Злодей не моего романа

Гриша расположился вместе с Катериной на заднем сиденье.

— Так что с охранником? — не унималась она.

— С ним все хорошо, — решила ответить я.

— Так уверена, — не поняла сестренка.

Я кивнула головой, стараясь не смотреть на мужа. Знала, что следит за мной, а еще знала, нельзя дать понять что знаю.

— Какого дракона ему понадобилось? — подал голос Гриша.

— Ему велели. Как только я появлюсь.

— Ясно.

"Рено" неслось по городу. Я открыла окно, высунулась, оглядела небо, залезла обратно. В серо-желтых глазах прочла вопрос. Отрицательно покачала головой.

— Эрик, вкуса к вещам у тебя никакого! — неожиданно высокомерно изрек Гриша. Я обернулась к мальчику-готу, намереваясь сказать все, что о нем думаю.

— В смысле? — опередила меня Катенька.

— Во-первых, как на этом можно ездить? Во-вторых, хоть бы помыл. Воняет же!

— Чем? — не поняла сестренка.

Я уткнулась лбом в сиденье и засмеялась.

— Псиной! — предсказуемо возмутился мальчик-гот. Из-под ресниц бросила взгляд на лицо Рика. Он еле заметно улыбался.

— Не чувствую!

Машина остановилась возле полицейского участка. Привычно выскочила, обогнула "рено" и взяла своего охотника за руку, он осторожно переплел мои пальцы со своими и потянул внутрь здания. Я обернулась. Гриша с Катериной остались наедине.

В участке на нас тут же обратили пристальное внимание. Еще бы. Бес без рубашки, я за ним вприпрыжку бегу. Он, не мешкая, направился к стойке. Дежурная — молодая женщина — во все глаза разглядывала чудесное виденье сексуального, восхитительно-полуобнаженного мужчины.

— С-слушаю? — запнулась она.

Рик тихо задал вопрос о Кларке, вполне обходясь без гипноза. Его глубокий мягкий голос зачаровывал, и он нарочно не сводил с дежурной своих потрясающих глаз. Я прищурилась, заподозрив неладное. Так и есть, он делал это нарочно. Вот же Бес белый! Точно знал, как сильно влияет на эту курицу. Никакой гипноз и не нужен. Я стиснула зубы. Дежурная завертелась волчком, выясняя все, что только можно выяснить с помощью телефона и громкого голоса.

— Простите, — наконец, как-то несчастно произнесла девица, хлопая уже влюбленными глазами. — Ваш друг пропал. Вторые сутки не появляется на рабочем месте.

Рик кивнул и потянул меня к выходу.

— Ой! А может координаты свои оставите? Телефон, адрес...

Хищник не обратил внимания на бессмысленные попытки завязать знакомство. В душе неприятными волнами плескалась злость. Я сердито выдохнула. Мы миновали двери, выскочили на улицу. Бес окинул меня довольным взглядом. Я все осознала.

— Ты... Да ты... специально!

В серо-желтых глазах светилась улыбка.

— Не смей так больше делать! — взвилась я. Со злости размахнулась и треснула его рукой по плечу.

— Почему? — руку саднило, я потрясла ею. Рик перехватил мою ладонь, нежно погладил пальцами.

— Потому... потому что не скажу, — теперь я злилась на саму себя, что столь глупо вспылила. Как девчонка повелась на такую ерунду. Обошла машину и собралась открыть дверь. Рик не позволил, развернул к себе лицом, прижал спиной к стеклу.

— Скажи, — шепнул он еле слышно, склоняясь к моему виску. — Немедленно.

Нет, командовать он не разучился.

— Пусти.

— Нет. Ты скажешь.

— Рик, ты же и сам...

— Хочу слышать от тебя.

— Потому что я ревную, — протараторила я невнятно и в награду получила долгий, сводящий с ума поцелуй. Рассеянно расположилась на переднем сиденье. Следующей остановкой он сделал квартиру Кларка. Но и там следователя не оказалось. Я ощущала его беспокойство. Этот изуродованный шрамом мужчина был важен моему Бесу, так же как я и родной брат.

— Георг, ты обошел все дома в Чаще? — спросил Рик выруливая со двора. На город медленно опускалась ночь.

— Ну да. Мне интересно было. Да и чего там обходить? Пусто. Некоторые без вещей.

— А сейчас куда? — рискнула подать голос я.

— К Ленни.

— Чего? — подпрыгнул Григорий. — Я к собакам не ногой!

— Да что ж ты так орешь, — сонно протянула сестренка, благополучно все время поисков следователя продремавшая на плече мальчика-гота. Кажется, она временно свыклась со своим новым положением. — Кто такой Ленни?

Ответом ей была тишина. Она пожала плечами и снова тихонечко засопела. Подозреваю в ее случае тот же стресс, что был и у меня первые сутки пребывания в этом чокнутом мире. Да. Сон на нервной почве — это у нас семейное.

Всю дорогу до знакомого блохастого дома Рик сосредоточенно хмурился. Я не смотрела вперед, ибо неслись мы так, что смотреть было просто страшно. Я кожей ощущала, что мы мешаем Бесу гораздо сильнее, чем помогаем. Один он был бы быстрее и свободнее в маневрах. Я вздохнула, ухватилась за спинку сиденья на очередном повороте. Ремень безопасности жестко спружинил, удерживая тело на месте. Кожу на плече содрало. Я зашипела, вглядываясь в красный след в виде длинной полосы. Рик повернулся ко мне, в глазах мелькнул страх, скорость начала медленно падать.

— Нет, нет, нет, — зашептала я. — Не надо. Глупость же!

Пять минут спустя мы доехали до того самого частного сектора, где когда-то пострадали прежний "рено" и моя сумочка. Хищник вышел из машины, я выбежала следом. Оставаться одной, пусть даже рядом с Гришей и спящей Катенькой, как-то не хотелось. Пусть хотя бы ее защитит. Рик поймал меня в теплые объятия, развернул к тусклому лунному свету плечом, разглядел ранку и осторожно лизнул. Я наблюдала за склоненной светлой головой. Поднял меня на руки и одним прыжком перемахнул через забор. У меня только сердце в пятки провалилось и вернулось обратно.

— Тихо больно, — шепнула еле слышно я, глядя на темное, не подающее никаких признаков жизни, строение. Рик поставил меня на землю, я тут же спряталась за его спину и ухватилась за руку.

— Дом пустой, — лаконично изрек он. Мы зашли внутрь. Бес безошибочно ориентировался в темноте. Я бежала следом, стараясь ни на что не наткнуться. В довольно просторной комнате он остановился, огляделся. В смутных очертаниях я узнала гостиную. Освободился от моей руки, вынуждая ждать его на месте, подошел к шкафу, отодвинул и довольно усмехнулся.

— Что?

— Это от Кларка.

Я подошла и склонилась к стене. Здоровыми темными буквами на светлых обоях красовалось слово. Прищурилась, силясь рассмотреть, наконец, в сердцах возмутилась.

— Я слепая!

Рик отодвинул меня в сторону и вернул увесистый предмет мебели на место.

— Шрам.

— Что?

— Слово "шрам".

Я кивнула, предпочла промолчать. Выясню значение сего опуса после. Настроение у Беса поднялось, а это значило, что все не так уж плохо. Он подхватил меня и донес до машины.

— Я побродил. Тут тоже пусто. Вымерли все, что ли? — прошептал Гриша, стараясь не разбудить свое сокровище. — Катя возле участка еще рассказала про Лену и женщину с собачкой. Эрик, мало того, что, выходит, нас создали из-за нее и ради нее, — он кивнул в мою сторону. — Так еще и тут теперь какой-то ерунды натворили!

Я выпрямилась и испуганно уставилась на Рика. Он создан для меня и ради меня. Я никогда не думала обо всем происходящем вот так, с такой точки зрения.

Машина неслась по грунтовой дороге, мелькали темные дома, видимо когда-то принадлежащие членам стаи. Тонкие пальцы уверенно держали руль, ни один мускул на лице не дрогнул в реакции на Гришины слова. Рик молчал. Хрустящую галькой почву сменил асфальт оживленного перекрестка.

— Ты меня слышал? — не унимался мальчик-гот. Я невидящим взором смотрела прямо перед собой. Почему-то стало подташнивать.

