Виттория. Часть 2.

Это вызов! Сон был отложен на потом, а я спрыгнула с постели для того, чтоб найти карты. Где-то они у меня тут припрятаны были.

— Я вам рекомендую все же одеть рубашки, — задумчиво глянув на братьев произнесла я.

— Чтоб тебя не отвлекать? — совсем обнаглел Манол.

— Именно, — зловеще ответила я, — Ну тут вы сами решайте.

— Эй, ты что, действительно будешь играть в карты на раздевание? — поинтересовался Васлен, присаживаясь в кресло, — С тремя мужчинами?

— Что я там не видела, — отмахнулась я, — Я изучала человеческую анатомию, так что вы меня едва ли удивите. Только если у вас не два... эммм, два... Две лишних ноги, вот. И вы их прячете.

— Ты что, так уверена в своей победе?

— Разумеется, — самоуверенно ответила я.

Играли мы в игру, чем— то похожую на гибрид дурака и покера. На стол выкладываются пять карт, по пять карт выдается на руки. Задача игрока подобрать такую комбинацию, чтоб побить карты на столе. Карты тут были политические, с изображенными королями и королевами прошлого. А значит, для того, чтоб хорошо играть, надо хорошо знать историю и деяния этих людей. К примеру, король Вестер бьет королеву Прим, но лишь потому, что он, при вхождении на престол был старше и опытней. В остальном их деяния примерно идентичны. Зато мою прабабку — королеву Витторию не бьет никто, так же как еще двух великих королей и одну королеву. Чтоб "побить" высшую карту, туза, по-нашему, нужно обладать парной картой — супругом того или иного короля или королевы. У меня перед остальными было большое преимущество. Весь этот год я постоянно учила историю, читала самые разные книги и знала такие факты, о которых присутствующие даже не подозревали. К тому же, у меня был потрясающий индивидуальный преподаватель по истории.

Игра была очень громкой, из-за тех споров, которые возникали в процессе. Поскольку не было единых правил и все опиралось лишь на знание истории, на столике, за которым мы играли выстроилась целая куча книг по этой дисциплине, которых в моей комнате было предостаточно. Ранол с Манолом, в основном опирались на единую иерархию, созданную специально для этой игры, даже не подозревая, что эта иерархия несколько ошибочная, а значит, ее можно оспорить, приведя несколько фактов в доказательство. Спустя несколько партий Манол прикрывал стратегические места подушкой, и кричал, что отыграется, а Ранол сидел хмурый, как грозовая туча, под цвет своих трусов. Васлену повезло больше, на нем, помимо трусов, остались еще и носки. А я, как сидела в халате, так и продолжала в нем сидеть. Все трое бросали на меня удивленные и недовольные взгляды. Еще бы, если бы я учила историю всю жизнь, как это делали они, то у меня не было бы шансов, потому что я все на свете бы позабыла, но сейчас, все мои познания свежи.

— Предлагаю объединить усилия, — предложил Васлен, Ран с Маном сразу же закивали.

— Ага, удачи, — самодовольно ответила я, сгребая в кучу все их вещи, — Но не забывайте, что принцесса не спит уже вторую ночь и надо проявить сострадание и не свойственное мужчинам умение проигрывать...

— Какое к черту умение проигрывать, — возмутился Васлен.

— Ты обобрала нас до нитки! — вторил ему Ран.

— Причем в прямом смысле этого слова, — добавил Манол, прикрываясь подушкой.

— Ну что поделаешь, — вздохнула я, — Историю надо знать!

— Ты видимо в своем монастыре только и занималась, что учила историю, — произнес Васлен.

Ман с Раном отвели взгляд, видимо все же знают, что я только год в этом мире. Или нет? Эх, не понятно...

Интересно, как там мои родные. Смог ли отец, который по крови мне вовсе и не отец как-то объяснить мое исчезновение матери, которая мне и не мать, брату с сестрой и бабушке с дедушкой? Ладно, постараемся об этом не думать, а то какой-то комок в горле образовывается...

