Язык Асламу Змей не отрезал и поначалу тот сыпал проклятьями, перемежаемыми глухими стонами, затем кричал, а под конец только выл. Продолжалась экзекуция долго. Каждый, из собравшихся на Зеленой площади, был уверен, что человек не может столько жить без своих внутренних органов, аккуратно разложенных рядом с его выпотрошенной тушкой, а Аслам жил! Впрочем назвать этот процесс жизнью можно было бы только с большой натяжкой. Более точное определение происходящего — невозможно долгая агония. Все то время, пока душа младшего Фахлафтаха, корчась в предчувствии еще больших мук, ожидающих ее во Тьме, выдиралась из истязаемого тела, Змей виртуозно работал своими мечами, то ли помогая, то ли мешая ей. Время от времени он медленно поворачивал голову и разглядывал испуганно замершую толпу немигающим взглядом. Когда стих последний вопль и звенящая тишина повисла над площадью, Гистас Грине в последний раз оглядел толпу мафиози, больше напоминавшую в этот момент испуганную овечью отару, чем массовую сходку криминального элемента, и негромко, но почему-то его услышали даже в самых дальних рядах, сказал:
— Сначала начальник Цехов, — после чего шагнул в распахнутую дверь трактира.
Первым присягать пошел новый начальник Серого Цеха Эргюст Вир. В летах, смелый, спокойный, справедливый (к своим подчиненным, разумеется, а не к объектам работы), невысокий, поджарый. Рядовой состав Цеха его уважал и выбрал единогласно. Несмотря на опыт и выдержку, его чуть не вырвало, когда он проходил мимо разделанной туши Аслама Фахлафтаха. Разумеется, он сдержался — профессионал как-никак, и страха никакого не испытал. Какой тут страх? — брезгливость. Неприятное зрелище — будто в подсобку мясной лавки попал. И его можно понять — Эргюст был киллером, а не мясником, а это, согласитесь, немного разные профессии. Так вот... при виде того, что осталось от Аслама, он не испугался. Испугался Вирт чуть позже, когда его взгляд на мгновение задержался на окровавленном лице папенькиного сынка, а тот ему подмигнул... или Вирту показалось, что подмигнул — иди знай...
Когда он целовал перстень Дона, в нос ему шибанул резкий запах крови и это было удивительно — руки Гистаса Грине, его одежда, да и сам перстень были абсолютно чистыми, хотя начальнику Серого Цеха казалось, что не замазаться в процессе того, что вытворял Змей с младшим Фахлафтахом, невозможно. Однако, он мудро решил считать, что это ему показалось, и выбросил тайну возникновения запаха из головы.
Дальнейший процесс приведения бакарских мафиози к присяге напоминал очередь в мавзолей, только в Бакаре главный объект осмотра располагался не внутри, а снаружи. А так все было очень похоже: длинная вереница людей, медленно и молча бредущая мимо лежащего тела. Правда у Аслама Фахлафтаха, в отличие от Владимира Ильича, не было прозрачного саркофага, а сам он был обнажен, но все это так — несущественные детали. В главном же они совпадали — они были символами. Символом чего является тело Владимира Ильича Ленина знает каждый человек знакомый с коммунистической идеологией. Он может ее не разделять, но знать — знает. А всем остальным, незнакомым с этой идеологией, и знать не обязательно. Тело же папенькиного сынка, разделанное до чрезвычайности, несло в себе много смыслов или, как сейчас модно выражаться — месседжей, для личного состава Ночной Гильдии. Расписывать их смысла нет — поставьте себя на место рядового "солдата" бакарской организованной преступности, какого-нибудь базарного воришки, и вы все поймете сами.
К обеду все было закончено. Вся процедура, с момента, как к руке Дона приложился Эргюст Вир и до финального поцелуя, заняла часа три. Последним перстень поцеловал золотушный мальчишка, лет девяти, из Цеха Нищих, после чего "Союз" обрел главу, а его члены, легитимного руководителя.
— Глава
Вопрос — чего может не хватать молодому человеку у которого есть всё? Для чистоты эксперимента, уточним условия задачи — этот юноша здоров, вполне себе симпатичен, не обделен вниманием девушек (мягко говоря), материальных проблем и житейских забот не испытывает и вдобавок, околачивается на модном морском курорте. Казалось бы, у него есть всё, чего только можно пожелать, для полного счастья. И Денису именно так и казалось... но, не очень долго. Примерно так — дней пять.
Очень давно мудрый царь Соломон сказал: "Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, всё — суета и томление духа!". И точно! — через несколько дней жизни в гламуре и шоколаде, почувствовал Денис некоторое томление духа. Суеты не было — не будем на него наговаривать лишнего, а вот томление имелось несомненно. Чего-то ему не хватало. И не надо говорить: с жиру бесится, не надо бросать в него камни и просто тупо завидовать. У любого, в аналогичной ситуации, возникли бы такие же проблемы — вроде есть всё, чего душа пожелает, а хочется еще чего-то!
Денис был реалистом с логическим складом ума, поэтому возможность получения лучшей игрушки всех времен и народов — Интернета, он отверг с порога. Не было на Сете никакой возможности подключения к этому бездонному кладезю новостей, сплетен, фильмов, телепередач, записей футбольных матчей, книг, биржевых сводок, баек финансовых аналитиков, сказок политических обозревателей и прочей хрени, которой забита Сеть. Не было, и не скоро будет.
Но, Денис не сдавался и продолжал упорно размышлять о том, какого же еще рожна ему не хватает, чтобы быть счастливым на все сто процентов, а не на девяносто девять и девять в периоде. Фантазия его ограничивалась лишь одним маленьким, но жестким, можно даже сказать — безальтернативным, условием: покидать славный город Бакар он решительно не хотел — уж очень ему здесь нравилось! И решение нашлось. Как справедливо отмечено вышеупомянутым царем Соломоном... а может и кем-то другим, точно никто не знает — кто ищет, тот всегда найдет! Правда, нередко, на свою голову, но не в данном, конкретном случае. В один прекрасный момент снизошло на Дениса озарение! И понял он, какого рожна ему не хватает для полного счастья! Все оказалось очень просто — Денис осознал, что не хватает ему активных спортивных игр с мячом на свежем воздухе!
До дрожи в кончиках пальцев захотелось погонять футбольный мяч, или сыграть в волейбол, или в теннис, или в пинг-понг, или еще что-то вытворить с мячом, или, в крайнем случае, с воланом, а на худой конец — с летающей тарелкой фризби. И это при том, что двигательной активности, как таковой, ему вполне хватало, причем активность эта сочетала в себе приятное с полезным. К приятной составляющей относилось общение... — назовем это так, с группой поддержки, а к полезной — ежедневное, не менее, чем двухчасовое, выполнение разнообразных кат, на максимальной скорости и с полной концентрацией — в удары вкладывалась вся мощь восходящего потока, которую только мог собрать Денис. Так что вопрос стоял не о недостатке физической нагрузки, как таковой, а именно о недостатке ее игровой составляющей.
Все, у кого есть четвероногие домочадцы, неважно — собаки, кошки, или еще кто, прекрасно знают, что если у мохнатого друга есть возможность выбора, как развлекаться — просто скакать и бегать, или же делать все тоже самое, но с чем-нибудь, что можно погонять — пробку от шампанского, теннисный шарик, маленький мячик, или же биллиардный шар, они обязательно выберут игры с предметами. Классический пример — котенок с клубком шерсти, угнанным у бабушки. Люди устроены точно так же — одно дело бег, другое — футбол. Так что в желании Дениса не было ничего экзотического, или странного.
Вдохновленный своим открытием, Денис собрался немедленно, не откладывая дела в долгий ящик, воплощать его в жизнь. Однако, для этого, перво-наперво, требовалось получить санкцию верховного главнокомандующего. Как человек опытный, повидавший кое-что в жизни и понюхавший пороху, начал Денис осторожно прокладывать подходы к любимому руководителю. Осуществлять это архиважное дело он принялся не в лоб, а издалека, руководствуясь мудрым принципом, что "нормальные герои всегда идут в обход".
