Часть первая

      Надежда-то оказалась права...

      Боевой Хомячок с заячьим сердечком...

      Зато мастер гонял...

      Мастер... Мастер.

      Мастер!

      “Цель прямо!”

      Цель!!!

      Левая — защелку, правая — клинок снизу вверх!

* * *

*

      Снизу вверх свистнуло длинное лезвие; старший дознаватель сделал шаг, второй шаг — и заскользил по стене, пятная бурым гладкий камень; шаря по сторонам руками, не находя, за что зацепиться. Точно так же мозг искал и не находил, за что схватиться: детство уже не помнилось, работа дышала сплошной чернотой... Приблизилось светлое, ласковое, округлое. “Сходим в тот ресторан, на набережной?” — уже без надежды спросил следователь, и свет ответил возмущенным голосом рыжей дворянки: “Зубы жмут? Лишняя почка?”

      От почек рвануло черное пламя по всему телу. Исчезли звуки; пальцы упавшего под стену дознавателя перестали обирать воздух; свет погас.

      Стражники отшатнулись, судорожно перехватив клинки. Покойник ошибся в приказе. Вели он просто: взять! — десять патрульных завалили бы наглеца массой, как валят буйного пьяницу с оглоблей на деревенской ярмарке. Но теперь-то стражи видели не подпитого ухаря — а целого убийцу капитана Огре! До Центра не дошел тщательно скрываемый позор — что убитый капитан со стражниками в роковой вечер налакались до стеклянных глаз, и потому зарезать их смог бы ребенок. А вот нешуточное мастерство капитана знала каждая собака — Огре служил именно здесь, в Центре!

      Поэтому медленные движения, закаменевшее лицо, стиснутые губы Енота выглядели не оцепенением перепуганного насмерть новичка, которому случайно удался трюк — а хладнокровием высочайшего мастера!

      Чем дальше, тем больше стражников набирали на городском дне. Чтобы выбиться из нищеты, люди трущоб соглашались и на малые деньги, и на сверхурочные работы, и грязные поручения выполняли без капризов. Со всех сторон сплошная выгода. Правда, случались огрехи наподобие сегодняшнего — кому-то нужно шагнуть первым и связать задержанного боем, а прочие довершат дело; тактика известнейшая, но хотя бы один должен рискнуть ради прочих. А чего это я? Пусть терпилы за других подставляются; у правильных пацанов закон простой: умри ты сегодня, зато я — завтра!

      Стоило задержанному плавно, как во сне, шагнуть вперед — темные крылья опасливо разомкнулись, позволив убийце вырваться из ловушки.

      Пройдя цепь, Енот не медлил. Махом пролетел проулок, с нечеловеческим облегчением услышал за спиной грохот не пригодившихся Тацуми бочек, и приготовленными путями побежал на собственную квартиру. Должность макетчика теперь пропала, пропал и доступ ко всем картам — утащить хотя бы зарисовки, блокноты с кроками...

      Только через час, когда сопящий Енот с мешком пергаментов грузился в рейсовый дилижанс, доклад по цепочке подчиненности дополз до генерала Эсдес.

* * *

*

      Эсдес рассмеялась:

      — В кино мы с Тацуми поговорили, пообнимались и мирно уснули... Ерунда полнейшая!

      Покосилась на Тимофея с Леопольдом, которые уже вовсе прекратили разглядывать уличные скульптуры и резьбу, а только внимательно слушали взрослых. Синеволосая пожала плечами: не такие уж маленькие; Тацуми тогда был года на четыре старше. Ну на пять — не больше. Решила не выбирать выражения:

      — Если бы дошло до кровати, физически здоровые, молодые парень и девушка... Не с вечера, так с утра... Особенно с утра... Короче, хрен бы там невинность уцелела!

      Тут свернулась уже вся компания: Вал, Акаме и Куроме, Леона — из авангарда; отец и мать Александровы из последнего ряда; тем более — президент Новой Республики Надежда Ривер. Все стояли кольцом посреди красивой центральной улицы, размахивали руками, говорили не в очередь, вспоминая кадры только что виденного “Исторического боевика Ночной Рейд”. Первая серия боевика оказалась аж четырехчасовой, и потому обсуждение все продолжалось. То Акаме вспоминала, как с Енотом на макете разбирали операции; то Вал спохватывался, просил уточнить, как выглядела та или иная стычка “Охотников” генерала Эсдес и “Рейда” генерала Ривер со стороны противника. То внезапно начинала ржать Леона, припомнив особо хлесткие боевые сцены в кино — она-то помнила, что в натуре все было куда проще и грязнее... Куроме только молчала, слабо улыбалась, ни на шаг не отступала от красноглазой старшей сестры, ни на волос не ослабляла хватку ладони.

      Десяток президентских телохранителей в официальном черном с непроницаемо спокойными лицами обозначили периметр, вежливо отстраняя любопытствующих прохожих.

