| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— В какой такой личке?
— В личной охране.
— У меня там лучший друг служит.
— Эээ... Хорошо, — после некоторой паузы заулыбался медведь.
"Всё-таки полезная штука — репутация!" — подумалось знахарке, когда за ужином к столику подошёл сам хозяин с белоснежным полотенцем через руку и в свежем накрахмаленном фартуке без единого пятнышка.
— Уютно ли у нас любезной госпоже? Жалоб не имеется?
— Нет-нет, что вы, уважаемый! Всё просто чудесно, благодарю...
— Тогда, быть может, и с женихом к нам придёте? Уж попотчуем на славу!
— Всенепременно... — блаженно вздохнув, Алесса обмакнула желтоватый пшеничный мякиш в мясную подливу — свежую, пряную. И в цене они с гномом сошлись.
* * *
Иногда случается так, что в день, к которому готовишься с особым, лишь тебе ведомым трепетом, бог Удачи вдруг решает зло поглумиться. Платье, разглаженное влажной губкой, за ночь высохло и отвиселось, а теперь немым укором лежало на кровати. Через полстраны ехало оно в сумке, но захватить туфли Алесса не догадалась.
— Дура ты, Леська, ой, ду-ура! — сокрушалась знахарка, туго шнуруя сапоги.
Поразмыслив, решила взять карету фасона ради. Уже на подъезде к Дворцовой Площади лошадь умудрилась споткнуться левой ногой об идеально гладкую дорогую брусчатку.
"А-а-а! К неприятностям!" — запаниковала пантера.
"У извозчика они точно будут", — вздохнула девушка, глядя вслед хромающей кобылке.
Алесса медленно, с кошачьей грацией оправила платье. Пускай грудь подкачала, зато не будет падать в обморок, как тётки в корсетах, да и не тощая она, а вовсе даже хрупкая. Вилль парень видный, да разборчивый, и в женщинах пуще всего ценит естественность!
Он поднимет её на руки, прижмёт крепко-накрепко и закружит. Прямо у всех на глазах! И спросит:
"Как же ты добралась так далеко?"
"Господин Винтерфелл, какие пустяки, право!"
И все стражники из личной охраны императора зааплодируют.
Два эльфа у ворот вместо оваций сомкнули пики крестом прямо перед её носом. В другом месте и в другое время Алесса назвала бы такое поведение невоспитанным и возмутилась, но, памятуя о должности Вилля, решила считать его образцово вышколенным. Издали стражников можно было принять за статуи: до того неподвижно стояли, навытяжку, разве что изредка моргали по очереди. Оба стройные и высокие, сероглазые, длинные золотистые волосы забраны в косы. Очаровательно! И Виллю точно идёт тёмно-синий долгополый мундир с гарцующим на груди серебряным грифоном.
— Любезные господа, позвольте обратиться?
Ноль эмоций.
— Господа, я ищу знакомого. Не могли бы вы помочь мне?
Стражники хранили гробовое молчание.
— Уважаемые? Господа? Стражи? Л"лэрды? Козья вошь!!! — в сердцах она пнула камушек. Тот, отлетев, глухо щёлкнул по колену того, что справа. Эльф даже не ойкнул, лишь тонкая чёрная бровь угрожающе взметнулась.
— Ничего себе! — присвистнула знахарка. И тут же поспешила ретироваться.
Теребя подарок Липки, она брела вдоль ограды, увитой колючим диким виноградом, что здоровался с улицей пурпурными листьями, когда услышала тихое пение, вроде бы, на эльфийском. Точно, "Лебединая верность", которую Алесса выдурила у своего друга в "пьяницу", после чего долго хлопала, а дурашка Вилль застеснялся и зарёкся петь вообще.
Здесь же обнаружилась крохотная лазейка, куда Алесса сунула голову прежде, чем сообразила, что кусты наверняка защищены чем-то убийственно магическим. Зажмурилась. Но виноград не спешил дырявить её ядовитыми иголками или душить лозой. Приоткрыв глаз, затем другой, отмахнула тычущую в нос желтоватую метёлку.
