Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Двенадцать звезд


Опубликован:
10.03.2016 — 29.04.2016
Аннотация:
Психологический триллер, действие которого происходит в Арде Дж.Р.Р.Толкина в конце Войны Последнего Союза, более чем три тысячи лет до "Хоббита" и "Властелина Колец". В романе рассказывается о судьбе двух черных нумэнорцев, которые, сбежав из Барад-дура после падения Саурона, пытаются ускользнуть от войск Союза и выбраться из Мордора. Роман в формате .doc можно скачать здесь, в формате .pdf - здесь. Роман в формате .epub можно скачать здесь.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

Маг прикрыл глаза, и под веками заплясали развороченные внутренности, мозаика раздробленных костей, обрывки соединительных тканей и мышц, кровь, которая бьет из-под зажимов фонтанчиками, целя в глаза. И собственные руки, без остановки чистящие, шьющие, режущие, стягивающие, зажимающие, обматывающие бинтом...

Руки... Азраиль выпростал кисти из-под одеяла: чистые. Прикоснулся кончиками пальцев к лицу: тоже чистое. Он потерял сознание как раз тогда, когда собирался вымыться: к вечеру он был по пояс в крови, несмотря на скапуляр. А сейчас на нем была сухая и чистая белая нижняя рубаха. Слишком большая, поскольку норовит сползти с плеч, но чистая и сухая. И маг с облегчением забрался обратно под одеяло и затих, наслаждаясь покоем и относительной чистотой.

Боль в спине постепенно отпускала. И теперь мыслями Азраиль мог вернуться к тому, что случилось прошлой ночью. Когда тебя что-нибудь гложет, лучше всего занять себя каким-нибудь делом, требующим как мозгов, так и рук. Ему очень повезло с этими ранеными. День работы — и его собственная рана, так сказать, поджила первичным натяжением.

Такое впечатление, что все складывается как назло. Маг невесело усмехнулся в одеяло: знаем мы, кто шутит такие шутки. Можно подумать, будто это Повелитель все подстроил: хотите бежать? Что ж, попробуйте. А потом Азраиль придет в себя и окажется, что все случившееся было мороком, вторичной реальностью. И после этого с ним поступят как с изменником: сдерут кожу и окунут в кипящее масло. А затем четвертуют и остатки вывесят на внешней стене Седьмого уровня.

Только очень странно: ведь когда он уходил во вторичную реальность во время Посвящения, все было иначе. Сначала он отпил из чаши с напитком, по вкусу напоминающим одновременно желчь, кислоту и жидкий огонь. Отняв чашу от губ, Азраиль оказался в другом месте, но помнил и понимал, где находится и почему. Не то чтобы магу было приятно об этом вспоминать... Чего только стоила раскаленная ладонь, прикасавшаяся, казалось, к самому его сердцу!

Нет, такие мысли до добра не доведут. Азраиль сел и выглянул наружу, отдернув полог палатки. Судя по светлому пятну на облачной пелене, время близилось к полудню. По лагерю взад и вперед ходили охтары, слышались равномерные удары и пахло горячим металлом.

Тут маг почувствовал, что здесь чего-то не хватает. Он наклонился, вытянул шею...

Около его палатки не было часовых.

Задернув полог, Азраиль некоторое время привыкал к этому обстоятельству. Он предпочел бы стражу, тогда его положение было бы более определенным. И в каком-то смысле более безопасным.

Но ничего не поделаешь. Маг встал, одернул мятую неподпоясанную рубаху, провел рукой по лицу, поморщился, нащупав щетину, вздохнул и сделал шаг наружу.

Пробегавший мимо охтар покосился на него, но ничего не сказал. И Азраиль, слегка пошатываясь, побрел в единственное место, которое видел в этом лагере, — больничный шатер. Пасмурный день выдался прохладным и ветреным, и озябший маг, обхватив себя за плечи, с сожалением вспомнил теплый плащ, подаренный ему зеленолесскими эльфами.

Все в лагере были заняты делом: кто вкапывал колья в изжелта-серую корку — поверхность плато, кто нес ведра с водой, кто вел хромающего жеребца в кузницу, где работало несколько кузнецов и где грудами лежали ожидавшие починки доспехи.

