Танцы на стеклах (общий файл)

Милада знала теорию "Сияния". Как основного, так и вечного огня. Но был еще один вид — "Сияние души". Использовался он в среде магов и знахарей. Если знающий человек отправится на грань и что-то пойдет не так — а отправиться туда можно, если знать, как туда попасть и как оттуда вернуться — то его помощник с помощью крови человека, дорогого или близкого горе-ходоку по грани, мог его вернуть обратно.

Все ритуалы и заговоры вида "Сияние" энергоемки. Для того, чтоб провести его, мало знаний, мало силы. Нужен опыт и обучение, как минимум второй, или первый, а в идеале высший ранг. Этого у Милады не было. Она не только не была, как следует, обучена, да и дар имела только свой, не особо изученный. Бывали с ней ситуации, когда она не могла с ним справиться. Но это было в детстве, когда рядом была любимая бабушка, которая всегда вытащит из беды и поможет.

Один раз Милада напутала с заговором вызова и подчинения. Задача была простой. На скрытой с помощью магии полянке она должна была ночью вызвать сорок собак и подчинить их собственной воле взглядом. После этого она должна была их отпустить. Легкая тренировочка — так называла это бабушка. Цель — побороть свой страх перед животными, убедиться в силе своего дара.

— Стоит только один раз вызвать и посмотреть, как под твоим взглядом они опускают головы и все. Страх твой, внучечка, как рукой снимет.

Но Милада не могла совладать с собой. Когда она, девятилетняя, в одной ночной рубашке, босая, с распущенными волосами, одна, вышла в предрассветную тьму, ей сразу же стало не по себе. Она хотела кинуться обратно в дом, спрятаться на теплой печке и смотреть в выбеленный потолок. Но она не хотела расстраивать бабушку, поэтому стиснув зубы, пошла дальше, постепенно входя в магический транс. Выйдя на полянку, девочка встала на пенек и произнесла заученный текст. Все шло как надо, но в лесу пронзительно завыли волки, и маленькая Милада потеряла контроль над ситуацией. Собаки кинулись на нее, а сила, которую она не могла больше контролировать на них... От саморазрушения ее спасла бабушка, которая не смогла оставить девочку одну и поставила на купол сигнальный маяк, который сработал при опасности.

На память о том опыте Миладе остались шрамы от собачьих зубов на лодыжках и страшная картинка перед глазами — поляна, которая отчего-то стала красной...

После этого Милада боялась себя, еще пуще, чем нежити и всех вместе взятых демонов подземного мира. Потому-то и отказалась принимать бабушкин дар. Сила старшего по поколению, должна была служить для ее дара своего рода катализатором. Открыть новые его грани и возможности. Где-то сдерживать, а где-то открывать его в полную мощь.

Но Милада, которая никогда не была трусливой, боялась даже думать о том, что может произойти, если она откроет свою силу в полную мощь. Бабушка была не слабой, но даже она говорила, что Милада, если примет ее дар станет намного сильнее, чем чтимая народом Фекла Зецкая.

Обуреваемая невеселыми думами, Милада резанула ножом по запястью, для того, чтоб собрать кровь для ритуала. Движения быстрые, отрывистые. "Словно всю жизнь только тем и занималась, что вены себе резала", — отстраненно отметила девушка. Прошептав над кровоточащей рукой слова для скорого заживления, она, кряхтя, как старая, добитая бытом и десятью детьми по лавкам, женщина опустилась на колени, чтоб нарисовать охранный круг призыва.

"И зачем я так хотела попутешествовать?" — Задавала она себе глупый вопрос. Чтоб каждый раз вытаскивать Лесю и всех остальных, включая себя, из глобальной задницы? В их случае, она, видимо, должна именоваться, как ехидный смешок фортуны.

Милада осмотрела охранный круг, нарисованный собственной кровью. Потом подумала и еще раз удостоверилась, что все выписано верно. С ее странным везением на различного рода гадости вполне могло получиться так, что и этот ритуал сыграет с ними злую шутку. Затащит, например, и ее за грань, а там уж выбирайтесь, как хотите. Можете, даже, там и остаться. В хорошей компании везде приключения найти можно.

Милада не к месту фыркнула в кулак, представив, как они с Лесей и Самойловым будут гонять души по грани. Вот это будет развлечение! Антип грозно посмотрел на нее, и вернулся к своему делу — ничегонеделанию. Милада сама бы с удовольствием предалась бы подобному занятию, вместо того, чтоб ползать на пузе среди каракулей, намалеванных кровью. Но, не смотря на свое настроение, которое Антип обозвал не иначе, как "Истерика обыкновенная", она понимала, что ясноокий копит силу для ритуала.

Если честно, для нее это было загадочно и подозрительно. Насколько она знала, а слышала она от бабушки про яснооких немного, то они просто видят магию и магический путь. То есть могут рассказать, кто такой и с чем его едят тот маг, который умудрился попасть к нему на глаза. Еще мог сказать, чьих рук дело, какая-нибудь гадость, наведенная на человека, скот или деревню. В редких случаях, если дар был очень сильным, мог рассказать будущее одаренного силой человека или даже его конец. Но, чтоб ясноокие поддерживали, или делились силой с магом во время проведения ритуала?! Такого она не слышала никогда. А если бабушка ей о подобном не рассказывала, то и она о таком и слыхом не слыхивала.

Антип прошептал странные слова на непонятном Миладе языке и подошел к Лесе, сделал тонкий разрез на ладони и набрал немного крови.

— Центр выписывай ее кровью, — сказал он.

— Да знаю я, знаю, — вздохнула травница, и сделала пару штрихов, обводя указательным пальцем, смоченным в крови Леси, центральную руну.

— А Владимира кровь разве не нужна? — спохватилась она.

— Нет. Она без него и не уйдет, — ответил Антип.

— А может, все-таки, резанем ему ладошку, за компанию, а?

— Слушай, и откуда в тебе столько кровожадности, Светлая? — повысил голос Антип.

— Нервы, дедушка. Нервы, — постаралась успокоить она старика, а то мало ли что?

Она обтерла ладони чистой тряпицей, расплела волосы и встала в центр круга, приготовившись ко всему на свете. На всякий случай.

Ее тут же охватило странное ощущение. Кожу закололо тысячей маленьких острых льдинок. Они впивались, словно иголки. Боль терпимая, но ощущения не из приятных. Антип занял позиции за кругом, что-то беспрестанно шепча себе под нос. Постаравшись отвлечься от ненужных размышлений, ведь теперь каждая секунда на счету, Милада глубоко вздохнула и стала произносить текст древнего призыва заблудшей души, обязанной вернуться к телу. Она говорила нараспев, гласные тянулись, одно слово перерастало в другое. Очертания круга вспыхнули яркой искрой, и контур подернулся дымкой. Последние слова-песни заговора прозвучали на высокой ноте, тело девушки обмякло и осело на пол, отсеченное от Антипа дымовой завесой.

— Вот же незадача! — выругалась магичка, обозрев сплошную туманную пустоту. — Хотела попутешествовать? Получи путевку на грань! Черт бы побрал мое колоссальное везение!

Милада осмотрелась. Ей очень хотелось верить, что ее выкинуло неподалеку от Леси с Самойловым. "Так, за спиной черная дыра. Через нее и вернемся обратно",— рассуждала она. Впереди девушка заметила две неясные фигурки.

— Ну кто бы сомневался, что они и тут вместе будут?

Милада побежала, рассудив, что, чем скорее они отсюда выберутся, тем быстрее она надерет им задницы. Голова Самойлова покоилась на коленях Леси. "Тоже мне, умирающий лебедь" — подумала Милада. Сама Леся находилась в состоянии полусна. Травница решила особо не церемониться и потрясла подругу за плечо.

— Ну что, голубки, выбираться будем? — Леся удивленно моргала, пытаясь понять что перед ней: мираж или реальность.

— Милада, ты? — Спросила она.

