Ту ночь я провела почти без сна, а когда Лейла пришла за мной, я чувствовала себя почти разбитой, потому что мыслей о том, как мне устроить аудиенцию с Кассандрой Мальво, так не пришло на ум.
Со времени отъезда Кэйвано прошли уже пять дней. Они тянулись вяло, почти неспешно, медлительно и размеренно, как-то монотонно и относительно спокойно, без каких-либо происшествий. Я успела убрать бо?льшую часть Южного крыла, вычистила ее только что не до кристального блеска, и была уверена, что даже у Князя-демона, который, я не сомневалась, будет искать и при желании найдет, сотни причин, чтобы считать свой приказ не полностью исполненным, не будет и шанса на то, чтобы меня в чем-то упрекнуть.
Я делала свою работу аккуратно и тщательно, можно сказать, с трепетом относясь к тому, что мне было велено. Инстинктивно я понимала, что за малейшее нарушение желаний Князя я буду наказана, причем наказана весьма изощренным, эксцентричным способом, который он станет применять лично ко мне и ни к кому больше. Уже одна мысль о том, что мне предстоит вынести, когда Кэйвано вернется в замок, меня коробила, иссушала изнутри, убивала морально. И как устоять перед ним и избежать наказания, я не знала.
И как можно смириться с тем, что мне предстоит предстать перед ним в чем мать родила?! Как вынести?
А он, этот голубоглазый дьявол, он будет упиваться моим смущением, моим стыдом, моим унижением и оскорблением высшего сорта! Я уже видела, как губы его растягиваются в улыбке, как глаза саркастически блестят, плотоядно и жадно пробегая по моей тоненькой хрупкой фигурке. Становилось жарко и стыдно.
Ведь он сам говорил, что я не привлекаю его физически, так почему же он?..
Он хочет меня сломать, сломить, покорить, унизить. Показать мне то место, которое я должна занимать. Место подчиненной, место рабыни, место покоренной и сломленной куклы-марионетки, готовой исполнить любой приказ, любую прихоть, любое желание своего господина, стоит тому лишь пальцем щелкнуть.
Быть куклой мне становиться не прельщало. И уж тем более я не собиралась сдаваться и показывать этому монстру свое истинное "я". Если он считает, что может просто так меня сломать, то ошибается.
Никогда, никогда он не сможет, не получит, не вырвет... не позволю!..
Но мне не дано было знать, что уготовила мне судьба-злодейка в будущем. К сожалению.
А до возвращения Князя оставалось чуть больше недели.
Я закончила свою работу по уборке Южного крыла раньше положенного срока, не прошло двух недель, даже голубоглазый демон еще не вернулся в поместье, чтобы оценить мои труды "по достоинству", чтобы насладиться вдоволь моим стыдом и наткнуться на мое упрямство. Лейла давала мне каждый день новые задания, узнавая, на что я способна. Вначале я работала на кухне, но повариха Милдред сослала меня подальше, не желая, чтобы я шаталась у нее под ногами.
И тогда Лейла определила меня на приусадебный участок. Именно там я и познакомилась с Анатолем. Тем водителем, который в мою первую встречу с Князем, когда я по своей наивности думала, что он просто богач, успешный промышленник и бизнесмен, попала под его машину.
Я встретилась с Анатолем случайно, когда, убирая к зиме клумбы и засыпая их опилками, мужчина подошел ко мне и, остановившись возле меня, разглядывал с высоты своего роста довольно-таки долго, пока я не заметила чей-то пристальный взгляд и не подняла глаза.
Наверное, мое изумление было написано у меня на лице, потому что мужчина легко улыбнулся.
— Я не хотел тебя пугать, — сказал он, подходя ближе. — Извини.
Я приподнялась с колен и, не стесняясь, стала его рассматривать, глядя на мужчину снизу вверх. Он был довольно-таки высоким, крепким, красивым. Глубоко посаженные серые глаза, густые брови, прямой нос и очерченные губы, все это удачно сочеталось на его смуглом лице, и отчего-то вызывало у меня доверие.
