Все ведьмы - рыжие

Усмехнулся снова, покачал головой и неожиданно спокойно произнес:

— Ясно, ложись спать, Маргош, в шкафу можешь выбрать одну из моих маек, а я пошел, я голоден.

И он развернулся, чтобы уйти, но оставался один момент:

— Стужев, — он обернулся на пороге, и я сообщила: — как бы я в своей постели предпочитаю спать!

Устало покачав головой, Алекс таким же уставшим голосом произнес:

— Маргош, четыре утра, Марго. Если так хочешь — сваливай домой, Генри такси вызовет, просто лично я подумал, что ты не захочешь в такое время перед матерью оправдываться, но если ты настаиваешь...

И он просто ушел.

Я просто собрала свои вещи, оделась, волосы подсушила оставшимися двумя полотенцами, нашла рюкзак, достала телефон и уже набирала номер Кати, когда сзади раздалось:

— Марго, ложись спать, клянусь не приставать к тебе ни в остаток ночи, ни на рассвете, ни даже ранним утром.

— Чем клянешься? — не оборачиваясь, но сбрасывая вызов, поинтересовалась я.

— Чем-то несущественным, — нагло ответил Стужев, — что не жалко. Спать ложись, я в другой комнате лягу.

Я развернулась, уткнулась носом в темно-синий банный халат Князя и внесла предложение:

— Давай в другой комнате лягу я.

Синие глаза Стужева смотрели с насмешкой, ироничная улыбка играла на губах, когда он ответил:

— Спать, чудовище рыжее.

После чего отобрал у меня рюкзак, телефон и ушел, плотно прикрыв дверь за собой.

* * *

Начинаю понимать выражение 'Что б я так жил!'. Во-первых, кровать у Стужева оказалась невероятная, хочу такую же, во-вторых, стоило проснуться, как шторы сами одернулись, Генри принес кофе, а плазма, включившись после голосовой команды дворецкого, начала день с позитивной подборки про обаятельных котят.

— Генри, а Саня уже проснулся? — устроившись с кофе, поинтересовалась я.

Скелет, которому солнечный свет оказался не помехой, сдержанно ответил:

— Хозяин покинул дом на рассвете, но прибудет вовремя, чтобы отвести вас в академию.

— Универ, — автоматически поправила я, теряя всяческий аппетит к кофе.

— В ваше учебное заведение, — пошел на компромисс скелет во фраке.

Переставив кофе на тумбочку, я встала, в очередной раз подумала, что синяя стужевская майка мне очень к лицу, и спросила у дворецкого:

— А мои вещи?

Скелет молча указал на край кровати, где сиротливо обретался мой рюкзак вместе с телефоном.

* * *

*

Из Княжеских палат я смылась, несмотря на все просьбы Генри дождаться Стужева. Дожидаться не было никакого настроения. Время на часах сообщало, что сейчас восемь утра, движение на улице вещало о начале рабочего дня, а такси приехало сразу, как я прочла на воротах стужевский адрес и назвала его оператору.

А дома меня ждала неприятная неожиданность!

Стоило открыть дверь, как услышала надрывное:

— Рита!

Мама выбежала в прихожую и теперь возмущенно смотрела на меня, полными слез глазами. Следом за ней появился отец, поседевший, чуть ссутулившийся и судя по всему не спавший всю ночь.

— Пппривет, — пробормотала я, снимая кроссы, — а вы чего не на работе?

Мама, поправив растрепанные волосы, как делала всегда, когда нервничала, всхлипнула и попросила:

— Входящие посмотри.

Я молча достала телефон, включила — входящий был только один и то, номер незнакомый. Так же молча протянула телефон маме... Трубку взял отец, быстро просмотрел, побелел, показал маме. Мама просто в шоке смотрела на монитор андроида, потом так же изумленно на меня, чтобы выдохнуть:

— Мы звонили тебе... Всю ночь практически! — она сорвалась на крик.

Отец, поправив несвежую рубашку, видимо он со вчера так и не переоделся, хрипло добавил:

— Вечером позвонила Катя, спросила, как ты добралась и почему не отвечаешь... — папа отвел глаза.

За него мама сказала:

— Мы знали, что ты сидишь с Ромкой, когда Катя в ночную смену работает, — мама тоже глаза отвела.

Нормальненько!

И тут папа добавил:

— Потом звонил Евгений Александрович, интересовался, доехала ли ты домой, и когда мы сказали что нет, он приехал.

Мама выдохнула и, глядя на меня, едва слышно спросила:

— Риточка, что происходит? — я не успела ответить, как она продолжила: — Ты волосы перекрасила! В доме разгром! В твоей комнате выломана дверца у шкафа, а Евгений сказал, что в квартире утром ты была не одна! Рита!

Судя по тому, что у мамы задрожал подбородок, сейчас будет истерика. Я ее последний раз такой видела, когда отец из дома уходил. Еще раз глянула на папу — бледный папа смотрел на меня, не скрывая готовности порвать всех и вся, кто меня обидел, мама едва сдерживалась. Устало вздохнув я четко отбарабанила:

— Не пила, не кололась, в групповых извращениях не участвовала, в не групповых тоже. Меня никто не насиловал, ни к чему не принуждал, ночевала у друга, он спал в другой комнате. А вчера утром да, был Игнат. Он есть хотел, я отказывалась готовить ему завтрак, в результате он мне волосы покрасил, я ему голову побрила, мы с ним квиты. Потом Игнат пожарил мясо и меня заодно накормил. На этом все.

Мама молча привалилась к стенке и начала по ней медленно сползать, а папа чуть хрипло сказал:

— Евгений Александрович интересовался, что у двери делает мой ботинок с иголками и стеклом.

Вспомнила, что утром пыталась отвадить отечественную фентезятину с помощью рунетовской магии — не сработало.

— Это я Игнату мстила за испорченные волосы, — почти правда же.

Родители переглянулись, мама, поднявшись, спросила:

— А ночевала ты у... Игната?

— Нет, — все так же честно призналась я, — у друга яойщика.

Мама удивленно на меня посмотрела, отец побледнел, он аниме не смотрел и был не в теме, в отличие от мамы, которая и спросила:

— И... что вы делали?

— Платье в стиле хендмей, я у него была моделью, — смотрю четко в глаза, говорю совершенно спокойно.

— Яойщик? — переспросил отец.

— В смысле голубой, — объяснила мама, и уже мне: — Ритулечка, а может ты себе нормальную подругу заведешь? Девушку, в смысле.

— Они не такие талантливые, — несу абсурд, но родителей видимо впечатляет.

— Ну да, согласна, — мама обожала Элтона Джона, — но, Рита, ты должна была сказать, где будешь.

И вот тогда не скрывая обиды, я честно ответила:

— Вы никогда не интересовались, где и с кем я ночую, — горечь скрыть не удалось, и слезы в глазах явно заблестели.

Папа опустил голову и тихо сказал:

— Прости.

— Мы просто знали, — тоже едва слышно, произнесла мама.

— Нужно было мне сказать, — я с трудом сдерживала слезы, — может тогда я не чувствовала бы себя никому не нужной.

Не дожидаясь их реакции на мои слова, просто ушла в комнату, глядя исключительно под ноги. А там, подключив мп3 к колонкам и врубив на всю громкость Домино от Rammstein, начала собираться в универ. Громкая музыка била по ушам, комната время от времени становилась смазанной, но вытирание слез помогало восстановить четкость изображения.

Натянув джинсы от мавок, я встала перед зеркалом. Что сказать — молочная река кисельные берега сделала свое дело, теперь я была очень похожа на анимешную няшку. Вид несколько портили красные глаза и припухший нос, но это мелочи, факт в другом — мне требовалась новая одежда, в часности белье, так как лиф жал неимоверно, и радовало, что носила я джинсы свободного кроя, которые теперь уже не висели, но смотрелись прилично. А главное прикрывали мои нижние девяносто, но вот с бюстом посложнее. Свободных маек у меня практически не было, вчерашняя с разрезами для универа не годилась. Глянула на рюкзак в котором коварно утащила синюю стужевскую майку... Ну, он мне сам ее дал.

