Собственно, от зенитного огня среднекалиберной батареи, батареи 28-мм электрогатлингов и от стрельбы из турелей стоящих на земле бомбардировщиков японцы потеряли всего пять "Кейтов" (по американской терминологии), упавших в гущу вражеских самолётов, после чего янки стало совсем не до отражения налёта. Общие потери самураев, двенадцать машин и 28 членов их экипажей, не шли с американскими ни в какое сравнение. Сколько и чего именно сгорело на земле, установить не представлялось возможным, поскольку, судя по представленным генерал-адмиралом фотографиям, там даже песок оплавился до состояния стекловидной массы. Японцы, разделив выгоревшую территорию на площадь, занимаемую одним двухмоторным бомбардировщиком, оценили свой успех в две тысячи вражеских самолётов. Что, однако, было преувеличением, поскольку авиация янки в районе Панамского канала, оценивавшаяся именно этим числом, на разгроме Бальтры не кончилась. Жертвы среди личного состава оценили от десяти до двадцати тысяч человек, что, по меркам войны на море, является настоящей катастрофой.

Кроме аэродрома, где было уже нечего бомбить, когда подоспели последние эскадрильи, самураи утопили в проливе между Бальтрой и островом Санта-Крус плавбазу гидроавиации, два танкера, четыре транспортных судна и три охранявших их фрегата. А последующими дневными налётами снесли с гор соседних островов обе обнаруженные РЛС и прошлись по 127-миллиметровым батареям береговой обороны. К 16-00 огоньку добавили подошедшие японские линкоры, после чего на Бальтру высадились роты СМДЧ, кои и сделали на следующий день фотографии, которые показывал нам нарком ВМФ. Осмотр сгоревшей авиабазы показал, что бетонная ВПП пострадала мало, только в самом начале и, после очистки от обломков, вполне могла принимать и выпускать одномоторные палубные самолёты. А вот склады топлива и боеприпасов, всё аэродромное оборудование, были уничтожены подчистую. Морские пехотинцы, зачистив островок от остатков американского гарнизона, немедленно приступили к приведению полосы в порядок с намерением обосноваться надолго. Плевать, что формально острова принадлежали Эквадору. С началом войны, правительство в Кито, само воюющее с Перу, стремясь понравиться Вашингтону, от позиции которого зависело многое, разорвало с Токио дипломатические отношения. Но войну, узнав о результатах сражения при Гавайях, объявлять поостереглось. Отсутствие отношений, по крайней мере, избавляло японцев от ни на что не влияющих обменов взаимными претензиями. Адмирал Инеи, по праву сильного, просто делал, что хотел. Тем более, что наличие авиабазы янки на эквадорской территории, давало повод вообще не считаться с Кито.

Под утро 28-го числа самолёты Гэнды нанесли удар уже непосредственно по Панамскому каналу. Накануне, вечером 27-го, Объединённый флот вошёл в зону досягаемости базовой авиации, сопровождаемой истребителями эскорта, но предпринимать что-либо перед самым заходом солнца американцам было уже поздно. Оставалось рассчитывать, в основном, на зенитную артиллерию, так как эффективность истребителей ночью резко падала. Надо сказать, что зениток вокруг стратегического объекта было натыкано, как игл на дикобразе. Причём, кроме среднекалиберных, вплоть до 127-мм, янки установили большое число, десятки, если не сотни, электрогатлингов под свой 28-миллиметровый патрон, который по-прежнему считали универсальным, удачным компромиссом между "английскими" 40 и 20 миллиметрами. Неплохо подготовились они и к ночным налётам, развернув обширные прожекторные поля и многочисленные, накачанные гелием, аэростаты заграждения. Предприятие для японских пилотов намечалось явно самоубийственное, но приказ императора недвусмысленно гласил: "любой ценой". Да что пилоты! Адмирал Ямамото готов был, в случае неудачи Гэнды, бросить в бой весь свой линейный флот и даже распорядился подготовить "Кирисиму" в качестве брандера!

Конечно, готовность сложить голову за императора — это для самурая хорошо. Но важно также, сложить её небесполезно. Тут Гэнде могла помочь только выучка экипажей и чёткая координация действий. Надо сказать, что в отличие от "эталонного" мира, прошлые потери Авианосного соединения были восполнены без ущерба для их качества, так как, обладая более значительным ресурсом, Ниппон Кайгун развернул не только качественное, но и массовое обучение своих пилотов, имея в виду многочисленные плавучие авиабазы с понтонными ВПП. Любая "понтонная" эскадрилья, на подходящей технике, легко становилась "палубной". И наоборот, понесшая потери, переводилась зализывать раны на второстепенное направление, одновременно вводя в строй молодое пополнение.

