R

ГЛАВА 30

Расправив койку в каюте капитана, Мамору подошел к креслу, где лежала Хова, которую он положил туда несколькими минутами ранее. Подхватив ее на руки, капрал аккуратно перенес девушку на кровать и накрыл тонким одеялом.

— Сегодня ты всех нас спасла, Медянка, — прошептал Мамору, глядя в бледное и изможденное лицо азуритки. — Отдыхай, ты заслужила.

Выходя из каюты, Мамору почувствовал резкую боль, которая разлилась по всей правой руке. Из груди Хенро вырвался стон, и он посмотрел на свою ладонь — чернота перекинулась с кисти на запястье. Капрал попытался пошевелить пальцами, и у него получилось — что бы это ни было, оно не повреждало нервы и мышцы, по крайней мере полностью. Пальцы, однако, слушались весьма неохотно.

«Какой гадостью ты меня наградил? — с отвращением подумал Мамору, глядя на черные участки кожи. — Эта хрень слишком быстро распространяется. Надо будет спросить у Ховы, как с этим бороться. Возможно, она знает, что это».

Мамору и Касрел сидели за столом в комнате отдыха и играли в голографические шахматы. Очередная партия подходила к концу, и Мамору снова одерживал верх.

— Ну что, каков план? — поинтересовался голем.

— Ну, для начала я убью твоего коня, а потом уже поставлю мат твоему королю, — честно сказал капрал.

— Да нет же! Я в целом.

— А, ты про это, — усмехнулся Мамору, забирая черного коня своим слоном. — Ну, сейчас гипердвигатель Кеншина почти полностью разряжен, мы не можем прыгнуть в другую систему, поэтому нам придется остаться здесь на какое-то время. Если ты по-прежнему этого хочешь, мы можем высадить тебя на Каррели и на этом распрощаемся.

— Или? — спросил Касрел, перемещая черную ладью в центр голографической доски.

— Или мы можем объединиться в команду, — сказал Мамору. — Ты показал себя неплохим бойцом и вроде бы надежным товарищем. Нам такие нужны.

— Для чего? Что вы хотите сделать?

Мамору хотел было ответить, но увидел, как в комнату отдыха зашла полусонная азуритка. По ее подозрительному выражению лица, Мамору понял, что она все слышала.

— Опять принимаешь решения за моей спиной? — устало спросила она и села рядом с ними за стол.

— Вовсе нет, просто интересуюсь дальнейшими планами, — пожал плечами капрал.

— Может, расскажете мне, откуда у вас такой здоровенный корабль? — спросил Касрел, переводя взгляд с Мамору на Хову и обратно.

— Это азуритский звездолет, — сказал капрал. — Мы получили его случайно, когда те самые вихри, что напали на нас, уничтожили весь клан.

— Так вы уже встречались с этими тварями? — спросил голем. — Я никогда раньше не видел этих существ.

— Мы тоже видели их впервые, — сказал Мамору. — Если не считать видеозаписей бортового журнала. Вихрей, которые уничтожили кланников, было больше, но они тоже в итоге растворились в воздухе, как и наш последний вихрь.

— Если бы не самка…

— Хова! — возмутилась девушка.

— Прости, — поправился Касрел. — Если бы не Хова, то нас бы всех уничтожили. Мои лезвия и его рельсотрон были не слишком эффективны против них.

— Против смерчей — да, — поправил Мамору. — Но готов покляться, когда смерч принял человеческую форму, ему было весьма неприятно отведать плазмы!

— А что с твоей рукой? — спросил голем. — Я видел, как твой двойник дотронулся до тебя.

— А, ерунда, — отмахнулся Мамору левой рукой, одновременно с этим пряча под стол правую. — Мне еще повезло. Из записей бортового журнала я понял, что если бы до меня дотронулся смерч, я бы мгновенно превратился в облако пара. А так отделался легким испугом.

— Легким испугом, говоришь? — спросила Хова. — Ну-ка покажи.

Капрал нехотя положил правую руку на стол. Он отметил, что чернота переместилась еще чуть выше, поглотив новые участки кожи. Интересно, что будет, когда он весь почернеет?

— Что говорит медтерминал? — спросила Хова, глядя на его руку.

— Не знаю, еще не проверял.

— Ты шутишь?! Ты все это время играл с ним в шахматы и даже не удосужился проверить свое ранение? А вдруг это смертельно?!

— Ладно-ладно, уже иду, — сказал Мамору, вставая из-за стола. — Я просто подумал, что ты сможешь мне с этим помочь.