Он потоптался на месте, а потом вдруг выпалил:
— Я Анатоль, — он даже протянул мне вперед руку в знак приветствия. — Ты, наверное, меня не помнишь? — видя мое замешательство и неспешность, с которой я протянула его свою ладошку, спросил он.
— Нет, я помню, — пробормотала я. — Меня зовут Каролла.
— Каролла? — его брови взметнулись вверх. — Мне казалось, что Лейла звала тебя Кара. Нет?
Новое имя вновь резануло меня ножом.
— Так называет меня... Кэйвано, — назвать демона хозяином у меня так и не повернулся язык.
Анатоль немного помолчал.
— Значит, ты все-таки не смогла убежать? — с какой-то грустью и даже удрученностью проговорил он.
Я промолчала. Стоит ли подтверждать очевидное?
— Мне жаль, — коротко бросил он, смущенно потупившись.
— Мне тоже, — ощущение участия с его стороны не проходило, и я продолжала смотреть на него.
— Если бы ты тогда не попала под его автомобиль... Если бы я тебя не сбил тогда... — выдавил Анатоль.
Я уставилась на него с изумлением. Он думает, что виноват в том, что я оказалась здесь?!
— Я думаю, что это ничего не изменило бы, — к своему ужасу, стараясь его успокоить, проговорила я. — Меня похитили для того, что продать. Кэйвано не... — я запнулась. — Тот случай не играл никакой роли.
Серые глаза сощурились, вынуждая меня повести плечами.
— Ты так в этом уверен? — глядя мне в глаза, напрямик спросил Анатоль.
Я сглотнула, почувствовав змейку холодной дрожи, промчавшуюся вдоль позвоночника.
Что он хочет этим сказать?! Что все произошло неслучайно?! Но ведь это невозможно. Или возможно?..
— Ничего не случается просто так, — выдал мужчина, делая шаг назад, будто осознав, что сболтнул лишнее.
— Ты думаешь, что?..
Мужчина как-то грустно рассмеялся, перебив меня своим смехом.
— Мне не положено думать, — горько сказал Анатоль, скривившись. — Хотя иногда ничего не могу с собой поделать, — засунув руки в карманы брюк, он саркастически хмыкнул. — Я всего лишь слуга.
Я опустила глаза, сцепила руки в замок. Грудь жгло адской болью.
— А я — рабыня. У меня вообще нет никаких прав, — и это бесило! — А как ты стал слугой?..
Он успел лишь открыть рот, чтобы мне ответить, но его нагло и дерзко перебили.
— Кара!?
Я резко обернулась на голос. Лейла. Словно стервятник, она следила за каждый моим шагом, будто ожидая, когда я откинусь. Сейчас управительница двигалась ко мне быстрыми шагами с выражением лица, не предвещавшим ничего хорошего.
При ее появлении Анатоль тихо чертыхнулся себе под нос и отступил от меня еще на пару шагов.
— Что за?.. — прошептала я, глядя на него с удивлением.
А Лейла тем временем остановилась около меня и, смерив сначала Анатоля, а затем и меня пристальным грозным взглядом, словно мы занимались чем-то недостойным и нас застукали на месте преступления, сцепила руки, грубо выговорив:
— Мне кажется, я дала тебе задание, Кара? — голос ее был груб и громок.
— Я почти все сделала, — попыталась отчитаться я. — Мы с Анатолем просто поздоровались...
Она бросила на мужчину быстрый взгляд. И в этом взгляде, как я догадывалась, было очень много слов.
Мой новый знакомый отлично их понял. Губы его сжались в плотную линию, а глаза сузились.
— Я вижу, — сухо выдала женщина и, схватив меня под локоть, толкнула вперед, заявив: — Пошли в дом, за тебя работу доделает Мара.
— Но как же?.. — попыталась воспротивиться я, оглядываясь на Анатоля, застывшего мраморным изваянием и так и не сделавшего ни единого шага.
— Пошли, Кара, — грубо толкая меня вперед, вещала Лейла. — У меня приказ, — и, обернувшись к Анатолю, прошипела ему: — А ты, зайдешь ко мне после. Мне нужно с тобой поговорить.