— Шэф, ты как к прогрессорству относишься? — ошарашил он командора неожиданным вопросом. Тот мирно потягивал утренний кофе и чуть не поперхнулся.
— Плохо.
— И почему меня это не удивляет... — протянул Денис, но сдаваться, а тем более быстро сдаваться, в его планы, естественно, не входило. Ведь интеллектуальный поединок только начинался. По его результатам Денис собирался добиться от Шэфа примерно того же, чего добивались оснабрюкские католики по итогам Вестфальского мирного договора, а именно — существенного улучшения качества жизни! Здесь надо только уточнить, что католики и Денис под улучшением подразумевали разные вещи. Католики — отмену шведских контрибуций, а Денис разрешение на игры с мячом на свежем воздухе. — Нет, я все понимаю, — продолжил старший помощник, — людям нашей профессии лучше работать в мире без видеокамер, натыканных на каждом углу, биометрических сканеров и баз данных с отпечатками пальцев и радужки... — он хотел продолжить, но главком его перебил:
— Если сам все понимаешь, так какого?
— Нет, Шэф, ты не врубился о каком прогрессорстве я говорю. Я не о глобальном, а о... — Денис пальцами показал, насколько мало предлагаемое им вмешательство в безмятежную жизнь Сеты. — Я хочу заказать у кого-нибудь из местных артефакторов... вот хотя бы у этого хрена, как его... — он защелкал пальцами, вспоминая как зовут их знакомого мага-артефактора, облажавшегося на Поле Чести во время достопамятной дуэли.
— Алфеос Хармах.
— Точно! Ну, у тебя и память! — попытался Денис тонко подольститься к любимому руководителю, на что тот только ехидно ухмыльнулся. — Так вот, хочу я у него мячик заказать, типа волейбольный...
— Почему волейбольный? — отстраненно полюбопытствовал, мудрый руководитель, думая о чем-то своем.
— А потому что волейбольным можно и в волейбол играть, и в футбол, а на худой конец, и в баскетбол! — браво доложил Денис, заранее продумавший ход компании по принуждению Шэфа к минипрогрессорству. А точнее даже не мини, а вовсе — микро, если не нано.
— С худым концом никакой мячик не поможет... — туманно обронил верховный главнокомандующий и замолчал.
Больше никакой реакции от мудрого руководителя на неожиданное предложение Дениса не последовало. Главком продолжал задумчиво пялиться в морскую даль, где кстати говоря, ничего интересного, способного привлечь его внимание, не наблюдалось. Судя по всему, прожект Дениса особо его не заинтересовал, но и явного отторжения не вызвал. Чувствуя, что чаши весов застыли в положении неустойчивого равновесия, старший помощник решил быстренько добавить гирьку на свою — авось прокатит! Рассуждал он так: раз Шэф не отверг предложение с ходу — значит он колеблется, значит важных возражений у него нет, а если и есть, то мелкого, тактического характера. Какого именно — неизвестно, но главное то, что не принципиального. Значит что? Значит надо попробовать уболтать любимого руководителя. Как девушку, которая уже согласна, но ей нужно, чтобы ее поуговаривали, чтобы потом она могла самой себе, на голубом глазу, честно заявить: "Я не хотела! Но, он так уговаривал...". Конечно, Денис ни на секунду не допускал мысли о том, что главкому нужны какие-то самооправдания. Просто ситуации были чем-то схожи — и тут и там нужно было уговорить человека на то, что ему самому хочется. Однако он этого не осознает, или не хочет признаться самому себе, те есть, фактически, занимается самообманом. А самообман вещь крайне вредная и, даже, не побоимся этого слова — опасная! Поэтому Денис с воодушевлением продолжил:
— Футбольный мяч вещь конечно хорошая, но! — он сделал паузу и посмотрел на Шэфа, дожидаясь реакции последнего. Подождав, но так и не дождавшись, с тем же пафосом, продолжил: — Но в волейбол им не поиграешь — тяжеловат. В баскетбол можно, но... я баскетбол как-то не сильно люблю. Там паркетный пол нужен, щиты, кольца... Правила там дурацкие. Нет — баскетбол в крайнем случае! — твердо заявил он с таким видом, будто Шэф был яростным апологетом этого негритянского развлечения и пытался продавить этот вариант спортивных игр с мячом на свежем воздухе. Главком бросил на него удивленный взгляд, как бы говоря: "Да я ни боже ж мой — сам этот баскетбол недолюбливаю с детства!" — А Денис с напором продолжил: — Так что, делать баскетбольный мяч и вовсе смысла нет — сам понимаешь, — этим заявлением он как бы брал верховного главнокомандующего в союзники по борьбе с каким-то третьим, неизвестным оппонентом, ратующим за баскетбол. — Мы же не в Гарлеме, блин! — завершил он свой тщательно продуманный спич.
— А на Сете... — негромко откликнулся любимый руководитель и замолчал. Его реакция на неожиданное предложение старшего помощника по-прежнему была неясна. Денис совсем уже было собрался возобновить процесс убалтывания, как Шэф заговорил:
— Я, в принципе, против всяких левых видов спорта...
— Пардон-пардон! — загорячился Денис. — Что значит левых!? Почему это футбол и волейбол левые?!
— Да не только футбол и волейбол, — успокоил его мудрый руководитель.
— А какие еще?
Верховный главнокомандующий на секунду задумался, а потом сформулировал свое виденье структуры спорта в принципе:
— Какие левые я тебе не скажу — долго перечислять. А вот... правые, — он ухмыльнулся, — пожалуйста: бег, плаванье, боевые искусства, стрельба... — он немного подумал и добавил: — Ну-у... и наверное еще альпинизм, скалолазание там...
— Тогда, по твоей логике, — живо ухватил мысль Денис, — еще и прыжки с парашютом, дельтапланеризм, дайвинг и вся такая ботва.
— Молодец! — веско одобрил главком. — Сечешь. Честные виды спорта. Но... скажи-ка сам, в чем отличие моего списка от твоего?
Денис задумался, но ненадолго:
— Господин ведущий, ответ готов!
— Но, не досрочный, — хмыкнул мудрый руководитель. — Излагай.
— Для твоих игрищ инвентарь не нужен, только сам человек, а для моих — нужен. Правда есть один нюанс.
— Оружие?
— Именно.
— Подумай еще. Я ответ в таком виде не приму и очко уйдет к телезрителям.
... интересно чьё?.. хе-хе-хе...
— А-а-а-а! — защелкал пальцами Денис. — Дошло. Оружие можно сделать своими руками: лук какой-нибудь простенький, копье, бумеранг... или еще чего, а то что я предложил — дельтаплан там, или акваланг, сам не сделаешь.
— Маладэц Прошка! Догадался. Но, по сути ты сразу правильно сказал — для правых видов спорта нужен только сам человек. Только не добавил: и то, что он может сделать своими руками.
— И нужны они для выживания, а не для развлечения, — грустно резюмировал Денис, понимая, что план "Барбаросса" провален и блицкриг не получился. Однако он ошибался. Любимый руководитель был настроен благодушно и сделал неожиданное предложение:
— А ты знаешь... — задумчиво протянул он, — я не против. — Главком сделал паузу, ожидая восторженной, или хотя бы какой иной, но отчетливо выраженной, реакции, но Денис, хорошо зная своего непосредственного начальника, благоразумно помалкивал — надо было выслушать полный текст меморандума, а уже потом выражать восхищение и бросать в воздух бюстгальтеры... или чепчики... или не чепчики? Денис не мог с уверенностью сказать, какой предмет туалета бросали дамы для выражения восторга. Помнил — что бросали, а вот что именно — нет. Было подозрение на еще один предмет дамского туалета, но вероятность его использования была существенно ниже, чем у двух вышеупомянутых. Короче говоря — ликовать было преждевременно. Стреляного воробья на мякине не проведешь! Понятливо ухмыльнувшись, верховный главнокомандующий продолжил: — Помнишь седьмую кату?
