Лорд Таймен? Невеньен слышала это имя, но не знала, откуда он и что из себя представляет. Синий флигель построили для гостей победнее, тех, чья поддержка не была для Акельена особенно ценна. Бьерд должен был видеть этого Таймена, и если он советовал Синий флигель, пусть так и будет.
Однако стоило Невеньен открыть рот, как Бьелен, взметнув шелковые юбки, резко развернулась к управляющему.
— Ни в коем случае не Синий, Бьерд. Это родовой цвет лорда Таймена, но не нужно селить его туда только по этому признаку. Он недоволен, а нам нужно умаслить его. Пусть он займет Зеленый флигель.
Невеньен скрипнула зубами так, что стало больно. Купеческая дочка лучше нее помнит лордов и их родовые цвета! Стоит добросовестнее отнестись к изучению аристократических семей. Однако пасовать она не собиралась. Бьелен сама подставилась, сообщив ей правильный ход.
— Хозяйка здесь я, — жестко произнесла Невеньен. — Гость приехал к моему мужу и ко мне, поэтому я буду решать, куда его селить.
— И где же мне разместить его, моя королева? — вежливо спросил Бьерд.
— В Зеленом флигеле, естественно, — милостиво позволила она. Это была уступка сопернице, но лучше так, чем досадить Таймену, а потом и Акельену. Король наверняка будет злиться, что его союзник остался недоволен приемом. — Лорд Таймен — важный гость.
Спустя мгновение Бьерд бежал вниз по лестнице, выкрикивая приказы слугам. Бьелен склонила голову перед королевой, но та успела заметить усмешку на губах соперницы. Естественно, она догадалась, что если бы не ее слова, то Невеньен одобрила бы предложение управляющего. Нарочно медленно "сестра" поднялась на третий этаж и пошла по коридору в другую сторону от молитвенной комнаты. Невеньен вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться. В этом поединке она победила, но можно не сомневаться — в следующий раз Бьелен такого промаха не допустит.
* * *
Оставшаяся часть дня показалась Невеньен крайне утомительной. Час занятий, рукодельные посиделки, потом ужин — она пригласила к себе Эмьир и полтора часа выслушивала свежайшие сплетни. Некоторые из них были веселыми, и у Невеньен до сих пор першило в горле от смеха. Однако после встречи в осадке у королевы осталась досада. Кудрявая болтливая девчонка — Эмьир недавно исполнилось шестнадцать лет — быстрее сообразила, как можно без больших потерь для казны снарядить новые отряды солдат. Она с восторгом поделилась, что без ума от военной формы и может сутками смотреть на тренировки гвардейцев. Услышав жалобу Невеньен, что многие лорды отказываются давать деньги на содержание солдат, Эмьир объявила, что всегда мечтала о личном отряде стражи и попросит Ливьина подобрать для этого людей. У подруги загорелись глаза, когда она рассказывала, как здорово они с братом будут выглядеть в окружении высоких мускулистых мужчин, и Невеньен начала подозревать, что причина вовсе не в их мундирах. Тем не менее идея казалась хорошей, и ее следовало обсудить с Тьером. "Как-нибудь потом", — решила Невеньен, потирая лицо, чтобы хоть немножко снять усталость.
Расслабилась она только после заката, когда Эмьир извинилась и ушла к себе. Эсти заботливо предложила ей лечь спать пораньше, но королева уверенно захлопнула дверь в спальню снаружи. Для кого-то, возможно, кровать — это и место отдохновения, но для нее это источник постоянных тревог. Невеньен ни разу не спала спокойно с тех пор, как приехала в поместье. Правда, не исключено, что сегодня ей наконец удастся выспаться. Ведь ей не нужно будет всю ночь ждать чуда — того, что к ней придет муж. Она и сама не понимала, зачем каждый раз с наступлением темноты мучается ожиданием. Акельен четко сказал — он не будет посещать спальню королевы, пока она не станет готова для этого. То есть пока у нее не появится первая кровь, чтобы он мог зачать ребенка. А хотя лекарь говорил, что в этом нет ничего необычного для возраста королевы, кровь задерживалась...
