Я Узумаки Кушина, тебане!

— Кушина-химе, — из состояния полудремы меня вывел голос Араши-сана, — Мито-сама передала, что хочет вас видеть.

— Ммм? Зачем? — всё еще не придя в себя и сонно потирая рукой глаза, что мгновенно вызвало улыбки у мужчин, спросила я.

— Недавно к ней пришло послание от Узукаге, — ответил вместо Араши-сана Яритэ-сама, — похоже, она хочет поговорить с тобой о его содержании.

— Хорошо, — кидаю подозрительный взгляд на улыбающегося мужчину и встаю. Мне дико хочется спать, но не пойти, когда меня позвали, я не имею права. — Где сейчас Мито-сама? — поворачиваюсь к Араши-сану и задаю вполне закономерный вопрос. Нет, я могла поискать ее сенсорикой (благо, она была чуть ли не единственным умением, что усилилось, а не потерялось) или по запаху, но зачем? У меня тут есть источник информации, и изобретать велосипед я не собираюсь.

— В беседке, — коротко отозвался Араши-сан и добавил вопрос: — Вас проводить?

— Нет, спасибо, я найду сама, — покачала я головой и, коротко поклонившись всем присутствующим, отправилась на встречу с Мито-сама. Всё же странно, что она решила меня позвать. Обычно джи-сан если и писал, то явно не мне. Я за всё время, что тут провела, получила всего два-три письма, и в тех всего-то пять-десять строк со стандартными вопросами и всё. Пятая точка заныла, предчувствуя неприятности.

— Долго ты будешь там стоять, Кушина? — из задумчивого состояния меня вывел вопрос, заданный с беззлобной насмешкой.

— Прошу прощения, Мито-сама, вы меня звали, — стряхиваю оцепенение и захожу в беседку, к которой я не заметила, как подошла, и, если судить по вопросу, я еще и возле нее немало времени потопталась. Нужно быть внимательней и переставать уходить в себя. Хм... похоже, стоит последовать совету Цунаде и выкроить себе пару дней отдыха. Решено! Вот вернется Минато, которого куда-то утащил Джирая, и я выделю себе целых два дня отдыха! И я даже знаю, как их проведу.

— Да, я позвала тебя, — согласно кивнула Мито-сама и замолчала, дожидаясь, когда я пройду внутрь и сяду напротив нее. Стоило мне присесть, как она поставила напротив меня чашку с чаем и тарелочку с сакура-моти. Хмурюсь и ощущаю себя странно, обычно в беседке проводятся серьезные разговоры, и сладости уже подают после, а не до разговора.

— Мито-сама? — осторожно интересуюсь я.

— Жизнь очень скоротечна, Кушина, — улыбнулась на мой вопрос Мито-сама. — Даже наш Клан не бессмертен, нужно уметь наслаждаться каждым мгновением и радоваться мелочам.

— Что-то случилось? — начало разговора мне не понравилось, можно сказать, даже больше: оно откровенно меня напрягло. Желание пить чай и есть сладости мгновенно пропало.

— Молодость, — покачала Мито-сама, — как всегда торопимся, но я и сама была такой. Всегда торопилась, бежала непонятно куда, а потом пришло понимание, что нужно было остановиться и просто посмотреть вокруг, — усталый вздох, и она, посмотрев на меня, продолжает: — Я вижу, тебе не терпится перейти к сути. Я права?

— Да, Мито-сама, — согласно склоняю я голову перед ней.

— Хорошо, — короткий кивок, и она спокойно говорит: — Узукаге-сама прислал письмо, что участились стычки с шиноби Кири, да и наши караваны стали подвергаться нападениям, пока ничего серьезного, но... — качает головой и замолкает.

— Надеюсь, никто из наших не погиб? — вопрос слетел с губ прежде, чем я поняла, что спрашиваю, но расстраиваться я не спешила. Этот вопрос мне и правда был интересен, я знала каждого из караванщиков и часто просила их привезти мне что-нибудь из деревни или передать свои послания. Они никогда не отказывали и естественно получили мою немую благодарность.

— Нет, конечно! Но проблема не в этом, — хмыкнула Мито-сама. — Кушина, было решено, что ты закончишь Академию на три года раньше.

— Причина? — не дождавшись пояснений от сидящей напротив меня женщины, поинтересовалась я.

— Есть мнение, что скоро начнется новая война, — тяжело вздохнула женщина. — Нападения на караваны и наши суда лишь первая ласточка. Если ты сдашь экзамены на генина, сможешь получить чуть больше свободы. Твое обучение не закончено и лучше бы его провести в Узушио, но мы понимаем, что это невозможно. Поэтому после становления генином ты на полгода отправишься домой.

— Одна? — против воли хмурюсь, я не хочу расставаться с друзьями, и пусть всё сказанное не является делом ближайшего будущего, восторга это не вызывает.

— Мы хотим отправить с тобой Минато и Джираю, — правильно истолковала мой вопрос Мито-сама, — но это может не удастся, возможно, тебе придется доучиваться здесь. Хотя я не могу обучать тебя как надо, чакра до сих пор меня не слушается.

— Сколько осталось времени? — тихо спрашиваю я, смотря на сильно постаревшую за эти полгода женщину. Сейчас я как никогда четко вижу седину в некогда полностью алых волосах. Перезапечатывание больно ударило по ней, жаль, что другого выхода не было.

— Если верить прогнозам, то около пяти лет, но, скорее, меньше, — одобрительно кивает на мой вопрос Мито-сама. — Слишком сильный зуб у стран на Коноху. Однако, стоит заметить, что и на нас не меньший.

— Значит, стоит быть готовой ко всему, — заключила я.

— Да, именно поэтому тебе пора встретиться с ним, — резко выбросив руку в мою сторону, произнесла Мито-сама. Мгновение, и я поняла, что мне на лоб прикрепили какую-то печать. Еще пару секунд я непонимающе смотрю на свою опекуншу, а после теряю сознание.

Продолжение следует...

========== Глава 24. Разговор с Кьюби. ==========

Очнулась я в незнаком... хотя, стоп! Это золотистое марево, где не видно пола и непонятно куда идти, я знаю! Разговор с тем типом, который просил называть его шинигами, был именно тут! Растерянно оглядываюсь и тут замечаю одну странность: прямо напротив меня в воздухе висел огромный камень, к которому был прикован громаднющий Лис... о девяти хвостах... твою ж, Ками-сама, мать! Только не говорите мне, что это мое подсознание???

— ЯВИЛАСЬ, МЕЛОЧЬ! — громыхнул полный едва сдерживаемой ярости рычащий голос. — И ЭТО МОЙ ДЖИНЧУРИКИ? ПОЗОР!

— Что ж так громко-то, а? — пытаюсь прочистить звенящие от чужого ора уши, но это мало помогает. Что удивительно, страха я не ощущаю, скорее мои ощущения похожи на то, что я стою возле яркого костра. Жар опалял, но стоит немного отойти, как становится, наоборот, приятно.

— ТЫ ЯВИЛАСЬ ЗА СИЛОЙ, СМЕРТНАЯ? — не смотря на то, что Лис по-прежнему говорил нереально громко, я уже не ощущала того дискомфорта, что в самом начале. Похоже, слова Мито-самы о том, что в своем подсознании я царь и бог, не были преувеличением. Правда, сейчас меня куда больше занимало то, что Лис был каким-то облезлым, странно.

— Нет, меня вообще-то сюда насильно вытолкнули, — пожимаю плечами, но с места не сдвигаюсь, мало ли что? Подсознание, конечно, мое, но и Кьюби не пальцем деланный, откуда мне знать все навыки Лиса, который живет черт знает сколько? Может, он и закованный в цепи в чужом подсознании может быть опасен. Как там говорят? Загнанный в угол зверь вдвойне опасен? — Странно, что ты этого не знаешь.

— ХА! Мито нисколько не изменилась, по-прежнему ведет себя, как ее любимые птицы — орлы! — расхохотался Лис, но, что меня радовало, громкость он свою уменьшил, жаль, что ненадолго.

— Кстати, а чего это ты такой облезлый? — вопрос вырвался сам собой, но уже через мгновение я поняла, что до этого со мной играли — я не ощущала давления чужой жажды крови. Оскорбленный моими словами Кьюби решил исправить это упущение. Желание подойти к нему поближе пропало совсем. Мда... и вот что мне делать? Мито-сама своими последними словами ясно дала понять, что я должна переговорить с Девятихвостым и достигнуть если не полного понимания, то хотя бы вооруженного нейтралитета — пока я не достигла ничего.

— РААА! ТВОИ РОДСТВЕННИЧКИ ПОСТАРАЛИСЬ! — меня вновь едва не оглушил чудовищный рев, что исторгся из пасти Лиса. — Я С ПРЕВЕЛИКИМ УДОВОЛЬСТВИЕМ ЗАХВАЧУ ТВОЕ ТЕЛО И НАВЕДАЮСЬ В ВОДОВОРОТ. ОНИ ПОПЛАТЯТСЯ ЗА СВОИ ДЕЙСТВИЯ, НО ВНАЧАЛЕ Я ПОЗАБОЧУСЬ О МИТО И ВСЕХ, КТО ЕЙ ДОРОГ.

— Вот как, — пытаться переорать Лиса я не стала, прекрасно осознавая, что это вряд ли удастся. Однако я не отказала себе в удовольствии присмотреться к печати, которая не давала Девятихвостому даже пошевелиться, по крайней мере, всё это время у него двигалась только голова (и то едва-едва) и челюсть. — Значит, мне стоит быть осторожней и не дать тебе взять надо мной верх.

— САМОУВЕРЕННО! — морда Лиса приобрела издевательское выражение. — ТВОИ ЭМОЦИИ — КЛЮЧ ДЛЯ МЕНЯ, ТВОЯ ЗЛОСТЬ — ОРУЖИЕ.

— Странно, что ты говоришь мне это, — из-за удивления я даже отвлеклась от рассматривания вязи печати. Сложность у нее, кстати, была запредельной, но вот в управлении она была проста, как три рубля, да и изменить ее не составило бы труда, даже мне. Однако желание познакомиться поближе с чужой печатью, чтобы внести изменения, у меня отсутствовало, я всё же не самоубийца. — Мне же будет проще тебя сдерживать.

— ТЫ УЗУМАКИ, И МНЕ БУДЕТ ИНТЕРЕСНО ПОСМОТРЕТЬ, КАК ТЫ БУДЕШЬ ПОДАВЛЯТЬ ЭМОЦИИ, — не только голос, но и взгляд Кьюби стал сочиться издевкой, про самодовольный оскал я уже вообще молчу. — СДЕРЖИВАЙСЯ, НО ПОМНИ, ЧТО ЛЮБАЯ ПЛОТИНА РАНО ИЛИ ПОЗДНО ПРОРВЕТСЯ, ЭМОЦИИ СТАНУТ ПОТОКОМ, КОТОРЫЙ БУДЕТ НЕ СДЕРЖАТЬ, И ТОГДА... ТОГДА НАСТУПИТ МОЕ ВРЕМЯ!

— Мда... ситуевина, — вырывается у меня, и я с надеждой спрашиваю: — Договориться получится?

— ТЫ СНИМАЕШЬ ПЕЧАТЬ, И МЫ РАССТАЕМСЯ, — не стал разочаровывать меня Лис.

— Значит, договориться по-хорошему не получится, — обреченно вздыхаю, понимая, что в этот раз я ничего не добьюсь. — Умирать так рано в мои планы не входит, а значит, и куковать тебе тут долго.

— Я ВСЕ РАВНО ВЫРВУСЬ И НАВЕЩУ ТВОЙ КЛАН! — прорычал Кьюби. — МОЖЕШЬ ПОПЫТАТЬСЯ ОТТЯНУТЬ НЕИЗБЕЖНОЕ!

— Ладно, — еще один вздох, и я оглядываюсь по сторонам. Мда... пейзаж всё тот же, а вернее, полное его отсутствие, не считать же это марево чем-то стоящим? Хм... если в подсознании я бог, то почему бы его не изменить?

Сказано — сделано! Пара минут медитаций, и вот пространство вокруг преображается, и я оказываюсь возле лесного озера. Вместо клубов золотистого дыма под ногами мягкая трава, вокруг появился лес, не такой гигантский, как окружающий Коноху, а обычный хвойный, но от этого не менее красивый. Красивое место, и мне кажется, что это воспоминание из моей прошлой жизни, но слишком раннее, чтобы я помнила подробности, зато озеро и лес остались ярким пятном. Правда, была еще одна причина, по которой я выбрала именно это воспоминание для визуализации... озеро было необычным, там посередине был небольшой островок, и именно там сейчас находится камень с прикованным Девятихвостым.

Освобождать от оков Лиса или же дать больше свободы я посчитала излишним, но и оставлять его в таком месте мне показалось неправильным. Печать, конечно, сильна, но он прав: я Узумаки, и мой характер не такой уж спокойный, а он, пользуясь этим, вполне может ее расшатать. Нет, шансы, что он сможет это сделать незаметно, близки к нулю, но зачем мне лишний геморрой? Лучше сделать ему условия немного получше, но показать, что он сам себя лишает такой радости. Ну и кроме того, вода успокаивает и вводит в транс, ее можно считать еще одной преградой, пусть и не сильной. Да и Кьюби по слухам тяготеет к Огню и энергии жизни, но кто его знает? Зато в тишине и спокойствии, под плеск волн, очень хорошо думается, возможно, еще через полгодика он сдастся и согласится на нейтралитет, а пока пусть полежит прикованный.

— И ЗАЧЕМ ТЫ ТРАТИШЬ СИЛЫ НА ВСЕ ЭТО? — в голосе Лиса сквозило любопытство, но вот в глазах мелькнуло беспокойство. Хм... неужели понял?

— Так мое подсознание гораздо уютней, да и тебе веселее, Девятихвостый, — пожала я плечами. — Пустовато, конечно, но зато думать никто не мешает, правда ведь, Кьюби?

— ДУМАТЬ О ЧЕМ? — вот теперь в его голосе звучит ярость и что-то отдаленно напоминающее понимание.

— О бренности жизни, — равнодушно бросаю я.

— ТЫ...! — яростный рык, но у меня нет желания его слушать, поэтому поверхность озера на мгновение вскипает, и в открытую пасть попадает сгусток воды. Ничего серьезного, но ощущения должны быть далеки от идеала.

— Я скажу это всего один раз и повторять не буду, Кьюби, — довольно флегматично смотря, как Лис отплевывается от воды, сообщаю я. — Мне не нужна твоя чакра, но и не использовать я ее не могу. Я джинчурики и, только научившись владеть твоей силой, стану по-настоящему опасной, не говоря уже о том, что ее излишки, которые ты обязательно начнешь копить, будут для меня вредны. Впрочем, даже без навыка использования твоей чакры я буду ценной, хотя и не так, — тяжелый вздох, ибо я понимаю, что вряд ли Девятихвостый услышит из моих слов даже четверть, и я продолжаю: — Я не собираюсь предлагать тебе дружбу или что-то в этом роде, мне это не надо, да и тебе вряд ли будет интересно. Однако я хочу предложить сделку.

— КАК ИНТЕРЕСНО, — заявил отплевавшийся, наконец, от воды Кьюби, — БУКАШКА ХОЧЕТ ЧТО-ТО ПРЕДЛОЖИТЬ, ТОЛЬКО ВОТ ОТКУДА УВЕРЕННОСТЬ, ЧТО Я ПРИМУ ЭТО? — мда... как я и ожидала, большую часть сказанного он проигнорировал.

— Ты не мешаешь мне тренироваться, — сухо отозвалась я, — взамен я дам тебе доступ к зрению.

— И ТОЛЬКО??? — почему у меня ощущение, что у Лиса в голосе звучит разочарование с какой-то детской обидой? — СМОТРЮ, МЕНЯ НЕДООЦЕНИВАЮТ И СИЛЬНО.

— Радуйся, что хотя бы это, — холодно отрезаю я. — Ведь сейчас у тебя нет вообще ничего, — немного помолчав и поняв, что от Лиса я больше ничего не дождусь, я добавляю, перед тем как исчезнуть из своего подсознания: — Подумай над этим, место как раз к этому располагает.

— Ну и как всё прошло? — стоило мне очнуться, как я услышала взволнованный голос Мито-сама.

— Можно было и предупредить, — попыталась сесть, но тут же со стоном опустилась обратно на подушки, голова просто раскалывалась. Пришлось прогонять по каналам чакру, чтобы хоть как-то унять боль. Стоило немного придти в себя, как я огляделась по сторонам. Странно. Я по-прежнему была в беседке, только вокруг меня подушек прибавилось, но и всё.

— Я не могла, тогда бы печать не подействовала, — отозвалась Мито-сама, убедившись, что я уже более или менее пришла в себя и помирать в ближайшее время не собираюсь.

— Понятно, — киваю я и с благодарностью принимаю из рук служанки воду и таблетки от головной боли.

— Ну, так как? — вновь интересуется она у меня, едва служанка покинула беседку. Впрочем, могла и не дожидаться, а то я по запаху не заметила, что это одна из куноичи ее свиты. Иных в такие места не пускают.

— Оставила его думать, — пожимаю плечами и вновь морщусь. Виски простреливает болью, даже не смотря на то, что лекарства тут хорошие, мгновенного действия, однако сейчас я это почти не заметила. Черт! И почему у этой печати такие последствия? Или это из-за моих экспериментов в подсознании?

— Значит, тебе тоже не удалось, — усталый вздох стал мне ответом.

— У меня еще есть время, Мито-сама, да и Лис не показался мне глупым, — вымученно улыбаюсь, — вряд ли мы станем друзьями, но мешать тренировкам он не сможет. Всё же печати Клана сильны, да и я намерена продолжать обучение фуиндзюцу, он не может этого не понимать.