Демон. Книга 2. "Шаг в преисподнюю"

— Чего? — ошалело спросила я. — Ты сейчас где?

— В 'Подкове', конечно! — хихикнула Горобец. — Тебя ждать, или я вписываюсь?

— Я сейчас буду! — поняв, что там что-то не так, взвыла я. И, отпихнув в сторону мешающего мне встать врача, одним прыжком оказалась на ногах. — Жди!!!

Во время короткой пробежки к лифту, ведущему к аппарели, я успела связаться с дежурной сменой 'контриков', и, потребовав отправить кого-нибудь в бар, ткнула в сенсор первого уровня. Глядя на то, как медленно сдвигаются створки, я материла создателей такого тормозного механизма и честно старалась удержаться от приступа вандализма.

В общем, из транспортника я вылетела злая, как собака. И в спринте выложилась так, что, влетая в 'Гнутую Подкову', не успела замедлиться. И выломала дверь. Впрочем, подумать о ней мне не удалось: первое, что бросилось мне в глаза внутри бара — фигура лежащего навзничь Толстого Тэда. И его залитое кровью лицо. Потом я увидела хмурое лицо Томми, закрывающего отца собой. И отведенную для удара ногу зависшего над ребенком лейтенанта. А уже стартуя с места, краем глаза усекла, что творится в нашем углу: толпа озверевших пехотинцев пыталась покалечить кучку дерущихся в углу Оборотней, а среди ребят капитана Беккера мелькала белобрысая голова что-то радостно орущей Горобец.

Ударить мальчишку пехотинец не успел: я сломала ему опорную ногу. А потом руку и ключицу. Через долю секунды, подхватив с пола Тэда и его сына, перескочила через стойку бара и втащила их в подсобку. И, активировав маячок сигнала спасения на комме хозяина бара, вырвалась на оперативный простор. Сразу же засадив по половине обоймы своих 'Кроссов-2' в потолок:

— Стоять!!! Тех, кто туп и не понимает, пристрелю к чертовой матери!!!

Через пару секунд в баре стало тихо. С ненавистью глядя на пехотных офицеров в новой, еще толком не обмятой форме, я убрала пистолеты в кобуры:

— Вы что, крысы тыловые, совсем охренели? Это вам не Метрополия! И здесь, за дверью этого бара, идет ВОЙНА! А те парни, которых вы пытаетесь покалечить, закрывают вас от Циклопов! На одну секунду представьте себе, что их там не будет! — я показала пальцем в потолок и криво усмехнулась. — Много вы тут навоюете?

— Орлова... Демоны... — в толпе пехотинцев начались еле слышные перешептывания. И в это время в бар ворвались ребята Иевлева.

— Итак, господа офицеры... — продолжила я, жестом показав 'контрикам', что все в норме. — Предупреждаю в первый и последний раз: игры закончились. Тех, кто попробует возродить ЗДЕСЬ традиции 'дружеских' потасовок, мы будем расстреливать на месте. Ибо каждый пилот, который способен поднять в небо боевую машину, ценнее, чем целый пехотный полк. Думаю, объяснять, почему именно, необходимости нет. И еще: с сегодняшнего дня этот бар — только для офицеров Шестого флота. Ясно? Я спрашиваю, всем ясно? Тогда убирайтесь отсюда к чертовой матери...

— И не забудьте оплатить счета. В двойном размере... — подал голос кто-то из Оборотней. — Чтобы догадаться ударить бармена, надо быть конченым уродом...

— Костин! — не оглядываясь, рявкнула я, вспомнив, что только что видела среди 'контриков' его лицо.

— Я!

— Тело у стойки, ну, со сломанной ногой — под арест. Попытка насилия в отношении несовершеннолетнего. Ловите на комм материал для обвинения...

— Есть! — сорвавшись с места, ребята споро упаковали находящегося без сознания лейтенанта.

Проводив взглядом выбегающих наружу ребят, я заметила, что пехотинцы не сдвинулись с места. И зарычала:

— Ну, что стоим? Кого ждем? Вам что-то не нравится? Во-о-он!!!