Как всегда, от этих мыслей у Невеньен закружилась голова. Чтобы отвлечься, лучше заняться делами.
Письменный стол королевы был по обыкновению заполнен бумагами, и созерцание ровных стопок произвело на Невеньен умиротворяющее впечатление. Жаль, что чтение не даст такого же эффекта — документы в основном прибыли от Тьера, а он присылал ей своды законов, счета и прочие "увлекательнейшие" вещи.
Невеньен развернула один из документов и морщилась от убористого почерка, когда в дверь постучала Эсти.
— Моя госпожа, в поместье приехал гонец с письмами. Паж Тибьен принес послание от вашей матери.
— Правда? — по-детски обрадовалась она и тут же упрекнула себя за некоролевскую реакцию. Нет ничего удивительного, что ее не уважают советники, видя такое поведение. — Позови пажа скорее. И отвечай всем, что я занята.
В комнату вбежал мальчишка лет десяти, одарил Невеньен редкозубой улыбкой, отдал конверт и тут же умчался, запнувшись на пороге. "Беспокойное детство", — покачала головой она и взломала печать.
Письмо начиналось обычной занудной формулой — извинениями, что ничтожная леди Мельета посмела отвлечь на себя внимание ценнейшей леди Невеньен. Теперь, когда она вошла в семью мужа и больше не принадлежала родителям, ей до конца жизни придется получать подобные официальные послания. После приветствия как бы между прочим перечислялись семейные новости — что самая старшая сестра Невеньен, которую она практически не помнила, родила третьего ребенка, что кто-то из родственников болеет и так далее. В самом конце мама намекнула, что ждет подробного ответа, и позволила себе теплую приписку — она сильно скучает и отец тоже, хотя ни за что в этом не признается.
Отец. Если бы хоть одно слово в этом письме исходило от него! Но он лишился всех детей — когда последняя дочь покинула его, ему стало не за кого волноваться. Однако у него остались обязательства. Он не просто отец, он генерал Стьид, и он обещал зятю армию. В памяти Невеньен зазвучал голос Иньита: "Как можно чаще говорите ему, что вам нужны солдаты".
Но как сообщить ему об этом через мать? Невеньен быстро набросала официальный ответ и взялась за второе письмо — то, которое гонец спрячет и передаст лично родителям. В нем можно было рассказать больше — о бессонных ночах, о постоянном унижении от Бьелен... Она со стоном оперлась щекой на ладонь. Нет, об этом точно нельзя писать, иначе Невеньен совсем опозорит себя в глазах родителей тем, что не способна дать сопернице отпор. Она взяла перо и принялась выводить первые строчки: "Любимая мама, жизнь в Серебряных Прудах не так плоха, хотя никто не воспринимает меня всерьез..." Нет, не то. Невеньен смяла бумагу и отправила ее в неразожженный камин.
Она забраковала около десяти листов, когда в дверь робко постучали. Невеньен поджала губы — она же предупредила, чтобы ее не беспокоили! Смущенный голос Эсти, глухо звучащий через преграду, все объяснил.
— Моя госпожа, к вам пришел лорд Тьер.
Все-таки старшую служанку она выбрала себе сообразительную, похвалила себя Невеньен. Эсти хватило ума понять, что главный советник не тот человек, которого следует лишать аудиенции королевы.
— Конечно, впусти его! — крикнула она, накрывая свое письмо другими бумагами — подальше от чужих глаз.
Спустя несколько мгновений раздался повторный стук — на сей раз громче и с большими паузами между ударами. Тьер. Невеньен встала и впустила его в кабинет. Эсти вопросительно взглянула на госпожу, но та жестом показала, что при необходимости позовет ее, и женщина повернулась к потупившему взгляд сехену, слуге и помощнику Тьера. Его прежний помощник недавно умер, но он тоже был сехеном. Невеньен много раз удивлялась, почему советник держит возле себя представителей этой южной народности, ведь всем известно, что они годятся только для грубой работы.
— Вы редко приходите ко мне в такой час, советник, — улыбнулась Невеньен, когда они устроились в мягких креслах друг напротив друга.
— Прошу прощения, моя королева, до этого времени вы были заняты, — он помолчал. — Вы стали очень часто посещать лорда Иньита.
Невеньен вспыхнула. Было бы странно думать, что Тьер не заметит, как она ходит к Иньиту без разрешения мужа и без сопровождающего.
— Это так.
— Я боюсь, что для такой юной госпожи, как вы, его общество может оказаться вредным, — произнес советник, как будто стыдясь того, что должен сказать.
— А общество Бьелен не вредно для моего мужа? — разозлившись, спросила Невеньен. Смешно — подозревать ее в измене Акельену, когда тот не стесняется на глазах у всего поместья игнорировать жену и ночевать в покоях той, кто считается его сестрой!
— По моему мнению, вредно, и я не раз пытался их в этом убедить. К сожалению, они оба игнорируют мои советы, и, поверьте, меня это печалит не меньше, чем вас. Но я имел в виду совсем другое. Иньит — человек благородного происхождения, но он слишком много времени провел среди... — Тьер задумался, подбирая менее грубое определение, затем решил сказать прямо. — Среди разбойников. Для него собственная выгода может стоять гораздо выше, чем благо для истинного короля и страны. Прошу вас, остерегайтесь принимать на веру все его слова.
Она и так с трудом верила в половину того, что ей плел Иньит. Во всяком случае в той части, где он пел ей про могущественную королеву, которой она однажды станет. Но Тьер вряд ли имел в виду это.
— Он считает, что обученное войско сделает нас сильнее. Разве вы все не говорили точно так же, когда заключался мой брачный договор?
— Точно так, моя королева, — согласился старик, пристально глядя на нее. — Поймите меня, я волнуюсь за вас. Прошу, будьте осторожнее с лордом Иньитом и не делитесь с ним своими тайнами.
— Ни в коем случае, — холодно произнесла Невеньен.
Ее тайны? Ей хотелось рассмеяться. Если бы она в самом деле была королевой, а не раскрашенной куклой, у нее, вероятно, и появились бы тайны. Но здесь и сейчас их просто не могло быть. В Серебряных Прудах, где собралось слишком много людей для поместья, все находилось на виду, а девочке, которую называли королевой, не доверяли ничего, что можно превратить в важный секрет. Эмьир, шокирующая подругу подробностями жизни обитателей особняка, доказывала, что тайн в нем не существует.
Однако если Тьер попросил ее быть осторожнее с Иньитом, это почти наверняка означает, что он его в чем-то подозревает. С другой стороны, однажды советник сказал, что доверять нельзя никому из советников. Но, возможно, стоило каким-то образом проверить лорда-разбойника. Вопрос лишь в том как.
— Хорошо. Уверен, что вы поступите правильно, — улыбнулся советник.
— Конечно, лорд Тьер.
На этом они и разошлись, расшаркавшись и пожелав друг другу приятных сновидений.
Искусственная улыбка исчезла с лица Невеньен, как только она осталась одна. Ей повезло, что Тьер не запретил посещать Иньита. А ведь он мог. Акельен не раз ругался, что старик глубоко запустил руку в его жизнь, распоряжаясь даже тем, с кем он должен спать. Для Невеньен это было не в новинку — младшая из детей, она большую часть своих лет прожила, ходя по струнке. Ее не спрашивали, хочет ли она замуж, но негаданное предложение сделало ее такой счастливой, какой она не представляла, что могла быть. Возможность управлять судьбой хотя бы чуть-чуть — вот чем казалась ей свадьба с истинным королем. И возможность изведать любовь — конечно, страстную любовь с молодым красавцем. Если бы она знала, как ошибалась! Но Невеньен не собиралась терять те крохи свободы, которые перед ней маячили. Иньит убеждал ее в том, что ничего не потеряно и не стоит переживать из-за пренебрежения лордов — если в руках Невеньен появится сила, то Акельен отвернется от своей любовницы и будет смотреть лишь на ту женщину, кто достоин этого. Так что она еще поборется — и за армию, и за уважение лордов, и за Акельена. И за Кинаму тоже.
Невеньен села за стол и начала выводить новое письмо матери, старательно описывая, как плохи дела у истинного короля без армии. Мама вряд ли что-то решит в этом деле, но нужно подготовить почву. Следующее послание королева отправит сразу генералу Стьиду. Отец не сможет проигнорировать ее просьбы, и однажды у нее действительно появится сила.
Приказ королевы
Сони уселся на землю рядом с казармой и рассеянно почесал подбородок. На пальце осталось красное пятнышко от пореза. Прошло всего несколько часов после прибытия, но отряд уже побрился и помылся водой из бочек, как будто это могло истребить запах путешествия. Волосы Сони до сих пор не высохли, и каждое дуновение ветерка, холодившее затылок, создавало неприятное ощущение незащищенности. Оно добавлялось к сосущему ожиданию перед встречей с королем и лордами.
Ни с кем встречаться он не хотел. Особенно с королем и лордами, побери их Бездна. Он мрачно смотрел на поместье Серебряные Пруды, куда ушел главарь докладываться какому-то там начальнику о прибытии. Кален исчез еще ночью, когда они только добрались сюда, потом вернулся под утро, и сейчас здание снова его надолго проглотило. Наверное, слишком многим начальникам нужно докладывать.
Сони не удивился бы, если бы Кален там просто-напросто заблудился. Даже дворец наместника Юга в Могареде не был таким длинным, как этот особняк. Правда, зеленые купола дворца устремлялись высоко в небо, а здесь насчитывалось всего три этажа. Поместье было выстроено в стиле, сочетающем северные и южные черты: фасад из серого камня, традиционного для севера страны, был выложен могаредской мозаикой, а северные остроконечные крыши украшали зубчики и флюгеры в виде южных животных. Если бы окна здесь были не стеклянными, то ставни тоже бы сделали резными, на южный манер.
Поместье было впечатляющим, и с огромным количеством ненужных построек. Позади него выстроилась целая деревня, отгороженная от особняка садом, чтобы лорды не марали благородные взгляды об убогие жилища простолюдинов. Загоны для скота, отдельная кухня для слуг, баня, голубятня и прочее — Сони не представлял, что для обслуживания нескольких аристократов нужно столько зданий и человек. И Виньес еще сказал, что этого мало для настоящего королевского двора. Сони покачал головой. Его изумляла не столько их численность, сколько то, что эти люди были довольны своей участью. Не то чтобы совсем — у слуг всегда есть на что пожаловаться, — но платили им прилично, и удрать отсюда вряд ли кто-то рвался, судя по сытой болтовне распаренных прачек. Это обнадеживало. Может, и правда стоит поглядеть, какова гвардия изнутри?
Солдаты составляли большую часть населения поместья. Их бараки — язык не поворачивался назвать эти коровники казармами — размещались в стороне от остальных построек, чтобы капитаны могли худо-бедно наблюдать за подчиненными. Ближе всех к казармам стоял свинарник. Сони вчера пошутил по этому поводу, забыв от усталости, что находится в обществе гвардейцев. И простые стражники пыжатся от того, что они на королевской службе, а у этих, служащих всего лишь подобию короля, гордости оказалось хоть отбавляй. В общем, он радовался, что на нем испробовали только словесные удары.