      Эсдес продолжила:

      — На самом деле мы всю ночь ругались. Тацуми лупал зелеными глазками, убеждал меня забить на Империю. Дескать, воевать можно где угодно, стран полно. Я же не знала тогда, что Тацуми в “Рейде”, и в голову не пришло! Я не могла понять, как это можно меня, такую замечательную, не захотеть? У меня что, ноги кривые? Или глаза тусклые? А может, ему волосы не нравятся, а я так старалась, отращивала... Знаете, как их мыть проблема?

      Тут заржала не одна Леона! Даже Куроме слабенько улыбнулась. Больно уж не вязалось обиженное лицо с генеральской статью, уверенностью, силой.

      Генерал пропустила синие пряди сквозь крепкие пальцы:

      — В общем, под утро нас тупо сморило... Его на кресле, а меня, кажется, на кровати. Но не уверена.

      Вал улыбнулся во всю ширину моря:

      — А мы-то думали, вы всю ночь... Мировую литературу пополняли...

      Снова засмеялись: младшие Александровы звоночками, старшие сдержано, Вал и Леона гулко, Акаме шорохом дождевых капель, Куроме коротко и слабо; Надежда Ривер — так же изящно, как выглядела, точно в стиле темно-синего брючного костюма. И жена программиста — Анна — опять позавидовала умению держаться, которое не могли перешибить ни протез вместо правой руки президента, ни закрывающая правый глаз повязка.

      Наконец, засмеялась и сама Эсдес:

      — Теперь-то и мне смешно!... А тогда я три дня ходила вареная и злая. Тацуми смылся с первой же тренировки, настолько я ему не понравилась, обидно! А тут еще эта хитровыделанная ловушка на дороге...

* * *

*

      На дороге жара; на дороге свернутые пыльные шарики с сердцевиной из темной венозной крови... Куроме собирается с силами для последнего движения.

      По дороге танцующей походкой удаляется девочка-припевочка Челси, уносящая в правой руке отнятые ножны с Яцуфусой; Куроме чувствует в боку всаженный оборотнем клинок. Клинок подпилен; всадив его в печень, оборотень сломала ручку по надпилу — теперь заглубленную сталь не вынуть, еще какое-то время — и смерть...

      То есть, для обычного человека — неминуемая смерть.

      Младшая сестра знаменитой Акаме отличается только еще большей хрупкостью, да цветом радужки глаз. У Акаме глаза красные, у Куроме — черные. Но, как и старшая сестра, Куроме точно так же выжила в бесчеловечном отборе школы убийц; выжила ценой почти полной утраты человечности.

      Черноглазая давно и прочно сидит на стимуляторе. Стимулятор в печенье, печенье в коробке, коробку только что походя раздавила уходящая Челси...

      Сейчас оборотень выглядит стройной ярко-рыжей девушкой с красивой шеей, ровной спиной в белейшей рубашке и темном жилете, круглыми ягодицами под клетчатой юбкой, безукоризненными ногами в изящных ботиночках. А четверть часа назад оборотень принял вид одного из “Охотников” генерала Эсдес — огнеметчика Болса. Куроме вымоталась в только что прошедшем бою, и не обратила внимания на некоторые неправильности в походке и движениях Болса. Подумала: ранен, и выбрал для бегства этот же путь.

      Потому как бой “Охотники” проиграли целиком и полностью.

      И даже легендарное могущество Эсдес не помогло.

      Подбросив несколько поддельных донесений, “потеряв” кое-какие улики, “Ночной Рейд” создал впечатление, что направил главные силы к определенному месту на Западном Тракте. Разумеется, Эсдес проверила сведения. Но ловушку “Рейд” начал готовить не вчера. В указанном районе давно ходили слухи, что “Рейд” перенесет сюда базу. Кто-то видел или слышал квартирьеров. Кому-то заказали зерна и мяса на большой отряд, внесли задаток. Поскольку все эти слухи поползли еще с начала весны — а не два-три дня назад, как при поспешной фальсификации — Эсдес им поверила. И ошиблась: кроме поспешных, бывают еще фальсификации глубокие, подготовленные тщательно.

      Операцию генерал спланировала так. Большой отряд обычных солдат тащить с собой бесполезно, только задержит марш и встревожит противника, наверняка наблюдающего за Трактом. А в бою против серьезной команды солдаты без артефактов лишь смазка для клинка. Следовательно, идут одни носители артефактов-тейгу. Сама Эсдес, с ней боец с крылатым тейгу — Ран, и еще только что выздоровевшая Сэрью со своим пушистым проглотом-гекатонхейром Коро. Еще в “Охотниках” числятся бывший моряк Вал, великолепно подготовленная убийца Куроме со вторым Проклятым Клинком — Яцуфусой — и чертовой прорвой мертвецов, заключенных в этом самом Проклятом Клинке. Последним берем Болса с артефактным огнеметом неимоверной силы и неисчерпаемого боезапаса...

