— Разве?
— Я сама навязалась, — Миранда смотрела в глаза. — Я бесцеремонная, помните? Лилия никогда не станет навязываться. А я буду. Но если вам так тяжело, больше сюда не пущу. Это будет ужасно трудно, но я справлюсь. Хотите?
— Перестаньте, — Артём попробовал снять её ладони с плеч, не получилось. Миранда запрокинула голову, и рассмеялась. Весело, беззлобно. — Не хочу!
— Вот это честность! Точно, с другой планеты! Ортем, приходите ко мне. Я не буду смеяться, или подшучивать. Не хотите быть со мной — просто побудете рядом. Марине тоже не нравится эта тема, но она не будет обсуждать. Замечательно, что вы нашли друг друга, а остальным что делать? С ума сходить, или заниматься в спортзале до упаду, чтобы сил никаких не оставалось?
— Сублимация, — припомнил слово Артём.
— Точно-точно. Знаете, где я видела эту сублимацию, теперь? Вижу, догадались. Договорились, Ортем? Со мной вам не будет неловко, я обещаю.
Артём вздрогнул.
— Что такое? — Миранда встревожилась. — Что случилось?
— Марина звонит. Запрашивает видеосвязь.
Вот я влип, подумал он, думая, что предпринять. Ладно. Обещал говорить правду — только правду. Миранда спрыгнула на пол, схватила со стула халат.
— Это ваш, — вручила его. — Из ваших вещей. Быстро надевайте, и за мной!
Она притащила его за руку в ванную, поставила перед зеркалом, и указала, куда установить «глаз». Прижала палец к губам, и тихо закрыла за собой дверь.
— — -
Объёмное изображение возникло прямо перед ним. Артём невольно отступил на шаг — показалось, что Марине неловко стоять, прижимаясь спиной к зеркалу. Потом дошло, что это всего лишь проекция: «глаз»указал границы изображения, зыбкий овал в воздухе.
— Сэр Ортем! — Марина смутилась. — Простите, что невовремя! Чем я могу помочь? Как у вас дела?
— Всё замечательно. У Миранды всё схвачено.
Марина поморгала — опять я не то слово ляпнул, подумал Артём — и рассмеялась. Почти сразу же взяла себя в руки.
— Я поняла, что вы хотели сказать. Да, я уже справлялась. Она умница. Только не дайте ей заболтать себя до смерти!
— Кое-что удалось найти, — Артём смотрел в её глаза. Точно, Инга. Может, это самовнушение, но всё больше черт Инги заметно с каждым днём. — Расследование идёт. Пока не буду рассказывать, мы только начали.
Марина серьёзно кивнула.
— Благодарю вас! Мои родители хотят поговорить с вами.
— А это удобно? — Артём посмотрел на свой халат. Вроде бы всё в порядке, если вообще прилично говорить в таком виде.
— Да, не беспокойтесь. Они всё поймут. Можно?
— Да, конечно. Не расстраивайтесь, и ничего не бойтесь, хорошо?
Марина кивнула, и приложила ладонь поочередно к сердцу и ко лбу — так прощаются, когда нет возможности прикоснуться к собеседнику.
— Здравствуйте, сэр Ортем!
И нет её. Через несколько секунд двое людей появились «внутри овала».
— Госпожа Агата Скайлис, господин префект Скайлис, — Артём коротко поклонился. — Чем могу помочь вам?
— Рады знакомству, — оба они поздоровались по-римски. Префекту на вид лет пятьдесят. Аналог полицмейстера, припомнил Артём. Следит за соблюдением законов в Париже и его пригороде. Префект, Кай Луций Скайлис, продолжил: — Мы очень благодарны вам за Марину, сэр Ортем. Она рассказала о вашем недавнем походе. Чем мы можем вам помочь?
— Марина прекрасно со всем справляется. Последние события немного утомили её, поэтому я попросил её проведать вас, немного отвлечься от домашних дел. Ну и посмотреть для меня кое-что в Париже, — Артём сам не знал, зачем это сказал. Здесь «отдыхать»,в смысле «бездельничать», мягко говоря, не поощряется. Получилось бы, что он спровадил Марину побездельничать. Хотя она всё равно не станет сидеть там без дела.
— Мы будем рады помочь вам, — немедленно отозвался префект. — Звоните мне, или Агате, в любое удобное время.
— Марина прямо расцвела, — добавила Агата — сама похожая на приёмную дочь. Ей тоже за пятьдесят, но выглядит куда моложе. — Мы очень гордимся вами. Не будем задерживать вас, сэр Ортем — доброй ночи и добрых снов! Здравствуйте!
— — -
— Останетесь? — Миранда приняла от него «глаз», видеокамеру то есть. — Или к себе пойдёте? Помните, что я вам пообещала?
— Останусь, — Артём присел на уголок кровати. — Там у них всё хорошо. Марина сказала, что вы умница.
Миранда улыбнулась.
— Она слишком добра. Но я стараюсь. Расскажите мне, Ортем, что можно — о походе. Завтра весь дом захочет вас послушать, и ваша рота — тоже. Но я первая, ладно?
День 15. Клетка Фарадея [оглавление]
Половина третьего — и снова спать не хочется. Артём осмотрелся — у Миранды есть своя комната-студия, но устраиваться там, чтобы не разбудить её ненароком, не очень правильно. Не приглашали ведь. Что-то она говорила о том, куда в этом доме можно входить без спроса, но лучше всё же уточнить.
Артём вернулся в свои с Мариной апартаменты. Пока шёл, убедился — охрана на месте. Припомним: из домочадцев есть электрик — строго говоря, его бы кибернетиком назвать, или электронщиком. Солдат, уволен в запас после ранения, пятьдесят с лишним лет. Повар, сорока пяти лет, также уволен из вооружённых сил по той же причине. С поваром Артём почти не виделся, хотя не забывал появляться в его владениях и благодарить — как принято. Есть ещё племянник Ингир, но он в основном в казармах, обучается военному делу. Доктор Ливси, новый постоялец, и сам Артём. По словам Марины, через месяц с момента, как Артём предложил ей стать хозяйкой, им самим нужно будет нанять всю обслугу — обычно она остаётся той же, просто все расходы ложатся уже не на хозяйку квартала, а на хозяйку нового дома. Да и кто, в своём уме, покинет дом, в котором живёт дроссель? Эти люди свято верят в то, что дроссели приносят удачу.
При том, что верований в земном смысле Артём пока не наблюдал. В школе, когда учат историю культуры, всё это упоминается. И всё на этом. Тоже интересно выяснить, как к этому пришло. Когда выражают искреннее удивление, часто восклицают что-нибудь вроде «о небеса!», но и только. Просто оборот речи? Или Артём не всё ещё знает?
Ладно, не до этого. Закончил с умыванием и зарядкой — удалось найти пару гантелей, причём их тоже выдают желающим бесплатно — и понял, что тело уже не так отчаянно сопротивляется здоровому образу жизни. А ведь там, на Земле, Артём себя всем этим не утруждал. А здесь здоровый образ жизни — это не оборот речи. Это естественное состояние людей: в парке поутру много бегунов, и спортивные состязания на Арене и в Колизее — самые популярные, так сказали и Лилия, и Миранда. В других городах тоже культ здоровья, если это можно назвать культом.
Так что надо привыкать. Уже две недели без Интернета, подумал Артём, без игр и прочего — и не скучаю по ним совершенно. Может, потому что всё ещё думаю, что сам «внутри игры».
Ладно, пора разбираться. Марина настроила и оставила на столе электронную книгу с подключением к банку данных библиотек Рима. Интересно, как это у них работает? Есть мобильная связь — но ни одной мобильной вышки (хотя, возможно, эти устройства настолько компактные и незаметные, что и не разглядеть). Компьютеров — персональных — пока не видел. Равно как и игр, игровых автоматов, даже молодёжь предпочитает игры вживую — или спортивные, или настольные, в компании. Люди много общаются: сегодня Артёма ждёт в «Пьяном Драконе»его рота, и обязательно попросят рассказать подробности встречи с вражеским дросселем (виноват; с охолами), — и дома непременно попросят. И, почти наверняка, попросят сыграть на флютне. И там, и здесь. Не забыть взять её с собой.
По словам Глории (не звонил ей, а надо!), на флютне учат играть годами. Человеку крайне трудно бывает не только держать в памяти несколько тем для разных инструментов, но и петь при этом. А Артём безо всякой подготовки сумел — почему? Не учился же! Добавляем в список загадок.
Артём спохватился, и потрогал себя за каждым ухом. Вроде бы на месте оба крохотных эластичных прямоугольника — рация, то есть здешний вариант мобильника, и переводчик. Это ж какая технология — так точно подменять зрительные и слуховые ощущения, чтобы казалось, что человек говорит на твоём родном языке! И при этом — никаких космических полётов. Почему? Потеряли интерес? На самом Айуре есть более важные задачи? Тоже загадка.
Артём отложил «планшет», так назвал ту самую электронную книгу с доступом к библиотекам. Вызвал рацию: кодовое слово принято. Вызвал переводчик: работает в режиме автоматического перевода. А теперь пытаемся позвонить Глории.
Она ответила почти сразу, и запросила видеосвязь. «Глаз»стоит тут же, на столе. Встать? Остаться сидеть? Артём предпочёл встать.
— Сэр Ортем, я ужасно рада! — Глория и в самом деле рада. — Ужасно скучаю! Чем я могу помочь вам?
— Хорошим настроением, Глория, — улыбнулся Артём, и получил улыбку в ответ. Только бы не показать смущения. — Завтра у меня поход, вероятно — долгий.
— Я буду ждать! Если сможете появиться хотя бы на час, будет замечательно!
— Я могу вам чем-то помочь? — судя по выражению лица Глории, он опять спросил что-то такое, что понять очень трудно. Она улыбнулась, секунд через пять.
— Кажется, я понимаю. Звоните мне чаще, прошу вас. Хотите, расскажу, что тут случилось, после вашего отъезда?
...Минут через пятнадцать Артём попрощался. Гормональный всплеск, чтоб ему лопнуть. Хорошо, одно доброе дело сделано. Вернёмся к нашим баранам: почему это в клетке Фарадея — в комнате, куда не проникает электромагнитное излучение — Артёму начинает что попало мерещиться, а органы чувств перестают работать, или ведут себя не пойми как? Человек ведь, не робот.
Стоп! Артём почувствовал, что взмок. Мысль показалась крайне неприятной. С чего он решил, что не робот? Доктора говорят, что Артём — человек, с некоторыми аберрациями поведения, несущественными сбоями памяти, что для дросселей норма. А может ли у дросселя быть орган восприятия электромагнитных волн? Вообще, как происходит «скольжение»? Дроссели как явление появились примерно через двадцать лет после того, как началась новая эра — с того дня, как человек, при помощи танков, выбрался на поверхность, закрепился в нескольких крохотных крепостях на планете, и принялся возвращать её себе — с боями, с потерями, очень медленно. Почему дросселей не было раньше?
Туда же, в список загадок. Вопросов всё больше, а ответов... Стоп, постойте — получается, что комната для работы с редкими книгами — тоже клетка Фарадея, тоже изолирована от электромагнитных волн? Но почему Марина точно так же — в смысле, тоже необычным образом — реагирует на подобную изоляцию? Хотя это только предположение. Вот если бы её привести на ту же гауптвахту, проверить...
Добрый вы сегодня, сэр Ортем. Артём посмотрел на часы — половина шестого — и тут ему позвонила Миранда. Что она скажет, он отчего-то догадывался.
— Можно войти, сэр Ортем?
— — -
— Что женщина может утомить мужчину, это все знают, — Миранда уже в спортивном костюме. — Ничего сложного. Но вот чтобы наоборот... Ну и зачем вы усмехаетесь? Только не подумайте, что у меня других мыслей уже не осталось. Это я под впечатлением. Пробежимся, Ортем? Говорят, очень полезно для мозга.
Артём кивнул, закрывая тетрадь с записями. Она права, и в любом случае ответов пока нет, только множество новых вопросов.
— Пробежимся.
Определённо, поутру стало больше людей в этом парке. В Риме живёт семьдесят тысяч людей, и такое ощущение, что все они уже поздоровались, этим утром.
— Вы подаёте хороший пример, — покивала Миранда, когда они возвращались обратно. — Должно всё болеть, правильно? Видимо, вы долго не упражнялись.
Да, почти тридцать лет, чуть не ответил Артём. Она права, мышцы болели, и уже практически умоляли о пощаде. Всё должно болеть, говорил его тренер — тот самый, с кем он встретился в первый раз на ринге. Это нормально. Эту боль мы не устраняем, она полезна. Иначе не будет осознания, что тело в порядке, что оно отзывается на вашу заботу. Хороша забота!
— — -
— Ортем, если вам потребуется заняться чем-нибудь, пока я сплю, моя студия в вашем распоряжении, — Миранда поднялась к нему, явно из душа — волосы ещё мокрые. — Просто не открывайте то, что закрыто. Что открыто, на виду — можно смотреть. Договорились?
— Договорились. Дайте я ещё поспрашиваю про ваше с Мариной детство.
Миранда кивнула, и села на соседний стул.
— Вы сказали, «языка не знала», — припомнил Артём. — А вы?
— Я немного знала латинский. Ложбан мы учим уже потом, когда хотя бы один естественный язык выучен. Забавный язык, хотя я на нём не пишу, и не говорю. Связист мне сказал, его для переводчиков учат. Если знаешь ложбан, переводчик работает гораздо точнее. Но вы его не знаете, верно?
Артём помотал головой.
— Не знала, что такое бывает. Разве что среди диких, или охолов. Только не думайте, что я осуждаю, или что-то такое. Их просто так называют. Люди тогда закапывались под землю кто где; сами понимаете, очень трудно связываться с другими убежищами, ведь нечисть тоже слышит наши сигналы и умеет определять, когда они искусственного происхождения. Есть такие, кто до сих пор в города идти не хочет и живёт сам по себе. Это дикие.
— Кто такие охолы, мне уже пояснили, спасибо. И как вас учили языку?
— Это просто. Два человека, два переводчика, и электромагнитная клетка.
— Клетка Фарадея?
Выяснилось, что имя Фарадея Миранде неизвестно. Притом, что физику им преподают тоже. Ну, допустим, ведь необязательно знать все до одного имена из другой школьной программы. Но оказалось, в итоге, что говорят об одном и том же.
— Точно-точно, клетка Фарадея! Красиво звучит. Сегодня же узнаю, кто такой Фарадей. Ну так вот, когда двое людей сидят в такой клетке, переводчик не может обращаться к общей языковой базе. Только к базе другого переводчика. Вот и всё. Тот, кто вас учит, показывает вам буквы, текст, вообще что угодно, и называет, как это читается и что означает. Важно, чтобы человек ваш язык знал, тогда вам потребуется два-три занятия, чтобы разбираться в новом языке. Вы его как бы незаметно выучиваете — никакой грамматики, ничего такого не знаете, но уже понимаете, и говорить можете. А грамматику и остальное уже потом преподают. Очень эффективно. Я за полтора дня выучила латынь. Марине потребовалась почти неделя, но это тоже нормально — так сказал связист. До двух недель — это нормально, если требуется больше — значит, или переводчик барахлит, или тот, кто обучает, не владеет родным языком того, кого учит.
— И кто вас учил?
— Лилия учила нас обеих, — Миранда осеклась. — Да нет, не может быть. Меня она тоже учила, но со мной ведь ничего такого нет! И у Марины с головой всё в норме, не сомневайтесь. Не отсталая, не дурочка.