Мужчина кивнул, не подавая виду, что знает, о чем пойдет разговор. Но я чувствовала, что он знает.
И ощущение опасности, нависшей над ним, не отпускало меня весь день.
А на следующий день меня перевели на постоянную работу в дом, в зимнем саду.
Анатоля я с того дня больше не видела.
А в день, когда до возвращения голубоглазого демона оставалось всего пару дней, случилось нечто, что перевернуло мою жизнь. Навсегда. И началось все с визита красивого незнакомца в дом Кэйвано.
Я как раз заканчивала работу в зимнем саду, облаченная по приказу Лейлы в прочную серую рубаху с коротким рукавом, не доходившую мне и до колен, и выходила из комнаты, чтобы отправиться в душ, когда столкнулась с ним. С еще одним демоном. С еще одним дьяволом во плоти. И он пожирал меня.
У этого исчадия ада были пронизывающие карие глаза, которые из-за длинных ресниц казались почти черными. И этими глазищами он взирал на меня неспешно, медленно, лениво, вульгарно и уничижительно, будто раздевая, обнажая до гола не только мое тело, но и обнажая душу. Мне стало неуютно и противно.
А демон, вальяжно прислонившись к стене, засунув руки в карманы джинсов, наклонив голову набок, разглядывал меня так, как разглядывают товар на витрине магазина.
И ужасающе чувство дежавю накрыло меня с головой.
Я будто вновь оказалась на Арене, выставленная на продажу перед кучкой безжалостных извращенцев, возомнивших себя богами, вершителями моей судьбы. Беззащитная, напуганная, одинокая девочка, выброшенная на потеху богатых стервятников, животных, хищников, которые готовы были наброситься на меня, как на свежее мясо, и искромсать.
Я, тихо вскрикнув, испуганно отскочила к противоположной стене, прижимая руки к груди и глядя на нежданного гостя с ужасом и опаской. Да, его стоило опасаться. Я чувствовала исходившую от него ауру.
Он был вызывающе красив. Не той дикой, первобытной красотой, какой был красив Кэйвано, а красотой, которую, очевидно, принято считать классической. Черты его лица были изящны, правильны и выразительны. Легкая усмешка на чувственных губах, саркастически приподнятые уголки, откровенно заглядывающие в саму душу темно-карие глаза, иронично приподнятые брови, выглядывающие из-под ниспадающей на лоб черной челкой, прямой ном, волевой подбородок. И поза. Поза властителя, короля, хозяина, повелителя и... искусителя.
Очень опытного и самоуверенного соблазнителя таких маленьких и неопытных девочек, как я.
Под его раздевающим взглядом я плавилась, словно на огне. Сердце загрохотало в груди, как бешеное, а вспотевшие ладони, чтобы взять себя в руки, пришлось сжать в кулаки.
Опасен. Стучало в мозгу надрывающимся кашлем.
Очень опасен, потому что искушен и очаровательно соблазнителен.
Меня обдало жаром, пронзившим каждую клеточку тела, ноги подкосились, кожа покрылась дрожью. О том, чтобы произнести хоть слово, не могло быть и речи.
И я, как завороженная, наблюдала за тем, как незнакомец, отстранившись от стены, делает шаг вперед.
И я понимаю, что мне нужно бежать. Пока есть выход, пока есть возможность. Но не могу бежать, ноги меня не слушаются, я даже закричать не могу, чтобы позвать на помощь.
Его мысли я читаю по его смуглому лицу, они слишком очевидны, прозрачны. Мне они не нравятся, эти мысли жажды и обладания.
— Так, так, так, — скривившись, проговорил незнакомец бархатистым голосом, обдавшим меня пламенем. — А Кэйвано и не подумал поделиться новостью о том, что заполучил в свою власть такую конфетку, — окинув меня медлительным, скользким взглядом, поделился мужчина. — Как тебя зовут, конфетка?
