История вторая: Самый маленький офицер

— Да? — мельком глянув на смутно знакомый, но не определившийся номер, спросил мальчик.

И, как гром с ясного неба:

— Сив, ты можешь никуда завтра не идти?! — голос Тиля был совсем непривычный. Кажется, художник паниковал.

Конечно, мысль мгновенна. Но иногда её опережают — видать, но распоряжению Сверху.

Глава 4(10). Имена

Царь — тот, кто любит до жертвенности и готов умереть за

своё царство. Дождливой ночью он будет скакать лесом,

усталый и голодный, потому что услышал, что где-то

обидели нищую старуху. А все остальные так, князьки.

Дмитрий Емец

Застыв посреди коридора, Сиф медленно перевёл дыхание, успокаивая зашедшийся пульс. Тиль, что ты творишь?!

— Тиль, пожалуйста, ещё раз и помедленнее, — взмолился мальчик, как только понял, что в путаных объяснениях паникующего друга ничего не понимает.

— Ты можешь не ходить завтра никуда с вашим князем? — судорожно выдохнув, попросил Тиль. — Пожалуйста!

Сиф досчитал от нуля до трёх и обратно, вздохнул и потребовал:

— Объясни толком, почему. И успокойся, ради Бога!

— Да к навкиной... — Тиль на мгновение запнулся, — ... и прочим навкиным родственникам! Болотное молоко, убить ведь могут!

— Ты это о чём, Тиль? — тут же напрягся юный фельдфебель, хотя и сам догадывался. И догадка эта пугала, хотелось проснуться, выбросить этот навкин сон из головы. Не так всё, не так!..

Но, как всегда, это не было сном.

"На том конце" некоторое время раздавалось только напряжённое сопение, потом Тиль ответил, уже ровнее:

— Прости, я... только-только на пике, а тут такое. Доза кривая, не выходит... радоваться... — голос Тиля дёрнулся, будто художник судорожно сглотнул. — Завтра будет ещё одна попытка донести до вашего князя, что ему тут не рады.

— Не будет, — возразил Сиф, вспомнив внимательно изучающего сайт командира.

— Это вы защиту взломали, что ли?

— Ну, сайты — это, конечно, сложнее, чем разведка военного объекта в зоне боевых действий, но защита ваша — фигня, — уверенно заявил Сиф, который верил в талант командира добывать нужные сведения больше, чем в таинственных мастеров по защите сайта "КМП".

— Леон так просто это не оставит. Сайт слишком нужен, — не согласился Тиль, у которого вера была строго наоборот.

— А зачем ты в это всё ввязался? — вдруг вспомнил совет Одихмантьева юный офицер. Вопрос повис в неловком молчании, и срочно захотелось отмотать время назад. И не спрашивать.

Прямые вопросы, да? Сами бы попробовали их задавать... вот таким вот людям, Аркадий Ахматович!

На этот раз молчание затянулось. Сиф успел неспешно досчитать до семи и обратно дошёл до четырёх, прежде чем Тиль ответил, жалобно, но честно:

— Леон на меня вышел. А я... согласен с ним.

— Кроме того, что касается меня? — Сиф сжал правую руку в кулак и сосредоточился на усилии сжать ещё сильней. Проще задать двадцать косвенных, пришедшихся к слову вопросов, чем спросить прямо. Вообще, человек — не то существо, чтобы ходить по прямой, иначе и Земля бы была плоской.

— Сив, пожалуйста, не ходи завтра! — взмолился вместо ответа Тиль. Наверное, прямые ответы ещё сложнее.

— Это как прикажет командир, Тиль.

— Ты дурак!

— Я офицер, — Сиф это напомнил и самому себе. И удивительно — стало легче.

— Ты не понимаешь, что ли, — проникновенным тоном начал Тиль, — вероятность того, что ранят тебя — такая же, как и любого другого из окружения вашего князя! — художник перевёл дух и продолжил всё тем же тоном санитара психиатрической клиники: — А может, и вероятнее. Мало ли, что в голову взбредёт Леоновскому стрелку.

— А снайпер-то — ваш или посторонний?

— Мне Леон ничего не говорил об этом. От меня требуется только консультация по... изготовлению оружия в домашних условиях, — он не к месту хихикнул и спросил торопливо, радостно: — Помнишь, Сив? Как мы гранаты делали, чуть сами не подорвались? А Кап как на нас потом ругался! Кажется, он испугался больше нас!

— Помню, — Сифу стоило немалых трудов оставаться спокойным. Неважно, что он ничего на самом деле не помнит. — Так что там с твоим Леоном?

— Да ничего, он говорит, я потом пригожусь... Ну, то есть, пока активных действий ведь он не будет предпринимать... кроме снайпера... пока что, — Тиль сбился и замолчал. Стараясь ничего не сболтать, он всё равно вываливал на друга кучу сведений, которые Краюхины вместе с Заболотиным с руками бы оторвали, как говорится. Облизнулись бы и попросили добавки. Так всегда бывает: прячась за маленькой ложью или даже молчанием, невольно говоришь большую правду.

— Ясно... — Сиф облизал губы, сглотнул и внезапно выпалил, сам не успев осознать вопроса: — А его так и зовут "Леон"? Или это... прозвище?

— Не знаю, он — просто Хамелеон. Или Леон... — тут художник спохватился и торопливо спросил: — Стоп, Сиф, подожди, зачем тебе это?!

Поняв, что следовать совету Одихмантьева вот так вот в лоб — не самый удачный вариант, Сиф тут же свернул тему:

— Тиль, я всё равно завтра пойду. Но я понял. Спасибо тебе. Кому-то ты спас жизнь.

— Навкаже блато! Да плевать я хотел и на людей, и на политику! Ты останься цел, умоляю! Любой ценой! — почти выкрикнул Тиль и бросил трубку. Сиф зачем-то перезвонил по "последнему принятому вызову", но там было занято. Частые гудки были очень созвучны похоронному маршу. Что за нелепые шутки воображения!..

Первым порывом Сифа было желание рассказать всё немедля командиру, но уж очень не хотелось отвечать на вопрос: "Откуда знаешь?"

С другой стороны, на кону жизнь — или хотя бы здоровье — кого-то из делегации: Краюх, командира, Одихмантьева... В голове Сифа что-то перещёлкнуло, и мысли побежали с удвоенной скоростью. Мир словно растерял все краски, чтобы не отвлекать. Казалось, юный фельдфебель вновь оказался на фронте, где решения надо принимать быстрее, чем просто мгновенно. Несколько ударов сердца — и решение принято: рассказать необходимо. Но аккуратно. Может, удастся избежать вопроса.

"Попытаться обхитрить командира? Это больше похоже на бред", — невесело подумал офицерик, звоня в номер: как всегда, он забыл ключ внутри.

— Ну, привет, — открыл дверь Заболотин спустя какое-то время — десять томительно-частых ударов сердца. Он нисколько не удивился, что Сиф уже вернулся. — Проветрился?

— Я вёл себя по-дурацки? — на всякий случай уточнил мальчик, не решаясь заговорить о Тиле.

— Не ты один, — утешил Заболотин и улыбнулся уголком губ. — Все мы на нервах.

Сиф молчал, не зная, как начать разговор. Заболотин вдруг сообщил:

— А у меня сайт накрылся. Так что теперь жду, пока местные умные дяди с ним разберутся. Ну и правильно, это их работа, а я так, балуюсь... Только время жаль терять.

Это шанс — понял Сиф. Может быть, единственный, да и не самый удачный, но ведь вряд ли командир откажется, если учесть ситуацию с сайтом!.. Но почему-то не нашлось сил открыть рот.

И вдруг Заболотин сам произнёс:

— Что мнёшься? Говори!

— Что говорить? — опешил Сиф. Командир вычислил? Но как? Нет, наверное, просто что-то почувствовал...

— Знал бы — не спрашивал, — сам того не ведая, успокоил мальчика полковник.

— Ведь было бы неплохо, если бы в КМП был человек, который предупреждал бы нас об их планах? — осторожно начал Сиф, но не успел договорить, как понял: всё, просчитался. Недооценил человека, пять лет служащего в Лейб-гвардии. Заболотин замер, обдумывая происходящее, всего на секунду:

— Но ведь не тебя самого предлагаешь туда запихнуть. Значит, Тиль. Так?

Сиф молчал, чувствуя, как липкий страх, смешиваясь с потом, стекает по спине. Шея — как деревянная, и даже кивнуть не получалось.

— Ишь ты, как помертвел в лице. Боишься, что побегу арестовывать твоего ненаглядного художника? Да ладно тебе, не такой я кровожадный, — Заболотин мягко взял своего ординарца за плечи и повлёк в комнату. — Успокойся, ему ничего не грозит... Ну, пока, по крайней мере.

Продолжая ещё как-то успокаивать мальчика, Заболотин усадил его за стол и пододвинул чайник с уже остывшим забольским чаем. Сиф механически налил чая себе в чашку, сделал глоток. После этого на его лице медленно проступило что-то чуть более живое, чем маска ужаса.

— Рассказывай, — коротко приказал полковник.

Сиф колебался недолго:

— Завтра попытаются снять кого-то из сопровождения Великого князя. Не насмерть скорее всего, но...

— Тиль испугался за тебя? Ну, рассказывай!

Заболотин неплохо знал своего ординарца и понимал, что сейчас, в таком "полумёртвом" состоянии, Сиф не ослушается. Расскажет всё, что знает.

— Испугался... Он был в панике.

— Примерно, как ты только что, — кивнул полковник.

— Да нет, Тиль был на... на пике, когда услышал это. Мне в трубку он... орал почти, — опустил глаза Сиф.

— На пике — это заглотав очередную порцию этой вашей дряни? — Заболотин чуть заметно скривился. Вещества, играющие с сознанием, вызывали у него стойкое отвращение. — Разве на этом самом "пике" эмоции не дарят наслаждение — любые, даже страх?

— Это от дозы зависит, — поморщился мальчик, не желая развивать тему.

— Пусть так. В общем, Тиль нас предупредил. Что же, это неплохо. Если рискнём, то стрелка вычислить Краюхам легче, чем кого бы то ни было. А уж местной СБ и подавно... — Заболотин забарабанил пальцами по столу, размышляя, и встряхнулся: — Пойду, предупрежу Краюх. Хотя источник мне, честно говоря, не нравится. А ты сиди здесь. Я с тобой ещё поговорю.

Сиф механически кивнул.

А Заболотин, выйдя, растерянно запустил пальцы в волосы, руша аккуратную причёску. Вот так раскладец...

"И ведь не намекнёшь этому Тилю, что лучше бы дать подписку о невыезде и вообще покаяться. Не хочется обманывать доверие Сифки..." — думал он по дороге. То, что Сиф раскрыл Тиля только потому, что не мог утаить информации о покушении, было очевидно. Сиф молчал бы до последнего — если бы мог. Если бы на кон не была поставлена жизнь кого-то из них.

"В любом случае, всё равно за этим Тилем надо приглядеть. Ради его же безопасности в том числе", — пришёл к выводу полковник, выкладывая Краюхиным столь необходимую им информацию.

Бывшие снайперы стояли на балконе и курили. Заболотину не слишком по вкусу пришлось то, что он сначала сообщил им, минуя Великого князя, который вежливо сделал вид, что нисколько не интересуется делами своей охраны — пусть сколько угодно говорят на балконе, глядя на зеленеющий внизу двор, а сам Иосиф Кириллович подождёт в комнате, пока они наговорятся.

— Постараемся сберечь всех в лучшем виде, — пообещал Филипп, чуть заметно хмурясь. — Планы не менялись?

— Нет, вроде, — кивнул Заболотин, оглядываясь назад. Великий князь сидел и ждал. — Отправляемся в российское посольство... Ну, это если мы вообще куда-либо отправляемся.

— Значит, скорее всего, по дороге попытаются. В посольстве охраны хватает и без нас, — вывел Филипп, туша сигарету о край пепельницы. — Мы всё поняли, вашбродь.

Лёша докурил свою, но тут же полез за следующей. Он помалкивал, предоставив Филиппу решать всё самому, только нервно пальцем стряхивал с сигареты пепел. Заболотин подумал, что Лёше, наверное, нелегко быть таким спокойным — он был поэмоциональнее брата.

Воцарилась тишина — секунд сорок полного, неподвижного молчания.

Алексей снова затянулся и этим словно подал некий сигнал.

— Ну, тогда полагаюсь на вас, — кивнул, наконец, полковник. — А теперь пойду отвечать на вопросы его императорского высочества.

Филипп только молча кивнул, Лёша с ухмылкой пожелал удачи, не выпуская сигареты изо рта. Заболотин вышел, думая, обо всём ли сказал. Да, вроде бы. А в чувстве беспокойства ничего удивительного нет, это никакое не предчувствие.

— Ваше высочество, ничего экстренного, всё вполне ожидаемо, — успокоил он не столько Великого князя, сколько самого себя. — Просто выяснилось, что, вероятно, завтра КМП — наши дорогие поку... хм, покушатели — ещё раз попытаются донести до нас не слишком светлую мысль, что нам надо валить отсюда без оглядки.

— И каким же путём на этот раз? — спокойно поинтересовался князь, будто речь шла о расписании мероприятий на завтрашний день. Впрочем, в какой-то мере так и было.

— На сей раз — давя на ваше чувство ответственности за людей. В общем, в вас стрелять не рискнут, будут стараться попасть в кого-то из нас.

— М-да, — князь нахмурился. — В таком случае, прятаться смысла не имеет. Вас где угодно достать легче, чем меня, так что... Что там Алексей с Филиппом?

— Краюхины пообещали постараться вычислить стрелка. Ещё местная Служба Безопасности подключится...

— Отлично!

Заболотин недоумённо поймал взгляд Великого князя. Тот улыбался — безжалостно и решительно:

— Вечно отсиживаться смысла нет. Если бы стреляли в меня — ладно, это развлечение, как я давно убедился, популярное в некоторых кругах, многоразовое и вполне объяснимое с точки зрения здравого рассудка. На него можно вовсе внимания не обращать, пусть их, пересидел бы, всё равно желающие не переведутся. Но раз эти ваши "пацифисты" решили пощекотать мне нервы вашим... здоровьем — то пусть щекочут. Ровно единожды. Пока мы сами этого хотим.

Заболотин понял. Кивнул, отзеркаливая жестокую улыбку князя:

— Ровно один раз. Попробуем взять живьём, позадавать вопросы.

Иосиф Кириллович к своей жизни относился не то чтобы легкомысленно, но достаточно спокойно — как к вещи, ему не принадлежащей. Видимо, желание пострелять в него он считал лишь досадным побочным эффектом. Идиотов везде хватает, что же, переживать от этого?..

А вот жизни других людей им воспринимались однозначно неприкосновенными. Для Великого князя, государева брата, нет "близких" и "дальних". А значит, опасность для них должна быть пресечена как можно жёстче, чтобы на вторую попытку никто не решился.

Князь прав — если уж КМП выбрали в качестве цели одного из "сопровождающих лиц", шансы, что попытка увенчается успехом, возрастают. Князя берегут все, а вот сам Заболотин, к примеру, не будет прятаться за чужими спинами — он будет выполнять свою задачу. В конце концов, информация не подтверждённая.

... Нарушив краткую паузу, Иосиф Кириллович вдруг спросил уже прежним, мягким тоном:

— Может, оставим здесь Сифа? Чем меньше людей, тем...

— Тем больше подозрений и выше угроза именно вам. Да и вообще, на то, чтобы его переспорить, мне не хватит времени и до утра, — покачал головой Заболотин, помимо воли улыбаясь. — Он...

— ... Упрямее вас самих? Вы друг друга сто́ите, — негромко рассмеялся Иосиф Кириллович. Смех у него был удивительно мягкий и спокойный. