Он потянулся к ногам и непослушными пальцами кое-как развязал верёвку. Колени захрустели, едва он начал подниматься, ноги не выдержали и подкосились. С глухим стоном Бейз повалился на пол, в последний момент сообразив подставить руки. Не пытаясь подняться, пополз на коленях к мертвецу. В карманах нашлась связка ключей. Он выбрал наощупь самый острый. Не ахти какое оружие, но лучше, чем ничего.
Поднял стул и, использовав его как опору, встал на ноги. Почти бесшумно, только кряхтя на каждом шагу, беглец подкрался к двери камеры и выглянул наружу.
В коридоре никого не оказалось. Оно и не удивительно. Кто захочет торчать в подвале, когда наверху идёт веселье полным ходом? На полу горела одинокая свеча.
Он постоял, привыкая к тусклому свету, затем, опираясь на стену, как мог тихо пошёл вперёд, пытаясь услышать хоть что-нибудь, но толстые каменные стены не пропускали ни единого звука.
Подобравшись к двери, Бейз выглянул через решётчатое окошко. Щурясь на яркое пламя факелов, он увидел человека, ставившего бутылку на стол. Ещё две, пустые, стояли чуть поодаль. Охранник занимался любимой забавой шайки — удерживал кинжал на ладони остриём вниз. Судя по тому, что упражнялся он в перчатке, дело было для него в новинку.
Нож в очередной раз свалился с руки и полетел на пол. Охранник выругался и полез под стол. Бейз распахнул дверь, рванулся вперёд, и едва не рухнул рядом с кинжалом. Ноги оказались не готовы к такой спешке.
Охранник не обратил никакого внимания на гостя. Он что-то бормотал, шаря руками под столом, пока не наткнулся на острие ножа. Снова донеслись проклятья, и из-под стола вынырнула раскрасневшаяся морда. Мутные глаза попытались сосредоточиться на лице перед ним, но беглец не стал дожидаться, что тогда случится, а огрел пустой бутылкой по голове. Голова оказалась крепче, но сознание в ней не удержалось. Тихо икнув, тело сползло обратно под стол.
У охранника нашлась полная фляга воды. Конечно, кто станет пить обычную воду, когда есть вино? Бейз ополоснул лицо, смывая кровь. Наконец удалось разлепить правый глаз. Прополоскал рот, пытаясь избавиться от привкуса каши, без особого успеха. Вспомнив о полупустой бутылке на столе, он глотнул вина, и скривился от отвращения. Если каша была самой отвратительной едой, что он когда-либо ел, вино заняло почётное место самой отвратительной выпивки. Но своё дело оно сделало. Вкус каши тут же забылся, по телу разлилось приятное тепло.
Сделав ещё пару глотков, Бейз выглянул в окно. Снаружи дверь не охраняли. Если сторожа и полагались, они ушли на пир. С улицы доносился смех, весёлые выкрики, где-то распевали песню. Никого не волновало, что сегодня провожают убитых товарищей. Главное — есть повод повеселиться и порадоваться, что провожают не тебя. Он и сам не раз бывал среди них, потому прекрасно понимал.
Беглец сделал пару шагов к столу за ножом, его качнуло, и он бы непременно рухнул рядом с охранником, если бы не успел опереться на стул. Стоило ему присесть, в ноздри ударил застоялый запах мочи. Он оглядел себя. Рубашка потемнела от запёкшейся крови, штаны перепачканы. Чем — лучше и не думать. Никто не потрудился отвязать его, чтобы отпустить в туалет. Все восемь дней он провёл на стуле. В тесной камере запах стал привычным, но не здесь. И он собирался выйти во двор в таком виде? Похоже, его слишком долго били по голове.
Штаны охранника оказались малы, как и рубашка. Куртка кое-как налезла, хотя и не доставала до пояса. Захватив факел, Бейз отправился обратно в камеру. Не успев сделать и пары шагов по тесной комнатушке, он взвыл от боли. Босая нога нашла один из выбитых зубов.
Осмотр мертвеца особым успехом не увенчался. Штаны всё же удалось напялить, но сидели они в обтяжку, словно у какого-нибудь циркача. Рубашку он даже не стал снимать, худосочный надзиратель был вдвое уже в плечах. Ботинки тоже не подошли.
Вернувшись в комнату охранника, Бейз осушил бутылку с вином, потратил остатки воды, пытаясь привести в порядок внешний вид, и ещё раз осмотрел себя. Если не присматриваться — вполне себе ничего. Спрятав нож в рукаве куртки, он вышел на улицу.
Пять домов образовывали широкий круг, в котором обычно устраивали пирушки. В центре располагалась яма глубиной в два человеческих роста и шириной в два десятка шагов, в дни казни превращающаяся в арену. Туда выпускали провинившихся, и кто угодно мог выйти с ними на бой. Потому его и подкармливали. Недостаточно, чтобы оказать серьёзное сопротивление, но и до голодного обморока не доводили.
Арену окружали длинные столы, забитые самыми разными блюдами, у которых столпилась тьма народа. На золото, отобранное у него, устроили неплохой пир.
Дома соединяла между собой каменная стена. Чтобы там не думали богачи, даже среди бедноты можно очень неплохо жить, если знать как. Пусть их дома построены из простого камня и без помощи силт ло, но в этой части города даже они воспринимались как чудо.
Стена поднималась на пяток локтей, вершину усеивали колючки. Бейз помогал чинить её и знал — просто так перебраться не удастся, а в нынешнем состоянии и подавно. Оставался один путь — ворота.
Сквозь один из домов вела арка, единственный вход и выход. Так удобнее следить, кто выходит и заходит, и заодно служит насмешкой, передразнивая городскую стену с её единственным выходом. Словно город внутри города.
Пересечь двор оказалось до смешного просто. Никто не обращал внимания на ещё одного бандита, неспешно плетущегося вдоль домов. Здесь вообще не любили совать нос в чужие дела. Точнее, любопытным быстро объясняли, что подобное тут не приветствуется. Один раз к нему всё же пристал какой-то тип с предложением выпить. После трёх неудачных попыток произнести что-то заплетающимся языком, тип отстал, буркнув напоследок оскорблённым тоном, и поплёлся обратно к столам.
У ворот стояло двое охранников, тоже изрядно навеселе. Им запрещалось покидать пост под страхом смерти, но это не мешало товарищам приносить выпивку. В подрагивающем свете факелов Бейз разглядел длинные ножи на поясе.
Прежней нетвёрдой походкой он направился прямиком к ним. Изобразить пьяного не составило труда, ноги действительно едва держали его, а запах... Что ж, не все, набравшись под завязку, успевают спустить штаны перед этим делом, если вообще пытаются.
— Эй, гляди, — хихикнул один охранник, ощутимо ткнув локтём под бок второго. — Друг, далеко собрался?
— Скоро казнь начнётся, — добавил второй. — Всем полагается присутствовать.
Да, его казнь. Показательное представление, и публику потешить, и отбить помыслы о предательстве у остальных. Дважды ему довелось быть зрителем, и становиться участником не входило в его планы.
Продолжая нетвёрдой походкой приближаться к охранникам, он оценил второго как более трезвого и примерился для броска. Нож из рукава скользнул в ладонь.
Решив, что с такого расстояния не промахнётся, Бейз метнул кинжал, целясь в горло второму, а сам бросился на первого. Бросок оказался точен, острие вошло в шею, перерезав связки. Охранник захрипел, но больше не успел издать ни звука.
Но вот добежать до первого не удалось. Ноги в последний момент подкосились. Уже падая, Бейз ухватился за куртку бандита, но та выскользнула из непослушных пальцев. Охранник покачнулся, не удержал равновесие и повалился на спину, приложившись затылком о стену. Он отключился всего на пару мгновений, но этого хватило беглецу, чтобы вытащить у него из-за пояса нож и резануть по горлу.
— Будь ты проклят, Бейз, — пробулькал умирающий.
— Буду, парень, — прохрипел тот в ответ. Он запоздало оглянулся, но никто не следил за воротами. Удача решила вернуть должок.
Но казнь скоро начнётся, луна приближалась к горам. Да и приятели надзирателя могут забеспокоиться, чего тот так долго кормит пленника.
Стараясь не шуметь, Бейз приоткрыл ворота и выскользнул на улицу. Нужно убежище, где можно пересидеть, пока его будут искать. Странно, но за полтора века он встретил всего одного человека, которому можно доверить свою жизнь.
Спотыкаясь на каждом шагу, Бейз побрёл на восток, радуясь узким улочкам. Так, по крайне мере, меньше шансов упасть, когда с обеих сторон подпирает стена. Уйти удалось шагов на двести, когда позади раздались выкрики. Он старался игнорировать их, сосредоточив всё внимание на дороге, а в особенности на ногах. Они так и норовили поставить друг другу подножку.
Нужный дом оказался на удивление далеко. Крики погони то удалялись, то приближались. Похоже, искать его намерены всерьёз. Один раз Бейз попытался бежать, но бросил это дело, не сделав и трёх шагов.
Через пару часов перед носом возникло крепкое одноэтажное здание, нелепое среди покосившихся домишек. Остаток сил ушёл на покорение ступенек. Поднять руку и постучать не удалось, он попросту с размаху приложился лбом об дверь.
Послышались мягкие шаги, открылась дверь, и Бейз наполовину ввалился внутрь.
— А ты ещё кто? — спросил человек, разглядывая затылок незваного гостя. Одно то, что он сначала открыл дверь, а потом задал вопрос, говорило о жильце многое. Как минимум — что он сумасшедший. Для здешнего района ночные ограбления обычное дело. Да и в тоне вопроса не слышалось даже намёка на любопытство, словно к нему каждую ночь вваливались окровавленные незнакомцы.
— Бейз, — буркнуло тело в мягкий ковёр и, не успев даже удивиться, откуда он тут, отключилось.
Человек разглядывал гостя, лежащего без движения. Где-то в стороне гор слышались выкрики, мелькали отсветы факелов. Наконец, придя к согласию со своими мыслями, хозяин дома кивнул самому себе, подхватил беглеца и затащил внутрь.
Глава 13
Сущность
Двое наёмников продолжали своё движение на север по Пути Мира. Дни мало чем отличались друг от друга. Подъём на рассвете, быстрый завтрак, скачка, неспешный ужин, сказка перед сном и сам сон, зачастую под открытым небом. Таверны на пути попадались редко. Во время Первой волны по Пути прошла армия летар, не оставив после себя ничего. Минуло двадцать лет, но далеко не все деревни и заведения отстроили.
Близнецы продолжали расспрашивать о небольшом отряде, но в ответ получали только короткое "Нет", если им вообще отвечали.
С наступлением очередного вечера впереди показались огни таверны, и всадники поторопили лошадей.
— Неужели не придётся спать на земле. — Гепард потянулся в седле в предвкушении мягкой постели.
— Рано радуешься. Много ты видел приличных таверн вдали от города? -ехидно спросил Сова.
— Любая таверна лучше сна под открытым небом, — парировал Гепард, и почти сразу добавил, — почти любая.
Вспомнилось покосившееся нечто вблизи деревни, где им пришлось задержаться для очередного контракта. Вместе с ней пришло и другое воспоминание. Обезглавленное тело, заливающее кровью стол, и обещание, данное самому себе — отыскать силт ло, сотворившего это. Не потому, что об этом просил староста, а потому что он возомнил себя способным играть с ними.
Но даже издали стало ясно, что эта таверна и близко не похожа на деревенскую. Вывеска с надписью "На границе" выцвела и поблекла, но в целом здание выглядело внушительно. Бревенчатые потемневшие от времени стены, два этажа. Из каменной трубы на треугольной сланцевой крыше поднимается витиеватый столб дыма, обещая горячую еду. Всё это предполагало наличие удобств и внутри. Даже в конюшне было прибрано и свежо.
— Что ты там говорил о тавернах? — спросил Гепард, когда они подъехали ближе. Простенький деревянный забор окружал двухэтажное здание и конюшню, вдоль стены стояло несколько лавочек.
— Не суди по внешнему виду.
Сова спорил скорее из чувства противоречия. Он тоже понимал, что кровать окажется мягкой, а ужин — вкусным. А ещё его заинтересовали доносившиеся изнутри звуки.
Расседлав лошадей и задав им корма, летары направились в таверну. Внутрь набилась толпа народа. Зал гудел, как растревоженный улей. Даже не прибегая к вил слуха, Гепард из конюшни слышал гомон множества голосов. Порой удавалось различить постукивание деревянных ложек. Войдя внутрь, они увидели источник шума.
Постояльцев объединяла одежда. Большинство завернулось в неприметные серые или коричневые плащи, за спиной висели котомки, некоторые прислонили к столу дорожный посох. Они обернулись к двери и разговоры враз стихли. Ложки застучали с удвоенной скоростью. Те, кто успел покончить с ужином, заторопились к выходу, бочком обходя стоящих на пороге наёмников.
Дождавшись, пока последний серый скроется за дверью, близнецы подошли к стойке. Подобное отношение забавляло, и на людях они всегда старались соответствовать зловещим слухам. Хотят видеть в них убийц, готовых за медяк вырезать деревню? Пожалуйста, почему нет.
Человек за стойкой мало походил на прочих трактирщиков. Высокий, не уступающий ростом близнецам, ещё шире в плечах. Довольно молодой, с короткой стрижкой и начисто выбрит. Не требовалось даже обращать внимания на широкие скулы и внимательные глаза, неотрывно следящие за двумя закутанными в плащи гостями, чтобы узнать в нём солдата. Когда распустили остатки армии после Первой волны, такие лица встречались повсюду.
— Кто все эти люди? — полюбопытствовал Сова, усаживаясь на круглый стул.
— Беженцы, — трактирщик скривился, не скрывая отвращения. — Хотят пересечь границу, надеются найти лучшую судьбу. Только кто ж их пустит, сейчас всех обдирают, как липку.
— И много просят?
— По золотому с носа.
Сова удивлённо присвистнул.
— Это же грабёж.
Трактирщик только равнодушно пожал плечами.
— Может быть, но они в своём праве. Из-за болот вдоль всей границы с Террадой путей осталось только два. Один на север, один на восток, и на обоих плата золотой с человека. Можно, конечно, попытаться уйти через Нели Тол, на запад, но там же всё другое, не приживутся они. А на юге дармоедов не любят, там дела и без них не слишком хорошо. Так что будут сидеть у заставы, пока не попадётся добрая смена и их не пропустят. Или пока с голода не помрут.
— А что, через болота совсем не пройти?
— Нет, это ведь не простые топи, — покачал головой трактирщик. — Их силт ло во время войны Престолонаследия создали. Да и куда этим оборванцам. Большинство и ходит-то с трудом.
— Ты ведь знаешь, кто мы? — задал вопрос Гепард, удивлённый словоохотливостью трактирщика. Тот кивнул.— И знаешь, что о нас говорят?
— Да уж слухов я наслушался — на десятерых хватит. Двадцать лет таверной владею, купцы постоянно ходят в обе стороны, приносят новые сплетни. Но я предпочитаю верить глазам, а не слухам. Кстати, меня Скупщиком кличут.
— Глаза тоже могут обмануть, — пробормотал Сова. Уж он-то знал это преотлично. Каждый раз, оказываясь в человеческом теле, приходилось приспосабливаться, и поначалу зрение оставляло желать лучшего.
— Могут, но они всяко надёжнее, чем слухи, дошедшие через десятые руки. Заказывать будете что?
— Мяса, — ответил Гепард. — И побольше. Или что там у тебя есть, лишь бы горячее. Почему таверны не отстроят вдоль дороги? Отсюда до Авеана всего несколько раз встретились.