Голова её, как оказалась, попала прямёхонько в сад, только не обычный, с яблонями, грушами да норовящей разгуляться по грядкам малиной, а вишнёво-кленовый. Сам певец, стоя по щиколотку в узеньком ручье, выкладывал пороги из разноцветных булыжников. Ручей "низвергался" крохотным водопадом в овальный пруд с какой-то башенкой в центре, обрамлённый лиловыми ирисами. Свежо. Красочно. Интересненько. Хотя на алессин вкус камней было многовато: точно посреди сада затеяли стройку. Общую картину портила одинокая сирень с печально поникшими жухлыми листьями, тем паче, что рядышком красовались ослепительно белые розы. Тем временем, мужчина достал из мешка банку, откупорил её, и в пруд нырнула здоровенная лягушка ровного жгуче-салатного окраса. Алесса решилась.
— Эй! Пс! Господи-ин!
Тот поднял на неё удивлённые ярко-синие глаза, отложив банку, медленно взял секатор.
— Вы ко мне обращаетесь?
— Кроме вас здесь только кусты! Но не думаю, что они разговорчивы, — хихикнула Алесса.
— Они просто стесняются, — доверительно шепнул незнакомец, прищёлкнув секатором. — Сколько их помню, всегда были такими.
Алесса зажала рот ладонью, и смех превратился в сдавленное хрюканье. Мужчина наверняка был садовником.
— А вы здесь работаете?
— Как видите! Вам нравится моя элацея? Ещё полгода назад она была во-от такой! — мужчина сблизил большой и указательный пальцы, кивнув на коричневатую лозу с оранжевыми цветками-горошинами, сетью оплётшую "береговые" валуны. — Она символизирует волю и силу.
— Это ползучий скальник, и его листья в чае символизируют хороший аппетит. Но будьте осторожны, когда плоды созреют. Он разбрызгивает семена как бешеный огурец, только они очень колючие, а запах... лучше я промолчу.
— Мгм... Меня об этом не предупредили. Но спасибо! Предупреждён — значит вооружён... А вы о чём-то хотели просить меня?
— Быть может, вы знаете Арвиэля Винтерфелла? Он... обережник, — Алесса выделила последнее слово, по её мнению как нельзя более точно характеризующее сущность аватара. — Оберегает императора Аристана.
— Арвиэль? Эльф и Северинга? — девушка обрадовано кивнула, и густые чёрные брови мужчины разлетелись, точно их обладателя внезапно осенило. — А вы наверняка Алесса?
— Алесса Залесская! — с достоинством представилась знахарка. — А вы меня знаете?
— Я всё знаю! — чудной дядька отложил секатор и махнул освободившейся рукой, точно посылая вишни к шушелю. — Арвиэль говорил, что благодаря вам удалось спасти множество жизней.
— Так и сказал?! — от восторга у Алессы перехватило дыхание.
— Именно! Его Величество горд, что подданные столь храбры, самоотверженны и талантливы.
— А вы... Вы... Вы не можете позвать Арвиэля? — захлёбываясь от собственной наглости, выпалила знахарка.
Мужчина развёл руками.
— Мне очень жаль, Лесса, но нет. Он сейчас в Скадаре.
— Как в Скадаре?!!
— Его Величество счёл Арвиэля весьма перспективным юношей и отправил в составе посольства. Он считает, что со временем Арвиэль станет отличным дипломатом, но ему необходимо расширить кругозор. Это что-то вроде практики, — пояснил всезнайка садовник в ответ на недоумённо сведённые брови.
— А когда он вернётся?
— Скадарцы живут не в соседнем городе, Лесса. Он вернётся не ранее, чем в ледоходе.
— Вот тебе и приехала! Ночами не спала, горбушку чёрствую на ходу жевала, водой из козьего копытца запивала, а он уплыл?!
Мужчина звонко рассмеялся, небрежно откинув со лба волнистые каштановые пряди. От уголков глаз разбежались лучики морщин, и Алесса сообразила, что он старше, чем выглядит. Лет сорок... с хвостиком.
— Не волнуйтесь так, Лесса! Навестите домового. Он, кажется, на Седьмом Лепестке проживает и наверняка будет вам рад.
— Симка здесь? — мигом притихла знахарка.
— Лесса, всё хорошо?
Нет, всё плохо. Только никто, кроме них с Симкой этого не поймёт, потому как не видели они десятилетнего мальчика, раз за разом сгорающего заживо в собственных кошмарах.
— Глупо было отпускать его в одиночку, — не слыша себя, буркнула знахарка.
— Ваш друг присягнул Короне, Лесса. Не думаю, что он одобрил бы такую опеку, — суховато заметил мужчина. — Его Величество тоже...
— Ах, опеку?! Да что ваш Аристан вообще понимает?! Вилль же там попросту сгорит!
— Ва-аше Величество, как же вы без охраны-то, а? Батюшка, не велите казнить, но что ж вы делаете-то, а? Благодетель, велите миловать, но зачем убежали-то, а?! — к ним, путаясь в длинных полах кафтана зелёно-красной расцветки, семенил толстячок. Лицо его полыхало, парик сбился к левому уху, а короткие ножки мелькали как спицы в садовой тележке. Алесса засмеялась бы, да только вот...
— Сбежишь от них, как же. Расселись по кустам словно тати и думают, я их не вижу, — хмыкнул "садовник". Вишня смущённо зашуршала.
Алесса сжала губы в ниточку. Вот и увидела императора во всей красе. А в кустах, значит, прячутся вооружённые до зубов охранники и наверняка метят в неё из арбалетов.
Угу.
— Лесса, подождите!
Но та уже улепётывала со всех ног подальше от парка и самого императора в частности, оставив манжету колючкам в подарок.
Единым духом миновала несколько кварталов, петляя, словно вспугнутый заяц, прежде чем решилась остановиться. И тут же схватилась за голову. Не успела оказаться в городе, как поцапалась с эльфийским принцем, разозлила сослуживцев Вилля и обругала Его Величество. Одним словом, неплохо покутила. И зачем только удрала? Надо было хлопнуться на колени и просить о милости. Вряд ли император станет мстить глупой невоспитанной девчонке, которую сам же грамотой и одарил, но Виллю за подружку влетит наверняка.
Ой, что будет!
* * *
— Госсподин Белиз не принимает сегодня... Хозяйка!!! — домовой с порога бросился к ней на шею. Алесса запустила пальцы в густую чёрную шерсть. Тёпленький. Совсем как настоящий кот, и не скажешь, что нечисть.
Разыскать его оказалось несложно. Лепестками назывались те самые восемь дорог, смыкавшиеся на Площади Свободы, а считать их надлежало справа налево, начиная с западного Первого, что уводил к пристани. Господина же Белиза, кажется, знала каждая моська с Седьмого Лепестка — опрятного зелёного проспекта, украшенного двумя рядами однотипных домиков, треть из которых маги как раз и заселяли.
— А хозяина послали!
— Знаю, Симка. У тебя к чему привязка?
— К стене. Здесь даже печки нет! — пожаловался домовой.
Алесса вздохнула. Половицу, к которой в противоположном от образов углу "привязывают" домовых за неимением печки, можно хотя бы попробовать утащить, а зачарованную каменную стену как выломаешь?
— Выкупить тебя можно?
Симка назвал возможный размер неустойки за "сбежавшего" подопечного. Алесса, поперхнувшись воздухом, судорожно вцепилась в кошель.
— К тому жшше, госсподин Белиз о репутации печётся, — тоскливо протянул домовой.
Маг будто ждал, когда заговорят о нём, дражайшем, и, нарисовавшись в проёме, картинно подбоченился. Меж атласных лацканов жёлтого, в тон домику, халата сыто мерцал заряженный под завязку либр.
— Кто такая? — стоя на приступке, ростом он был вровень с Алессой, но при этом умудрялся глядеть на неё сверху вниз.
— Это хозяина невесста, — Симка украдкой покосился на девушку — молчит ли, — меня проведать приехала, а скоро и вовссе к нам переселится, — бодро закончил хитрый дух.
— Ммм... Хорошо, поговорите, только недолго. Время — деньги, — милостиво кивнул маг.
— Он не любит, когда госсти приходят без денег, — хихикнул Симка, едва они зашли в гостиную.
— Как ты здесь? — изнутри домик выглядел совсем игрушечным. Разуваться ей не велели, но на бежевый шерстяной ковёр пыльными сапогами ступать было неловко. Равно как и садиться на белый диван, и брать в руки тонкую до прозрачности фарфоровую чашечку с кофе.
— Как? Как домовой... — он покосился на щётку в углу.
