Пояс для Эмилии

Около двери без ручки Орлова остановилась.

— Иди, Миланя, — Белая Леди толкнула створку, — ты сможешь.

— Глава 12. Роза ветров.

Мгла.

Тихая, ласковая.

Подумаешь, не видно ни зги, зато на сердце редкая гармония. Воспоминания об острове и человеке с кинжалом тают, словно первый снег под солнцем, тревоги растворяются в безмятежной ночи, и накатывает сон...

Мила погружалась в дрёму. Как идти или бежать куда-то, если усталость чугунными цепями сковала тело? Да и зачем? Зачем отталкивать темноту и вырываться из объятий покоя? Лучше превратиться в тень и, позабыв о чувствах, кружить в вечном сумраке. Кружить и не знать, что такое ложь и предательство.

Да, это единственное, о чём мечтала Орлова. Дыхание слабело, веки смыкались.

Что это?

В бесшумном мареве замаячил огонёк. Слабый, как пламя затухающей свечи, алый, словно расцветший на лесной поляне мак, он порхал — к девушке летела бабочка. Но как она очутилась в забытой обители? Заблудилась? Вдруг ищет кого-то?

Загадочная гостья опустилась Миле на ладонь. На крылышках искрились золотые треугольники, смутно напоминающие символ из повторяющегося сна. Или... то был не сон? Не фантазия Морфея, а предвестник грядущих событий? Предупреждение о настоящей роли в мире Искателей, связи с Белой Леди и даре чувствовать кристаллы. Права была Кристина, когда говорила об излишней опеке Ольгой Александровной. Не зря подруги удивлялись способности назвать талант без прикосновения к латырю.

Слепая. Не сопоставила факты и получила удар кинжалом. Не разглядела врага в человеке, которого уважала и однажды спасла. Помнится, Глеб Антонович подарил подвеску. Опал ожёг шею, когда Орлова попыталась раскрыть силу жемчужины. Совпадение? Отнюдь. Нет в жизни совпадений — доказано последними событиями. Возможно, так старший Маслаков хотел обезопасить себя от дара глупенькой продавщицы.

Вспорхнув, бабочка полетела в чернильную даль. Что теперь? Остаться в чертогах безмятежности или последовать за алой красавицей? Шагнуть в небытие или узнать, что ещё уготовила судьба-насмешница? Откуда-то Мила поняла: сон равнозначен смерти. Погрузиться в иллюзии — это безропотно встать на колени перед врагом. Признать, что Глеб Антонович добился цели, и расписаться в собственном бессилии. Слабость отступила, решимость придала сил подняться и пойти за огоньком.

Казалось, ноги ступали по трясине. Девушка поглядывала вниз, но чёрными щупальцами туман окутывал ступни и норовил поглотить путеводную искру. Касаясь вихрей, сияние алых крыльев угасало. Как бы снова не погрузиться во мглу! Не слушай её! Забудь о сладком шёпоте, спокойствие и отдых подождут!

Нехотя мрак отпускал жертву. Волны наливались синевой, словно близился рассвет. Мила зашагала быстрее. Больно хотелось выбраться из вотчины бесконечной ночи и увидеть солнце. Посмотреть в глаза одному человеку и понять, почему всё случилось именно так. Почему она бросила, а при встрече сделала вид, будто незнакомы? Узнать правду и впервые в жизни решить что-то самой, а не быть пешкой в чужих руках.

Бабочка летела к деревянной арке. В трещинах и сосульках янтарной смолы, она навевала мысли о заброшенной усадьбе, отданной на милость неумолимому времени. От брёвен пахло тиной и веяло холодом, точно древний монумент служил входом в иной мир. Да, с мечтами о солнце придётся повременить, приключения только начинаются.

— Вперёд.

Мгновение студёного плена и девушка очутилась на лестнице. Массивной и деревянной, словно ведущей на второй этаж старинного особняка. Скрипели ступеньки, будто просыпались после векового сна, покрытые лаком перила отражали силуэт гостьи. Вырезанные бриллиантовой огранкой балясины напомнили о доме Белой Леди, где похожий узор мастера применили в парадной лестнице. Всё в мире взаимосвязано.

В гостиной при свечах женщина читала книгу. Пламя озаряло сидящую в плетёном кресле незнакомку, блюдо с фруктами на деревянном столике и растворялось, в последнем всплеске очерчивая шкафы и камин. Угли светились — огонь едва погас.

Бабочка опустилась на яблоко и сложила крылышки.

— Здравствуй, Эмилия, — леди перелистнула страницу.

Воздушное белое платье походило на одеяние невесты, плечи согревал пуховый платок, концами стелющийся по ковру.

— Здравствуйте.

— Я давно тебя жду. Присаживайся, в ногах правды нет.

Орлова покорно опустилась на второе кресло.

— Возьми что-нибудь, поешь, — кивнула на вазу хозяйка, — силы тебе понадобятся, путь предстоит долгий.

— Путь куда?

— Решишь сама. Советую отведать персик, он избавит от тяжких мыслей и придаст энергии. Сразу ощутишь бодрость.

Мила взяла фрукт. Ароматный и тёплый, словно сорванный с растущего в солнечном саду дерева. И сладкий, точно пропитанный мёдом. Не отравленный? Вряд ли. И не спросишь, не то леди рассердится. Воображение рисовало картину, как искажаются черты лица, и собеседница превращается в свирепого монстра.

Странно, вместо косточки в персике оказался миндалевидный сапфир идеальной огранки. В сиянии свечей он пульсировал, словно внутри камня горел огонь.

— Оставь камень себе, — женщина задумчиво поглаживала тёмно-синюю обложку, — трудная у тебя жизнь. Что ни глава, то взлёт или падение. Последних больше, но для новой Леди всё только начинается, верно? Я дочитала до возвращения в особняк, новые строки появляются в книге прямо сейчас. Хочешь посмотреть? Узнать, что в иной страте делают твои родные и близкие? Это интересно.

— Н-нет. Спасибо.

— Редко кто отказывается приоткрыть дверь в будущее. Любая девушка твоего возраста мечтает узнать о суженом, детях, доме, — голос незнакомки убаюкивал, точно та читала ребёнку сказку на ночь, — назови любую страницу, и тайное станет явным. Страхи и сомнения канут в прошлое, будущее прояснится. Не об этом ли ты мечтала? Позабытая отцом и сестрой, брошенная матерью и не знающая, куда податься? Вдруг ты ошиблась, когда пришла к Искателям? Если эта стезя не для тебя? После ты не сможешь сойти или повернуть.

— Не хочу.

— Пытка растянется на четыре долгих столетия. Представь, каково идти против бурного ветра? Заставлять себя делать неугодные сердцу вещи? Ты проклянёшь судьбу и обречёшь на муки всех, кто будет дорого. Не проще ли пойти домой и не впутываться в паутину судеб? Я предлагаю тебе выбор. Не торопись, подумай. Прочти, и узнаешь всё.

— Нет.

— Твоё последнее слово?

— Да.

— Почему?

— Лучше тешить себя надеждой, что можно что-то изменить. Я не хочу жить по абзацам книги, какой бы волшебной или мудрой она ни была. Это всё равно что расписаться в собственном бессилии и покорно плыть по течению реки. Я верю в лучшее.

— Хорошо.

Женщина захлопнула фолиант. Плавное движение, и он упал в камин. Пафф! Вспыхнули угли, взвились огненные змеи-языки и жадно поглотили том.

— Зачем?

— Она больше не нужна.

Пламя погасло. В горсти пепла осталась не тронутая жаром закладка.

— Кто вы?

Собеседница улыбалась. В карих глазах отражались свечи, в каштановых локонах искрились мелкие жемчужинки. Колдунья? Сбивающая людей с пути истинного? В библии был змей-искуситель, в мире магических кристаллов он воплотился в красавицу с книгой судеб. Вдруг "да" — это вечный плен в сумеречной гостиной?

— Демон в облике человека? — рассмеялась леди, — нет. Я Виринея. Предлагаю наследницам выбор: жить, как раньше, или шагнуть навстречу тайнам природы. Удовольствия бренного мира или долг перед семьёй?

— Не понимаю. Какой семьёй?

— Чуть позже ты узнаешь историю особенных сестёр. У каждой было своё предназначение, но лишь одной хватило сил принять его. Младшая отказалась ради собственного счастья, средняя вкусила власть и потеряла рассудок, только старшая оказалась тверда и взвалила ношу на плечи. От двух остались воспоминания и несколько предметов, потомки третьей властвуют над миром. Ты одна из них.

— А вы?

— Уже неважно.

Бабочка вспорхнула с яблока и закружилась над столиком.

— Тебе пора идти. — Виринея смотрела на камин. — Возьми из пепла ленту и ступай дальше. Ты заслужила подарок.

— Спасибо.

Отряхнув атласный лоскут, Орлова намотала его на запястье. Сапфир убрала в карман куртки. Шаг за шагом, свечи меркли, комната погружалась в холодный мрак. Книжные шкафы таяли, уступая место камню.

— Косточку, пожалуйста, передай Евгению, — послышался за спиной слабеющий голос, — иначе в трудный час ты останешься без помощи. Не забудь!

Путеводная звезда разгоралась над ступенями. Гранитными, в этот раз.

Новая лестница, новая встреча?

Дзинь!

Словно гонг, звенел металл и отмерял раунды скрытого тенями боя. Воспоминания о кинжале болью отозвались в груди, и Мила потёрла шрам. Никто не любит случайных свидетелей, но, похоже, встречи не миновать. Точно крохотный фитилёк, бабочка скользила над шершавыми перилами и угасала в тёмном мареве. Скорее за ней! Не то останешься непонятно где! Торопись!

Чёрный мрамор арки поддерживали колонны, посеребрённые паутинами трещин. Узкими, но глубокими, словно на постройке воины соревновались в меткости. Бросали оружие не в мишень, а выбивали узоры на камне.

Шаг, и девушка зажмурилась. Яркий, будто замершая вспышка молнии, свет лился отовсюду.

Дзинь!

Во власти инстинктов Орлова пригнулась. И вовремя! Что-то с треском вонзилось в стену и осыпало Милу колючей крошкой.

— Чуть-чуть не попала, — с сожалением произнёс низкий женский голос, — ещё раз!

Девушка дёрнулась вправо. В тень. Спасительную тень! Угораздило попасть из огня да в полымя!

Пронзительный свист, удар, и пол усыпали осколки.

Отерев рукавом слёзы, Мила прислушалась.

Тишина. Нападающая стояла недвижимо, будто ждала. Или размышляла.

— Выходи из-за колонны.

Едва слышный шорох, словно по камню заскользила ткань. Ох! Скорее обойти постамент! Не то лезвие угодит в цель!

В один прыжок Мила покинула укрытие и очутилась в огромном зале. В белом сиянии люстр-шаров блестело развешанное на щитах оружие, связанные арками колонны параллельными рядами уходили в стороны и терялись в клубящихся тенях. Ни окон, ни дверей. Западня?

Изо рта вырывался пар.

— Быстрая. — Воительница стояла за спиной. — Но трусливая.

Очередной кинжал воткнулся в камень.

— Что вы хотите? Зачем нападаете? — Орлова отступала, внимательно рассматривая незнакомку. Лицо казалось белее мрамора, волосы, в тон платью, — чернее крыла ворона. В льдисто-синих глазах гордой красавицы читалась открытая неприязнь, словно та презирала Милу до глубины души. — Давайте поговорим.

Она расхохоталась:

— О чём? — В левой ладони она сжимала нож, — слова пусты. Дела важны.

— Что я должна сделать?

— А что ты можешь? — лицо исказила высокомерная усмешка, — поджав хвост, сбегать от врагов? Слепо верить, что Белая воскресит снова? Но подобного кристалла больше нет и не будет. Скромно стоять, опустив глаза в пол? Вечно прятаться за спинами Искателей? Ты недостойна пояса, сестре не стоило тебя пропускать.

Женщина ловко ухватила оружие за рукоятку, словно приготовилась к броску.

— Думай! — шаг вперёд, — учись действовать сама! В кои-то веки возьми на себя ответственность! Не то останешься навеки подпирать колонны и оплакивать несчастную судьбу! Не ты первая, не ты последняя!

Резкий выпад, и сталь распорола рукав куртки. Другой, — запястье пересекла царапина. От третьего Мила уклонилась, услышав громкий смех воительницы.

Как поступить? Нельзя бесконечно бегать от темноволосой колдуньи! Нахлынет усталость, и леди довершит начатое старшим Маслаковым! Принять вызов? Но это чистой воды самоубийство! Всё равно, что добровольно стать мишенью! Как одолеть врага, если пользовалась ножом только на кухне?

Или... именно этого хочет злая красавица? Проверка на прочность.

— Хорошо! — Крик эхом покатился по залу.

Подбежав к щиту, девушка выдернула кинжал. Тяжёлый, с алой оплёткой, он не лёг в руке и чудом не вонзился в пол.

Соперница разразилась хохотом:

— Ты сама себя покалечишь! Это не камни за прилавком продавать и стесняться при виде красивого мальчика! — она крутила стилет меж пальцев, готовилась к броску. — Удиви меня!

Короткий замах, просвистевшая над головой сталь по рукоять вошла в колонну. Орлова тихо охнула. Нечеловеческая сила! Колдунья попросту развлекается! Хотела бы, давно метнула оружие в цель! Почему тянет время? Знает, что Миле не победить!

— Как?

Воздух заалел и скрутился в спирали, в руках хозяйки зала блеснули кинжалы. Едва уловимый шаг, и на девушку обрушились удары. Одежда превращалась в наряд огородного пугала, по ладоням стекала кровь. Изо всех сил Орлова старалась защититься, но один за другим порезы вытягивали силы.

— Медленно. — Воительница ранила жертву в бедро. — И скучно. Ты покорно отбываешь номер и не пытаешься бороться. Ты слаба.

Да! Глупо отрицать.

Упав на колени, Мила выронила бесполезный кинжал.

— Так добейте, — тихо простонала гостья оружейного зала, — я против вас никто.

— И добью.

По шее скользнула тёплая струйка.

— После примусь за остальных, — остриё упёрлось в подбородок, — думаешь, я не могу покинуть зал? Это не так. Запомни, слабенькая девочка: никакая печать не удержит Марену в четырёх стенах. В дни затмений страты пересекаются, и я навещаю памятные места. Но в этот раз... Когда освобожусь, отыщу твоего горе-приятеля и стребую давний долг. Что он, что его отец горазды на проблемы.

— Не трогайте Женю!

— Твоё мнение никому не интересно.

— Нет! — Девушка судорожно охнула. Да, она не покинет туманных чертогов, но лишь бы безумная ведьма не добралась до самого близкого человека! — Нет! Он ни в чём не виноват!

— А ты помешай.

Нащупав кинжал, Орлова ударила колдунью, но та мастерски отклонила клинок. Страх за любимого притупил боль и заставил напасть на врага. Пусть это глупо и заранее обречено на провал, но задержать воительницу она обязана!

Оружие выскальзывало из обагрённых кровью пальцев, горло разрывал студёный воздух, но девушка нападала. Клинок хаотично рассекал воздух, сантиметры не доставая до соперницы. В душе разгоралась ярость. Да, Мила слаба и нерешительна, но не позволит Марене свершить мнимое правосудие!

Лезвие коснулось запястья и... прошло сквозь, словно в зале обитал призрак.

— Достаточно.

Черноволосая красавица отступила.

Орлова рухнула на постамент. Суровое испытание. Но выполнимое.

— Кое-чему ты научилась, — соперница бросила стилет себе за спину. Пролетев по дуге, он опустился точно в крепление. — Неужели надо доходить до предела, чтобы поверить в себя? Ты представить не можешь, сколько врагов у Леди, но они не будут церемониться, как я, сразу ударят в сердце. Впрочем, об этом ты знаешь не понаслышке.

Из-за колонны вылетела знакомая бабочка. Кружа над Милой, она рассыпала пыльцу, и порезы затягивались.

— Сражайся и защищай тех, кто дорог. Дашь слабину, потеряешь всё. — Женщина тёрла запястье, словно чувствовала боль. — Сними с кинжала оплётку и шагай дальше. Путь не закончен.