Генда вывел своих к намеченным целям идеально. Одновременно и на всём протяжении канала. Потери от поднятых в ночное небо американских истребителей, которые накануне просидели целый день в кабинах самолётов в готовности к вылету, были несущественными и, по большей части, случайными. Как и над Бальтрой, осветителями работали катапультные разведчики с линкоров, точно в назначенное время подвесившие свои "люстры" и начавшие маневры, провоцировавшие огонь зенитной артиллерии. В ответ на земле также вспыхнула иллюминация. В районе Панамского канала стало светло, как днём. Истребители американцев, увидев цели, бросились в атаку. Но было уже поздно. Японские "Зеро" с бомбами, на высокой скорости, маневрируя в пике, одновременно бросились на батареи среднекалиберной артиллерии, вызывая огонь гатлингов на себя. Навстречу им ударили снопы трассеров на которые, в свою очередь, стали падать, уже по-науке, профи-пикировщики, чтобы снайперским бомбометанием расчистить идущим на малой высоте торпедоносцам подходы к шлюзам и плотине Гатун. И в этот критический момент свет на земле погас и МЗА разом заткнулась, что для самураев было настоящим подарком судьбы. Видимо, энергосистема канала просто не выдержала одновременного включения многочисленных потребителей и отрубилась. Теперь ночь разгоняли только "люстры", в свете которых на средних высотах началась "собачья свалка" между освободившимися от нагрузки "Рейсенами" и новейшими американскими Р-40Е, которые, впрочем, как оказалось, им в подмётки не годились. Пикировщики, тем временем, отбомбились наполовину наугад и на малой высоте стали покидать арену сражения, а торпедоносцы, также впритирку к земле, поэскадрильно, в колоннах звеньев, стали заходить на топмачтовое бомбометание вдоль русла, где можно было не опасаться аэростатных тросов.

Боеприпасы, которые использовали "Кейты", были специально созданы для этой операции. Тонкостенные торпедообразные корпуса (собственно, это и были торпеды без механической начинки), снабжённые специальным деревянным оперением и крылышками для подхода к воде под правильным углом, содержали около семи сотен килограммов тротил-гексогеновой смеси и снабжались дистанционным и инерционным взрывателями, взводящимися при первом ударе о воду. Задержка в десять минут позволяла всем самолётам каждой эскадрильи отбомбиться и уйти, а потом вся её бомбовая нагрузка, уложенная к вертикальному препятствию, воротам шлюзов или плотине Гатун, взрывалась одновременно. Первая бомба от таймера, последующие — от сотрясения близких разрывов.

На первый взгляд этого было более, чем достаточно. Но у японцев было всего десять "стандартных" торпедоносных эскадрилий по 18 машин в каждой, а в Панамском канале — шесть шлюзов. Причём, все они парные и с двойными воротами. На каждый шлюз нацеливалось, во избежании путаницы во взаимодействии, по одной эскадрилье. То есть каждые ворота атаковали одно-два звена. Неизбежные потери на подходе ещё более снижали эту норму. Зато на направлении главного удара, у бетонной плотины Гатун, действовали сразу четыре эскадрильи. Генда надеялся, что хотя бы 10-15 800-килограммовок удастся перекинуть через противоторпедные сети и уложить вплотную к бетонной стенке.

На самом деле результат, судя по последствиям, оказался гораздо лучше. Пилоты задержавшихся над целью "Рейсенов" доложили, что мощнейший взрыв у плотины и на подходах к ней, сперва полностью скрыл сооружение из виду, но оно явно получило серьёзные повреждения уже в этот момент. Обратная волна навстречу отброшенной взрывом водной массе, легко проломила растрескавшийся бетон, вышибив из массива крупные куски и устремилась к Атлантике вдоль русла реки Чагрес, снося расположенные на её берегах постройки и деревья. Шлюзы же пострадали не так сильно. "Педро Мигель", как и ворота шлюза "Гатун", ближайшие к Лимонской бухте, вообще были открыты настежь и уложить бомбы непосредственно к воротам не удалось, как самураи не старались. В прочих местах ворота удалось где-то сорвать, где-то заклинить, наделав пробоин в полотнищах. Одно только это выводило Панамский канал из строя, минимум, на полгода. А снесённая плотина и вовсе, наверное, не могла быть восстановлена в течение ближайших двух-трёх лет.

За свой успех самураи заплатили половиной всех участвовавших в деле самолётов, потерянных от огня американских истребителей, зениток, прикрывавших среднекалиберные батареи "Браунингов" М2, столкновений с тросами аэростатов заграждения. Вдобавок, утром на отходящий объединённый флот совершила налёт жаждущая мести базовая авиация янки. По-видимому, весь запас их авиаторпед погиб на Бальтре, поэтому многомоторные самолёты наносили удар бомбами с горизонта выше досягаемости МЗА. С нулевым результатом, несмотря на то, что задействовано было свыше двухсот Б-17, 25, 26. "Доунтлессы" оказались более эффективны, хоть и пикировали не ниже четырёх километров. Из полутора сот сброшенных ими бомб в "Акаги" и "Кага" попали по одной, причём, в обоих случаях, в кормовую часть полётной палубы. Авианосцы отделались, по большому счёту, лёгким испугом, но потеряли способность принимать самолёты. Зато всё ещё могли их выпускать. Позже, уцелевшие самолёты 1-й и 2-й дивизий авианосцев перелетели на "Секаку", "Дзуйкаку", "Ямато" и "Мусаси", частично восполнив собой потери "родных" эскадрилий. До полного комплекта авиагруппы 5-й и 6-й дивизий довели четыре (две истребительных, пикирующая и торпедоносная) эскадрильи временно развёрнутой на Галапагосах плавучей понтонной авиабазы.

"Лишние" и повреждённые авианосцы с главными линейными силами флота от Бальтры отошли в метрополию, а "похудевшее" соединение Нагумо, сопровождаемое линейными крейсерами типа "Конго", пробежалось на юг, к берегам Чили, наведя там "самурайский порядок", утопив пять конвойных авианосцев и множество транспортных судов янки, чем изрядно поспособствовали уничтожению высаженных осенью трёх дивизий МП американцев, которые, прижатые к морю, вынуждены были сдаться, истощив все запасы снарядов и патронов. Их просто бросили на захваченных на побережье плацдармах, так как контроль над добычей и погрузкой селитры, после уничтожения Панамского канала, не имел уже никакого значения.

Что касается самой Бальтры, то её американцы в течение первых дней января пытались уничтожить налётами Б-17 с территории Эквадора и весьма в этом деле преуспели, перепахав тяжёлыми бомбами ВПП. Несмотря на это, единственная неполная эскадрилья "Рейсенов" исправно поднималась на перехват налётчиков, используя понтонную полосу, которую к моменту бомбёжки уже успевали растащить на отдельные элементы. Янки, думая, что "Зеро" взлетают с грунта, продолжали уничтожать собственную постройку, воронки на которой коварные азиаты искусно маскировали крашеной под бетон парусиной на дощатых каркасах. В этих боях отчётливо проявилась слабость "Рейсенов" против модернизированных четырёхмоторных бомбардировщиков. Истребители, заточенные на борьбу с палубными самолётами на малых и средних высотах, на рабочем эшелоне Б-17 становились вялыми, а боезапас 20-мм пушек, всего по 60 снарядов на ствол, оказался слишком мал для уничтожения таких прочных самолётов.

Не слишком помогло и наращивание сил с возвращением Нагумо с юга. Бомбёжки, в основном ночные, продолжались. Вдобавок, острова Галапагос стали объектом пристального внимания субмарин янки, принявшихся "обкусывать" плавучий тыл японского соединения. В результате, в конце января, буквально на днях, "Ямато" получил в борт торпеду. Нагумо, оставив на Галапагосах понтонную авиабазу, и передав ей все свои эскадрильи, отступил в метрополию. В районе Галапагос временно, до смены тяжёлыми крейсерами, остались корабли типа "Конго", две дивизии ЭМ и небольшое число транспортных судов, оборонять которые было уже проще.