— Заткнись, — холодно бросил Бес, опустил руку, нашел мои холодные пальцы, сжал их в руке, отогревая. Я откинулась на сиденье и закрыла глаза. Вот и ответ. И даже не один. Мой злодей на эту тему размышлял — раз. Ему было плевать — два. Захотелось свернуться калачиком у него под боком и заплакать. Недовольно отбросила проснувшуюся жалость к себе и сосредоточилась на происходящем.

"Рено" остановился возле трех одинаковых высоток, количество этажей коих явно переваливало за двадцать. Рик повернулся к брату.

— Обе на тебе. Что случится — убью, — окинул меня ласковым взглядом. — Я быстро.

Согласно кивнула и подтянула колени к подбородку. Кажется, плохо не только Катюше. Муж ободряюще улыбнулся и исчез. Мы остались втроем. Я обернулась к капризному мальчику-готу. Я старшая. Пора бы уже взять на себя обязанности.

— Георг, — впервые назвала его реальным именем. Мужчина напрягся. Глаза загорелись холодной решимостью. Чувствуешь, гад, что неспроста так обратилась! — Насчет Кати. Она самостоятельная девушка. Она — не я. Она любит свою свободу, наслаждается ей. И она сказала правду. Тот факт, что вы занимались сексом — не дает тебе никаких прав на нее.

Он предупреждающе зарычал. Я вновь лицезрела идеальные со всех сторон клыки. У Рика мне нравятся больше. Вот опять эта странность — прямо не мужик, а собака возле полной еды миски.

— То, что ты делаешь, имеет свое название — насилие, — тихо прошептала я. — Ты хочешь, чтобы она выбрала тебя сама или чтоб медленно начала ненавидеть?

Георг дернулся. В глазах плескались боль и гнев. Я со смешанным чувством страха и интереса наблюдала за внутренней борьбой. Сейчас он не походил на человека. Мне выпал шанс оценить абсолютную правоту Беса: инстинкты поразительно сильны.

— Фу! Гриш... прямо в ухо... не рычи, — сквозь сон пробормотала сестренка. Он замолчал и беспомощно, нежно вгляделся в спящее лицо, перевел взгляд на меня. Я вздохнула. Прочла ответ.

— Вот и хорошо. Сдерживай свои порывы, чем бы они ни были и откуда бы ни взялись. Пусть сама выбирает.

Он не ответил.

Рик опустился за руль. На этот раз дорога привела нас к пресловутому "У Барни". Опасливо покинула машину. Что нам понадобилось в знакомом баре, я не знала. Предугадать реакцию мужа на бармена, если он, конечно, все еще здесь работает, было вообще сложно. Гриша выбрался из машины, стараясь не потревожить Катю. Не вышло. Сестренка проснулась, зевнула, поежилась от ночной прохлады, прижалась поплотнее к своему носильщику. По лицу мальчика-гота пробежала волна блаженства. Я хмуро взглянула на него. Он ответил тем же взглядом, но на ноги Катю, паршивец такой, не поставил.

Рик снова переплел наши пальцы, потянул за собой. Мы вошли в знакомое теплое помещение и вполне ожидаемо были удостоены всеобщего внимания. Еще бы! Незабываемая на вид четверка. Благо город большой, концентрация странных людей велика, потому интерес не угасал лишь пока мы следовали от двери до барной стойки.

Парнишка с кипенно-белым полотенчиком на плече, увидев знакомые лица, побледнел и замер. Мой Бес невозмутимо вынул из кармана джинсов сложенный в четыре раза лист и положил на стойку. Бармен дотянулся, развернул, на мгновение опустил глаза на содержимое и пораженно уставился на Рика.

— Да быть не может, — тряхнул головой, отгоняя ступор. Скинул полотенце. Свистнул.

— Эй, Марк, я ухожу!

— С катушек съехал? Тебя уволят.

— Не впервой.

— Смотри. Если что, сам виноват.

Парень повернулся к нам.

— Я — Кайл. Меня не трогать. Искренняя просьба Кларка.

Я улыбнулась про себя. Как хорошо, когда кто-то умный знает, как правильно разговаривать с моим хищником. Выпадет шанс, обязательно побеседую с Кларком на эту тему, ну и на все другие, связанные с Бесом.

Бармен на мгновение скрылся на кухне, выскочил оттуда в куртке, вывел нас за собой на улицу, нырнул в ближайший двор.

— Милые девушки, рекомендую заткнуть носы.

— Зачем? — Катя удивленно с неподдельным интересом разглядывала Кайла. Гриша напрягся, перехватил ее удобнее. Мы подошли к старому убитому грузовичку, от коего за несколько сотен метров устойчиво несло тухлыми яйцами. Я натянула подол своей облегающей кофты на нос.

Катерина недовольно кашлянула, проделав тот же фокус, что и я, только с сарафаном.

— Все претензии к Кларку.

В серо-желтых глазах промелькнула улыбка. Рик подхватил меня на руки и расположился на переднем сиденье. Гриша морщась, забрался назад. Сестренку с рук он так и не спустил.

Глава 23

В салоне пахло не так сильно как снаружи, но все же кофту убирать с носа не хотелось. С моего положения водительского сиденья видно не было, зато хорошо прослеживался пейзаж за окном и лицо мужа. Внимательные глаза успевали следить за всем и вся. Я вздохнула, провела кончиками пальцев по теплой груди, прижалась щекой к его плечу. Кажется, могу сидеть вот так и быть абсолютно счастлива тому, что имею, а вселенная пусть гонит время дальше, только без меня. Душу выворачивали наизнанку и щемили необъятные нежность и тоска.

Наконец, устала держать руки возле носа и опустила кофту. Рик осторожно подхватил прядь моих волос и убрал ее с лица. С удивлением поняла, что все это время во рту был кончик этой самой прядки. Приоткрыла губы, освобождая волосы. Бес очертил их контур. В серо-желтых глазах светилась та же безграничная нежность, что испытывала я сама. Кажется, это начинало входить в привычку. Кто из двоих повторял чувства другого? Или они рождаются в наших телах и умах одновременно?

Его рука медленно скользнула по подбородку, шее, груди, забралась в глубокий вырез кофты, которую сам же и выбрал. Лично я бы ни за какие коврижки не приобрела вещь, которая так открывает грудь, учитывая, что открывать практически нечего. Сердце забилось в бешеном темпе. Обожаемые глаза почернели. Я прерывисто вздохнула, понадеялась, что ни водителю, ни младшим не видно происходящего между нами.

Он продолжил ласку сквозь ткань кофты. Я перестала следить за окружающими. Все, на что хватало силы воли, это не шевелиться и молчать. Его пальцы спустились к талии и бедрам, затянутым в облегающие джинсы. Я закрыла глаза. Еще чуть-чуть и сдерживаться будет просто невозможно. Кого же ты дразнишь больше? Себя или меня?

Ощутила горячее дыхание на щеке. Бес провел носом, вдыхая запах.

— Моя, — различила я шепот на грани слышимости.

Грузовик подпрыгивал на ухабах и колдобинах. За окном мелькал лес. Черные стволы деревьев сливались в одну сплошную полосу. Рик обнял меня, прижал к себе, смягчая многочисленные удары ржавой колымаги, коснулся губами волос. Я прерывисто вздохнула, привычно растворяясь в нем.

— Эй! — крикнула с заднего сиденья Катенька. — Водила! Долго еще нам ощущать под попой твой брутальный "пепелац"? Дышать нечем.

— Солнышко! — обрадовалась я, приподняв голову. — Ты вернулась.

— А то! Меня надолго из седла не выбьешь. Тем более у меня теперь реальный конь есть.

— Чего? — зарычал Гриша. Я подпрыгнула на руках Рика (как только все ценное не отдавила?), встала на четвереньки и высунулась назад.

— Не рычи на меня, — фыркнула сестренка, спокойно глядя на разъяренного мужика, нависшего над ней. — Ты сам меня таскаешь, я не напрашивалась.

Гриша скинул девушку с рук. Хотя надо отдать ему должное, сделал он это весьма бережно. Я улыбнулась Катюше. Она наморщила нос, скорее всего таким образом выражая презрение к окружающей действительности, к несчастью, вышел просто хорошенький сморщенный аккуратненький носик на милом, почти подростковом личике. В этом сарафане с распущенными волосами, скрывающими подбритые виски, она выглядела лет на шестнадцать. Маленькая, хрупкая, беззащитная, женственная, нежная (если молчит, конечно).