Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Боги от науки


Опубликован:
28.09.2013 — 17.12.2013
Аннотация:
О том, куда зайдут люди, узнавшие, что значит задействовать все сто процентов своего мозга. О том, как создать утопию и почему она таковой не будет. О высших силах. Об учителях. О моральных принципах, которых еще не придумали.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

Особое значение такие сны приобрели для детей, родившихся в этом мире и покидавших его только для "похода в гости". Этим детям зачастую давали странные имена — в знак ли "новой жизни", просто ли из оригинальности (кстати, имена и фамилии здесь менялись не в пример легче, чем у нас, одним движением пальца, однако не чаще раза в месяц). Дети подрастали и понимали, что все имена в принципе что-то значат. Отыскивали, понятно, своего персонажа в ноосфере, на худой конец, пробовали создать его сами. А по ночам эти исторические деятели, литературные герои и хитроумные достижения прогресса являлись к детям и рассказывали, ругались, просили, вдохновляли. Как это переносили дети — вопрос отдельный. Кое-кто обзаводился целью жизни, другие бросались менять имя, третьи занимались творчеством.

Глава 6.

-Ну что, Степа, как настроение? — спросил кто-то из великой семерки.

Степа оторвался от вдумчивого чтения, со стороны неотличимого от медитации:

-Почему вы все меня об этом спрашиваете, дери вас крот за извилины? Прекрасно настроение. Пока что. Сколько там прошло от основания мира?

-Четыре года, — ответил Женя.

-Две тысячи дней, — ответил Костя.

-Пять тысяч, — предположила Галина Александровна. — А у тебя сколько?

-А у меня... — Степа задумался. — Кажется, я переиграл в сумасшедшего демиурга, — закончил он. — Моих собственных дней не больше полутора тысяч, но вот наблюдений хватает на десяток.

-И как оно? — заботливо поинтересовалась Аня.

-Не надоедает, — пожал плечами Степа. — Уже хорошо.

-Собратья-демиурги! — воззвала Саша. — А что у нас тут с регистрацией брака? Я вот что-то упустила этот момент...

-Есть только один способ проверить, — предположила Юля.

-Проведем три опыта для гарантии результата, — кивнул Степа. — Без вариантов. Только не я первый!

В считанные секунды шестеро экспериментаторов провернули интеллектуальную потасовку на тему "Как распределять места в очереди" и разбежались по всей утопии симулировать бурную деятельность по подготовке великого события.

-Дети... — вздохнула Галина Александровна, осознав, что в радиусе пары метров вокруг нее чуть ли не впервые никого нет. — Растут быстро, а все равно дети. И другие все — такие же. Ну и, наверно, хорошо. Но слишком уж утопично. — И она отправилась на Землю навещать своих собственных детей и внуков, а также не страдающую идеализмом часть учеников.

Часть 13. Отцы, дети и учителя.

Глава 1.

Степа, молодой человек тридцати пяти субъективных лет от роду, яростно подтягивался. Женины непонятные деревья требовали привычки, но после стольких лет почти безвылазного сидения в новом мире основатели не променяли бы их на самую мощную конструкцию из перекладин, какая только снилась в кошмарах родоначальникам движения "Street Workout".

Степа был совершенно доволен своим новым миром, который все еще не переставал выкидывать такие трюки, что оставалось только качать головой и гадать, не пролез ли какой-нибудь местный не в меру любопытный подросток на последний уровень контроля. Степа, как и положено истинному интеллектуалу, не смиренному никакими острыми углами жизни, был недоволен собой.

У Степы было трое детей — почему-то тройняшек, самому нелюбопытному из которых было шесть биологических лет, а самому непоседливому сравнялось одиннадцать. В этом мире было все для того, чтобы дети не нуждались в родителях и как можно скорее начинали видеть в них только друзей и собеседников, но Степа ухитрялся после каждого разговора с детьми чувствовать себя злобным, закоснелым в предрассудках инопланетянином, хотя дети, наверно, так не считали.

-Что на сей раз? — привычно спросил пришедший размять мышцы Костя, познавший — напомню — радость отцовства еще в седьмом классе, вскоре после этого познавший еще и радость материнства, а в этом мире породивший еще четверых детей. Все Костино потомство жило здесь одной большой и дружной семьей и развивалось в достаточной степени автономно, впрочем, ни Костя, ни Саша никогда не отказывались помочь им советом или поучаствовать в каком-нибудь завиральном проекте. Степа, понятное дело, мучительно завидовал и от этого еще больше страдал угрызениями совести и самокопанием. Вот и на сей раз он мрачно пробормотал:

-"Тинэйджер и отец тинэйджера". Как раз про меня.

-Ну уж нет! — воспротивился Костя. — Я применял это высказывание к себе, когда ты еще школу не окончил. Не говоря уже о том, что ты меня на несколько лет старше. А что опять не так с твоими отпрысками? По-моему, вполне нормальные юные сумасшедшие гении.

-Дело не в них, — сказал Степа, поймал аллюзию из родной массовой культуры и решил следовать ей до конца: — Дело во мне.

-Как всегда, — резюмировал Костя. — Выкладывай.

Глава 2.

Как прикажете разговаривать с детьми того возраста, который в старом мире классифицировался как "младший школьный", которые родились в интеллектуальной утопии, быстро выросли, стали, кажется, лучше родителей и великолепно умеют играть чем угодно от слов до основ мироздания (моделирование миров стало чем-то вроде довольно-таки обязательного школьного предмета), но при этом остаются детьми и имеют право говорить все, что хотят? Степа предпочитал слушать изложение событий и идей, которым все трое прямо-таки фонтанировали, иногда вклиниваясь с интересующими его вопросами и умными замечаниями. Не самая удовлетворительная стратегия, зато никаких иллюзий по поводу того, кто здесь главный. Самое сложное — не увлечься изложением собственных мрачных мыслей. Поскольку это "самое сложное", бывают и сбои.

В тот день Степа задумался над сложной философской темой, которую сам идентифицировал как "Становление личности под воздействием различных событий внешнего мира в условиях, достигаемых с помощью способностей богов от науки". Раньше он размышлял на подобные темы, чтобы было, что писать в многочисленные, постоянно меняющиеся блоги, потом блоги отпали, а привычка осталась. Теперь его мысли безмятежно транслировались в ноосферу, где и читались теми немногими, кто решил половить эфир или любил именно Степин образ мыслей. К несчастью, Степа продолжал размышлять, когда его застиг очередной разговор с детьми. И вдруг он уловил роковую фразу:

-Если бы я изучил это не сейчас, а год назад, я бы тогда это уже знал и не потратил бы столько времени. — Так звучала эта фраза в переводе на русский язык, не оснащенный терминами нового мира и научным жаргоном.

-"Если бы", — вскинулся Степа, — то все было бы совершенно иначе, и ты бы вовсе не был тобой. Запомни это, пожалуйста, и не применяй сослагательного наклонения к собственному прошлому. — Внутренний голос тут же обругал его каким-то оскорблением, применимым только в новой вселенной, но отматывать время Степа не стал, так как это было бы безответственно.

-Так нечестно! — полушутливо отреагировал один из отпрысков. — Ты вот столько всяких вариантов реальности опробовал и вроде как остался собой.

-Я это дело проворачивал с настоящим и будущим, а не с прошлым, — парировал Степа, одновременно думая, что это вовсе не аргумент.

-А почему бы и не провернуть, если эффекта бабочки нет? — выстрелил ответом юный спорщик.

-Множить параллельные вселенные?

-Почему бы и нет? Мы-то останемся в той, где лучше, а в той линии будет лучше кому-то другому. Баланс храним не мы, зачем лишать себя удовольствия?

-Ладно, — согласился Степа. — А почему вы думаете, что я остался собой? Я собой, по-моему, никогда не был, а теперь совсем завязался узлом своих противоречивых возможностей.

-Звучит как "повесился на собственных кишках" в переложении для интеллектуалов, — хихикнула единственная Степина дочка, начинающая писательница.

-Пап, не надо философствовать! — не унимался спорщик. — Ты здесь стоишь, значит, ты есть, а то, что ты — это ты, докажет хотя бы русский язык. А "кем я был, кем я стал, о, жестокий мир" оставь кому-нибудь еще.

Разговор мирно тек дальше, а Степа ощущал себя ничтожеством, опасным для общества типом и ископаемым поочередно чуть ли не после каждой реплики.

Глава 3.

Пока Костя пытался убедить Степу, что в отвлеченных интеллектуальных беседах можно позволить себе отстаивать заведомо неправильную позицию и списать все на искусство ради искусства, в поле их зрения очутился нервный — редкий случай! — Женя.

-Вы тут потомков обсуждаете? — заметил он. — Присоединяюсь к вашей беседе.

-Чего натворили твои? — поинтересовался Степа.

-Мои коллективно доросли до терзаний об иллюзорности существования и теперь хотят жить в настоящем большом мире.

-И что? Отправь их туда на пару месяцев, враз поумнеют.

-Они мне точно так же и сказали, — убито подтвердил Женя. — Я в процессе размышлений на тему "Как мы можем и должны помочь им в обустройстве за пределами утопии".

-Я могу прочитать курс лекций по созданию себе дополнительных личностей, — предложил Костя. — А еще, наверно, познакомить с Алексеем. Я его, правда, лет десять не видел, но это поправимо.

-Штука в том, — вздохнул Женя, — что они требуют полной самостоятельности.

-Ну и флаг им в руки! Подкинь им образцы разных документов и считай свою миссию выполненной. Если в тебе играет отцовское стремление их опекать и контролировать, пусть оттуда обогащают нашу ноосферу. Технически это вполне реально, хотя я и не знаю, как оно осуществляется.

Время в новом мире течет не по-человечески, а передача мыслей на расстояние превратилась в скучную данность, поэтому уже через две Степины и Костины субъективные секунды в воздухе носились впечатления детей, попавших в огромную новую страну, где можно гулять одним и все трогать. И теперь все желающие вместо ток-шоу смотрели, как отпрыски Жени и Юли играют с реалиями земной жизни — школами, лингвистикой, спортивными секциями, языками программирования и компьютерами с социальными сетями. Им хотелось освоить все то, в чем боги от науки в принципе не нуждались, поэтому они каждодневно отбирали хлеб у нашего засилья ленивых гениев, вполсилы промышлявших интеллектуальным трудом. Параллельные вселенные множились, но никто этого, кажется, не замечал.

То, что неугомонные дети в конце концов повстречали Галину Александровну, было случайностью.

Глава 4.

Если квинтет "Евгеньевичи и Евгеньевны" вышел в большой мир то ли от скуки, то ли ради "настоящей" жизни, то Галина Александровна осела там, когда поняла, что система образования в дивном новом мире в учителях не очень нуждается, тогда как обычным людям все еще нужно нести свет.

В скольких школах и университетах она успевала преподавать, будут высчитывать ее личные историки, петляя по временным линиям, которые она с каждым субъективным годом все больше запутывает и все тщательнее архивирует, чтобы не обделить вниманием лишний десяток умных голов. Что станет с историей при наличии двух миров и нескольких миллионов суперменов, которых нельзя не описать, но невозможно отследить, — это будут решать те, кто озаботится этой древней наукой и решит сделать ее по-настоящему объективной и всеобъемлющей. Тогда, наверно, придется включить в нее и литературу, потому что все романы и новеллы, будь то фантастика или соцреализм, есть не что иное как отражение той или иной параллельной вселенной. Пока что боги от науки историей не интересуются, слишком уж самые сознательные из них заняты спасением рода человеческого.

Галина Александровна тоже иногда участвовала в таких проектах (вопрос "когда успела?" неактуален, но все же просится на язык). Поместить всех ненавистников своей страны в замкнутый мир, где все устроено по европейским и американским стандартам в той их версии, которая мерещится воспаленному мозгу наших примитивных последователей гордых западников. Насадить людям в головы идеологию, по которой физический труд, включая работу на заводах, является увлекательным хобби. Перетащить из разных времен кубические километры всяческих невосполнимых природных ресурсов, насадить их на разные скрытые от глаза измерения родимой матери-земли и смотреть, что скажет экология, если ее поднять до прежних высот. А в свободное время учить людей всеми доступными способами.

Женины дети нашли Галину Александровну в очередной школе, где им все же недоставало разных уклонов и профилей, отследили ее по некоторым линиям времени, которые прямо-таки просились наружу, стоило какому-нибудь богу от науки пожелать понять получше эту безобидную пожилую учительницу, повосхищались, вычислили ее по легендам своего родного мира и решили наконец пойти на контакт.

Глава 5.

-Здравствуйте!

-Здравствуйте.

Никаких долгих церемоний представления, никаких объяснений в духе "Кронос родил Зевса, Зевс родил Геракла, Геракл тоже кого-то там родил, ну а Женя породил нас". Все знают все про всех, как в социальных сетях, и все, что остается, — проявлять уважение и подключать великое искусство веселого чесания языком — если, конечно, не скатиться на обсуждение глобальных проблем, которых в утопии почему-то еще не проявилось.

Так что Женины дети надолго засели в той случайной школе, решая олимпиадные задачи, смущая одноклассников своим выпирающим изо всех щелей и неукротимым интеллектуальным превосходством и часами слушая истории Галины Александровны о том, как жили люди во времена, когда за проблеск здравого смысла вас тут же находили и сжигали на костре. Учительница, видевшая все этапы становления царства абсолютного интеллекта, все больше и больше тянулась к совершенно противоположным картинам жизни и все дольше и дольше странствовала по средневековым городам, собирая неповторимые материалы по истории (как выясняется, даже в те времена пышным цветом цвели параллельные вселенные).

-О чем вы говорите? — удивлялась она, когда кто-то из учеников пытался выразить свое восхищение по поводу ее исторических изысканий. — Я просто люблю полетать на метле, а в наше время этим мало кого удивишь, поэтому приходится искать способы.

Почти все те, кто помнил, как начинались эти ее полеты, находились сейчас в новом мире, но это не мешало им каждый день "ловить" в ноосфере ее откровения и заразительно смеяться при воспоминании о том, чем кончился один педсовет в те далекие-предалекие времена, когда не думали еще ни об отдельном мире для интеллектуалов, ни о том, что сверхспособности могут даваться свыше посредством каких-то резервных источников энергии.

Глава 6.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как Женины дети жили в "настоящем" мире, когда истязаемая двумя мирами ноосфера начала бурлить. Если раньше она иногда выдавала впечатлительным детям их великих тезок (у каждого, наверно, хоть один да найдется), горящих посмертными амбициями, то теперь она разгулялась настолько, что до всех наконец дошло: в новом мире не только более свободное социальное устройство, это вообще абсолютно другой мир, и кто-то с ним явно переиграл.

Сначала там возник новый мир. Потом еще один. Потом новые вселенные посыпались, подобно мыльным пузырям. Маленькие и большие, долговечные и мимолетные, они рождались из чьих-то снов, фантазий, случайных фраз в сослагательном наклонении, по доброй воле и вопреки настойчивым просьбам "не появляться, я же пошутил". Это были настоящие вселенные, живущие независимо от того, продумывал ли их создатель дальнейшую судьбу своих слов или даже не осознавал, что опять употребил запретную грамматическую конструкцию. Кто-то считал их местным аналогом кинематографа, кто-то погружался в пространные рассуждения о том, чем кончают литературные сюжеты из реального мира и где они реализуются.

123 ... 1617181920 ... 232425
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх