Весь день я летала как на крыльях, улыбалась и была в прекрасном расположении духа. Вечером переоделась в мое единственное нарядное платье. Мара по этому поводу сказала, что все равно ни Рейвен, ни Верет не вспомнят, что на мне было надето неделю назад. Жду... Радостное предвкушение медленно, но верно меняется в начале на беспокойство, а потом и просыпающуюся злость. Ему же будет лучше, если с ним уже что-то случилось, в противном случае этот самый несчастный случай устрою лично я. Когда моя злость достигла своего апогея и я уже мысленно представляла, как плачу магу за превращение Рейвена в крысу, он, наконец-то, соизволил появиться. И в каком виде — скажем так, выпивши, и не мало, а скорее очень даже не мало. И вел себя он при этом, как ни в чем не бывало. На мои обвинения в чудовищном опоздании он только рассмеялся в ответ и попытался поцеловать. Прямо на глазах у Мары. А потом безо всяких уговоров и долгих препирательств, схватив меня за руку, потащил за собой. Ох, и сильные у него руки, как бы синяки не остались. Всю дорогу Рейвен, находясь, кстати, в отличнейшем настроении, напевал модный в Нарре песенки и достаточно громко это делал, даже немногочисленные прохожие останавливались, чтобы получше нас рассмотреть. Стыдно-то как, но это, к сожалению, только мне, а ведь я просто молча иду рядом с ним. Мою руку он так и не отпустил, от железной хватки она даже начала неметь. Вот и дом Верета...

Вечер удался на славу. Не для меня, конечно, для друзей и приятелей хозяина, в том числе и для Рейвена. Конечно, как я и предполагала, как только он их увидел, обо мне напрочь позабыл. Общаться мне было абсолютно не с кем. Те несколько женщин, что сопровождали своих мужей сбились в стайку и, усиленно обсуждая свои проблемы и заботы абсолютно мне чуждые, смотрели на меня крайне враждебно, чуть ли не с ненавистью. И что я им сделала плохого? Неужели они всех новичков в своем кругу так воспринимают? А хозяйка, разодетая в пух и прах миловидная толстушка, бегала, как ошпаренная, между гостями, пытаясь ублажить всех и каждого. Кроме меня, конечно. Но то, что она ко мне даже не подходила было исключительно моей виной. Я, взяв стул, тихонько отошла к тяжелым бархатным портьерам, закрывающим дверь на балкон и, посидев возле них совсем недолгое время и понаблюдав за царящим в доме весельем, плавно переместилась на балкон. Сидела там и жалела себя. Давала себе очередные невыполнимые обещания. Любовалась прекрасными соседским "цветочными" домиками. Наслаждалась багряным закатом, превращающим Нарру в сказочный таинственный город. И тут я вдруг понимаю, что время-то уже позднее. И почему я не ушла сразу, как Рейвен переключился на Веретовскую компанию? Но теперь не время сетовать, нужно как-то незаметно к выходу прошмыгнуть. И тут я услышала голоса. Прямо под балконом Рейвен разговаривал с мужчиной с резким неприятным голосом.

— Что, Стилет, с дельцем твоим проблемка, я слышал, вышла?

— Теперь меня зовут Рейвен. Мне уже надоело это повторять. Я и сам к нему привыкну побыстрее, если ты прекратишь старые клички при мне произносить.

— Моего дорого друга уже и память подводить начала? Запомнить не в состоянии одно имя? Стареешь.

— Не зли меня, ты знаешь, какой я бываю, если доведут.

— Знаю, говорят, что это ты на прошлой неделе Секиру завалил. Скажи хоть за что? А сам я не промах, у одних Учителей занимались все-таки. Так что попрошу без угроз в мой адрес.

— Не в том месте он оказался, на мое покусился, да еще и нагло со мной разговаривал. А ему до меня еще ступени четыре — не меньше.

— Это "твое" стоило его жизни? Нельзя что ли было просто вырубить, ну или сломать ему чего-нибудь?

— Нельзя, язык у него, как помело. Начал при девчонке болтать лишнее. Да еще и ее облапил, больше ничего не успел, я вовремя подойти успел. А я люблю невинных овечек.