— Я не знаю, как вы, а я спать, — потянулась я, вставая с дивана.

— А одежду ты вернуть не хочешь?

— Нет.

— Ну Виттория... Неужели тебя не смущает, что ты находишься в компании трех почти обнаженных молодых людей.

— А теперь, дорогой Васлен, ты должен заботиться о моем моральном облике. Я теперь человек подневольный...

— Не мели чепухи, я не собираюсь тебя в чем либо ограничивать.

— Ловлю на слове, — пробормотала я, заваливаясь в постель и весь ворох одежды, которую я сегодня выиграла, пряча под соседнюю подушку.

— Может, хоть трусы вернешь? — жалобно попросил Ман.

— Ладно, я сегодня добрая.

И аккуратно двумя пальцами кинула в него предмет нижнего гардероба, он так же аккуратно их принял. Я решила, что стоит все же отвернуться, дабы никого не смущать, а в частности себя.

— Виттория, как мне теперь до своих покоев идти? Дай мне хотяб брюки?

— Нет, — ответила я, — Это мой трофей...

— Тогда я ночую тут!

— Там есть еще один диван свободный... Делай, что хочешь, — погружаясь в сон, ответила я. И действительно заснула.

* * *

Проснулась я в липком поту, от ужаса, который обуревал все мое сознание. Мне снилось, что-то очень страшное, что-то, что заставило мое сердце выпрыгивать из груди от всего этого ужаса... Но сон я не помнила... Так всегда, мне снится что-то страшное, что-то зловещее, что-то важное, я знаю, но сон я вспомнить не могу. Глянув на специальные магические часы, я поняла, что поспала всего час. Но при этом вновь закрывать глаза и погружаться в объятия Морфея мне совершенно не хочется, не смотря на то, что тело требует отдыха, а мозг отчаянно отказывается работать при таком к нему отношении.

Ребята спали, каждый на своем диване. Манол посапывал, что добавляло его образу некую беззащитность.

Хочу прогуляться... Не хочу оставаться в комнате после ТАКОГО сна... Тихонечко выбравшись из постели, я добралась до шкафа и вытянула из него тренировочные брюки с рубашкой. Никто из присутствующих даже ухом не повели. Защитники, как же! А если б меня убивать начали? Точно так же бы крепко дрыхли?

Тихонько выскользнув в коридор, я обнаружила почти засыпающего охранника, почетно охраняющего мой сон. При моем появлении он тут же встал по стойке смирно, хотя буквально несколько секунд назад почти сполз по стене до пола. Бедный парень. На вид ему лет 17, достаточно крепкий, под его глазами залегли крупные синяки. Странно. Организм местного населения устроен так, что ты можешь неделю бодрствовать и при условии, что ты действительно чем-то занимаешься, у тебя не будет дикой усталости и синяков под глазами. Мало, кто пользуется этой физической возможностью, потому что всю следующую неделю ты будешь чувствовать себя разбитым и спать по двадцать часов в сутки. Поэтому уж лучше поспать хотяб несколько часов. С этим в последнее время у меня проблемы, ну да ладно. Может повезет.

— Доброй ночи, Ваше Высочество, — громко отрапортовал молоденький стражник, видимо, стремясь разбудить не только себя, но и весь дворец.

— Тихо ты, — поморщилось мое королевское Высочество.

— Прошу прощения, Ваше Высочество... — шепотом ответил парень.

— Ты сколько уже без сна?

— 8 суток, Ваше Высочество, — без намека на жалость уже почти бодро отрапортовал парень.

— А почему ты уже столько не спишь? — удивилась я.

— Ну... — замялся парень, — Это мое наказание.

— За что?

— Ваше Высочество, а можно я не буду говорить? — совсем расстроился парень.

— Ты меня заинтриговал, — хмыкнула я, — За что можно назначить такое наказание?

— Начальник стражи подозревает, что я... эммм.... попортил его дочь...

— А ты ее попортил? — поинтересовалась я.