* * *

**

К началу лекции по Правоведению я появилась вовремя, аккурат за пять минут до начала занятия. — Всем привет, — сказала на входе в аудиторию, и ни на кого не глядя, потопала к своему привычному месту во втором ряду.

Села, вытряхнула из рюкзака ручку, конспект, внушительный учебник, отключила телефон, открыла книгу и начала безразлично пролистывать заданный на дом материал. Как-то запоздало до меня начало доходить, что в аудитории подозрительно тихо и вообще мне никто на приветствие не ответил.

С некоторой настороженностью прислушалась к окружающей тишине, вскинула голову, посмотрела на Колю Сваченко, тот почему-то посмотрел на окно. Оттуда и донеслось:

— Маргош, вот так вот демонстративно не замечать меня, это уже хамство.

Я даже смотреть не стала, сходу узнав голос Князя. Просто молча вернулась к чтению учебника, сделав вид что меня тут вообще не присутствовало. Не то чтобы действительно хамство, но один момент мне не понравился — родители звонили всю ночь, почему на телефоне не высветилось ни единого пропущенного вызова? А все очень просто — их стерли. Вопрос в том кто? Ну вот точно не Генри.

— Маргарита, — Князь, не удовлетворившийся моим молчаливым игнором, подошел, встал за спиной, наклонился, упираясь обеими руками в стол и заключая меня в шалашик из собственного тела, — мне так нравится видеть на тебе эту маечку...

— Стужев, — я сжала руки в кулаки, просто чтобы сдержаться и не устраивать сцен при одногруппниках, хватило вчерашнего электората на остановке, — пожалуйста, давай ты сейчас просто уйдешь. Вот просто возьмешь и уйдешь, пожалуйста. Если ты так сильно хочешь, мы потом поговорим. Сейчас просто уйди... пожалуйста.

Руки Князя исчезли с моего поля зрения, но я зря надеялась на наличие у отечественной фентезятины хоть какой-то совести. В следующее мгновение мой стул взяли за спинку, развернули, а великий Александр Стужев в белоснежных брюках и темно-синей майке, под цвет глаз, присел на корточки, взял за подбородок, не позволяя вырваться, вгляделся в мое лицо, в старательно избегающие встречи с ним глаза, и совершенно серьезным голосом, спросил:

— Рита, что случилось?!

Молча вырвалась, развернула свой стул, и вернулась к учебнику. Князь поднялся, затем присел на стол, рядом со мной и совершенно иным, практически угрожающим тоном, произнес:

— Хорошо, изменим вопрос: Кто?

И я не сдержалась. Резко закрыв книгу, вскинула голову и честно сказала:

— Ты!

— Я?! — с искренним удивлением переспросил Стужев.

— Ты, — мрачно подтвердила я.— А теперь уйди, пожалуйста.

Но князевские очи смотрели с недоверчивым прищуром, после чего он с усмешкой произнес:

— Да брось, Маргош, из-за меня ты бы не плакала.

Резонное замечание. Я вновь вернулась к бездумному листанию страниц многострадального учебника.

— Маргош, — мою руку накрыла ладонь Князя, — кофе, пироженка, шоколадка... и ты мне все рассказываешь.

— Хорошая идея, — я одернула руку, — непременно воспользуюсь советом и заскочу в буфет на перерыве.

— Плохая идея, — парировал Стужев, — в буфете тебя ждут гастрит, изжога и солитеры в креме.

Я, кстати, была голодная с утра... Теперь есть уже не хотелось.

— Поехали, Маргош, развеешься, — продолжал гнуть свою линию Князь, в очередной раз наплевав на присутствие кого бы то ни было рядом.

Тормозов у него точно не имелось.

Дверь открылась, и мы услышали:

— По местам, господа. Так, а это что? Стужев, вам не кажется, что вы группой ошиблись? — преподаватель по правоведению вел частную адвокатскую практику и в качестве хобби любил преподавать и ставить всех на место, и не любил выскочек типа Князя.

— Я никогда не ошибаюсь, Рустам Владимирович, — весело ответил Князь.

— Мм, вы будете у нас учиться? — полноватый мужчина прошел к кафедре.

Стужев явно хотел что-то ответить, но наткнулся на мой пристальный взгляд, усмехнулся и произнес:

— Прошу прощения, не буду мешать процессу обучения.

И покинул аудиторию.

Устало вздохнув, я открыла конспект и приготовилась к лекции, игноря повышенное внимание одногрупников.

Лекция прошла замечательно, в смысле все всё замечали, и мою нервозность и несколько недоуменные поглядывание препода на меня. Продолжаю игнорить окружающее пространство.

Когда начался перерыв, я снова открыла книгу, просто чтобы тупо провести десять минут за попыткой чтения, но тут случилось нечто:

— Привет, Марго, — передо мной на стол был водружен сок в упаковке и две булочки, — как настроение с утра?

— Привет, Игнат, — с тяжелым вздохом отозвалась я, закрывая книгу.

— Понял, — весело произнес Демон и рядом с булочками появился шоколад.

Мой любимый! Белый с кокосовой стружкой и миндалем! Настроение подскочило градусов на пять разом и, вскинув голову, я улыбнулась Игнату. Сделала это зря — сидящая неподалеку Ксюша смотрела на нас приоткрыв рот от удивления, Света и Катя ртов не открывали, но глаза округлились у обеих.

— А чего вчера трубку не брала? — Демон сел рядом, развернув стул спинкой вперед и оседлав его.

В очередной раз помянула Стужева недобрым словом.

— Да так, — открывая шоколад, хмуро ответила, — не до телефона было. Кстати, спасибо.

— Мелочи, — Игнат белозубо улыбнулся.

Выглядел он сегодня потрясающе — черная майка, обтянувшая внушительную мускулатуру, темно-синие джинсы, кроссы на толстой подошве и да — шевелюра была при нем.

— У тебя пары, когда заканчиваются? — все так же улыбаясь, спросил Демон.

— К четырем, — припомнив расписание, ответила я.

— Потом домой?

— Угу, — пробормотала, жуя шоколад.

Игнат подождал, пока прожую и задал очередной вопрос:

— Не против, если я к тебе заскочу к шести?

— Заваливай, — милостиво согласилась, разом подобревшая после шоколада.

— Супер, — Игнат просиял очередной лучезарной улыбкой, — кроме учебников с собой что-нибудь взять?

— Например? — меня напрягло слово 'учебники'.

— Тортик, — начал предлагать Демон, и не найдя в моем лице отклика, продолжил, — фрукты, мясо...

— Мясо сама возьму, а ты пожаришь, — не подумав, предложила я, а вот подумав, вспомнила его завтрак, добавила, — ты вообще хорошо готовишь.

— Идет, — Игнат плавно поднялся, потянулся, разминая шею и плечи, — тебя домой подвести, кстати?

— Неа, — я открыла сок, — сама пройдусь.

— Лады, — не стал возражать Демон, — до встречи.

— Пока, — весело попрощалась и даже ручкой помахала.

В этот момент в кабинет вернулся Рустам Владимирович. Препод молча перевел взгляд с Игната на меня.

— Здравствуйте, уже ухожу, — и весело насвистывая, цвет отечественной фентезятины покинул аудиторию.

В следующий миг Ксюша, совершив рывок достойный олимпийской медали, метнулась ко мне, села на стул, только что занимаемый Демоном, подалась вперед, и трагическим шепотом, вопросила:

— Марго, это твой парень?!

Тишина стояла оглушающая, только препод по правоведению, делая вид, что происходящее его не волнует и вообще ниже его адвокатского достоинства, неторопливо шел к кафедре.

— Марго! — требовала ответа Ксения.

— Нет, — ответила я, убирая в сторону сок и булочки, а шоколадку пряча в рюкзак.

— Нет?! — визг девушки заставил вздрогнуть даже Рустама Владимировича.

— Нет, — спокойно подтвердила, и открыла конспект.