного неприятнее, и кубок там уже переставал играть значимую роль, так как влететь в ментальную ловушку было существенно опаснее обычных испытаний. Это следовало всерьез обдумать... Третьим же вариантом оставалось выйти из числа участников, но проблемы, которые в этом случае ждут не только её были слишком велики.

Глава 17. Сколько весят волшебные палочки.

Проснувшись в воскресенье, сидхе задумчиво осмотрел окружающее пространство в поисках сундука со своими вещами и предметов, которые летом в этом сундуке лежали, но в течение прошедших месяцев расползлись по комнате.

Встав с жесткой деревянной лежанки, изначально являвшейся основанием кровати и вполне восстановимой до изначально целого состояния без особого труда, Гарри привел в порядок свой внешний вид и принялся разделять выложенные вещи на две части — те, что понадобятся сегодня и те, что можно пока свободно сложить в сундук.

Мимоходом пожалев, что древний василиск, выслушав вчера информацию о том, что столкновение с директором началось, отправился патрулировать замок и тем самым не мог послужить жесткой кроватью с самоподогревом от накопленной магией, равенкловец начал собирать вещи.

Конечно, гостиная обеспечивала простой доступ к книге Основательницы про Ужас Хогвартса, но Тайная Комната была гораздо надежнее и недостижимее с учетом того, что феникс Дамблдора перестал существовать, а своего у Хмури не было, равно как и ручного змееуста.

* * *

На выходе из гостиной нос к носу столкнулся с Гермионой, державшей в руке многоэтажный бутерброд, завёрнутый в салфетку.

— Привет. — Гермиона, развернув салфетку, протянула Гарри еду. — Это тебе. Может, прогуляемся?

— Что происходит в Большом зале такого, что ты мне к гостиной завтрак принесла? Перед этим прогулявшись до кухни и попросив домовиков этот завтрак приготовить?

— Тебе коротко или подробно?

— Подробно, — ответил равенкловец.

— Хорошо. Но тогда точно придется прогуляться.

Спустились на первый этаж, не заглянув в Большой зал, пересекли холл, вышли наружу и быстро зашагали по лужайке в сторону озера. Корабль стоял у причала, отбрасывая на воду чёрную тень. Утро выдалось прохладным, они шли, жуя тосты, а Гермиона все не могла приступить к рассказу.

— Так что происходило утром в Большом Зале? — спросил в итоге Гарри.

— Кошмар в Большом зале. Помнишь, ты вечером сказал "началось". Очень точное слово... Знаешь, я рада что ученики Шармбатона и Дурмстранга с нами не завтракают, не хотелось бы, чтобы они это видели.

— И?

— Прошлым вечером ты на весь зал сказал, что если Хмури хочет игры, а не открытой войны, он её получит. При этом школа расколота на два лагеря, и тут от обоих выбрано два открыто противопоставленных друг другу чемпиона.

— Дошло до открытого конфликта? — поинтересовался Гарри.

— А что считать открытым конфликтом? Сегодня никто ещё не кидался заклинаниями, но, боюсь, это вопрос времени.

— Да уж... Что равенкловцы, что слизеринцы, конечно, на открытый конфликт не пойдут. Но это только значит, что мы придумаем как побольнее уязвить барсуков и львов словами. А они сорвутся на заклинания.

— Наши ответят, — продолжила девушка, — а учитывая, что большинство равенкловцев знает заклятия, откровенно выходящие за пределы школьной программы и иногда довольно опасные, будут жертвы.

— Список нужен. Чем котят МакГонагалл и барсуков Спраут проклинать можно, а чем — крайне нежелательно.

* * *

Если бы Гарри, подобно наивному хаффлпаффцу, думал, что скоро все свыкнутся с его чемпионством и дела как-то наладятся, то он бы разочаровался. На другой день начались уроки, и он не мог больше избегать учеников светлых факультетов. Они считали, что Гарри сам бросил в Кубок своё имя, и в их глазах это не делало Гарри героем. Точнее, они считали, что Гарри в очередной раз доказал свое ужасное злодейство, о чем не забывали напоминать при каждой удачной возможности.

Хаффлпаффцы, обычно находившиеся в менее острой конфронтации с равенкловцами, чем гриффиндорцы, теперь значительно углубили свое неприязненное отношение ко всему факультету Ровены. Это было ожидаемым, они считали, что Гарри покусился на славу их чемпиона Седрика Диггори. Хаффлпафф не был избалован победами, а Седрик, как никто, завоёвывал им награды, будучи едва ли не лучшим Ловцом школы.

Убедиться в этом получилось на первом же уроке зельеварения, а урок у профессора Спраут показал, что неприязнь хаффлпаффцев перешла и на их декана, ранее нейтрально относившейся к сидхе — светлое мировоззрение компенсировалось умениями Гарри в природной магии и следующими из них успехами в гербологии.

Большинство преподавателей также встали на светлую сторону Диггори. Одним из исключений оказался Хагрид, возможно потому, что его больше волновали его соплохвосты. Собственно, он даже потребовал от учеников выгулять их на уроке. Похоже, фраза о том, что на экзамене этих гибридов точно не будет, уже закончила свое действие, в результате чего соплохвосты все-таки были внесены в программы всех курсов, начиная с третьего. Впрочем, надежда ещё оставалось, да и посвященных этим тварям уроков запланировано было мало. Увы, такая "радость", как вечерние наблюдения за соплохвостами, так легко не исчезала.

Седрик Диггори передвигался по школе в окружении девушек с глуповато восторженными улыбками на лицах. При виде Гарри, случайно встретившего эту группу, они округлили глаза, как будто столкнулись в коридоре замка с очередным питомцем Хагрида. Впрочем, такое их выражение лица продержалось буквально полминуты — потом их спугнула Лапочка. Кошка Пустошей, не получающая требуемого внимания от увлекшегося соплохвостами Хагрида, взяла за привычку периодически наведываться в школу. Искала она при этом, разумеется, Гарри, как проводника привычной ей силы Серых Пустошей.

Фраза, сказанная Гермионой сразу после избрания Диггори чемпионом от Хогвартса, вскоре стала известной всем равенкловцам, а затем добралась и до слизеринцев. Те слухом заинтересовались и идею решили развить. Вскоре о том, что Седрик Диггори был избран чемпионом как единственный со светлых факультетов, кто имеет хотя бы призрачный шанс выжить, поползли по школе.

Впрочем, этот практически безобидный слух был только началом. И пока шестикурсницы, интересовавшиеся автографом Крама во время прибытия делегаций других школ, уговаривали Седрика расписаться у них на сумках, слизеринцы готовили очередной "подарок".

В результате, когда Драко Малфою понадобилось поговорить с Гарри и он отправился к выходу из Тайной Комнаты, куда как раз заканчивал перебираться сидхе, на мантии слизеринца красовался большой значок. Своеобразного пропуска слизеринец лишился, вскоре после начала второго курса, когда Гарри только переехал в башню Равенкло, так что ему около часа пришлось ждать наследника Основателя перед входом.

— И зачем ты так хочешь меня видеть? — поинтересовался Гарри, выходя из открывшегося в стене прохода.

— Всего лишь показать первый экземпляр творения нашего факультета, — ответил Малфой.

Он нажал на значок, и в полутьме коридора ярко загорелась оранжевая надпись:

"Соберем деньги на мемориал Седрику Диггори, чемпиону Хогвартса".

— Это ещё не все, — заметил слизеринец и снова нажал на значок.

Теперь надпись была цвета морской волны и гласила:

"Запасем рвотного для несчастного существа с первого испытания. Иначе оно отравится и может умереть!".

— Гм... Мемориал Седрику, а не в честь Седрика, — заметил сидхе. — Занятно.

— Я хотел сделать надписи более откровенными, но семикурсники воспротивились и заявили, что я слишком много общался с гриффиндорцами, которые срываются по любому поводу, и что действовать надо тоньше. Они хотят ещё изобразить тотализатор на то, как скоро Седрик будет съеден. Вторая партия значков посвящена тебе и ещё изготавливается.

Проще говоря, пока слизеринцы не собираются настолько открыто поддерживать Гарри.

— Хаффлпафф — дружный факультет, а гриффиндорцам лишь бы подраться. Будут жертвы. Так вы думаете, что в первом туре будет какое-то магическое существо?

— В большинстве турниров было, — ответил слизеринец.

— Да, но я — природный маг... Возможны варианты.

— Варианты возможны, — кивнул слизеринец. — Значок я тебе показал, сильно удивленным ты не будешь... Кстати, если бы ты на втором курсе не убрал мне доступ в Тайную Комнату, ты бы получил информацию быстрее, а мне бы не пришлось столько ждать.

— О, доступ никому не закрыт, — ответил Гарри. — В комнату по-прежнему может попасть любой змееуст. И даже любой, кто может выучить только одно... гм... слово. Твоя кузина несколько раз навещала Тайную Комнату без всяких проблем. Я решил, что раз уж кое-кто утверждал своим однокурсникам, что Тайная Комната открыта перед наследником Малфоев даже в отсутствие хозяев, то попасть туда обычным способом для него не составит труда.