Толмач

-Что, что он говорит? — продолжала трясти меня принцесса.

"У меня кончаются силы, Хозяйка обещала помочь с троном..." "Дух брата моего сердца уходит от тела, я должен им помочь" — в мою несчастную голову влезли образы Игорра: "Я бы хотел сохранить его разум, потом, наверное, можно будет подобрать ему более подходящее тело, а пока поместим его в ваше животное с длинными ушами".

Мне очень понравилась эта идея. Правда, я в првый раз слышу, что с разумом и духом можно обращаться как с репкой — куда захотел, туда и положил: хочешь — в корзину насыпал, хочешь — в мешок вывалил. Но оборотню видней, поэтому я только спросил, что мне надо делать.

По указанию Игорра я завел сопротивляющегося осла в дом. Тот, видимо почуяв готовящуюся подмену, отчаянно сопротивлялся, упирался всеми четырьмя ногами в пол и оглушительно орал. После такого обращения мне легко удалось снять с животного метку спутника.

Принц почти отошел в мир иной, он уже не мог разговаривать, я лишь чувствовал слабые обрывки удивления. Следовало торопиться. Следующим шагом предстояло лишить осла сознания. Это могла сделать принцесса, но она так и не восстановилась после предыдущего колдовства. Помог Вагур он надавил на шею осла и тот рухнул на пол.

-Бабка Шу научила, — смущенно пояснил наемник.

Карина уже успокоилась, но за нашими приготовлениями наблюдала со скептицизмом.

Осла положили рядом с принцем — так, чтобы головы их соприкасались. Игорр склонился над телами и вклинил засветившийся рог между ними. Потом отошел в сторону и замер.

Больше ничего не происходило.

-И? — не выдержала принцесса.

-Это все, — перевел я ей слова оборотня.

-А где переброс энергии? Где работа с изменениями ключевых узлов? Ни слов, ни магических символов, ничего?! — Принцесса явно начала закипать. Я попытался вмешаться — Мы ведь не знаем, как обстоят дела в их мире с магией и какими возможностями обладают оборотни.

-Лучше не зли меня! — девушка сжала руки в кулаки, ее красные от недавних слез глаза лихорадочно блестели. -Меня обучали наилучшие профессора ордена, и магистратуры. Уж кто-кто, а я разбираюсь в магии!

-Ты и в запретной магии разбираешься — съехидничал я.

-Нет такой, это все бабушкины сказки! Я всю королевскую библиотеку изрыла, спрашивала у всех знакомых магов — нигде нет подтверждения тому, что существует магия, отличная от общеизвестной.

-Кхм, — издал звук Вагур. — Вообще-то в нашем королевстве существует цензура на некоторые вещи. И если о них умалчивают, то это не значит, что их нет.

-Ты думаешь, от меня, от представительницы королевской крови стали бы что-то скрывать?

-Да, ваше высочество. — наемник уставился в пол, — ведь по всем прогнозам, вы были далеки от наследования трона. Были, — уточнил он, переведя взгляд на мертвого принца.

-Нам надо идти, — я прервал спор. Нити, связывающие нас с Дорогой, натянулись и грозили в любой момент порваться. Мы слишком далеко отошли от ведущего нас пути.

Пока я раздумывал, что же делать с ослом и телом Патрика, инициативу перехватил Вагур:

-Ваше высочество, у вас хватит сил наложить на тело брата заклятие нетления?

-Как на еду? Да, оно легкое.

-Я не смогу взять его с собой, Дорога не терпит магии! — возразил я

-Да я и не оставлю Патрика не извечно в каком мире! Он должен быть похоронен в королевском склепе незабвенных — упрямо сообщила Карина.

-Не беспокойтесь, мы в нашем мире, рядом с Эстобургом, скорее всего на одном из контрабандистских островов. Разве вы не слышите?

Знаменитый Фьердский маяк, обозначающий вход в Эстобургскую гавань помимо мощного прожектора обладал еще и собственным неповторимым голосом. Ежеминутный перезвон трех колоколов был слышен издали даже в шторм.

-Карина, я запомню это место, и мы вернемся потом за вашим братом, — пообещал я.

Мы спрятали тело принца в подполе. За это время очухался осел. Он кое как встал на дрожащие ноги и печально тряс головой. Я положил руку на жестковатую холку и попробовал прочитать мысли.

"Дух и тело еще не вступили в контакт, хотя уже привязаны друг к другу. Дай ему время адаптироваться" — пояснил Игорр.

Мы вернулись на Дорогу и я с трудом уловил ритм, ведущий в Эстобург. Заканчивался четвертый день нашего путешествия. Переночевали мы в довольно сносном месте — нам попалась небольшая пещерка среди скал. В углу кто-то заботливо сложил гору отлично выделанных шкур неизвестного животного. Было оно размером с небольшую собаку с длинной серебристой шерстью, а по середине спины тянулись три черные полосы. Карина даже не вспомнила о своих вегетарианских взглядах, когда устраивалась спать на пушистом ложе. Перед сном оборотень вновь стал человеком. Я помог ему натянуть на себя запасную одежду и сапоги. Игорр, как мальчишка, все поглядывал в глубь пещеры, где спала Карина. Не выдержав моего долгого шнурования сапог, он вывернулся и пошел босиком. Ночевать он устроился у ног принцессы.

Этой ночью я вызвался дежурить первым. Мне хотелось испробовать один старый школьный фокус. Я написал письмо, достал из мешка валерьянку и остатки вяленого мяса, потом выше из пещеры и на одной низкой ноте загундосил:

-Киииса, киииса. Подь сюды, вкусняшку дам! Бурсик, хочешь вкусняшки? Котенька проголодался? Нямка-нямка! Киса, кисунечка!

На мои вопли из пещеры вышел ошалевший Вагур. Минуту понаблюдав за мной, размахивающим мясом, и послушав мое блеянье наемник тяжело вздохнул и пошел обратно спать. Его очередь дежурить была следующей. Я уже почти убедился в бесплодности моих воплей: все-таки другой мир, такое расстояние, как сзади послышался вопросительный мявк.

Бурс, величественно подошел к моим ногам и потребовал обещанную "вкусняшку". Мясо, приправленное 3 каплями валерьянки, было его слабостью. Как показал эксперимент, ради него пушистое животное преодолеет любое препятствие. Я привязал к шее кота письмо для Карлиты, в котором рассказывал о смерти принца и о найденной принцессе, и Бурс растворился вместе с заслуженным угощением. Потом я поприставал к в полудреме жующему колючки ослу. Увы, никаких осознанных мыслей он не передавал.

Следующий день мы опять провели в дороге. Увы, в этом месте заготовленных факелов не оказалось и туннели со светом нам тоже не попадались. Приходилось идти очень медленно. Я постоянно держал за руку то и дело спотыкающегося Игорра. Оборотень в темноте видел очень хорошо, но только голова у него была постоянно повернута в обратную сторону — на принцессу. Карина уже не злилась и не смущалась, она старалась вообще не обращать внимания на пристальные взгляды, и, прихрамывая, вела осла, за хвост которого держался Вагур.

Сегодняшний путь был немного странным. У меня складывалось ощущение, что частота и громкость ритма постепенно нарастают, как это обычно бывает в конце пути. Но я то знал, что впереди еще 2 дня пути. Так всегда бывает — куда бы я не шел. Всегда понадобится неделя. Это только Михаэль мог попасть куда угодно за один день, но зато он не обладал способностью караванщика и не мог никого с собой вести, только нести на руках.

Я ощущал, как кровь по венам начинает нестись все быстрей и быстрей, в висках со всей мочи лупили маленькие барабанщики, и тут на меня накатило чувство окончания приключения. Вот сейчас за поворотом все кончится, и я вернусь в обычную жизнь. Так и случилось. Небесно голубая нить подтянулась ко мне, и я открыл выход наверх.

Объяснять, почему мы пришли раньше срока, я никому не стал, поскольку не знал, как это получилось. Я лишь сказал, что мы пришли в Эстобург, и разрушил сцеплявшую нас нить спутников.

Мы сошли с гор по узкой неудобной тропинке, втекающей в главный тракт как раз около поста охраны, в обязанности которой также входило взимать не малый налог за порчу мостовой города. Хорошо еще, что Игорр был в обличии человека, поэтому самую большую сумму нам пришлось заплатить за осла, имеющего четыре ноги, да и то предварительно поторговавшись и доказав, что раз осел не носит подков, то его нельзя расценивать на ровне с лошадью. Расплачивался за всех нас Вагур.

-Дя-я-денька, подайте монетку, — слезливым голоском затянул чумазый мальчишка, сидевший у будки стражника. Попрошайка, убедившийся, что привлек наше общее внимание, окинул всю компанию наглым взглядом и изобразил пальцами один из цырканских знаков, не понятный никому, кроме меня. — А еще лучше две. Серебряные. За всех.

-Карина, твоя очередь платить. — Заявил я.

-Платить? — возмутилась принцесса, — Я подаяний не даю. Пускай его обеспечивает семья, а если ее нет, то пусть идет в приют, там о нем позаботится корона. И вообще, куда смотрит стража? Распустились тут! А еще хвастают, что Эстобург сосредоточенье культуры. Вот в столице нищих не встретишь.

Ее бы саму, хоть на денечек в приют отправить. Был я там, на всю жизнь запомнил! Уж лучше так, свободным братством впроголодь, чем за государственный счет в детской тюряге. Я не стал препираться с Кариной, ну не знает девушка настоящей жизни, так не мне ее учить. Она же, жизнь, пусть об образовании принцессы и беспокоится, поэтому я развернулся к наемнику и попросил у него в долг две серебряные монеты. Тот беспрекословно во второй раз раскрыл кошель.

Мальчишка с появившейся солидностью принял у меня монеты, попробовал их на зуб и передал привет от Михаэля и письмо от Бака, сопроводив словами:

— Если что, нас найдете у старого фонтана. Чем сможем, поможем.

Письмо было написано на грязноватом обрывке дешевой бумаги и пахло перезревшими персиками. "Многоуважаемый дядя Вагур, спасибо за заботу, со мной все в порядке. Я совсем не скучаю, только по ослу. Это оказались не мои родственники, поэтому Михаэль отвел меня сначала к себе в табор. Там меня опять лечили и заставили пить горькую гадость. Лицо и руки теперь очень чешутся и я, кажется, линяю. Михаэль сказал, что поскольку я не из их семьи, то не могу там оставаться, хотя мне очень понравилось, Особенно музыка и танцы. Я тоже танцевал и Нэйра сказала, что для новенького я делаю это очень хорошо. Сейчас я живу за театром вместе с мальчиками. Это так интересно! Завтра они обещали сводить меня на охоту за тортом к кондитерской лавке. Я думал, раньше, что охотиться можно только на зверей и птиц, поэтому, мне тоже очень хочется поучаствовать, и я приду к вам позже. Примите мои искренние заверения в преданной дружбе. Надеюсь на скорую встречу, ваш Бак." Перед именем было написано еще какое-то слово, но потом тщательно зачеркнуто. Удивительно было не содержание письма, а идеальный каллиграфический почерк и абсолютная грамотность. Это не мог писать Бак. Я так и сказал Вагуру.

-Ну, может писал и не он, но с его слов. -ответил он, флегматично пожимая плечами. — Мы с мальчонкой договорились об использовании кодированных слов.

— Это про искренние заверения в дружбе? Или про линьку?

-Нет, мы договорились, что он напишет что-нибудь про скуку и про твоего осла, если все будет в порядке. Это парнишка придумал.

Заходящее солнце отражалось в глади каналов, блестело на позолоченных балюстрадах, на крыльях каменных драконов и волшебных птиц-флюгеров, венчавших крышу трех, а то и четыре этажных домов. Вдоль набережных стояли нарядные лодочки с цветастыми тентами, защищавшими от не по-осеннему яркого солнца и дующего с моря ветерка.

Мы стояли на ажурном мостике, а под ногами плескалась и хлюпала зеленая вода. В ней наши размытые отражения скалились в невообразимых гримасах.

-Буем прощаться или еще вместе побудем? — задал я вопрос, который видимо мучил нас всех. Я свою работу выполнил — довел всех в целости до Эстобурга, а большего от меня не требовалось. Но что-то гнетущее висело над нашим отрядом, и расставаться вот так просто не хотелось. Да и куда идти Карине, зная, что на нее ведется охота? А нам с Вагуром поручено охранять Игорра, пока он не разберется в нашей стране, что к чему. Я взглянул на наемника. Он почесал переносицу и медленно ответил:

-В принципе, я пока никуда не тороплюсь. Мне надо сделать тут одно дело, и я буду свободен.

Карина промолчала, и я предложил:

-Вообще-то у меня здесь есть дом. Ну не дом, а свой этаж в гостинице. Приглашаю всех в гости. Моя домоправительница печет обалденные пирожки.

Дом у меня был знатный: темно-бордовый, отделанный чернеными балками, в три этажа, с двумя входами — один на канал, другой в хозяйственный дворик, а оттуда в переулок. Черепичную крышу украшали два бронзовых кота: один помассивней с зеленоватым отливом, а у другого только одно ухо, да и то драное. Коты явно затевают драку: спины выгнуты, хвост трубой, вот-вот полетит шерсть и клочки по закоулочкам.

На первом этаже располагался холл, кухня со столовой, комната домоправительницы и каморка для прислуги. На втором этаже находилось шесть номеров для гостей, приносящих мне небольшой, но верный доход, а на верху жил я. Имелся еще и чердак с его обитателями, но с ними я свою компанию знакомить не собирался.

Когда открываешь любую входную дверь, то внутри басовито звонит колокол. Я сам снял его с маленькой проржавевшей яхты, начистил и повесил в холле. В доме обычно пахнет ванилью и корицей — каждое утро домоправительница Алевтина Аллера собственноручно колдует на кухне над завтраком и обязательно печет что-нибудь вкусное. Какие-нибудь плюшечки, рогалики, штрудели или пончики. На худой конец слоечки с маркафоном.

В город мы вошли через восточные ворота, а дом находился в западной части. На речную карету с животными не пускали, а брать частного извозчика на всю компанию очень дорого, поэтому нам пришлось идти через весь город пешком. Мы долго пересекали рыночную площадь — в Эстобурге все готовились к празднику и город наводнила орава актеров и толпа туристов, желающая на все это посмотреть.

В результате мы немного опоздали и пришлось ждать, когда окончится ежевечерний развод королевского моста у дворца наместника.

К моему дому мы подошли, когда уже смеркалось и дежурные факельщики запускали на перекрестках световые шары.

Во дворике, поперек дорожки лежало три огромных бревна с одной стороны упираясь в забор с другой в конюшню. Не проехать не пройти. Пришлось оставить ослика прямо здесь, а самим пробираться через неожиданную преграду.

Я открыл дверь и недоуменно замер на пороге. Где мое любимое дин-дон? Почему тишина? И в пустом холле пахнет как-то незнакомо.

-Эй, эгеей? — громко сказал я проходя вглубь дома и кивая Карине и остальным, чтобы проходили. Из боковой комнаты выскочила худенькая осунувшаяся девушка с испуганными глазами. Толстенькая, но короткая косица ее растрепалась и выбившиеся пряди торчали в разные стороны. Одета она была в какой-то синий балахон до колен, украшенный золоченой вышивкой и азирские шаровары.

-Тише, тише! -зашипела на меня девушка, — мест нет!

Только сейчас я заметил, что странная девушка постоянно дергает за веревку, тянущуюся из каморки для прислуги. Наверное, это новая горничная.

-Позовите госпожу Алевтину.

-Да тише вы! Тише! — продолжала шептать девушка, — мест нет, а тетушка Алевтина вышла замуж и уехала в медовый месяц пол года назад.