Отправив в госпиталь так и не пришедшего в сознание Тэда, я помогла Томми активировать роботов-уборщиков, и, усевшись за свой столик, вопросительно посмотрела на удивленно молчащую Линду:

— Что-то не так?

— У меня один вопрос. Ты сказала, что игры закончились. То есть, по-твоему, все это — уже не игра... — не отрывая от меня взгляда, Горобец повела перед собой руками. — А что тогда? Глюк?

— Это жизнь, Линда... Самая обычная жизнь... — вздохнула я, и, поманив замершего у стойки бара Томми, усадила его к себе на колени. — Посмотри на него: разве такого пацана можно нарисовать? А его подружку Лизу? А Марка, который лежит в коме после того, как его похитили и чуть не убили? А Рикки, которого с нами уже нет? Почему мы его не перезагружаем? Ты что, совсем не понимаешь, что каждая смерть в этом мире — навсегда? Да посмотри — я, ты, Викки, Циклопы... здесь все НАСТОЯЩЕЕ, Линда!!!

— То есть это... — девушка ошалело посмотрела на свою руку, потом на меня и сглотнула подступивший к горлу комок, — ...это все на самом деле?

Я молча кивнула.

— Не может быть... — прошептала Линда и до крови закусила губу.

— Идем. Я тебе кое-что покажу... — я вскочила со стула, и, дождавшись, пока она встанет, рванула к выходу.

— Костин! Мне нужен ваш флаер! — увидев стоящих перед входом в бар 'контриков', рявкнула я. — Можешь лететь с нами. Только молча...

Короткий перелет прошел в полной тишине. Если не считать легкого гудения от двигателей 'Кондора'. И писка координатора, отмечающего пролет контрольных точек введенного мною маршрута. Я подала голос только тогда, когда машина завершила снижение и замерла на огромной, заставленной сотнями гражданских флаеров, стоянке:

— Это — военное кладбище. Место, где захоронен прах тех, кто погиб там, наверху... В некоторых блоках нет даже его — только голографии, таблички и обломки их машин. Идем, я покажу тебе лица тех, кто приходит навестить своих близких... Тех, кто уже никогда никому не улыбнется и не скажет 'здравствуй!'... Ну, что сидишь? Идем!

Сделать второй шаг внутрь первого же попавшегося на нашем пути блока захоронений Горобец не смогла: заскрипела зубами и прикипела взглядом к сгорбленной молодой женщине, стоящей перед небольшим голоэкраном, с которого улыбался молодой парень в летной форме с погонами лейтенанта. По щекам не отрывающей взгляда от изображения женщины текли слезы, а на лице было написано такое горе, что Линда вдруг всхлипнула, прислонилась к стене и медленно сползла на пол...

— Мама...

Увидев встревоженное лицо врача, выскочившего из комнатки для обслуживающего персонала, я отрицательно покачала головой, и, подхватив рыдающую девушку, вынесла ее наружу.

— Мама... Училище... Проект... Циклопы... — бессвязно бормотала плачущая навзрыд девушка, обнимая меня за шею и прижимаясь лицом к моей груди.

— У нас почти все кого-то потеряли... — посадив ее в кресло 'Кондора' и гладя ее голову ладонью, вздохнула я. — Ты — маму... Я — маму, папу и брата... Викки — вообще всех... Да что говорить о нас? Хочешь, слетаем к Бирмингему и Вайттауну? Те, кто там жил... в общем, про двадцать три миллиона человек ты слышала...

— А я... я — ненормальная, да? — вырвавшись из моих объятий, затараторила Горобец. — Я думала, что это игра, и радовалась каждому интересному повороту событий! А тут ПО-НАСТОЯЩЕМУ умирали люди... Зачем вам такая дура, а?

Вместо ответа я активировала комм, и вывесила перед ней кусок первого попавшегося боя с ее участием:

— Видишь? Мы — звено. ТРИ машины. Твоя, моя и Волковская. Вместе летаем, и вместе бьемся. И если бы не мы трое, то вот этот... или вот этот корабль Циклопов мог уронить еще одну СКБ-шку. На Лагос или на какую-нибудь другую планету. И унести еще миллионы жизней! Очнись — ты Демон! Такая же, мы. Как Вильямс, я, Семенов, Краузе! Нужна, конечно: ты же знаешь, как нас мало! Но даже вдевятером мы делаем все, чтобы таких, как она — я мотнула в сторону блока усыпальниц — было как можно меньше! В общем, ты — наш третий номер, слышишь?

— Но я же... — сжав кулаки, начала было она.

— Что 'ты же'? — перебила ее я. — Ты с нами уже достаточно давно. Скажи, ты видела хоть одну кривую улыбку в свой адрес? Или шутку, которую можно было бы воспринять двояко? Или презрение, жалость, пренебрежение? Тогда о чем ты говоришь? Мы — семья! И ты — одна из нас...

— Правда?

— Правда... — кивнула я.

— Спасибо... — шмыгнув носом, прошептала она. И, подумав, посмотрела мне в глаза: — Полетели обратно. Я в норме. И... мне надо срочно поговорить с Викки...

Глава 20. Генерал Харитонов.

Зомби в бомбоубежище времен Первой Галактической не оказалось. Так же, как и персонала, доброй трети самого высокотехнологичного оборудования и так называемого 'сырья'. Тот, кто в пожарном порядке эвакуировал лабораторию, явно предполагал возможность нашего появления и сумел к этому подготовиться: жилые комнаты для персонала были практически стерильны, на серваках местной службы безопасности не оказалось ни одного бита информации, а аппаратура аналитического центра вообще исчезла.

Осматривая территорию, на которой еще несколько дней назад кипела работа, Харитонов ловил себя на мысли, что проникается уважением к правой руке Брайана Олсена — господину Бену Гронеру. Ибо он действительно оказался гениальным организатором, и использовал имеющееся у него время с максимальной эффективностью.

'Надо было сразу же прыгать сюда. Без захода на Нью-Джорджию. Тогда мы бы точно его прищучили'... — подумал генерал, глядя на хмурое лицо возникшего перед ним майора Тишкина. — 'А теперь его придется искать по всей Конфедерации'.

— Ну, что скажете, майор?

— Тот, кто планировал эвакуацию лаборатории — псих, сэр! В каждом помещении стоят стационарные блоки РОУ-1300 или РОУ-2500. И не просто стоят — девяносто восемь процентов из них уже ОТРАБОТАЛИ!

— И что с того? — пожал плечами генерал.

— РОУ — это растворитель органики универсальный. Цифры, идущие после букв, показывают объем рабочего вещества. В литрах. А вот эта пленка, — Тишкин постучал по полу каблуком, — все, что осталось после его использования. Я не уверен, что Гронер эвакуировал ВЕСЬ персонал. Вполне возможно, что часть тех, кто тут работал, осталась тут. И растворилась! Вместе с волосами, микрочастицами кожи и слюны и всей той органикой, которую обычно можно найти в местах, где находятся люди...

— Я засажу его лет на двести! — разъярился генерал. — Проведите анализ этой самой пленки, мне надо знать, сколько...

— Бесполезно, сэр! РОУ разработали как раз для сокрытия ЛЮБЫХ следов пребывания человека. И я могу сказать уже сейчас — доказать, что тут кого-то уничтожили — абсолютно нереально...

Побуйствовав пару минут, Харитонов с большим трудом взял себя в руки, и, заставив себя разжать кулаки, чуть ли не по слогам произнес:

— Ладно. Пусть так. Но когда мы его поймаем, мало ему не покажется... А пока... в общем, оставим это на потом. Ты уже связывался с Башней?

— Да, сэр! За последние двое суток из этого района планеты стартовало шесть транспортов. Все шесть зафрахтованы компанией 'Огрен и сыновья', зарегистрированной на Уорвике... — увидев, что генерал вопросительно приподнял бровь, майор утвердительно кивнул: — Да, на том самом. Захваченном Циклопами. Де-юре компания старая, ведет какую-то хозяйственную деятельность, но я готов дать голову на отрез, что это — обычная 'прокладка'. По задекларированным документам, два транспорта следуют на Кальтор, остальные — на Старую Землю, Ниппон, Бейджин и Хилтти. Самый короткий прыжок — на пять суток в гипере. То есть информацию с места назначения мы получим не раньше, чем через десять дней. Я послал вдогонку уиндеры, но практически уверен, что их там не окажется: этот самый Гронер далеко не дурак...

— Угу. С этим не поспоришь... — вздохнул генерал. — Ну, и куда он, по-твоему, может их отправить?

— Куда угодно, сэр! В любую систему конфедерации. Но я бы на его месте вывесил транспорты в какой-нибудь необитаемой системе в стороне от базовой траектории прыжка, пригнал туда какой-нибудь небольшой грузовичок и вытаскивал бы груз мелкими партиями...

— Без финансов Олсена ему надо будет искать покровителя... — угрюмо кивнул Харитонов. — Хотя... согласно результатам сканирования банкира, в настоящий момент особой необходимости в деньгах у Гронера нет: он располагает сотней готовых андроидов и сырьем для создания еще пяти-шести десятков. Продавай — не хочу!

— Точно. Но 'крыша' будет нужна по-любому. Двадцать миллионов кредитов за штуку — слишком серьезная сумма для того, чтобы прогонять ее по счетам без прикрытия. Отследят. Как минимум — спецы из МБ. Значит, ему понадобится схема. А финансами, насколько я понял, он никогда не занимался...

— Точно. Значит, надо искать тех, кто способен ее представить. Нам предстоит сумасшедший объем работы. Придется напрячь аналитиков. А здесь, насколько я понимаю, делать уже нечего... — окинув взглядом помещение, вздохнул Харитонов. — Ладно, тогда я полетел на Ньюпорт. Хочу встретиться с Климовым: уверен, что Гронер попробует продать Зомби тем, кто уже видел их в работе. А, значит, первыми об этом узнают агенты из Пятого Департамента МБ. Сутки проведу на Ньюпорте, а потом прыгну на Лагос. Гляну, как там Демоны. По дороге еще немного поработаю с Олсеном и с данными его сканирования. Жаль, что он не взял с собой на Новую Зарю этого Саркисянца — улов был бы заметно более весомым... В общем, если что раскопаешь — ты знаешь, где меня искать...

Глава 21. Виктор Волков.

Три с половиной недели после прилета с Нью-Джорджии прошли в непрерывных тренировках: с шести и до одиннадцати утра мы гоняли Пятнадцатый флот, с двенадцати и до пяти — Шестнадцатый, с шести вечера и до одиннадцати ночи — Шестой. Потом прыгали в одну из ближайших систем Циклопов и жгли всех, кто там был. С таким расчетом, чтобы в шесть утра снова оказаться у Лагоса. И, желательно, в сознании. Четыре часа сна в сутки, и те в гипере, выматывали так, что я периодически засыпал в столовой. Но другого выхода в сложившейся ситуации не было: судя по данным разведки, в системах Кройса и Алтора уже формировался новый флот вторжения. Гораздо крупнее предыдущего.

Атаковать любую из этих систем силами одного нашего подразделения было глупо: в каждой висело по три орбитальные крепости. И не было ни одного патруля — не желая терять корабли 'просто так', Циклопы не реагировали даже на разведывательные уиндеры, вплотную подходящие к границе зоны досягаемости вражеских ключей. Вести туда на убой любой из придворных флотов мне не позволяла совесть. А срывать с места единственный действительно боевой флот Окраины — Шестой — элементарное желание подстраховаться: в наше отсутствие удержать Циклопов вдали от планеты могли только подчиненные Железного Джо. Поэтому, зверея от невозможности как-то влиять на ситуацию, я гонял и в хвост, и в гриву всех тех, кого мог. И игнорировал даже совещания, проводимые генералом Роммелем. И при этом умудрялся получать новые разведданные практически из первых рук. Пашка Забродин, днюющий и ночующий в штабе, питался исключительно в нашей компании. И, появившись в 'Подкове', сразу же скидывал мне на комм всю имеющуюся у него информацию. Она-то и оказывалась лучшим в мире будильником: стоило мне прочитать первые же строки сводного файла, как желание спать, появившееся после сытного завтрака, обеда или ужина, мгновенно куда-то испарялось. А на его место приходил самый настоящий страх: я не понимал, что можно противопоставить эскадре из пяти с лишним сотен вражеских кораблей...