— Нет, ек-макарек. Дух твоей давно почившей бабушки! Поднимайтесь поживее, а то мне что-то не особо хочется торчать здесь целую вечность. Тут и развлечений особых нет. Только души пугать. Да и тех, смотрю, — дефицит.

— Но, Владимир без сознания, — неуверенно произнесла Леся.

— И что? — Милада подняла чернявую бровь, — хочешь сказать, что его душа будет намного тяжелее, чем пьяный Атан? Его же мы до кровати дотащили. А тут и нести недолго.

Видимо Милада погорячилась, говоря, что Атан тяжелее. Во всяком случае, Владимир был ничуть не легче. Взвалив его - если можно так выразиться - тело, к себе на плечи девушки неожиданно для себя поняли, что до пролома им идти и идти. Вернее, тащить и тащить. Милада ругалась так, что изредка появляющиеся души краснели, как маков цвет и ретировались с завидной скоростью.

— Вот это у тебя душонка грешная, Самойлов. А так сразу и не скажешь. Тихий такой, спокойный, мечта девушек. Эх, блин, дожилась! Мужика на себе тащу. Словно тягловая лошадь, ей богу!

Самойлов, естественно, молчал по причине бессознательного состояния. Милада помолчала немного, а потом обратилась к Лесе.

— Вот и что ты в нем нашла, а?

— По-моему, не время обсуждать мои личные пристрастия! Тем более, что мы уже пришли.

— Воистину говорят, — возмущалась черноволосая нарушительница вечного покоя, запихивая на пару с Лесей Владимира в пролом, — в компании с дохляком время летит незаметно.

— Милада! — возмутилась Леся, но ее голос исчез, оборвав глубокомысленную тираду в самом начале, потому что Милада легонечко толкнула ее в плечо, и девушка исчезла, вернувшись в бренный мир.

— Вот теперь я лягу спать и горе тому, кто попытается меня разбудить. Самолично отправлю на грань и хрен вытащу!

С чувством исполненного долга Милада шагнула в пролом.

Травница страстно хотела сразу же завалиться спать — настолько она устала, но перед этим все-таки пришлось закрыть круг ритуала и поговорить с Антипом. Он рассказал ей все, что произошло и как трое сумасшедших попали на грань. Вернее, как одна сумасшедшая не без помощи бесшабашной подруги умудрилась вытащить двоих из цепких лап смерти.

— Када она бухнулась на колени и стала пускать молнии, спалившие нежить, я испугался так, как не боялся на войне, — рассказывал Антип Миладе. Они сидели за столом при тусклом свете свечи и распивали горячий отвар из деревянных кружек. — Я испугался даже не за себя, а за последствия. Ты только представь! Сверкало так, что ус деревня видела. Народ высыпал на улицу, не боясь уже ничего, с криками о приближающемся конце света. Я гонял этих тварей, словно сумасшедший, пытаясь прикрыть ее от любопытных взоров. Если бы кто догадался, что на самом деле произошло — всем нам была бы обеспечена дорога на костер. В считанные минуты от этих тварей не осталось и следа. А на этих, — Антип мотнул головой в сторону Атана и Владимира. — стали затягиваться раны. И они стали дышать! Я глазам своим не поверил! Я решил, что с ума схожу. Девочка к тому времени и сама лежала на земле, как мертвяк. А народ гудит, что это мол, воля Всезнающего! Что он спас нас всех и этих невинных воскресил. А на меня, как на святого смотрели, ей богу! Вот-те крест, сам до подобного не додумался бы. Но решил, что время не стоит упускать, а то мало ли — допетрют, что дело не в Божественном провидении, — Антип устало вздохнул и посмотрел на Лесю.

Ей стало намного лучше. Она ровно дышала, на щеках появился румянец, в любой момент ее можно было разбудить, но Милада и Антип не хотели тревожить девушку. Слишком много вопросов, слишком много проблем.

— Ты знаешь, кто она? — спросил Антип.

— Нет. Думала, что маг, а теперь и не знаю, что думать...