Бальтра превратилась для японцев в чемодан без ручки, нести который тяжело, а бросить жалко. Но и для американцев она становилась костью в горле, блокируя продвижение морским путём на юг, мешая навести порядок на "заднем дворе", что для Штатов теперь было, очевидно, первостепенной задачей. Латиносы совсем отбились от рук. Бразилия, неприступная по сухому пути через амазонскую сельву, разместила у себя на побережье целую немецкую авиаэскадру, действующую в Атлантике. Аргентина, соблазнившись Мальвинскими островами, выступила на стороне Гитлера. Тем более, что последний, отправив главные силы Кригсмарине в очередной рейд-сюрприз, сумел быстро выполнить своё авансовое обещание. Фолкленды были для немецких моряков знаковым местом и нанести англичанам там поражение было не столько делом военной необходимости, сколько пропагандистским ударом. Причём, с минимальными рисками. Разбомбить заштатную базу — это не атаковать трансатлантический конвой, сопровождаемый авианосцами и линкорами! Всё было проделано под новый, 1942 год. Немецкий флот, выйдя в середине декабря из Дакара на перехват очередного, идущего на север, конвоя, через две недели появился у Порт-Стэнли и легко его захватил, благо у англичан не оказалось там ни многочисленного гарнизона, ни достойной упоминания авиации.

Завершилась первая часть совещания докладом Смушкевича, который сделал краткий обзор воздушных сил противоборствующих сторон, упирая, в основном, на тактику над сушей и уровень технического развития. Но начал он с транссахарского воздушного моста, организованного Герингом. С его помощью не только снабжалась действующая в долине Нигера немецко-французская, или, как более точно определил командующий ВВС КА, гитлеровско-петеновская группировка, но и обеспечивалась, водой, топливом, навигацией, автотрасса, также пересекавшая Сахару с севера на юг. Докладывал Смушкевич с заметной завистью к вероятному противнику, отметив, что наша ВТА, на текущий момент, подобными возможностями не обладает.

— Как же так? — Возмутился Киров, — мы столько вкладываем в авиацию! Больше, чем во что-либо! Вы же докладывали месяц назад, что наша транспортная авиация, включая мобилизуемую, самая грузоподъёмная в мире!

— Это так, — пояснил Смушкевич, — но есть некоторые тонкости. В ВВС КА для выполнения транспортных задач, если возникнет необходимость, запланировано привлечь большое количество лёгких самолётов с небольшим радиусом действия. Это, одновременно, организационно усложняет задачу и ограничивает нас в весе и, особенно, габаритах грузов. Разрешите доложить подробнее, когда будем наши дела разбирать?

Киров, со вздохом кивнул и всем видом показал, что готов слушать. Увидев это, командующий ВВС закруглил тему и перешёл к тактике. Он отметил, что ВВС являются одним из решающих факторов в достижении победы на суше. В качестве примера привёл "каботажное наступление" Черчилля в Западной Африке. Оно развивалось успешно ровно до тех пор, пока десантникам удавалось строить на захваченных в пределах радиуса действия истребителей плацдармах новые аэродромы и застопорилось, как только упёрлось в авиабазы противника, на которые были переброшены подкрепления из Европы. Надо ли говорить, что именно аэродромы стали важнейшими целями для обоих противников? Но, одновременно, "крепкими орешками" в силу эффективного прикрытия их сверхскорострельной МЗА на малых высотах. 20-мм электрогатлинги, применявшиеся и той, и другой стороной, делали штурмовку для лётчиков просто самоубийственной. Кроме этого, по высотам свыше 2-х километров немцы применяли и 37-мм "машинки", а вот британцы были такой возможности лишены, поскольку их 40-мм многостволки имели жёсткую безоткатную схему, что обеспечивало не только в 10 раз большую скорострельность, нежели у аналогичных установок противника, но и большую отдачу вкупе с энергопотреблением. Фактически их могли устанавливать только на стационарных объектах и кораблях флота, классом от эсминцев и выше. Да и ЭМ не всякий мог их нести, подкрепления под фундамент требовались мощнее, нежели к отечественной 130-мм универсальной Б-7. Из-за этого британцы активно применяли многочисленные "Бофорсы" в буксируемых одиночных и спаренных установках. То есть на высотах от 2-х до 4-х километров атаковать аэродром было можно, но весьма опасно. Поэтому основным методом налётов стали бомбёжки со средних высот двухмоторными бомбардировщиками с мощным истребительным прикрытием. То же самое можно было сказать и об иных ключевых целях, портах и транспортных узлах.