Люди на мгновение поднимали взгляд на Азраиля, а потом снова брались за работу. "Как будто черный маг, разгуливающий по лагерю дунэдайн, — самое обычное на свете зрелище", — едва ли не с обидой подумал Азраиль.

Странно было видеть вокруг людей, внешне казавшихся почти знакомыми, если бы не язык, не гербы на их одежде и... что-то еще. Должно быть, дело в загаре, размышлял маг. Мы сидели в темноте Башни так долго, что превратились в мучных опарышей. Он вспомнил мертвенно-бледное лицо Долгузагара там, у эльфийского костра, и, сморщившись, потер щеку.

Выйдя на открытое место перед длинным шатром, где лежали раненые, маг остановился: у входа в "больницу" сидел на складном деревянном табурете эльф и зашивал свою зеленую рубаху. Не успел Азраиль повернуть обратно, как тот поднял голову.

Некоторое время они смотрели друг на друга, а потом эльф встал: он был в такой же великоватой ему льняной нижней рубахе, что и маг.

Азраилю ничего не оставалось, кроме как двинуться вперед.

— Как раненые? — буркнул он.

— Все живы и вроде бы чувствуют себя хорошо, — ответил эльф. — Можешь посмотреть сам.

И сделал шаг в сторону, пропуская Азраиля. В шатре было темновато, но магу хватило одного прохода между двумя рядами кроватей: зеленолесец не солгал, лица спящих были спокойны, дышали они глубоко и ровно.

Один зашевелился и застонал. Азраиль подошел и наклонился над ним.

— Это ты, Дамрод? — спросил тот, чуть приподнимая веки.

Маг вздрогнул.

— Нет.

Охтар открыл глаза.

— Ох, я принял вас за соседа... Это вы нас штопали?

— Вам не надо сейчас разговаривать, — оборвал его маг. — Отдыхайте.

И быстро вышел наружу.

Под навесом, где он накануне "штопал" раненых, прямо на деревянном операционном столе его ожидала роскошная трапеза: миска с горячей картофельной похлебкой, в которой плавало несколько кусков мяса, пара толстых ломтей пшеничного хлеба, щедро политых медом, большая кружка с пивом и желтое яблоко. Не иначе как у повара кто-то лежал в "больнице".

Кружку маг, поморщившись, отставил в сторону: пиво он не любил. И взял яблоко: оно чуть подвяло, но все еще источало сладковатый аромат и слегка пахло смолистыми опилками, в которых его хранили с осени. Яблок Азраиль не видел очень давно. А в Андасалкэ, где он вырос, яблоки считались редким лакомством, потому что так далеко к югу яблони не росли.

Когда он, отобедав, отмывал руки от меда, рядом возник эльф, уже переодевшийся в свою зеленую рубаху.

— У тебя есть бумага, — сказал ему маг, встряхивая мокрыми руками. — И перо с чернилами.

Эльф нерешительно кивнул.

— Давай их сюда, мне нужно написать про раненых, — приказал Азраиль.

Тот вздохнул и принялся отстегивать от пояса многострадальную бумажницу.

Описывая раны и лечение, маг убил несколько часов, как раз до следующей кружки пива и ломтя хлеба с куском солонины. Потом Азраиль согрел себе воды на костерке, помыл голову и побрился вынесенным из-под навеса ланцетом. На него косились, но не более.

После этого делать было совершенно нечего. Еще раз осмотрев раненых и дав исчерпывающие указания насчет лекарств и перевязок, маг отправился бродить по лагерю.

Никто не вставал у него на пути, но... Вокруг стана стояли дозорные. И у коновязи тоже. И у командирских палаток. Конечно, там, где всё еще возможен вражеский набег, это вполне естественно. Но все часовые, как только Азраиль появлялся в их поле зрения, не сводили с него пристальных взглядов.

Наверное, можно было бы проскользнуть в какую-нибудь палатку, чтобы стащить оружие. Или вернуться в лазарет и прихватить ланцет, спрятав его в рукаве.

А потом на глазах у всех напасть на дозорного у коновязи, запрыгнуть на неоседланную лошадь и ускакать. Нет, если уж сводить счеты с жизнью, то лучше выбрать способ поумнее, решил маг.

Снова оглядевшись по сторонам, он заметил за одной из палаток зеленолесского эльфа: тот присел на камень, которым придавили растяжку. Азраиль сообразил, что, куда бы он ни шел, в пределах видимости постоянно оказывался эльф. Неудивительно: кто здесь, кроме него, способен почувствовать магию?

Азраиль развернулся и направился к нему.

Зеленолесец вздохнул, закрыл свою маленькую чернильницу и вытер перо о запястье. На колене у него лежал листок бумаги, на котором сохли короткие строки.

— Что ты пишешь? — спросил маг, устраиваясь на другой камень в паре шагов от эльфа.

— Стихи. Я записываю свой перевод "Лэ о Лэйтиан".

Стихи Азраиля никогда не интересовали.

— Дай мне свой гребешок, — вдруг сказал он.

Эльф отвязал с пояса деревянный гребень и подал магу. Разодрав спутанные влажные пряди и вытерев гребешок о рукав, Азраиль молча вернул его хозяину. Тот повесил гребешок обратно на пояс, а потом вдруг спросил:

— Кто ты?

Маг вздрогнул.

— Я? — переспросил он, чтобы выиграть время.

— Да, ты, — сказал эльф. — Ты странный человек.

— В самом деле? А вот Долгузагар, по-твоему, не странный?

— Он тоже странный. Но по-другому. А ты словно двойной. Ты умеешь лечить и ты...

— Я черный маг, — поспешно перебил его Азраиль. — Посвященный черный маг. Я принес клятву служить... — он на мгновение запнулся, — тому, кого вы зовете Сауроном.

Он никогда не произносил этого имени вслух. И никогда не называл Его так даже в мыслях. Но разговор шел на синдарине, и у Азраиля в каком-то смысле не было выбора.

— А как ты его называл? — спросил зеленолесец.

Напугать эльфа не удалось, а вот перевести разговор на другое получилось.

— Повелителем, — ответил маг.

— Ты до сих пор считаешь его своим господином?

Азраиль пожал плечами.

— Я клялся служить ему вечно.

— Но он убит, — эльф вопросительно поднял светлые брови.

Маг ухмыльнулся.

— Да неважно. Знаешь, что было написано на моем отравленном кинжале?

Он наклонился к собеседнику и прошептал на черном наречии:

— Кримпат Бурзум-иши матум-ур.

И перевел:

— "Я связываю себя во Тьме после смерти".

Тут эльф сдался: сполз с камня и, пробормотав "я буду у раненых...", поспешно удалился, прижимая к груди свой драгоценный манускрипт.

Азраиль проводил синду взглядом: он и сам не знал, отчего изо всех сил пытается скрыть свое палаческое прошлое. Ведь выяснить правду не так уж и трудно. И будь эльф более искушенным, а командир отряда — не столь занятым, они бы и сами догадались. "Что бы изменилось..." — подумал маг и побрел к себе в палатку: начинался дождь.

Свернувшись в клубок под одеялом, он слушал, как капли сначала крапают и шелестят, потом стучат и барабанят — по твердой почве, по камням, по парусине. Стенка палатки перед его носом чуть подрагивала под напором дождя: можно было подумать, будто за ней кто-то стоит, будто за ней мелькают какие-то тени...

Тени плясали, меняя очертания, наливаясь цветом: удивленно смотрит зеленолесский эльф, Долгузагар, ссутулившись, недобро глядит через плечо... косит карим глазом пегий умбарский пони, которого Азраиль в далекой юности кормил с ладони хлебной корочкой. Сверху на них, как тогда, слетали белые лепестки апельсинового дерева, росшего за стеной, но почему-то не в Умбаре, а дома, в Андасалкэ.

С ветки апельсинового дерева, которое на самом деле было яблоней, упало красное яблоко и покатилось по иссохшей земле, по накаленным солнцем каменным плитам двора. Ксаву, смотли, какой у меня класивый мячик! Тихий счастливый смех. Мальчик бежал вниз по лестнице вслед за красным яблоком. Куда же ты, дитя моря? Он спустился в кухню, где мама в белом переднике в черную и красную клетку варила леденцы. Он прислонился к дверному косяку, глядя на голубое небо и бескрайнюю желтую пустыню. Мама протянула ему горячий леденец на палочке, ее тонкая белая кисть и длинные золотистые волосы вспыхнули в солнечном луче.

А потом зашумело море, море, бросая ему в лицо соленые брызги, вздымая и опуская испещренные рябью волны, похожие на зыбучие холмы пепла, смешанного с серым вулканическим песком.