— Как? Я что — доктор?

— Не знаю, я думал ты воспользуешься одним из своих приемчиков и вылечишь меня.

— Я могу лечить только себя, и то — не слишком эффективно, — призналась Хова, следуя за Мамору. — Для того, чтобы лечить других, надо много тренироваться и развить, как минимум, четыре нижние чакры.

— Что такое чакры? — спросил Касрел, замыкая шествие.

— Это такие специальные штуки, которые есть в твоем теле, — сказал Мамору, нажимая на сенсорную кнопку электронного замка, открывающего дверь в медотсек. — И если ты разовьешь их в достаточной мере, то сможешь быть как наша супер-Хова.

— Мамору, если ты скажешь еще хоть слово, наше обучение закончится, — предупредила азуритка, следуя за ним в медицинский отсек.

— Ладно, молчу, — сказал капрал, подойдя к медтерминалу.

Он снял футболку, оголив свой накачанный торс, и залез в капсулу. Когда стеклянный купол закрылся над ним, на стекле засветилась голографическая панель управления. Мамору активировал режим диагностики и указал место поражения. Из скрытых пазов в стенках капсулы начали выезжать разнообразные механизмы и датчики. Часть из них подключилась к телу, часть занялась сканированием. На голографическом экране Мамору наблюдал за своими жизненными показателями.

— Ты знала, что синий луч из твоей головы сработает против этих вихрей? — спросил капрал, пока медтерминал анализировал полученные данные. — Это же была энергия из чакры порядка, верно? Почему ты выбрала ее?

Азуритка покосилась на голема, но все же ответила:

— На самом деле, после того, как я потратила почти все ресурсы из чакры Силы, у меня оставалось не так много способов воздействия на противника. Когда один из вихрей превратился в тебя, это навело меня на одну идею.

— Какую?

— Я подумала, что эти существа порождения совершенно чуждого нам мира, — сказала Хова.

— Это почему же?

— Вихри вынырнули из червоточины, верно? — спросила азуритка. — Причем, в обоих случаях — и в нашем, и в том, когда они уничтожили клан азуритов.

— Так.

— Кто-нибудь из вас знает, что представляет собой червоточина?

Мамору перевел взгляд с дисплея медтерминала на Хову.

— Об изнанке космоса мало что известно, на самом-то деле, — сказал он. — Ее основные свойства хорошо изучены, но никто не может объяснить физический принцип кротовой норы.

— Тут ты не прав, — сказала девушка, — ведь есть же теория гиперпространства.

— Ты еще поучи связиста теории гиперпространства, женщина! — возмутился капрал. — Теория говорит нам, что все, что мы видим и знаем, находится на поверхности четырехмерной сферы пространства-времени. Любое перемещение в физическом мире происходит по поверхности сферы, не превышая скорость света. Червоточина же позволяет преодолеть этот барьер.

— Да, но как?

— Тут ученые используют аналогию яблока и червя, — сказал Мамору. — Если червяк будет ползти по поверхности — это займет больше времени, чем если бы он прогрыз яблоко насквозь и переместился по прямой из точки А в точку Б.

— Я рада за червя, — сказала азуритка. — Но ты ведь в курсе, что перемещение через кротовую нору происходит практически мгновенно с точки зрения стороннего наблюдателя? Используя вашу же аналогию, получается внутри яблока содержится вещество, позволяющее червю мгновенно перемещаться внутри яблока и выползать в любых точках поверхности. Что говорят ученые по этому поводу?

Мамору недовольно поглядел на девушку.

— Не знаю, — вынужден был признать он. — Мы называем это гиперпространством или пятым измерением. Его свойств мы не знаем, разве что ужасающая сила гравитации внутри червоточины.

— И все?

— Еще во время полета через кротовую нору наблюдается деградация точной техники, повышается энтропия сложных систем, — сказал капрал. — Я хочу сказать, что техника просто начинает сходить с ума. Правда, это зависит от количества времени, проведенного в червоточине. Имею в виду, времени для наблюдателя, находящегося в кротовой норе.

— Что, и никаких нормальных объяснений этим феноменам нет? — спросила азуритка.

— Ты так спрашиваешь, будто училка в школе! — возмутился Хенро. — Сама-то знаешь правильный ответ?

— Конечно, нет, я же загрузила все знания через имплант, который ты засунул мне в голову, поэтому я обладаю ровно той же информацией, что и ты, — сказала Хова. — Я просто пытаюсь рассуждать.