— Потерпи ещё немного. А Вилль как... поживал?
— Университет — плац — вахта, в выходной — труп... Зато сразу на третий курс поступил и экзамены на дессятки сдал.
— Не сомневаюсь.
— Ишшо бы! А поссольство — вместо практики. Не каждый император может похвастать ссобственным аватаром! — с гордостью прошипел Симка. — Аватар клянётся в верности единственный раз в жизни, и освободить его от клятвы может только Повелитель. Его Величество считает, шшто хозяин должен набраться опыта... и перестать ругаться с иноверцами из-за Пресветлой Богини. Это мешшает его карьере.
— Дурак твой хозяин, Симка. Будет теперь под чужим каблуком всю жизнь маяться...
— Не под каблуком, а под знаменем! — обиделся за любимого хозяина кот. — Это естественно для аватара — такова его сущщность. А господин Берен всегда считал императора единственным достойным хозяина Повелителем! Может, хозяин начальником Государственной Службы Безопасности станет...
— Виллька-то? Он станет! — иронично усмехнулась Алесса. Так, значит, всё было решено уже давно, но Вилль, как всегда, предпочёл умолчать. Хотя сомневаться не приходится: этот пробьётся. А потом решит заняться политикой интереса лишь ради, экономикой, культурой... оставаясь всё таким же скромным, отзывчивым и надёжным. — Волнуюсь я за него, Симка.
Домовой ласково погладил по руке с колечком.
— Драконы отстали. Не бойсся! А хозяин браслет тебе купил!
— Хмм?!
— Блестящщий такой, с камушками! Только без него я отдать не могу.
— Тогда зачем он писал...
Алесса молча высыпала на столик последнюю крохотную щепоть. Горка непонятного цвета трухи даже отдалённо не напоминала красивый нежно-фиолетовый лист с едва заметным тиснением в виде трилистника и родным почерком. Всё, что нашлось в кармане вместо письма.
Симка, ласкаясь, боднул её в плечо.
— И тебя вылечат, госспожа...
Дальнейший разговор не клеился совершенно, и Алесса даже обрадовалась, когда в гостиную, деликатно кашлянув, вошёл господин Белиз. Хотелось остаться одной и во всём потихоньку разобраться. Не могла же она, в конце концов, разорвать письмо сама в припадке буйного помешательства?!
Симка на хмыканье отреагировал по-своему: торопливо смёл труху в совочек и вытер столешницу.
— Вот погодите, расскажу хозяину, как его животину тиранят! — пригрозила Алесса, которой очень не понравился затравленный Симкин взгляд. Да и похудел он здорово.
— Я верну л"лэрду Винтерфеллу идеального слугу, а не нечисть, возомнившую себя наравне с людьми...
— Из-за таких, как вы, я бросила семью и пять лет шлялась по стране, как бродячая кошка! А теперь попробуй ударь меня, чщ-щеловечек!
Маг отшатнулся, на кончиках пальцев зажглись голубоватые искры.
Алесса вспыхнула: она не ожидала от себя такой жгучей ненависти. К этим колдунишкам, к дутым разряженным курицам в каретах и клятому императору, который посмел заполучить жизнь самого её родного существа на всём белом свете. Взять бы коромысло, что ли, да и выбить из Аристана клятву, а потом увезти Вилля в Северинг, где тот будет стражником, подчинённым капитана, но не рабом собственного слова.
— Симка, я в "Кабаньей голове", если понадоблюсь. Надолго ли — не знаю, — через плечо бросила Алесса.
И вышла вон.
ГЛАВА 13
Златень, 1436 года от С.Б. Скадар
В то утро маленький Арвиэль вышел из своей комнатки и, позёвывая и просыпаясь на ходу, зашагал в каминную залу поцеловать готовящую завтрак маму. Но его ждало горькое разочарование — никаких аппетитных запахов не обонялось... Пустой вертел сиротливо стоял в углу, а на столе не было ни разделанной туши оленя-крагги, ни даже маленькой полярной утки — слабого, но обязательного утешения для неудачливого охотника. Мама сидела в кресле перед огнём, её правая рука с надетым на безымянный палец фамильным кольцом спокойно возлежала на подлокотнике. В детском прожорливом желудке требовательно заурчало, и эльфийка тихонько засмеялась.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
