"Лиса" из рода Ривас

Город расположен на островах в протоке Норстрём, соединяющей озеро Меларен с заливом Сальтшён. Так что в городе много воды, мостов и зелени. Тихий и уютный, с полностью отсутствующими укреплениями, он навевал спокойные мысли. Пожалуй, Сигтун — это именно то место, где следует приходить в себя после нервотрёпки обучения в Истоке.

У дверей портального здания нас встречал родовитый Ульрик, глава рода Тома. Статный мужчина где-то шестидесяти лет на вид с резервом сто двенадцать эонов.

Из-за задержки в Люксембурге мы прибыли последними. Портальщики, как оказалось, предупредили о нашей задержке, поэтому никто особенно не волновался, но вот откровенное любопытство светилось в глазах большинства присутствующих.

Как оказалось, городской дом рода Тома находился тут же на площади, прямо напротив здания портала. Собрав всех в холле, я несколькими фразами удовлетворил детское любопытство, и уже через считанные минуты вся компания разошлась по своим комнатам. Мы же с родовитым Ульриком поднялись в его кабинет для исполнения всех формальностей, возникающих в отношениях сюзерена и вассала при изменении представителей родов.

Много времени это у нас не заняло и вот мы уже расположились в креслах у окна, выходящего на небольшой участок, засаженный деревьями, позади дома. Между креслами стоял столик с шахматами и подносом, на котором находился графин с каким-то напитком, два небольших серебряных кубка и стеклянная ваза с земляникой в шоколаде:

— Что это? — Поинтересовался я, указывая на графин.

— Вино из морошки, северной ягоды. Сама ягода обладает чудесным свойством увеличивать выносливость, и вот недавно одному трактирщику, живущему по соседству со мной, удалось сохранить в вине данное свойство ягоды.

Я усмехнулся:

— Наверняка во всех окрестных сёлах и замках это открытие произвело настоящий фурор. Ещё бы! Такое оправдание желанию выпить.

Родовитый Ульрик не удержался от смеха:

— Да уж, заказы на сей чудодейственный напиток принимаются лишь на следующий год.

Посмеявшись, мы перешли к обсуждению серьёзных вещей. Прежде всего, меня интересовало, намерен ли род Тома возвращаться в Белопайс, поскольку именно на мне, как на их сюзерене, лежала обязанность поддержать род в случае возвращения. В конце концов, срок официального изгнания рода уже истёк, а все попытки его продлить, в данной политической ситуации обречены на неудачу.

Конечно же, ещё мне было бы интересно услышать из уст прямого потомка изгнанных, подробности той истории, но из нашего разговора я понял, что эта тема до сих пор является слишком болезненной, если и не для всего рода Тома, то для его нынешнего главы — точно. Так что в плане информации мне пришлось довольствоваться рассказом управляющего.

Воспоминание:

— Было это уже почти триста лет как. В общем-то, банальная история — двое влюбились в одну и ту же девушку, она ответила взаимностью одному из них, совсем не тому, на стороне которого был её отец. Неудачливый соперник не смирился с поражением и вызвал удачливого конкурента на дуэль, на которой сам и погиб. Отец девушки отказал победителю от дома, девушка сбежала к любимому, но пожениться они не успели — отец применил свою власть и девушка умерла. Пожалуй, больше и рассказывать нечего, если не учитывать, что юноша, проигравший ту дуэль, был сыном короля, так что закончилась данная история не просто плохо, а ещё хуже. Над юношей состоялся суд, на котором невесть откуда взявшийся свидетель показал, что юноша нарушил правила дуэли. И быть роду Тома уничтоженным, если бы не заступничество маркиза Ипрского, который смог добиться допроса юноши под непреложным обетом перед лицом магии. Намеревались и свидетеля опросить таким же способом, но тот куда-то неожиданно исчез. Полностью оправдать юношу не удалось, уж слишком давили тогдашний король Белопайса, да и отец девушки, но уничтожение рода удалось заменить изгнанием на двести сорок лет. Когда срок ссылки подходил к концу, Ваш дед, маркиз Ипрский, пытался добиться для рода Тома права вернуться в Белопайс, однако, насколько я знаю, ему было прямо заявлено, что как только нога представителя рода Тома ступит на землю Белопайся, весь род будет уничтожен и неважно, по закону или нет. Ваш дед предпочёл не поднимать волну. Так с той поры и идёт: и опала вроде закончилась, и вернуться род Тома не может.

— У меня остался только один вопрос, Этьен. А из какого рода была та девушка?

— Из рода Кух.

— Интересно. А мой отец, получается, привечал маркиза Эссенского...

— В том числе и по причине желания помочь своему вассалу.

— Что ж, благодарю за информацию, Этьен.

— Рад был помочь, Серж.

Конец воспоминания.

Выслушав мой вопрос о наличии-отсутствии планов возвращения, родовитый Ульрик не размышлял ни секунды:

— Конечно, снять запреты не помешало бы, но вот возвращаться, мы точно не планируем. Здесь, в Нуоррике, наше общественное положение гораздо выше, чем было там, в Белопайсе. И это с учётом опалы! Так что, если её снять, то мы точно войдём в число самых влиятельных семей Нуоррика. Да и Вам такое положение вещей гораздо более выгодно. Чем сильнее вассалы, тем могущественней сюзерен, а род Тома здесь приобрёл гораздо большую силу, чем была у нас там.

— И что, ваш статус не мешает этому?

Он посмотрел на меня с небольшим удивлением во взгляде:

— Вы разве забыли, что Ваш пра-пра-прадед специально купил небольшой участок земли, примыкающий к нашим здешним владениям, и даровал нам право ставить на своих изделиях и принадлежащем нам имуществе герб Ривасов над нашим гербом?

Я задумался. Нет, что управляющий мне не говорил этого — точно, но вот...

— Прошу прощения, действительно в рамках обучения обычаям и традициям рода мне это рассказывали, но я как-то не придал тогда этому значения. Получается, такой знак означает, что род Тома по-прежнему находится под покровительством Ривасов?

— Ну покровительства вы нас не лишали хотя бы потому, что род по-прежнему вассал маркизов Ипрских, а этот знак дословно означает: "нападая на этого человека, ты нападаешь на меня". А подобная фраза из уст первородного рода значит... многое.

Я кивнул, принимая его объяснения. Родовитый Ульрик молча посмотрел на меня. Вассалу не рекомендовалось первым предлагать прекращение разговора, поэтому он ждал моего сигнала. В принципе, все неотложные вопросы уже были обсуждены. Я уже собрался встать, чтобы предложить спуститься к остальным гостям и там уж решить: оставаться здесь на ночь или выдвигаться в сторону родового владения Тома, как вспомнил ещё кое-что:

— Родовитый Этьен упоминал, что Ваш род занимается металлургией. А оружие вы делаете?

— Нет, первородный, но оружием занимается семья Крупп, живущая неподалёку от нас. И их изделия пользуются очень хорошей репутацией.

— Семья? Вы хотите сказать, что рекомендуете мне оружейника, у которого даже нет своего алтарного камня? Или... они что, вообще не магическая семья?

— Да, не магическая, но их изделия действительно того стоят, первородный Ривас.

— Ну а дар у членов этой семьи хотя бы есть?

— Есть. Мало того, они за свою историю уже дважды были близки к переходу в статус магических семей, но так и не смогли тогда этого сделать. В настоящий момент идёт их третья попытка. Нынешний наследник семьи Крупп является пятым поколением с даром в этой семье. Но вот среди его четырёх детей нет ни одного с даром, так что...

Он говорил с таким жаром, что невольно закрадывались подозрения:

— Не подскажете, а из какого рода жена нынешнего наследника?

Родовитый явственно смутился:

— Из рода Тома...

Я остановил его речь взмахом руки:

— Я подумаю. У меня только один вопрос: Этьен или Астра?

Родовитый опустил голову.

Когда мы спустились к детям, те уже общим голосованием решили, что мы отправляемся в поместье Тома сегодня же. Я поддержал данное решение, так что, перекусив, мы погрузились в кареты и направились на северо-восток от Сигтуна.

Ехать пришлось довольно недолго, всего часа три, но из-за всех сегодняшних задержек, приехали уже позднее десяти часов вечера. Впрочем, с учётом того, что в северных широтах летом очень короткие ночи, ещё даже светило солнце.

Поместье Тома располагалось прямо на берегу моря. Главный дом представлял из себя двухэтажное здание, первый этаж которого сложен из дикого камня, а второй — бревенчатый. Дом производил впечатление основательности и достатка.

Как мною и ожидалось, глава семьи Крупп и его наследник с женой находились здесь же. Возможно, они и хотели перенести разговор на другой день, но я не позволил им этого сделать. Так что вскоре мы уже рассаживались в кабинете главы дома, причём я — непосредственно в его кресле. Не то чтобы мне это место больше приглянулось, но показать свои претензии на главенствующую роль в разговоре я был обязан.

Устроившись в кресле, я огляделся. Глава семьи Крупп, Нильс, всё ещё могучий, хотя и немного сгорбившийся старик с резервом в тридцать пять эонов, сидел справа от меня. Трость, на которую он ощутимо опирался при ходьбе, стояла, прислоненная к его креслу. Сразу за ним сидела его невестка, Эрика, урождённая Тома. Её резерв составлял скромные для родовитой и четырежды рожавшей женщины шестьдесят эонов. Впрочем, тут же поправил я сам себя, возможно при рождении неодарённых детей резерв и не увеличивается. Слева от меня присели родовитый Ульрик и наследник Крупов — Альфред, являющийся почти точной копией своего отца с поправкой на возраст с резервом сорок один эон. Все четверо молча смотрели на меня, признавая за мной право "вести" разговор:

— Позвольте мне для начала обрисовать, как я вижу ситуацию. Вы узнали, от кого — не важно, я ни у кого из посвящённых не требовал сохранения тайны от других вассалов, что в успешном рождении ребёнка моим личным вассалом Астрой Тодт, есть толика моих рекомендаций. А так как вы находитесь в положении утопающих, которые и за змею ухватятся, лишь бы выплыть, то у кого-то из вас в голове созрел хитрый план, как уговорить меня помочь и вам. Вот только одного я не понимаю — зачем это мне? Объясните.

Да, я разговаривал очень жёстко, даже грубо. Но это было абсолютно осознанно — я ясно давал понять, что не потерплю со стороны вассалов попыток "играть" меня. Не знаю, как молодые, а старшее поколение прекрасно меня поняло. И если Нильс Крупп только лишь сгорбился в своём кресле, то родовитый Ульрик вскочил и встал на колено:

— Простите, сюзерен, это моя вина. От своего имени и от имени рода принимаю то наказание, которое Вы посчитаете сообразным моему проступку.

После этих слов молодое поколение Крупов словно окаменело. Они явно не ожидали таких последствий своего плана. А тут ещё и Нильс Крупп, хоть и с большим трудом, повторил позу родовитого:

— Моя это вина, первородный. Меня и казните, слова против не скажу и никому не позволю сказать — к окончанию фразы голос его повысился и, кроме того, фон Крупп метнул грозный взгляд в одного... вернее в одну из продолжавших сидеть за столом. Так, инициатор плана мне теперь ясен. Я встал:

— Фон Крупп, я принимаю Ваши извинения и не требую наказания для Вас. Де-Тома, в качестве наказания лично Вы лишаетесь права на размещение герба рода Ривас над своим гербом. Эрика фон Крупп, в качестве наказания Вам на десять лет запрещено навещать любые владения рода Ривас и вассалов рода. Наказания вступают в силу с момента моего отъезда. Мой род, моя сила, моя воля.

Закончив свою речь, я оглядел присутствующих. Интересно, кто догадается первым? Заявив о наказании члена семьи, не являющейся моим вассалом, я тем самым согласился попробовать им помочь, но на своих условиях: получится — они мои, нет — я им ничего не должен. В кабинете повисло молчание. К моему удивлению, первым догадался Нильс фон Крупп:

— Благодарю, первородный, за эту милость. Позвольте вручить Вам, как дар в честь знакомства от нашей семьи этот клинок.

С этими словами он достал из-за пазухи какой-то предмет, завёрнутый в ткань. Аккуратно развернув её, он протянул мне широкий обоюдоострый нож, сделанный из дымчато-серого металла с простой черной рукоятью. Заинтересовавшись, я взял клинок в руки повертел, рассматривая с разных сторон. Затем глубоко вздохнул, пустил в нож энергию и тут же едва не выронил его: у меня в руках оказался пусть и кустарно сделанный и несовершенный, но самый настоящий камертон заклинаний. Именно эти приборы, ну или артефакты, кому как удобнее, являлись непременным атрибутом каждого гвардейца Гиперборейской империи, позволяя мгновенно варьировать силу, направленность и концентрированность заклинаний.

Не удержавшись, я скороговоркой поблагодарил за подарок и выбежал на улицу. Опробовав камертон, я несколько поумерил свои восторги: это было не законченное изделие, а скорее заготовка под него, но и это было гораздо больше, чем я ещё считанные минуты назад мог когда-либо надеяться получить.

Пока я упражнялся, все присутствующие в доме вышли посмотреть на мои попытки укротить клинок. Так что мне не пришлось возвращаться в кабинет, для того, чтобы поговорить с фон Круппом о его подарке:

— Где Вы нашли это чудо?

— Это моя работа.

— Что?! — Моему удивлению не было предела. — Но в этом клинке должно быть не менее шестидесяти слоёв металла, причём каждый из них должен обладать своими свойствами!

— Недаром говорят, что хранилища знаний первородных родов хранят многие тайны древних. Дело в том, что в наших краях, особенно на Аландском архипелаге, иногда находят изделия ушедших. Мы, да и не только мы, покупаем эти находки в надежде разобраться, какие тайны они скрывают. Однажды, когда я был ещё мальчишкой, мой отец приобрёл обломок клинка, действительно состоящего из шестидесяти шести слоёв, и меня захватила тайна этого металла. Долгие годы я подбирал свойства каждого слоя, пытался найти замену тем материалам, которые сейчас недоступны, по крохам накапливал металл ушедших. В Ваших руках находится результат нескольких десятилетий моих трудов.

По мере его рассказа мне приходилось прикладывать всё больше усилий для того, чтобы удержать свою челюсть на месте. Смочь воссоздать камертон только лишь на основании обломка, да ещё и не имея в наличии всех материалов?! Фон Крупп, тем временем, продолжал:

— Я вижу, первородный, что Вы уже встречались с подобными клинками. Не могли бы Вы показать мне все его возможности, а то я смог добиться только лишь того, что он может резать камень или металл как будто масло.

— Хорошо. Правда, всех возможностей я Вам раскрыть не смогу, сам их не знаю, но... Барон Рад, Вы не против сразиться со мной?

Уточнив у родовитого Ульрика, где можно безопасно для окружающих сразиться, мы расположились в небольшой ложбинке неподалёку от усадьбы. Барон вооружился только лишь палочкой, у меня же в левой руке был подаренный мне только что клинок, а в правой — помощник. И пошла потеха!

Барон Рад, явно опасаясь необычного клинка, тут же врубил режим форсажа и стал осыпать меня самыми разнообразными заклинаниями. Я же попросту применил камертон как разрушитель и держал палочку наготове в ожидании того, что барон либо выдохнется, либо раскроется.