— Ну и до чего ты дорассуждалась?

— Что если червоточины не относятся к физике нашего мира? — спросила Хова. — Возможно, нам никогда не суждено было расселиться по галактикам и создать межгалактическую цивилизацию, потому что скорость света преодолеть нельзя!

— Кротовая нора — реальность!

— Я это знаю, — согласилась азуритка. — Я хочу сказать, что вдруг — червоточина — это нечто инородное, врата в другой мир?

— В какой такой мир?

— В мир хаоса.

После этих слов все ненадолго замолчали, пытаясь осмыслить услышанное. Молчание нарушил Касрел, начав кругами ходить по медотсеку.

— То есть, ты хочешь сказать, что эти вихри — пораждения другого мира? — спросил он.

— Точно, — кивнула Хова. — В Рунической Вязи для меня всегда загадкой было то, зачем там присутствует Руна Порядка.

— Как зачем? — удивился Мамору. — Ты же сама говорила! Если причина не будет предшествовать следствию, если можно будет безнаказанно изменять прошлое, то начнется хаос, мир просто не сможет существовать не то что на макроуровние, но даже на уровне атомов!

— А теперь, повтори то, что ты сейчас сказал, — улыбнулась азуритка.

— Без руны Порядка начнется хаос? — догадался Хенро.

— Мне показалось это хорошим объяснением, — кивнула девушка. — То, что смерчи растворяются в нашем мире — еще одно подтверждение в копилку этой гипотезы. Если смерч — это порождение хаоса, ему очень сложно существовать в мире, где работает Руна Порядка.

— Возможно, именно поэтому одна из тварей превратилась в меня, — задумался Мамору. — Я заметил, что став мной, он перестал уменьшаться в размерах, как остальные смерчи.

— Да, но он стал уязвим для нашего оружия, — заметил Касрел. — И он не смог тебя убить, дотронувшись до тебя.

— Погоди, может смог, — сказал Мамору. — Сейчас посмотрим, что скажет медтерминал.

На голографическом дисплее вспыхнули строки диагноза. Первое же предложение заставило сердце капрала замереть на мгновение: «Неизвестная форма клеточной деградации на атомарном уровне. Враждебные микроорганизмы и нанороботы не обнаружены. Способ лечения — неизвестен».

— Мне конец, — сказал Хенро и присвистнул.

— Мы что-нибудь придумаем, — сказала Хова и положила ладонь на стеклянный колпак медтерминала.

— Ладно, теперь, по крайней мере, все со мной ясно, — сказал Мамору и нажал несколько сенсорных кнопок, после чего колпак медтерминала начал раскрываться. — Хова, расскажи-ка мне лучше, почему кротовые норы стали опасны только сейчас? Ведь гиперпривод изобрели далеко не сегодня — мы пользуемся этой технологией уже много лет, и никто никогда не видел этих вихрей.

— Не забывай, что Руническая Вязь разрушена, — напомнила Хова. — Мир постепенно изменяется, и чем дольше бы будем ждать, тем больше разрушительных последствий увидим.

— Если мы соберем все руны воедино, это должно нас спасти? — спросил Мамору.

— Думаю, да.

— Думаешь?

— Пойми меня правильно — еще никто никогда за всю историю Вселенной не разделял Руны Футарка, — сказала Хова. — Я надеюсь, что если мы соберем все обратно, это восстановит баланс и Вселенная станет прежней, но я не могу этого утверждать.

— Я могу чем-то вам помочь? — спросил Касрел.

Хова оценивающе взглянула на голема.

— Да, если останешься с нами, — сказала она. — Нам нужна команда, чтобы отыскать все Руны.

— Кстати, насчет рун, — сказал Мамору. — Что будет с теллусами после того, как мы забрали у них руну Разума? Их сознание изменится?

— Вряд ли, — сказала азуритка. — Руна пробыла на Земле слишком долго, и чакра теллусов уже никогда не закроется.

— Это ведь хорошо?

— Хорошо и плохо одновременно, — сказала Хова. — Хорошо тем, что вы, теллусы, имеете очень высокий потенциал интеллектуального развития, гораздо выше, чем все остальные расы. Вам не составит труда со временем обогнать даже азуритов в технике.

— А что плохого?

— Плохо то, что без должного развития нижних чакр вы рискуете сойти с ума или вовсе погибнуть.

Мамору хотел задать еще один вопрос, но тут весь корабль ощутимо содрогнулся.

— Что это?! — воскликнул капрал и понесся на мостик, остальные ринулись за ним.

На лифте они поднялись на первую палубу и помчались через навигационный зал к кабине пилота. На ходу Мамору размышлял, что могло вызвать столь ощутимый удар по Кеншину. Метеорит? Выстрел? В пиратской системе могло произойти что угодно.

Остановившись у мостика, Мамору нажал сенсорную кнопку замка, и створки дверей разъехались в стороны. Кабина пилота была забита кучей людей в кожанках. На спинах была вышита эмблема с белым черепом, а под ним растекалась красная надпись «Vultures».

Мамору, Хова и Касрел в оцепенении остановились в проеме дверей, и в этот момент пилот-ложемент развернулся на сто восемьдесят градусов — то есть прямо к ним. В кресле сидел высокий и худой человек в косоворотке. Голова была побрита наголо, поллица закрывало черное родимое пятно или еще какая-то дрянь, но самой отличительной чертой был его огромный изогнутый дугой нос, похожий на клюв.

— Спасибо, что заглянули к нам на огонек! — воскликнул человек в кресле пилота. — Мы вас ждали.

— Кто вы? — спросил Мамору, уже зная ответ.

— Я — Гарольд Тукан, а это — мои стервятники, — человек обвел руками все помещение. — А кто вы?

Мамору оглянулся через плечо и заметил, как с той стороны коридора также собралось неимоверное количество людей — они толпились в навигационном зале и держали пушки наготове.

— Мы пираты, — сказал капрал. — Угнали азуритский корабль и прилетели сюда, чтобы залечь на дно.

— Ни один пират не прилетает сюда без моего разрешения, — сказал Гарольд. — Правда ведь, Второй Раз?

Огромный бородатый амбал, стоящий по левую сторону от пилот-ложемента, согласно кивнул.

— Чего вы хотите? — спросил Мамору.

— Я хочу этот корабль, — сказал Тукан, почесав свой огромный нос. — Видите ли какое дело. Пару дней назад из нашего СКС вслед за кораблями вылетели какие-то твари и принялись уничтожать все живое! Мы едва их остановили. Они превращались в нас, представляете?! Одна из тварей наградила меня этой хренью, — сказал Гарольд и указал на свое лицо. — Она дотронулась до шеи, а сейчас уже поллица почернело! Ты я вижу тоже сталкивался с такой штукой, — Тукан кивнул своим носом на правую руку Хенро.

— Да, было дело, — признался капрал.

— Отлично, тогда вы в курсе последних событий. Нам пришлось уничтожить собственный СКС, чтобы спастись, и теперь мы отрезаны от внешнего мира. Вы представляете, как трудно держать в узде моих молодцов, когда нет возможности повеселиться в других системах? Еще немного и мои парни просто лопнут от безделия!

По мостику пролетел одобрительный гул толпы.

— Ваш корабль имеет гиперпривод, — сказал Тукан. — На данный момент — это единственный корабль в системе, способный перемещаться к другим звездам, поэтому мы конфисковываем его.

— Мы можем к вам присоединиться? — спросил Мамору и Хова, услышав его слова, толкнула его в бок.

— Пока не знаю, можно ли вам доверять, — пожал плечами Гарольд. — Ты с твоей почерневшей рукой для нас бесполезен — ты не сможешь нормально стрелять. Ребята, заберите его и бросьте в клетку, потом решим, что с ним делать. Девку тоже забирайте, потом развлечемся, а вот голема мы можем взять в команду прямо сейчас!

Касрел сделал шаг вперед, закрывая собой Мамору и Хову.

— Конечно, всегда есть вариант бросить в тебя гранату с заморозкой, — сказал Гарольд, доставая из внутреннего кармана косоворотки округлый предмет. — А потом разбить тебе лицо кувалдами.

Подумав мгновение, Касрел посторонился, и толпа пиратов ринулась на Мамору с Ховой. Капрал вырубил одного ударом в лицо, но сразу же на него посыпались удары со всех сторон и его быстро скрутили.

— Хова, сделай что-нибудь! — крикнул капрал, глядя, как скручивают азуритку.

— Я еще не восстановилась после прошлой битвы! — сказала девушка, после чего один из пиратов надел ей мешок на голову.

Через мгновение мешок надели и Хенро.

— Касрел, скотина, ты еще пожалеешь об этом! — напоследок крикнул капрал, прежде, чем его потащили за ноги по коридору.