— Да мы с ней не целовались даже! Только за руки держались! — сказал парень. Когда люди врут, у них не бывает такого выражения возмущения на лице.

— Как тебя звать-то? — вздохнула я.

— Марни.

— Марни, иди как ты спать. Еще немного и ты вырубишься прямо тут, подрывая авторитет стражи Элруса. К тому же, восемь суток — это сильно...

— Но как же...

— Передашь своему начальнику, что это мое личное распоряжение. Если он захочет обсудить, то пусть подает запрос в канцелярию, устрою ему личную аудиенцию и объясню, что стража у покоев принцессы, как и у любых других, должна быть выспавшейся, сытой и готовой к действиям, а ставить охранять покой кого-либо из королевской семьи человека, который восемь суток на ногах -это свинство.

— Но, Ваше Высочество... это моя работа и я хочу выполнить ее хорошо... Простите мою сонливость...

— Иди спать, — безапелляционно произнесла я.

— Но... Ваша безопасность...

— В моих покоях сейчас двое человек из дома Веттен и наследный принц Танцара. Думаю их покой охранять не надо, пусть оправдывают свое звание одних из лучших мечников. А я собиралась прогуляться. К тому же, — я продемонстрировала короткий меч в ножнах на бедре, — Я тоже могу за себя постоять.

— Может вас хотя б куда-нибудь проводить?

— Да... — неожиданно для самой себя ответила я, — До медицинского отсека.

— Как скажете, Ваше Высочество, — широко улыбнулся парень.

Мы молчаливо шли по коридорам спящего дворца, периодически на встречу попадались стражники, кто-то дремал, кто-то засел с книгой, убрав в сторону оружие. При моем появление все, как один вскакивали и кланялись. Кажется, не стоило выходить ночью из покоев, сколько народу переполошила...

— Добрый вечер, Ваше Высочество, — поздоровался молодой стражник, охраняющий комнату, в которой отлеживался Калеб.

— Добрый вечер, — улыбнулась я. Надо быть милой, можеттогда меня наконец пустят?

— Прошу прощения, Ваше Высочество, но не положено, — вздохнул он.

— Фин, да ладно тебе, — по дружески шлепнул стражника по плечу Марни — мой сопровождающий, — Тут до утра совсем немного осталось, а потом уже и посетителям можно...

— Лекарь хочет еще пару дней подержать Его Светлость в карантине, — вздохнулФин.

— Какие-то осложнения? — беспокойно спросила я.

— Не уверен, — подумав, проговорил стражник, — Думаю, что это из-за огромного и всепоглощающего женского внимания, оказываемое больному в огромном количестве. У нас уже несколько стражей получили отставку из-за того, что одна дура прорвалась...

— Что за дура? — поинтересовался Марни.

— Да кто ж ее знает, прорвалась как-то. У нас не распространяются на эту тему.

— Слушай, но это же принцесса...

— А то, личное распоряжение короля... — с сомнением ответил стражник.

— Фин... Скажи, у вас же есть кодекс чести? — спросила я.

— Ну да...

— И что вы обычно делаете, если кто-то спасает вам жизнь ценой своей...

— Заботимся о семье пострадавшего...

— А если пострадавшему посчастливилось выжить?

— Тогда, тот, за кого пострадавший вступился, в неоплатном долгу...

— Вот и я в долгу.

— Вы, другой разговор принцесса, вас должен защищать каждый житель Элруса.

— Но это не значит, что я не должна быть благодарной.

— Я не понимаю, к чему вы клоните...

— Ее высочество хочет лично удостовериться в целости и невредимости маркиза, — за меня ответил Марни, — А с меня причитается.

Стражник Фин немного подумал, а потом отошел от дверей в сторону, пропуская меня.

— Только умоляю, никому ни слова и очень быстро, — тихо произнес он.

* * *

Я вошла в тускло освещенную большим количеством свечей комнату, посреди которой стояла кровать с высокими спинками. На ней лежал Калеб. На его лбу выступил пот, а лицо его было еще бледнее обычного. Всегда чистые волосы слиплись и мягко ниспадали на мокрый лоб. Лежал он на спине и дремал. Рука его была замотана от запястья до плеча.