      Не лишним бы оказался доктор Стилист — он уже наплодил целое войско биологических конструктов, пользуясь непревзойденной точностью и ловкостью артефактных перчаток. Да вот незадача, в те несчастные три дня, когда сбежал Тацуми, доктор Стилист тоже пропал без вести в лесу, к западу от Столицы. Скорее всего, нарвался на “Рейд” — гораздо позже Эсдес узнала, что так и произошло. А теперь, в кино, еще и увидела. Стиляга нашел базу “Рейда”. Но не понес информацию к своим, даже гонца не послал. Решил не делить ни с кем ни славу, ни трофейные кожаные диванчики. Биоконструкты резво поскакали в бой — навстречу выбежала поднятая с постели Акаме в легкомысленной пижамке с цветочками, размахивающая грозной катаной!

      Судя по реакции зрителей, биоконструкты тоже полегли на месте от смеха. Ну, там еще немного помогли Мейн, Тацуми, Лаббок, Леона — в конце концов, хирурга-выпендрежника тоже разобрали на сувениры. Вместо захвата трофеев, доктор Стилист утратил жизнь — а “Ночной Рейд” приобрел легендарные перчатки...

      Так или иначе, к моменту планирования вылазки, на пропавшего Стилягу никто уже не рассчитывал.

      Из перехваченных донесений следовало, что командир “Ночного Рейда” с небольшим сопровождением будет осматривать подготовленную базу в определенный день. Марш-бросок с заводными лошадьми позволит доскакать от ворот Столицы до места в тот же день. Даже получив предупреждение о приближении “Охотников”, генерал Ривер попросту не успеет увеличить численность свиты. Ведь не всех же она потащит осматривать базу, операция рутинная, вступать в бой на повстанченской территории “Рейду” просто не с кем! Ну, кого там она с собой возьмет? Даже если саму Акаме — ну, два мастера; пусть хорошо подготовленных, но не ровня ни крылатому Рану, ни той же Куроме, ни мертвецам Яцуфусы — ни самой Эсдес. Особенно, если все они навалятся разом!

      Засады на Тракте возможны, и даже вполне вероятны. Пару-тройку подчиненных Эсдес, посланных на проверку сведений или диверсию, засады могли бы задержать. Но полный состав “Охотников” можно остановить только полным составом “Рейда”, а кто тогда проверяет место для новой базы? Генерала Ривер в том районе видели точно, без прикрытия однорукая не ходит — значит, “Рейд” разделен минимум на две группы. И, где бы там ни пряталась вторая — одну группу можно накрыть быстрым ударом. Расчет Эсдес основывался на скорости, на том, что даже узнав о движении, “Рейд” не успеет ни спланировать ответные ходы, ни подтянуть необходимые силы, ни расставить по позициям. Агенты исправно следили за перемещениями отрядов “Рейда” — и ничего настораживающего не видели.

      А не видели потому, что расстановку сил “Рейд” закончил еще за неделю до того, как людям Эсдес подбросили первое фальшивое донесение.

      Так что, когда к меняющим лошадей “Охотникам” подскочил агент и доложил, что лично видел Акаме! В одиночку! Всего в получасе пути севернее! — ни малейшего сомнения ни у кого не мелькнуло. Случайная встреча, есть возможность хлопнуть две цели сразу!

      — Куроме, Болс, Вал — найти Акаме. Куроме старшая. Не сумеете убить, хотя бы задержите, чтобы она не помешала нам. Ран, Сэрью — идем на главную цель. Не отвлекаться! Быстрее!

      Сменив лошадей, Эсдес и двое “Охотников” помчались дальше по тракту. Куроме, Вал и Болс последовали за наблюдателем — точно в ловушку, заблаговременно настороженную коварной Ривер.

      С Акаме оказалось неожиданно много рейдовцев, по уши обвешанных артефактами. Когда Вал вырубился от натуги — его доспех не устоял под согласованной атакой Тацуми, Мейн и какого-то неизвестного Куроме, но весьма сильного воина — Болс встал в прикрытие, а Куроме воткнула в землю Проклятый Клинок, вызывая сразу всю восьмерку мертвецов. Чуть ли не половину восьмерки покосила красноглазая; каждая потеря отзывалась в Куроме болью, и сил ничуть не прибавляла. Болса скоро блокировали, Куроме стало некогда смотреть в ту сторону; только раскатившийся грохот известил о выходе огнеметчика из боя.

      Куда девался Вал, черноглазая не заметила. Надежды на помощь не оставалось: генерал Эсдес гонится к западу за беловолосой начальницей “Рейда”, а начальница-то вот она, тоже здесь... Как скоро Эсдес поймет, что преследует пустоту? Положим, три-четыре часа доскакать до места, но ведь сколько времени займет простенький обыск селения! А как иначе убедиться, что цель отсутствует?