Вытащить с грани, пусть и находящуюся между жизнью и смертью, душу не удавалось ни кому. Грань не отпускает. Но, выходило так, что грань и не сопротивлялась — она отпустила пленников, словно само собой разумеющееся. Словно у Леси на это было какое-то право. Грань почти всегда спокойно отпускает души людей, попавших туда в период эмоционального напряжения или сильной болезни, но это пребывание кратковременное. Доли секунды. Она позволяет увидеть белое марево краем глаза и отпускает. Маги могут туда попасть для того, чтоб помочь заблудшей душе перейти грань. Этим пользовались для избавления от призраков и мятущихся душ... Но никогда еще грань не отпускала души людей, перешедших ее черту. А Самойлов с Лесей находились именно за чертой. Такое было попросту невозможно! Если бы кто-нибудь рассказал Миладе подобное, она бы с превеликим удовольствием рассмеялась вралю в лицо.

Некроманты поднимали мертвые тела усилием воли и искрой магии. Они могли привязать душу к телу с помощью вечного огня, но это неизбежно ведет к саморазрушению, потому что это насилие. В редких случаях и только сильный маг высшего ранга, да и то не каждый, мог вытащить душу не перешедшую грань. Но как объяснить то, что Леся оказалась за чертой? Как она нашла там Самойлова? Как и почему туда позволили попасть Миладе? Ведь ритуал пошел совсем не так, как должен был. Милада и близко не должна была подойти к другому миру. На том и строится призыв, что она должна была вытянуть души, не касаясь иного мира, а их эмоциональная связь, общая кровь в ритуальном круге, должны были служить путеводной ниточкой, вернувшей заблудших из мира неживых...

Ответов не находилось. А вопросов становилось все больше.

— А разве, вы не можете проследить ее магический путь?

— Ой, девонька, если бы все было так просто. Не могу я ничего увидеть. Она для моего внутреннего взора, как солнце. Слепит и обжигает. Теперь, даже еще больше, нежели прежде. Вы маги, для меня как солнечные лучики. Я легко могу отследить ваш путь и вижу вашу жизнь вспышками значимых событий. Но вот же незадача, если раньше я мог сказать, что случится с тобой, странником и даже, темным. То теперь она коснулась своим светом каждого из вас и как повернется ваша судьба мне неведомо. Вы теперь белые пятна для яснооких... Одно могу сказать — она не маг. И в этом я уверен. Магам не дано воскрешать людей и дружить с гранью, заходя в гости, когда хочется. Наверное, стоило столько жить, чтоб увидеть подобное.

— И что делать?

— Я не знаю, но спокойной жизни не ждите. Она обучается, с каждым таким событием ее сияние разгорается все больше. Главное, в нем не сгореть.

Антип замолчал и каждый из собеседников задумался о чем-то своем.

— Я хотела спросить... — подала голос Милада.

— Что, девонька?

— Почему вы называете Владимира темным?

— Потому что для моего взора он темное пятно. Я не могу его прощупать. Он закрыт. Это странно. Он вроде бы не маг, но и не обычный человек. Люди, они другие, как Атан, например, он для меня огонь. Чего-то хочет, но сам не знает чего. Бежит от себя... Я могу увидеть его сущность, то к чему это его приведет, но приблизительно. Не так как с тобой. А Владимир... Он просто не тот, кем кажется. Может и человек, да только скрытный очень.

Милада решила не продолжать разговор, потому что голова трещала, словно должна вот-вот расколоться. Тело болело, от недосыпа. Да и после возвращения с грани самочувствие, мягко сказать, не улучшилось. Антип позволил ей завалиться на печь, потому как сам ложиться не собирался. С рассветом деревенские поднимались. Чувство религиозного экстаза нужно поддерживать в людях, для того, чтоб они не задумывались и верили в то объяснение, которое сами же и выдумали. Поэтому утренняя молитва — закон для всех. Да и церквушку нужно восстанавливать. Прошлый священник умер от схватки с нежитью. Теперь, видимо, на должность проповедника выберут Антипа. Деревенька начинает новую жизнь. И ясноокий дедуля решил взять на себя бразды правления. Так что дел у него не впроворот.