— Дамы, позвольте представиться, Амакава Юто к вашим услугам. Сейчас у нас не так много времени для разговоров, но как-нибудь мне бы хотелось с вами побеседовать.
— Что тебе надо, охотник из клана Амакава? Пришел прогнать нас?
— Нет. Ко мне поступила информация, что вами заинтересовался четвертый отдел. Вам следует сменить место попоек. И не нападайте на людей. Узнаю, сотру с лица земли. Все ясно?
— Более чем, — обронила змеиная нуре-онна. — Не твоя ли оками здесь недавно вынюхивала, экзорцист?
— Да-а, в общем, произошла утечка информации из моего клана. По возможности передайте знакомым, чтобы сменили места обитания.
— Мы поняли. Меня зовут Амамия. Тебе налить, Юто-сан? — спросила хари-онна, наиболее привлекательная из троицы. — Присоединяйся, мы не съедим тебя.
— Хсшас-с, — раздалось кошачье шипение.
— Я пас. Смотрите, как бы вас самих не съели. Если что, обращайтесь.
Когда мы спускались по лестничному пролету, Химари заметила:
— Надо было проучить их, милорд. Аякаси токмо силу уважают.
— Пожалуй, ты права. Но нам еще кучу мест надо объехать.
Следующим пунктом назначения оказалось медицинское учреждение среднего пошиба с пометками к двум аякаси: "марлевый стручок" и "несет спиртом". Мы с Химари еще не выйдя из машины почувствовали, как несколько аякаси улепетывают со всех ног прочь от нас.
— Милорд, убегли... — выказала очевидное кошка.
— Мда. Поехали дальше тогда.
— Амакава-сама, — неслышно подкралась Айя. — Как мне кажется, лучше если мы с Химари сами оповестим аякаси. Вашу ауру видно издали.
— Вы правы. Сейчас не лучшее время для тренировок в скрытности, — я устало размял спину. — Химари, покажешь мне потом, как прятать ауру.
— Няэ! (есть!)
— Так, смотрите. Улыбающейся рожицей показаны условно добрые аякаси, насколько я понял. Восклицательный знак — значит сильные. Перекрещенные кости — злобные аякаси, к ним можете не ходить, пусть четвертый отдел разбирается. Грустная рожица — другие охотники, к ним тоже не лезьте. Айя, тебе карту оставить?
— Я перепишу часть адресов слабых аякаси, карту отдам Химари.
— Окей. Вы сами или вам такси вызвать?
— Сами, милорд. В темноте по городу проще простого прыгать.
— Добро. Сильно не усердствуйте. Завтра с утра вместе навестим оставшихся.
— Не извольте волноваться, милорд. Ваша полезну кошечка предупредит всех аякаси!
Обняв на прощание удивленную Айю и довольную Химари, я вернулся в поджидавшее такси и наказал трогать к дому. Эх-х, вот и мои последние кровные йены. Может и правда фокусы в переходе показывать?
Гинко уже возлежала в человеческой форме на диване. Я спросил дежурившую рядом Сидзуку:
— Как она?
— Раны закрылись, я напоила ее теплым молоком. Оками сильно истощена и потеряла много крови, но через неделю оклемается.
— Спасибо! Ты лучшая лоли на свете!
— Помогать аякаси мой долг, нано, — улыбнулась Сидзука. — Что четвертый отдел?
— Часть духов мы предупредили, повстречались с группой их сотрудников. Якоин не соврала. Завтра будем обходить оставшихся. Амамия, хари-онна, ничего так, красивая.
— Красивая-с-с-с?! — зашипела мизучи.
— Но до моей лоли ей конечно далеко.
— Так-то лучше. Нано. Сейчас накрою ужин, иди мойся. Нет, не так. Подожди, отвернись.
Я выполнил просьбу, и через минуту меня окликнула сзади Сидзука. Кхех, мизучи сидела в позе на коленях в одном единственном фартуке на голое тело:
— Дорогой, что сначала предпочтешь: поужинать, принять ванну или может быть ме-ня? — раздался мелодичный приятный голос.
— Принять душ. Один.
— Тсч.
Быстро умывшись и закинув в себя пищу, очень вкусную, между прочим, я засел за ноутбук в своей комнате. Часы показывали только девять, однако я был выжат как лимон. Света на донышке. Делать ничего не хотелось. Вяло прошерстил интернет, скачал себе песенку на рингтон. Нетривиальная задача для американо-японского сегмента мировой сети. С пиратскими файлохранилищами, обменниками и прочим здесь боролись нещадно. Вот где бы пригодился доступ в русскоязычную зону. Правда, гложут сомнения, найду ли я в этой альтернативной России что-то кроме катюши, калинки-малинки и гимна Империи.
Постойте. Наверняка есть куча русских мигрантов из великой могучей. И они вполне могут держать сайты на нескольких языках. Раскладка клавиатуры не позволяла мне писать на чем-то окромя японского и английского, поэтому я скачал себе специальную программку для печатания на любом языке мира. Вот только мне резко разонравилась идея написать запрос на русском. Эта Хитсуги Якоин, везде сующая свой нос, что она подумает, если Юто Амакава вдруг покажет отличные знания иностранного языка, которому никогда не обучался? Ладно, овчинка выделки не стоит. Сначала озаботимся собственной информационной безопасностью. Хм-м, трех антивирусов хватит, я надеюсь. Эх, ведь наверняка эта кухихишница имеет доступ к провайдеру. Туда антивирь не влепишь. Пофиг. Спать. Надо еще у Химари амулетов попросить для анализа, после того как духов обойдем... Пешком что ли придется ходить? Или у Ринко денег в долг взять? Или снова скакать на руках у бакэнэко аки принцесса? Утро вечера мудренее... надо бы дверь запереть, а черт с ним...
— Ня-няу унняка нья муррмяэ ня-ниэ-мя... (Сильные аякаси, не смешите мои некомими...) — протянула бакэнэко, рассматривая ночной город с крыши пятиэтажного здания.
Ну ладно, Химари призналась самой себе, что последний нуэ, аякаси-химера, сопротивлялся весьма успешно и сильно потрепал ее. Е-кай обитал в подвале одной заброшенной фабрики на окраине Такамии, умел распадаться черным облаком, уклоняясь от атак. Хорошо, что фирменная особенность насылать смертельные болезни не работала на бакэнэко. Ну и мерзкая же тварь. И слушать ничего не стала, сразу напала. С головой обезьяны, лапами льва, телом тануки и змеиным хвостом — аякаси выглядел пародией на зверя. Не то, что кошки — благороднейшие и красивейшие существа из всего животного мира. Нет, не только животного, а вообще, лучшие создания на планете!
Но предыдущие духи сразу в пояс кланялись, только узнав ауру бакэнэко. Либо бросались наутек. Так что особых проблем не возникло. Химари устало зевнула. Завтра еще предстоит много дел, и она не должна клевать носом, сопровождая милорда. Домой, выпить чашку молочка, урвать пару часиков, полизать шейку милорда, мрям-м. Еще бы змеюка не путалась под лапами...
Сидзука почувствовала приближение знакомой ауры, и осторожно вынырнула из постели Юто. Внизу возле освещающего пространство холодильника гремела чем-то Химари. Только трепыхающийся хвост бакэнэко виднелся из-за дверцы.
— Кошка.
— Мизучи! Где молоко?!
— Гинко выпила.
— Ня-и?! (че?!)
— Там сок есть.
— Не нужен мне дурной сок. Устала сильно я и буду спать у милорда. Попробуй только помешать мне!
— Я уже свое получила, нано, — зевнула девочка. — Можешь идти, кровать я нагрела.
— Ня-и-и?! (че-е?!)
— Кошка! Оставляю дом на вас с конвертом. Смотри, пропустишь нападение на Юто, потом сама прибью тебя.
— Я Багровый клинок Ноихары. Мимо меня и мышь не проскочит!
— Ну-ну. Знаю я тебя, будешь дрыхнуть без задних ног. Постараюсь вернуться к утру. Нано.
— Куда соб... — начала спрашивать бакэнэко, однако мизучи уже и след простыл.
Если бы сторонний человек наблюдал сейчас один небольшой пруд в лесной глуши в северной части Японии, то сильно удивился. Сначала небольшой ручей вдруг резко прибавил в ширине и влил в водоем солидную порцию воды. После чего пруд забурлил, и в центре появился аккуратный водоворот, поднимающий вверх грязь, ил, камни и большой деревянный сундук, клепаный железными полосами. Вокруг действа настороженно крутились крохотные светящиеся голубые огоньки, на безопасном расстоянии держалось несколько маленьких змеек. Вскоре сундук выбросило на берег, а из воды показалась маленькая девочка с зелеными волосами.
— Простите, что так долго не навещала, — обратилась мизучи к огонькам и змейкам. — Со мной все в порядке. Нет, вам пока лучше остаться здесь, вы слишком слабы. Что? Сюда кто-то приходил? ...Кагецуки! — резко вскинулась девочка.
— Заметила, — из зарослей выступил большей черный журавль.
— Что ты тут делаешь-с-с? — прошипела мизучи.
— Я знал, что ты что-то прячешь, поэтому решил проследить за твоими миньонами. И действительно, вот ты уже тащишь экзорцисту свои побрякушки. Но... я не чувствую света подчиняющего... Неужели Амакава научились обходить сей недостаток?
— На мне нет света, нано. И никогда не будет. Тебе ясно?
— Почему ты с ним еще не разобралась?
— Хватит. Если кто-то из аякаси тронет охотника, то будет иметь дело со мной.
Несколько водных струй в один миг разделали гнилое дерево сундука и тонкий металл. Внутри оказался прочный непромокаемый многослойный мешок.
— Даже так... Я передам совету. Очень жаль, что такая сильная е-кай попала под влиянием охотника.
— Кагецуки, не желаешь вступить в клан Амакава, а?
Журавль удивленно распахнул глаза.
— Хотя ты все равно бесполезен для Юто, нано. Только и можешь, что расхаживать с пафосным видом, да пугать маленьких девочек.
— Я посмотрю на поведение Амакава.
— ? — Сидзука с интересом взглянула на Кагецуки.
— Раз ты за него поручилась, змея, ему можно доверять...
— Так что стоишь?! Помоги с мешком! Мужик ты или кто?!
— Я журавль... — как-то безнадежно проговорил аякаси, без энтузиазма помогая распределить поклажу.
Я повернулся на бок, схватившись рукой за что-то мягкое. Слегка сжал.
— Нья-я... (а-ах...)
Сжал сильнее. Помассировал, не открывая глаз. Положил другую руку на вторую грудь.
— Нья-я! (а-ах!)
Вжи-х! Рядом с моим ухом что-то просвистело и воткнулось в стену.
— Амакава-сама, молодая госпожа просила меня предотвращать любой разврат в этом доме.
— Облом.
— Я вас не разбудила, Амакава-сама?
Фугурумо Айя сидела за столом, еле слышно щелкая мышкой ноутбука.
— Конверт, свали отсюда! — раздалось от кошки.
— Если таков приказ Амакава-сама...
На часах только шесть утра.
— Вроде выспался, — бодро пропел я, потягиваясь.
Химари в своей белой юкате мило терла глаза кулачками:
— Милорд, дозвольте своей усталу кошечке еще часик понежиться. Вельми набегалась вчерась.
— Конечно, отдыхай, героиня!
— Мря-м! (ура!)
Кошка зарылась под одеяло, а я позвал Айю вниз. Не забыв очень тщательно проверить карманы на наличие постороннего нижнего белья. Однако Сидзука дважды не стала повторять один и тот же трюк, что несколько нервирует из-за ожидания новой пакости и одновременно заставляет чувствовать бодрящий азарт. Гинко уже обреталась возле холодильника на своих двоих. Стоял жуткий чавк.
— Гинко-сан, вам еще нельзя твердое. Я приготовлю бульон! — высказалась конверт.
Выглядела волчица исхудавшей, взъерошенной, но весьма активной.
— Сама жуй бульон. Мне нужно мясо! Юто-сама!
Я вытянул руки, дабы притормозить с объятиями любвеобильной оками, однако ладони уткнулись в две мягкие подушки, не меньшего размера, чем у Химари. Гинко застонала. Кзы-ыть! Между нами в пол вошел кривой ятаган. Я кое-как отцепился от волчицы.
— Вам что тут, медом намазано? Что вы все ко мне лезете?
— Вы охотник и принимаете нас.
— И?
— Этого достаточно, Юто-сама. Ведь больше нет в Японии никого, кто примет нас полностью в нашем истинном обличье.
— А другие охотники, маги?
— Шарахаются словно от зверя чумного, — поникла оками.
— Допустим. А-а, зачем так активно выражать свою любовь?
— То есть инстинкты, против них не попрешь...
— Постой-постой. Что за инстинкты? Давай, по порядку, — я сел в кресло. — Может ли аякаси забеременеть?
— Не все виды, но многие, Амакава-сама, — ответила Айя.
— Аякаси от человека?
— От обычного — нет, — Гинко начала ожесточенно чесать у себя под майкой. — Вернее, есть легенды разные, но достоверно неизвестно. Вот если человек с сильной аурой, то возможно — коли и аякаси обретет человекоподобную форму.
— Дайте подумать... У меня сильная аура, иммунитет от давления аякаси... Так получается, вы видите во мне полового партнера?
— Истинно так, Юто-сама! Вы вельми с аякаси схожи. Мы ведь чувствуем настрой друг друга, если не скрываться. А вы к нам хорошо относитесь. Единственный из охотников. Еще Генноске-доно добрый к нам был.
— Чую, жениться мне надо. И чем быстрее, тем лучше.
— Породниться с великим кланом будет мудрым решением, — добавила Айя.
— Хм-м, и что за чудо уродится от союза аякаси и человека? — спросил я, открывая свой дневник и тщательно конспектируя новую информацию.
— Щенки славные будут, Юто-сама!
— Кха-кха, разводить волков — такого от своей жизни я не ожидал...
Айя коротко обрисовала ситуацию со слабыми духами, которых она вчера успела посетить. Кого смогла найти и пообщаться, почти все обещали послушаться и переехать.
Я быстро опросил Гинко насчет ее задания. Оками поведала, что не успела обежать весь город. Да и далеко не всех встреченных аякаси нанесла на карту: некоторых слабых можно было и не почувствовать, а сильные хорошо умеют прятаться. Немного рассказала про битву с четвертым отделом. В начале схватки один мужчина бросил в нее амулет, который сильно дезориентировал волчицу. Самое противное, что это был один из наших родовых амулетов на основе света. Далее ее несколько раз приголубили дубинками с магией молнии. Один слабый маг бросался воздушными лезвиями. Еще двое стреляли из пистолетов пулями с начинкой из огня, пару раз задели волчицу вскользь. Когда оками обессилела, бросили один из артефактов Тсучимикадо, который и связал ее. Хоть она и говорила о том, что является вассалом Амакава, ей не поверили. Однако, возможно именно эти слова спасли ей жизнь. Я сумбурно еще раз извинился, но оками беспечно отмахнулась.
— Амакава-сама, позвольте мне также отчитаться, — попросила Айя.
— Что-то еще по вчерашнему?
— Нет, задание, что вы мне выдали раньше, — фугурумо материализовала бумажку из своего рукава и начала зачитывать. — Мой светлый самурай упокоил около двухсот низших духов дерева разных типов, также примерно полторы сотни цутигумо, паучьих аякаси, включая одного высшего. По пути пришлось уничтожить более трех десятков оками...
— Чее?! — оскалилась Гинко.
— Сие были полностью безумные оками...
— Тогда ладно.
— В Песках я успела упокоить около пяти десятков сасори, скорпионьих аякаси. Выполнила тринадцать заданий по доставке и поиску предметов. Мной, как представителем клана Амакава, были налажены дружеские отношения с деревнями Бертольд и Лагранжье. Вскорости планируется перебазироваться в город, когда накопится достаточно золота на новую экипировку. Отчет закончила, фугурумо Айя.
— Э-э, ну ты отлично поработала Айя. Продолжай в том же духе, — ничего другого, кроме как похвалить, мне не оставалось.
— Амакава-сама, к дому кто-то идет, — насторожилась конверт.
