2 - Цена победы

...Морозов сейчас находился за второй линией намеченных укреплений и, пользуясь свободной минуткой, с интересом наблюдал за работой прибывших с ним колдунов.

— Успеете доделать-то? Не так уж и много времени у нас времени-то...

— Надо — значит, успеем, — ответил генералу мастер, меланхолично покусывая сорванную травинку.

Прямо перед ними на небольшом холмике дюжина магов возилась с рулетками, полевыми циркулями, линейками и транспортирами. Из-под их рук вырисовывалась сложная геометрическая фигура, являющаяся ещё одним элементом магической защиты острога.

— А выдюжите? Так ли уж сильно всё это вычерчивание? Сколько ни воевал, а наши полковые маги таким никогда не занимались...

— Сила в магическом искусстве — понятие растяжимое, — философски заметил Евстафий. — Волшебник ранга магистра — это уже фактически человек-армия, но при наличии времени и знания даже слабо подготовленный маг-ученик может шибануть так, что мало никому не покажется. Магия — это вам, господин генерал, не просто рубка тяжёлых пехотинцев без всяких выкрутасов. Магия, это скорее изящное фехтование, и тут имеет значение множество факторов — от подготовки магов, как индивидуальной, так и командной, до банальных резервов Силы и разнообразных артефактов... Короче, сам демон лапу сломит в этой высокомудрой тактике, — рассмеялся мастер.

— Ну, так всё-таки?

Евстафий внимательно посмотрел на генерала, помолчал и уже более серьёзно ответил:

— Считаю, выдержим. Сколько бы ниаронцы не привели сюда колдунов, у нас всё равно будет преимущество обороняющейся стороны. Они будут вынуждены атаковать с ходу, без предварительной магической разведки, иначе потеряют инициативу. Мы же можем обстоятельно изучить местные условия, рассчитать потенциальный арсенал заклинаний и тактику их применения... Несколько дней по меркам магических боёв — это невероятно много. Другое дело, что и рассветные — не дураки, и у них наверняка есть какой-то план атаки. Но всё равно, при любом раскладе лёгкой прогулки у них не получится. Могу в этом поклясться силой моей стихии.

-Я думаю — это лишнее, — произнёс Морозов. — Мне будет достаточно и вашего слова.

* * *

Евстафий занёс в походный блокнот последнюю цифру и со стоном разогнулся, отрываясь от монокуляра специального теодолита, применяемого для магической съёмки местности. Мастер потянулся, разминаясь и хрустя суставами — на сегодня работа была окончена, и теперь ему требовался хотя бы короткий, но отдых.

Маг захлопнул толстенькую записную книжку в прочной кожаной обложке и сунул её в висящий через плечо планшет. Крякнув, он сел прямо на ещё тёплую землю, поправил за спиной уставной посох-протазан и скрестил ноги.

Отгорел закат, и солнце уже скрылось за грядой сопок, но именно это время всегда нравилось Евстафию. В воздухе разлилась тишина и приятная прохлада, на небе не было ни облачка, ветер стих — ещё один чудесный вечер на этом острове... Сколько таких закатов мастер уже встретил, и сколько ещё встретит? Кто знает... Хорошо бы, конечно, побольше — боевому магу нравилась эта тихая, необжитая, но красивая провинция. Здесь было то, что он так долго искал...

Здесь был долгожданный покой...

Евстафий прикрыл глаза.

Так не хотелось вновь погружаться в кровавый омут войны, но избежать этого уже было нельзя — место, ставшее вторым домом для мастера, оказалось под ударом врага. Врага нового, безжалостного, от которого не получается скрыться... Евстафий больше не хотел воевать, именно из-за этого он когда-то и попросился в какой-нибудь дальний и спокойный гарнизон. Тогда Монерон казался замечательным местом, и кто же знал, что всё так обернётся...

Евстафий даже и не заметил, как задремал...

— ...Там "контры" просто тьма — каждый дом, что твоя крепость! Если попытаемся зачистить по обычной тактике — туеву хучу солдат потеряем, так что я испросил у командование разрешение просто и без затей заровнять тут всё к Чёрной Матери...

В голове всё ещё звучал голос молодого полковника-орка, отдавшего приказ штурмовать этой несчастный городишко.

Мастер резко, с разворота вскинул правую руку вперёд, ладонью вверх, выпуская на волю разрушительное боевое заклятье.

Над головами солдат Революционной армии пронеслось что-то призрачное. Резко взвыл ветер, и один из ближайших домов оказался просто-напросто сметён потоком воздуха. Евстафий не пожалел сил — когда пыль и обломки осели, стало видно что от крепкой двухэтажной избы остались лишь только груда брёвен, да куски каменного фундамента.

Мастер коротко выдохнул, опустил руки и последовал за продолжившими движение солдатами.

Захват города проходил крайне медленно — здесь и вправду в крепость был превращён почти каждый дом. В ревсолдат летели стрелы и болты, камни и снаряды пращ, самодельные гранаты и фляны с зажигательной смесью. Единственно эффективной тактикой действительно оказалось планомерное сравнивание этого проклятого города с землёй.

Евстафий сейчас шёл практически на острие атаки — он оказался самым старшим по званию (и, соответственно, самым сильным) ревмагом, и именно ему выпала сомнительная честь возглавить наступление. К сожалению, времени на правильную осаду не было — того гляди могли подойти коалиционные войска, и в городе требовалось укрепиться как можно быстрее. Было бы, конечно, здорово вдумчиво подготовиться, начертить пару-тройку магических фигур, собрать имеющиеся артефакты и шарахнуть чем-нибудь мощным, но... Не судьба.

Хорошо хоть ещё пехотную поддержку соизволили предоставить и о таких вещах, как контроль за окружающим пространством, можно было временно забыть. Всё-таки все эти заклинания поддержания колдовского зрения, воздушные щиты для отражения стрел и камней, и прочее — отнимало неслабое количество отнюдь небесконечных сил боевого мага. Да и внимание рассеивалось порядочно. Держать хотя бы даже пару-тройку простых заклинаний одновременно — это задача не из лёгких или приятных...

Но, слава Сотеру, такими проблемами на текущий момент можно было не заморачиваться — хорошо, когда есть кому тебя прикрыт Так что можно было целиком и полностью сосредоточиться на атакующей волшбе. Цели были не шибко сложные, и ничего особо изощрённого придумывать не приходилось — хватало простого "воздушного тарана", а после него обычно любое сопротивление прекращалось...

Не так-то просто сопротивляться, лёжа под обломками рухнувшего дома.

Шаги по разбитой городской грунтовке, хруст деревянных и каменных обломков под армейскими сапогами ревсолдат, тела на обочине — и наши, и чужие... Хотя какие к демонам чужие — здесь убивали и умирали только свои же, рарденцы...

Сигнал тревоги, грохот смыкаемых щитов.

Остановиться, сплести заклинание, швырнуть его во врага, отдышаться продолжить движение — всё просто.

Как просто убивать вас, люди!..

— ...Ваше волшебничество!.. — к Евстафию подбежал легионер из какого-то другого подразделения и торопливо отсалютовал. — Тут ваше колдунское искусство потребно... Можете подсобить, а то наш маг грит, шо не сдюжит?

— А в чём проблема-то? — поинтересовался мастер. Намеченные рубежи взяты, солдаты занимаются обустройством позиций в ожидании подхода основных сил, так что время для братской помощи есть, отчего бы и не помочь — все равно одно дело делаем...

— Да тут невдалеке костёл униатский есть, так там лучников куча засела и шмаляют почём зря. А церква-то на площади стоит, три улицы оттуда простреливаются — пройти никак дальше не может. Костёл каменный, маг наш приданный грит, шо не по силам евойным его порушить.

— Хорошо. Посмотрим, что можно сделать, — кивнул солдату Евстафий и пошёл следом за ним.

Обходя развалины разрушенных домов, трупы солдат и мятежников, маг шёл вперёд. Местами полыхали огни пожаров — работа огневиков, кое-где растекались лужи — остатки боевой магии водных волшебнико. Адепты же Земли работали грубее и эффективнее — провалы и трещины, беспорядочно вспученная земля на месте разрушенных домов, ровный слой некрупных камней, ещё недавно смерчем бивших по мятежникам...

Позади мастера глухо топал полудесяток сопровождающих бойцов.

— Вон он, — вытянул руку в направлении униатской церкви солдат-провожающий.

Евстафий приложил ладонь ко лбу, прикрывая глаза от солнца.

Костёл был не слишком большой, но весьма основательный — прямоугольная каменная коробка с четырьмя башенками-колокольнями, практически настоящий форт. С этих самых башенок по солдатам Ревармии как раз и били, и подобраться невредимыми к церкви, высадить мощные двери и ворваться внутрь они не могли, о чём свидетельствовал с десяток распростёртых тел бойцов.

— А маг ваш где? — поинтересовался мастер.

— Да здесь где-то был, — неопределённо пожал плечами солдат. — А! Вот же он!..

Рекомый волшебник оказался ещё сущим пацаном, не старше лет восемнадцати, с короткой булавой-жезлом ученика и нашивкой мага Воды. Робея и отчаянно пытаясь придать себе серьёзный и бравый вид, он подошёл, старательно печатая шаг, к Евстафию и отсалютовал.

— Господин мастер! Ученик Георгий...

— Вольно, ученик, — отмахнулся Евстафий. — Докладывай, в чём проблема.

Георгий покраснел.

— Ваше волшебничество...

— Давай-давай, я спешу, — подбодрил его мастер. — Ближе к делу.

— Да это... Сил не хватает просто... — ещё больше покраснел Георгий. — У меня же ледяная специализация, вот я мощными водными заклинаниями и не владею... По людям-то всё нормально, а вот с постройками проблемы.

— Не беспокойся, разберёмся, — слегка усмехнулся Евстафий, шагая вперёд и разминая пальцы.

...Да... Объект серьёзный, "тараном" здесь не обойтись... Ну, так и мы не лыком шиты...

На этот раз быстро сплести заклинание не получилось — сначала пришлось поломать голову над выбором чар, потом общее плетение, дополнительное, стабилизация, накачка Силой...

Посох-протазан затанцевал в руках мастера, одновременно выписывая замысловатый узор в воздухе и достаточно простую гексаграмму в круге на земле. Острие оставляло за собой хорошо различимый серебристо-голубоватый след, отчего-то не торопящийся гаснуть. Губы Евстафия безостановочно шептали что-то бессвязное, глаза были крепко закрыты — мысль, слово, жест и чертёж сплетались воедино, образуя мощное заклинание.

Отзвучали последние такты заклятья, маг открыл глаза и с усилием, словно бы швырнул висящий в воздухе узор в сторону костёла. На невыносимо высокой ноте взвыл ураганный ветер, развевая поношенный и выцветший голубой плащ мастера, в его волосах заплясали короткие электрически разряды. Евстафий, совершенно обессиленный и опустошённый, тяжёло осел там же, где и стоял, к нему на помощь тут же рванули несколько солдат.

Прямо из ничего в воздухе на высоте пары-тройки метров возник не слишком крупный, но достаточно мощный столб торнадо, словно бы положенный на бок. В мгновение ока небольшой зародыш превратился в полноценный вихрь разрушительной энергии — один конец укоренился бы в земле, а второй хлестнул по униатской церкви.

Словно бы беззвучный взрыв в мгновенье ока разметал крепкое каменное здание, разрушая его до основания, в воздухе мелькнули поднятые обломки и по площади хлестнул настоящий каменный дождь. Разрушительный вихрь бесновался в неистовстве, яростно вгрызаясь в неподатливый гранитный фундамент церкви, как будто бы пытаясь добраться до чего-то запретного...

Солдаты торопливо прикрылись скутумами, защищаясь от града мелких камней, от крупных же, весом в несколько десятков килограмм, не спасало ничего.

Исполнив свою роль, торнадо тут же рассеялся.

На площади воцарилась тишина.

Опершись на плечи солдат, Евстафий тяжёло поднялся на ноги и оглядел деяние рук своих. Судя по довольной гримасе, результат его вполне удовлетворил.

...Мастер сидел, привалившись к какой-то полуразрушенной стене и неторопливо прихлёбывал горячий чай из помятой солдатской кружки. Последнее заклинание выпило из него слишком много сил, как душевных, так и физических, так что в завершающей фазе зачистки он уже не участвовал.

Мастер почувствовал, как на него упала какая-то тень и, прищурившись, поднял голову. Перед ним стоял уже знакомый ученик Георгий, отчего-то прячущий глаза.

— Ученик?..

— Господин мастер... — замялся Георгий, тщательно подбирая слова. — Понимаете, тут такое дело... Та церковь, что вы разрушили...

Он резко замолчал.

— И что та церковь? — поторопил ученика Евстафий.

— Мятежники, что в ней засели... — Георгий с плохо скрываемой болью в глазах, взглянул на мастера. — Не мятежники это были вовсе. Там дети были... И несколько женщин-лучниц... Больше никого.

— Выжившие?.. — помертвевшим голосом спросил Евстафий.

Георгий резко мотнул головой и отвернулся.

— Ученик, помоги встать, — тихо произнёс маг. — Я должен это видеть.

...Маги телекинетически разбирающие обломки. Простые солдаты, занимающиеся тем же самым.

Не слышно привычного солдатского трёпа, традиционных шуток и подколов. Лица всех занимающихся разбором завалом напряжены и мрачны.

На относительно чистой от обломком территории перед тем, что ещё недавно было костёлом, лежат тела, накрытые грубой мешковиной. По мере того, как продолжается работа магов и солдат, их число увеличивается.

...Десять, двадцать, тридцать...

Видно, что почти все погибшие — это не взрослые, а дети не старше десяти-двенадцати лет.

...Сорок, пятьдесят, шестьдесят...

Изломанные и исковерканные тела, от вида которых выворачивает наизнанку даже уже успевшим повидать в своей жизни множество самых страшных вещей ветеранов. Тяжёлый запах крови, висящий над площадью. Алчные крики воронов, парящих в небе.

...Семьдесят, восемьдесят, девяносто...

Какой-то солдат, не выдержав всего увиденного, просто сидит, обхватив колени, и тихо плачет. Молодой черноволосый маг Воздуха с перекошенным лицом раз за разом разряжает в парящих над площадью ворон "цепные молнии". Не выдержав, куда-то прочь убежал Георгий.

Сто, сто десять, сто двадцать...

Час проходит за часом.

Мастер Евстафий стоит, тяжело опершись на свой посох и смотрит, смотрит, смотри, не отрывая взгляда...

Он хочет, нет, он ДОЛЖЕН запомнить всё произошедшее сегодня. От начала и до конца, не отворачиваясь и не убегая.

Сегодня он перестал быть просто солдатом. Сегодня он стал просто убийцей.

Побелевшие пальцы, судорожно стискивающие протазан. До хруста сжатые зубы. Абсолютно сухие глаза.

Хочется плакать и кричать, но не получается...

Это были не враги, это были просто дети. И не дети врагов, а такие же рарденцы, как и он сам... Будь проклята та война, где приходится убивать своих! Будь ты проклята, Гражданская война!!!

Хочется отвернуться и не смотреть, но нельзя. Теперь Евстафий — это твой крест, теперь это твой несмываемый грех. Придёт день, и ты ответишь за совершённое, неважно здесь ли, на земле, или на Небесах, но ты ответишь.

Это будет справедливо.

Такое не прощают.

Проклятье! Проклятье!! Проклятье!!! Как же он не почувствовал, кто находится в церкви! Должен был, обязан был почувствовать! Что толку с того, что гранит значительно притупляет колдовское зрение, что с того... Это не оправдание...