— Про твое увлечение еще не сорванными цветочками я наслышан. Смотри, нарвешься. У них же есть папаши, братцы, женишки на крайний случай... Это что ли та, что ты сюда притащил? Неужели так хороша? Я ее и не видел толком.

— Вот Черная ум заморочила, я же про нее совсем забыл. Надо искать теперь объясняться. Хотя, надоело мне уже добренького шерка из себя строить. Сегодня у этой цыпы счастливый день — узнает, какой из Стилета мужчина!

— Как заговорил! Никогда ты о своих девках раньше не распространялся. Эта, видать, особенная. Может, и мне стариной тряхнуть? Поделишься?

— Может, и особенная, а ты даже и думать о ней забудь. Моя она, пока не надоест. А там уже и поговорим на эту тему.

— Жду не дождусь развлечься с причиной смерти Секиры. Я его всегда на самом деле недолюбливал. Трус он был и ябеда, каких поискать. Ты знаешь, что это он тогда Учителю о том, что это я провалил то дельце с Громом?

— Да я просто выпил прилично, а тут еще он мне хамить начал. Девка — это так, пустое, не первая и не последняя. Если бы она тогда уже моей была, я бы, может, его и не останавливал — мне для друзей использованных вещичек совсем не жалко. По глупости и пьяни все случилось. Я даже жалел потом целый день и Учителю сразу пришел повиниться. Видать, у того настроение было отличное — меня и не ругали почти, так пару золотых для семьи Секиры стребовал и все. А о том, что он приятелей закладывал, в первый раз слышу. Какое тогда было дельце?

— Мы тогда с Топором лавку одну грабили, ну так, ничего особенного. Навару — три гроша, не больше. Но в ту ночь, как потом оказалось, Гром заказ должен был выполнить один заказ буквально в соседнем доме, там купец кому-то дорогу перешел. А мы так нашумели в этой чертовой лавке, что гвардейцы сбежались. Вот так Грома и взяли. Как Секира обо всем пронюхал — понятия не имею. Может, Топора напоил. Может, еще как-то прознал, кто его разберет теперь? А Учитель тогда не на шутку разозлился, напарничка моего так вообще из города выгнал, а я до следующей зимницы ни одного заказа не получил. Хорошо, хоть Гром ничего не узнал, а то бы мы с тобой тут вообще сегодня не разговаривали бы. Порешил бы, как пить дать.

— Да, помню сколько сил и золотых на его вызволение тогда Учитель потратил. Тебе повезло, что он к тебе всегда благоволил, помню, даже еще во время учебы почти не наказывал, не то, что меня.

— Ты совсем забыл, что тебе только за дело перепадало. А я поставил тогда себе цель стать лучшим в нашем деле и ни девок не портил, ни пьяных дебошей не закатывал. А только учился и, заметь, хорошо учился.

— Ой, ой, ой. За то, что за юность у тебя была без девок и дебошей? Да и сейчас дамы тебя вниманием, в отличие от меня, не балуют.

— Думаешь, что ты — лучший? А давай-ка пари заключим. Покажешь мне ту свою кралю и посмотрим, кто ее быстрее уложит в свою постель. Даром, что у тебя после ухищрений нашего драгоценного мага теперь морда еще смазливее стала. Сколько ты с ней возишься? Неделю? Две? А все бес толку.

— Да она сегодня же моей будет. Считай, что пари заключено. Только вот мы не определили главный приз.

— А давай спорить на половину того, что учитель тебе пообещал за ту работенку, ради которой ты личико подправил?

— Половину? Многовато будет. Хотя... Я в себе уверен на все сто, а ты все равно с носом останешься и без милого цветочного домика, что перепишешь на меня, когда проиграешь.

— Высоко берешь. Я думаю, что достаточно будет и того, что я тебе уступлю один, нет, два своих следующих заказа.

— По рукам.

— Ну, тогда я пошел искать свою красотку, заждалась она меня. Не любит, когда ей время не уделяют. Ничего, я сегодня исправлю все свои ошибки!

— Даю тебе минут десять, потом подхожу к вам и ты меня с ней знакомишь. А там и увидим, кто лучше, кто хуже.

— Да я за это время уже перемещусь в ту милую спаленку наверху. С Веретом я уже на ее счет договорился.

— Э, нет. Так дело не пойдет. Или ты меня с ней знакомишь и оставляешь на какое-то время наедине или пари отменяется. Выбирай.

— Оставишь тебя... Черная с тобой, сделаем как ты хочешь. Только ищем ее сейчас вместе, а потом я отойду на некоторое время, как раз хотел с Тесаком поговорить. А потом оба предложим ей верхний этаж посмотреть и посмотрим с кем она пойдет. Я даже не сомневаюсь в своем успехе. Хотел бы даже посмотреть, как она тебя на место поставит.

— Хватит так гнусно улыбаться. Знаю, что в неравных условиях, но ты подход к женщинам только мордашкой прокладываешь, а я — своим интеллектом, дубина. Пошли, хватит болтать.

Я сидела, боясь даже вздохнуть, чтобы себя не выдать. Пальцы намертво вцепились в подлокотники. Мелкая дрожь, которой трясло все тело, не давала встать и уйти. Кое-как приведя в порядок мысли и сбившееся дыхание, я на деревянных ногах пошла обратно к гостям. Не хватало, чтобы они заметили, что я была на балконе и могла подслушать их разговор. Увидев Рейвена в дверях, начала пятиться, пока не уперлась в стол. Как оказалось, обеденный, уставленный всевозможными яствами от легких закусок в полупрозрачных голубоватых салатниках и до фантастически красивых запеченных уток на серебряных подносах. Не смотря на то, что я не ела весь вечер, аппетита это зрелище у меня не вызвало. Скорее всего, это сказывалось услышанное на балконе. Как бы от сюда незаметно уйти... Но, конечно, Великая мне этого сделать не дала.

— Лира. Надеюсь, ты не скучаешь? Я хотел бы тебя познакомить с одним моим хорошим другом. Можешь на него, как на меня, положиться. Ты, я смотрю, себе присматривала угощение. Так вот, Ноан, прошу любить и жаловать, в еде большой специалист. Хи, хи... Он тебе про все самое вкусное, что здесь находится, сейчас расскажет. А я на пару минут отойду, увидел, кое-кого. Нужно перетереть... обговорить одно дельце. Потом же я буду целиком и полностью в твоем распоряжении.

— Жду не дождусь твоего возвращения.

Все это было произнесено заплетающимся голосом и с вульгарной ухмылкой. Как он мне раньше мог нравится? Пьяное недалекое животное. Даже смотреть на него теперь противно.

И вот я осталась наедине с человеком, который меня даже ни разу не видя, вызвался за несколько минут соблазнить. На спор... Среднего роста с невыразительными, но достаточно приятными чертами лица и обаятельной улыбкой, в принципе, к себе он располагал. На вид и мухи не обидит. Если бы сама не услышала, что он из "темных" кланов, никогда бы в это не поверила. Вот только голос неприятный, сразу выдает его сущность, да еще глаза, в отличие от улыбки, не таящие на своем дне ни капельки тепла и доброты.

Ноан бесконечно рассыпался в витиеватых комплиментах, целовал мне руку, очень образно описывал свое одиночество и потребность в женской ласке. И я, конечно, больше других по его мнению подходила на роль этой самой ласкающей. Если бы я не знала, что из себя на самом деле представляет это ухаживание, я бы, может, и решила, что мужчина и вправду мною заинтересовался. Но в настоящий момент, на моей душе было только отвращение от его лицемерия и двуличности. Сколько наивных простушек уже попалось на крючок этого показного добродушия, наигранной учтивости и неискренней обходительности? А сколько еще попадется? Надо преподать Ноану урок, который он запомнит надолго...

Сделала улыбку пошире, глаза понаивнее, смех поигривее, чуть выпятила грудь, добавила в голос низких обертонов — вуаля. Речь мужчины стала сбивчивее, руки все сильнее норовили дотронуться хоть до какой-нибудь части моего тела, глаза стали просто масляными — пара нехитрых женских приемов и интерес ко мне Ноана достиг небывалых высот и не только из-за пари. По-моему, он вообще о нем позабыл, почти провалившись взглядом в мое декольте и разговор ведя уже не со мной, а похоже с ним. Ну что же, приступим.

— Ох, сколько же тут незнакомых людей. Голова просто кругом идет и в ушах такой звон... Я и вас-то почти совсем не слышу.

— Конечно, моя дорогая, вы правы. Таким милым девушкам в незнакомом обществе тяжело приходится. Можем поискать в доме местечко, более приличествующее для нашего разговора, где нам никто не сможет помешать. Как на счет по лестнице подняться. Есть там одна уединенная комната. Верет ее для гостей держит, у него часто кто-то из наших ночевать остается.

— Какая отличная идея. Ею и воспользуемся. Очень хочется вас поближе узнать. Только вот горло промочить перед этим хочется чем-нибудь прохладительным. Надеюсь, вы не откажетесь со мною выпить?

— Всенепременно, буду только рад. Пойдем со мной, моя дорогая, напитки находятся вон на том столике в углу комнаты. Или тебе что-то конкретное просто принести сюда?

— Как вы добры! Но выбрать, что буду пить, я хочу сама.

Большой стол, накрытый бархатной зеленой скатертью, к которому подвел меня Ноан, просто ломился от бутылок и графинчиков с разнообразным спиртным. По моей просьбе он налил немного белого вина, а для себя взял что-то покрепче. Отвлечь внимание мужчины и незаметно подсыпать в его бокал щепотку порошка, было делом пары секунд. Мне его Мара уже давно дала, чтобы я его всегда с собой носила в потайном кармашке на всякий случай. Порошочек-то особенный. Как сказала лекарка, несколько крупинок и через несколько минут человек погружается в глубокий сон, перемежаемый жутчайшими кошмарами, которые подбрасывает его собственное подсознание. Нужно только в момент засыпания задать направление для сновидений и незабываемая ночь обеспечена. По крайней мере, именно в таких словах рассказывала Мара об этом средстве. Состава порошка она мне так и не раскрыла, но я сама поняла, что без магии дело здесь не обошлось... Выпил и не поморщился. Так, у меня осталось мало времени, надо действовать быстро. Где тут у нас Рейвен? О, как раз недалеко от нас с Веретом разговаривает. Начинаю громко и заливисто смеяться, чтобы все, в том числе и мой бывший "возлюбленный", обратили свое внимание. Наверно, перестаралась — сильно уж удивленно на меня Ноан посмотрел.

— С тобой все в порядке, моя дорогая?

— В полном.

— Ты уверена? Я тебе рассказывал о том, как меня тяжело ранили в неравной схватке и вдруг этот странный смех. Неужели, ты меня совсем не слушала?

— Ты такой замечательный рассказчик, но из-за шума мне показалось, что ты мне что-то смешное сказал. Пойдем все же туда, где потише будет.

Мы под ручку пошли наверх по лестнице. Я всей спиной чувствовала тяжелый взгляд Рейвена, но даже не обернулась. Теперь он для меня не существует. Надеюсь, что видела его сегодня в последний раз. Никогда не думала, что мое сердце будет разбито, а тем более таким жестоким образом. Ступеньки все не кончались, а Ноан все больше и больше опирался на мою руку. Вот, наконец, и гостевая спальня. А ничего так — миленько. Легкая, почти загородная мебель из какой-то светлой древесины — кровать, небольшой шифоньер, пара табуреток и прикроватный столик, белые шторки в зеленый горошек, такой же расцветки обтяжка стен и покрывало на постели. Все-таки с горохом перебор, даже в глазах рябит от его избытка. Мужчина уже почти полностью на мне повис — так я и сама на ногах не устою. Еле-еле дотаскиваю его до кровати и скидываю на нее. Фуух. Тяжелый, а на вид и не скажешь. Теперь надо ему кое-что внушить. В том любовном романе, что я прочитала, одному из героев (конечно, отрицательному) отвергнутая любовница сказала, что в постели у него никогда и ни с кем больше ничего не получится. Так и случилось, как объяснил автор — на нервной почве. Постараюсь такую же почву организовать и для Ноана. Тихонечко начинаю нашептывать ему в самое ухо все, что приходит в голову.