Внутри меня будто все перевернулось. Кажется, что прошло всего пару дней, но из-за того, что я постаралась запихнуть свое переживание куда подальше, кажется, что прошло несколько месяцев.

Присев на кровать, я провела сухой рукой по его мокрому лбу. Он открыл глаза, посмотрел прямо на меня, а потом закрыл, пробормотав что-то невнятное. Хотелось, конечно, более теплого приема, но в его состоянии рассчитывать на это не приходилось.

Спустя несколько секунд Калеб вновь открыл глаза и пораженно на меня уставился.

— У меня что, опять глюки? — уже более внятно пробормотал он.

— А у тебя были глюки? — с интересом спросила я.

— Периодически, — так же тихо ответил он, — Нет, ты не глюк.

— Ну, спасибо, — улыбнулась я.

— Как ты сюда попала? — со знакомой до боли улыбкой спросил он.

— О, обошла вокруг пальца всю стражу в замке и подкупила твою, — засмеялась я.

— Значит просто прошла по коридору и рассказала какую-нибудь слезную историю про то, что хочешь удостовериться в том, что со мной все хорошо?

— Ты что, подслушивал? — возмутилась я, а потом поняла, что меня просто подловили. Калеб хрипло рассмеялся.

— Слушай, а тебе вообще разговаривать можно?

— Ну лекарь и его помощница часто ведут со мной беседу. Кстати, помощница эта, очаровательная девушка...

Меня кольнула ревность, но я ее, в очередной раз, постаралась засунуть куда подальше.

— Эх, кажется, тебя только могила исправит, — вздохнуло мое королевское Высочество, — Даже в таком состоянии умудряешься за девушками ухлестывать, мало тебе тех, которые под твоей дверью днями и ночами стражу уламывают?

— Может я решил жениться, — засмеялся Калеб.

— На помощнице лекаря? Не забудь предупредить родных и выслать приглашения. Ради такого события я раздобуду феерверк и китайские фонарики.

— Фее чего, какие фонарики?

— Не заморачивайся, — улыбнулась я.

— Скажи... Ты совсем не ревнуешь? — неожиданно спросил Калеб.

— Я привыкла, что для тебя существуют все девушки кроме меня, — решила быть искренней, хотя бы в такой вечер я.

— То есть?

— То есть я привыкла, что ты увиваешься за любой юбкой кроме моей.

— Но...

— Я тебя ни за что не осуждаю.

— Я не о том, тебя не злит такое положение вещей?

— Женская гордость периодически берет верх, но с этим я тоже смирилась. А вообще, я бы тебе наговорила кучу гадостей, но в связи с твоим нынешним состоянием... В общем, совсем мне просто не позволить сказать тебе что-нибудь неприятное.

— Когда, если не сейчас? — усмехнулся Калеб.

— То есть ты мне предлагаешь наговорить уйму гадостей? — с интересом спросила я.

— Именно.

— Ну тогда слушай, — я поудобней устроилась на постели, сняв обувь и сев по-турецки, — Ты, дорогой Калеб, кобель каких мало. А еще у тебя невыносимый характер, а твои шуточки жутко раздражают. Ты, между прочим, отвратительный тип.

— Продолжай,— немного приподнявшись на подушках, усмехаясь, проговорил Калеб.

— Ты постоянно наушничал на меня моему братцу, из-за чего мне хорошенько влетало за пропущенные занятия...

— А нечего было их пропускать, — возмутился он.

— Ты никогда ни в грош не ставил мое мнение, пренебрегая тем фактом, что я мало того, что принцесса, так еще и девушка, и грубость во многих ситуациях была крайне неуместна!

— Я принес тебе клятву, между прочим!

— Черт, да ты даже свою кобылу уважал больше меня! — кажется, кого-то понесло, и этот кто-то явно я...

— Не правда, я всегда выслушивал твое мнение!