...Он проснулся оттого, что у него мокрое лицо и бешено колотится сердце. Не успев толком вернуться из сна в явь, он коснулся щеки — и тут же отдернул руку: это были не холодные капли дождя или морской воды, это были горячие слезы. Он забился, силясь высвободиться из-под серого одеяла, пытаясь понять, где он и что происходит, но тут раздался шум — который он слышал ушами, а не разумом: скрип шагов по влажному песку и щебенке.

"Какого демона я знаю, что это Ангрим?" — только и подумал Азраиль, как полог палатки отлетел в сторону. В последнее мгновение маг успел спрятать заплаканное лицо в сгибе локтя.

Но не настолько быстро, чтобы это движение осталось незамеченным.

— Вставай, — раздался у него над головой знакомый голос, в котором теперь не слышалось ничего, кроме стали. — У тебя полчаса на сборы, а потом мы отправляемся.

И роквэн тут же вышел вон.

Через полчаса Азраиль, собравшись духом, выпив воды и тщательно ополоснув лицо, выбрался наружу, под ясное, без единого облачка небо.

Ему тут же пришлось прикрыть воспаленные глаза рукой: все цвета — буро-серые утесы Внутреннего хребта, потемневшая серно-пепельная почва, синяя полоска гор на западе — казались неестественно яркими, почти живыми. Лужицы блестели как расплав в тигле, а серебряная оторочка и знаки на флагах и нарамниках, отделанные драгоценными металлами и самоцветами рукояти мечей и кинжалов, пряжки и даже заклепки на ремнях рассыпали множество солнечных зайчиков.

Подслеповато щурясь, маг увидел, что с одной стороны к нему приближается Ангрим, а с другой — зеленолесский эльф, такой же ослепительный, как это умытое дождем утро.

— О, вы уже отправляетесь... — произнес эльф на синдарине, останавливаясь. — Привет, Азраиль. Я хотел тебе сказать, что с ранеными все в порядке. Я за ними пригляжу.

И, встряхнув сверкающими на солнце волосами, исчез.

— Что ж, Азраиль, — негромко проговорил роквэн тоже на синдарине, не сводя взора с мага, — по крайней мере теперь я точно знаю, как к тебе обращаться.

Азраилю показалось, что этот взгляд жжет, как клеймо. Он стиснул зубы, но всё же не выдержал и опустил глаза.

Плетясь мимо палаток вслед за Ангримом, маг чувствовал себя так, как будто в позвоночник ему воткнули раскаленный железный прут. Стыд был новым, ранее неведомым ощущением, и Азраиль, опасаясь, что лицо у него горит, старался смотреть прямо перед собой.

Но это не спасло его от новой неприятности: у коновязи, посреди отряда хорошо вооруженных людей маг увидел трех эльфов — без шлемов, без доспехов, лишь с мечами на поясе. Их белые, серые и синие одежды более подходили для праздника, нежели для войны или для путешествия, а на упряжи их коней легкомысленно поблескивали и позванивали бубенцы. Все трое темноволосые, со сверкающими глазами.

Голуг. Голодрим. Тарэльдар.

Азраилю вспомнилось орочье благопожелание "Чтоб тебя нолдор не увидели", легко превращавшееся в проклятье — "Чтоб тебя нолдор увидели". Даже при полном свете дня ему показалось, будто вокруг эльфов дрожит и переливается сияние, распадаясь на радугу цветов и снова собираясь в белый свет, как бы неяркий, но почему-то режущий и слепящий, колющий, словно иголочки в отоспанной руке. Магу захотелось остановиться и отвернуться, опять прикрыть глаза.

А потом в него вонзились три нестерпимо ярких взгляда, будто три маленьких, но бритвенно острых хрустальных гарпуна. И он в ужасе застыл: нолдор увидели его. Он стоял совсем нагой в этом ослепительном свете, не в силах шевельнутся, — пока они смотрели на него. Без ненависти, злобы или страха, просто смотрели.

Нет, не просто смотрели: они что-то делали с ним, делали что-то такое, что находилось за пределами его разумения, его знаний. Рядом с этими эльфами Азраиль был не магом, а всего лишь котенком, испортившим ковер; и теперь, держа звереныша за шкирку, хозяин прикидывал, что с ним делать.

123 ... 1617181920 ... 272829
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх