— А это тебе за попытку украсть у шамана племени.
Ещё одно заклинание сорвалось с моей руки. Оно было наследством пауков, которые знали толк в пытках. Нечеловеческий визг ввинтился в мои уши, даруя спокойствие в сердце. Вопли сопровождали меня на всём пути до хижины вождя, откуда я вышел всего десять минут назад.
— Что произошло? — Бросился мне навстречу Толстобрюх.
— Эта самка мокрицы украла и повредила амулет, который я собирался использовать в бою.
— То есть... всё отменяется? — Гоблин сильно посерел, неосознанно хватаясь за сердце. Похоже, у него с ним какие-то проблемы. Но это не моё дело.
— Нет. Мы выступим завтра. Я займу святилище духов и попробую восстановить амулет. Отдай распоряжения. Пусть мне принесут еды, и никто не смеет соваться в святилище до завтрашнего вечера.
Не спрашивая, понял ли он меня, я вышел из хибары и побрёл к святилищу, услаждая свой слух воплями воровки, что встала на моём пути. Наконец, мой ученик догадался оглушить сучку заклинанием, и концерт по заявкам слушателей прекратился.
Святилище было чем-то вроде местного храма. Только если рабочее место шамана одновременно было его жильём, то святилище было 'священным' местом, которое нельзя было осквернять повседневными заботами. Меня эти суеверия не сильно заботили, тем более сколько там этих забот мне осталось? Куда больше меня интересовала сконцентрированная тут магия, которую я собирался использовать для восстановления камня. Пусть гоблины потом благодарят эту сучку за то, что их храм больше не привлекает духов.
Ночь и весь следующий день я провёл без сна. Мне удалось создать упрощённый ритуальный круг и восстановить повреждения, но нарушения в структуре кристалла остались, и мне оставалось только надеяться на то, что они окажутся не фатальными.
26.06.2017 2
Вечером я пообедал, и позволил себе прикорнуть на пару часов. Но едва проснувшись понял, что ночные бдения с напряжением магического ядра в моём возрасте даром не проходят. Организм вошёл в последнее пике и уверенно двигался навстречу смерти. Стоит поторопиться.
Отряд лучших воинов деревни вышел к святилищу на заходе солнца. Я осмотрел своих сопровождающих и с облегчением убедился, что Лопоуха среди них нет. Видимо, вождь сам догадался, что жаждущий отмщения отец мне в команде не нужен.
— Колченог, что-то ты бледно выглядишь. — Забеспокоился Толстобрюх.
— Благодари за это безмозглую сучку и шамана-лоха. — Сплюнул я. — Пошли, время дорого.
Мы побежали по вечернему лесу, но уже через триста метров я свалился на землю мешком дерьма. Когда гоблина перестают носить ноги, дни его становятся сочтены. В этом мире даже известная пословица звучала как 'гоблина ноги кормят'.
— Толстобрюх, мне стыдно это говорить, но кому-то из вас придётся меня нести. Или я успею добраться до болот только после первых заморозков.
Вождь молча дал знак, и один из самых рослых гоблинов подхватил меня и закинул себе на плечи. Бег продолжился, и на этот раз передвигались мы куда быстрее. К полуночи отряд был на месте. Пока разведчики ходили выяснять состояние дел в лагере противника, я занялся расчерчиванием ещё одного ритуального круга. Боже, до чего я докатился? Использовать эти костыли для того, чтобы применить простейшее заклинание.
Наш план был довольно простым. Сейчас шаман болотных гоблинов по имени Вонючее Брюхо завершал принесение в жертву одного из своих сородичей. Зная вкусы этого порождения слизней, можно было быть уверенным, что это была молодая гоблинша, которую тот непрерывно насиловал последние несколько дней. Чем больше страдала и наслаждалась жертва перед смертью, тем больше она стоила на своеобразном рынке призывных духов. Сейчас шаман оплачивал сделку, а потом в течение года дух служил племени.
Это жертвоприношение было третьим по счёту, а значит на стороне шамана будет два полных сил духа. Первое жертвоприношение охранялось дополнительным отрядом, а потом шаман уже должен был обладать достаточными силами, чтобы защитить себя. Оставаться же лишний день в лагере, кишащим злобными духами, желающих не было. Я планировал напасть на шамана вчера, но эта сука!... Я подавил гнев и сосредоточился на выполнении работы.
В момент наибольшего напряжения, я собирался помешать жертвоприношению, умножая на ноль усилия шамана за последние несколько дней. Последний дух должен был быть самым сильным. Предыдущие два жертвоприношения были лишь способом привлечь самых могущественных тварей из мира злобных духов. Если я прерву ритуал, это будет настоящим плевком в морду этому шаману. Конечно, ритуал можно повторить, но племя этого может и не понять. И так каждый год они вынуждены отдавать троих лучших юношей или девушек ради ублажения кровожадных духов.
Так что можно быть уверенным, что шаман не стерпит такого, а постарается отомстить, чтобы предъявить мою голову в качестве объяснения причин своего провала. Сейчас он находится на пике своей силы, и даже если бы сюда пришло всё наше племя, мы не могли бы быть уверенными в том, что сможем убить его.
Но всё менялось тем обстоятельством, что я собирался пробудить в себе сердце дракона. На несколько минут мои силы возрастут настолько, что я смогу скрутить в бараний рог вражеского шамана и всех его духов. Нужно лишь правильно подгадать время и подготовить поле боя.
Я расправил ноющую спину и осмотрел результаты своих трудов — огромный ритуальный круг почти двадцати метров в диаметре. Это направление магии было неизвестно гоблинам, так что вряд ли шаман что-то заподозрит. Это место было единственным подходящим для того, чтобы добраться до 'убегающего' меня, если только шаман не собирался отправиться в заплыв по бездонной топи. И как только он вступит в границы круга, я активирую барьер, который сможет удержать мага и его ручных духов. После этого останется только неторопясь активировать магическое ядро в режиме форсажа и использовать все приготовления для превращения во вритрас. От стрел меня убережёт простой защитный контур, а от нападения врукопашную прикроют воины племени.
Я отошёл на нужную дистанцию, нарисовал ещё один круг с защитным контуром, после чего сосредоточился на мире духов. Вернувшиеся разведчики подтвердили, что всё идёт согласно плану, и я закрыл глаза, погружаясь в транс.
Хоровод духов кружил вокруг умирающей жертвы. Девушка уже давно отчаялась спастись. Она молила о смерти, молила о том, чтобы кто-то уже побыстрее сожрал её и подарил покой, но тело продолжало жить, подпитываемое магией шамана.
И тут, хоровод мальков прыснул в стороны, сторонясь огромного существа, 'вынырнувшего' из глубин мира духов. Как опытный рыбак Вонючее Брюхо заставил жертву трепетать на грани смерти, приманивая поближе того, ради кого и затевался весь этот спектакль. Дух был хорош. Сильный, злобный, достаточно разумный, чтобы суметь выполнить приказ, но недостаточно хитрый, чтобы суметь добраться до жертвы в обход ловушки договора. Потусторонняя тварь всё ещё сомневалась, наворачивая круги, но с каждой секундой её голод распалялся всё больше, заставляя терять осторожность.
И тут, духовный мир пронзил резкий звук оборвавшейся струны. Пространство раскололось на части, и в одном из осколков оказался призванный дух, а в другом жертва, наконец, вырвалась из оков плоти, после чего её растерзала целая свора младших духов. Слабые и злобные, они ничего не знали в своей жизни, кроме чувства всепоглощающего голода. И даже присутствие рядом могущественного духа не остановило их. Ведь они видели, что прямо сейчас он не в силах причинить им вред. А потом будет потом. Как говорится, нас не догонят.
Стайка сытых духов порскнула в разные стороны, а по миру духов пронёсся мой издевательский смех. Великий дух раздражённо ударил волной энергии по 'обманувшему' его шаману и скрылся в невообразимых пучинах многомерного пространства. Яростный вопль Вонючего Брюха был сущей усладой для моих ушей. А любопытные средние духи с радостью подхватили мой смех, разнося по миру весть об очередной неудаче глупого смертного.
— Колченог!!! — Раздался ответный вопль, наполненный яростью и гневом, и сдобренный толикой бессилия и боли. — Я найду тебя и выпущу тебе кишки. Я принесу тебя в жертву Дагону.
В ответ на это раздался мой презрительный смех, сопровождаемый гомоном голосов духов. Не стоило Брюху упоминать это имя, а тем более кричать его на весь мир духов. Теперь слабые побоятся прийти на его зов, а сильные в первую очередь спросят, выполнил ли он своё обещание. Вражеский шаман и сам понял это, а потому резко вернулся в своё тело, чтобы найти меня в мире материальном. Если он не выполнит свою угрозу, то фактически перестанет быть шаманом.
Будь на моём месте настоящий Колченог, он бы не задумываясь перерезал себе горло и оставил противника ни с чем. Но мне была нужна не победа в магическом поединке, не безопасность моего племени, и даже не слава с почестями. Мне нужна была жертва с 'мясистым' духовным телом, которую я смог бы использовать в своём ритуале. А потому, я остался стоять на месте, переместив большую часть внимания в материальный мир, но продолжая наблюдать за обстановкой в мире духовном.
Жертва появилась в пределах видимости уже через десять минут. Убывающая луна давала достаточно света, чтобы зрение гоблина могло различать окружающий мир. Увидев меня, уверенно стоящим впереди, Вонючее Брюхо насторожился. Но выбора у него не было никакого. Или он приносит меня в жертву Дагону, или может прямо тут вскрыть себе горло, не заморачиваясь с попытками что-то объяснить вождю племени.
— Колченог, я уничтожу твою деревню. — Закричал шаман, пробираясь вперёд и внимательно осматривая землю перед собой на предмет ловушек. Мои сопровождающие прятались в кустах, выставляя меня лёгкой добычей. Но крадущиеся за шаманом воины не спешили нападать на меня. Разборки шаманов не для простых смертных. Нападение простого воина могло вызвать гнев духов и навлечь беду на всё селение. Вот если бы тут не было Пустого Брюха, то события приняли бы другой поворот.
— И как ты собираешься это сделать? Ты больше не шаман. — Рассмеялся я. Вражеские воины переглянулись и приблизились ещё немного, практически уперевшись в небольшой перешеек, соединявший два острова, окружённые непроходимой топью. Только знание тайных троп и помощь духов могли помочь гоблинам выбраться из этого места в лес.
— Моя власть над духами крепка как никогда. — Возразил мой оппонент, проявляя двух ручных духов в материальном мире. Меня подобный фокус ничуть не испугал, а вот простые воины шарахнулись в стороны.
— Мы оба знаем, что это не так. Давай, нападай на меня. Или ты настолько бессилен, что пошлёшь воинов убить полумёртвого старика, прячась за их спинами?
Судя по скрипнувшим зубам, именно это Брюхо и собирался сделать. Но битва шаманов должна была следовать определённому кодексу, который знали слишком многие. Если он покажет слабину, то его убьют собственные воины. Шаман имел власть над соплеменниками, только пока внушал им страх. Стоило ему признать, что он утратил власть над потусторонним миром, и он превратится в изгоя. Ни одно племя не примет в свои ряды гоблина, от которого отвернулись духи.
— Я выпущу тебе кишки. — Выкрикнул шаман, делая шаг вперёд.
— Я это уже слышал. В мире мёртвых, где тебя покинули твои духи. — Чем больше я напирал на совершённую Вонючим Брюхом ошибку, тем сильнее он злился. — Давай, призови их. Сотвори хотя бы болотный огонёк.
27.06.2017 1
Я презрительно рассмеялся тем самым презрительным смехом, что он уже слышал не так давно. Это стало последней каплей, и шаман с яростным криком не раздумывая бросился вперёд, замахиваясь ножом. Как только он попал внутрь круга, я активировал ловушку, и гоблин свалился на землю, лишённый магической энергии, которая начала перетекать ко мне. Сейчас мне понадобятся любые крохи.
Воины увидели падение шамана и кинулись вперёд, но были отброшены защитным полем, установленным по периметру круга. Несколько неудачников даже свалились в воду, едва выбравшись из затягивающей их трясины. Десяток призванных мной слабейших духов воды делал эту часть болота непроходимой.
Я ещё раз проверил состояние ловушки и начал ритуал пробуждения магического ядра. Воины метнули пару ножей, но те были отклонены защитой. Я уже мысленно праздновал победу, когда из леса показалось больше сотни воинов в сопровождении младшего шамана племени.
— Какая удача. — Послышался голос ученика шамана, давно вошедшего в зрелый возраст. — Сейчас я прикончу вас обоих, а на следующий год мы уничтожим твоё племя. Этот ваш молокосос не сможет помешать мне.
Я, пожалуй, был согласен с оценкой способностей моего ученика. Тот был больше магом и травником, чем шаманом. Впрочем, меня больше интересовали события, происходящие здесь и сейчас. Подкрепление сгрудилось на противоположном берегу, но вперёд не рвалось. Пока это было противостоянием шаманов, простые воины не смели вмешиваться. Они подозревали, что я тут не один, но пока это не было известно точно, страх перед духами держал их на месте.
— Ты так уверен, что сможешь пережить этот год? — Рассмеялся я, продолжая пробуждение ядра. — Без помощи вашего гнилого бога вы станете лёгкой добычей. А мы не преминем рассказать о вашей слабости троллям северного кряжа.
Воины обеспокоенно загомонили. Шаманы шаманами, но если кто-то узнает о случившемся, то погибнет всё племя. Тут уже не до соблюдения 'моральных норм' гоблинского общества.
— Тихо! — Прервал зарождение паники ученик шамана. — Я заберу себе двух духов, что призвал мой учитель. Это, конечно, не три духа, но их вполне хватит, чтобы продержаться год. А по весне мы можем провести ещё одно жертвоприношение, купив рабов у тех же троллей.
Своими речами ученик играл мне на руку. Я уже почти вошёл в нужное состояние. Ещё минута, и я размажу этих смертных в кровавый фарш. Гомон утих, и воины с интересом уставились на нас двоих. В конце концов, когда ещё доведётся стать свидетелем битвы шаманов? В обычном бою как-то не до этого. Мой противник вышел вперёд и с задумчивым видом постучал посохом по силовому полю.
— Это магия. Значит, ты не хочешь использовать духов. Или не можешь.
Предположение было верным. Я не был знаком с теми духами, которых всю жизнь прикармливал донор моего тела. Для них я был не более привлекательным, чем чужак со следами запаха хозяина для собак.
Шаман взмахнул руками, и целая свора духов ринулась от него ко мне. На его беду, интеллекта гоблина не хватило на то, чтобы понять суть расположенной перед ним ловушки. Силовой щит не задержал духов и на мгновение. Но как только они попали внутрь круга, заклинание выпило из них всю силу, отправив всю свору обратно в потусторонний мир, да ещё и разозлило их на своего хозяина за такую подставу. Яростный крик шамана порадовал мой слух. Не далее, как пару минут назад так кричал его учитель.
Тем временем, моё ядро раскочегарилось, и я, превозмогая боль, ощутил-таки себя магом. Как мне этого, оказывается, не хватало. Два заклинания сорвались с моих рук. Одно парализовало гоблинов передо мной, а второе притянуло обездвиженного ученика шамана внутрь круга. Как говорится, много не мало — лишнее выкинем.