И тут меня будто ушатом ледяной воды обдало. Сердце затрепетало в груди уже от ужаса и испуга.
Он приближался ко мне. Стремительно, важно, резко, подавляя и преграждая пути к отступлению.
— Кто вы? — стараясь, чтобы голос не дрожал, выпалила я. Куда бежать? Где спрятаться? Как спастись?!
Губы его изогнулись, брови приподнялись.
— Неужели Штефан не сказал? — мужчина поцокал языком, усмехнулся. — Я его очень хороший друг, — он вновь двинулся на меня. — Очень хороший друг, — подчеркнул он и, нависая надо мной, добавил: — Поэтому, будь умничкой, скажи мне, как тебя зовут. Ты ведь не хочешь разозлить его? — он хмыкнул. — Не советую тебе делать это, он, знаешь ли, бывает чересчур... активен в исполнении наказания за непослушание.
— Я не получала от него приказа... в отношении вас, — запинаясь бросила я, отступая по стене.
Этот человек был столько же опасен, как и Кэйвано, с одной лишь разницей. Его опасность была спрятана под маской сладости голоса, саркастически приподнятых губ, иронически изогнутых бровей, небрежности и мнимого равнодушия. Его истинные помыслы скрывались за маской нежности и страсти.
Он не терпел отказа, это тоже можно было понять по одному лишь на него взгляду.
И я не удивилась, когда на свои слова в ответ получила гортанный приторно сладкий смех. Но глаза его стали холодными, жесткими и колючими, предупреждающе взирающими на меня, призывающими не делать глупостей.
Он продолжал надвигаться на меня.
— Я думаю, — тягуче проговорил он своим колдовским голосом, — мы сможем с тобой договориться.
Я отступала до тех пор, пока не врезалась в угол и, замерев, испуганно посмотрела на него.
— Как тебя зовут, конфетка? — повторил незнакомец свой вопрос. — Я обычно не повторяю дважды, но для тебя, как видишь, — он вновь окинул меня быстрым взглядом, — сделал исключение.
Расстояние между нами стремительно сокращалось. Дыхание стало частым и прерывистым, жар пронзал насквозь, пульс колотился в виски, оглушая и не давая разумно мыслить. Отступать мне было некуда.
— Вижу, ты не так проста, какой кажешься, — протянул он, надвигаясь на меня, почти вплотную подходя ко мне и закрывая меня своим телом.
Я испуганно озиралась по сторонам в поисках помощи, мысленно молясь лишь о том, чтобы он ушел.
Но уходить он не собирался, он продолжал наступление до тех пор, пока не прижал меня к стене.
— Я буду кричать... — сухими губами выдохнула я, когда он сделал последний, разделявший нас друг от друга шаг, и зажал меня между стеной и своим телом.
— Кричи, конфетка, — прошептал он мне в волосы и улыбнулся. — Может быть, кто-нибудь тебя и услышит.
Я рванулась вперед, предприняв попытку вырваться из его рук, загнавших меня в ловушку, но мужчина резко дернул меня на себя, заставляя оставаться на месте. И я начала вырываться с бо?льшей силой.
Все внутри меня тряслось, дрожало, билось, противилось.
— Тихо, тихо, — зашептал мужчина, склонившись надо мной, и рукой заправив выбившуюся из косички прядь черных волос за ухо. Погладил мою щеку кончиками пальцев, коснулся дрожащих губ и усмехнулся. — Что, он еще не приручил тебя, а?
Я вздрогнула от его слов и вновь попыталась вырваться, но меня вновь удержали на месте.
— Не брыкайся, конфетка, — проскользнул он словами по моей щеке и, добравшись до мочки уха, выдохнул: — Как тебя зовут? Я же все равно узнаю, конфетка, — давил он на меня. — Узнаю, будь уверена.
И тогда я сдалась. Наивная идиотка, я подумала, что он отпустит меня, когда узнает.
— Вы... отпустите меня, если я скажу?.. — проговорила я шепотом, сжимаясь под его телом, пытаясь отстраниться как можно дальше.
Я почувствовала его усмешку кожей.
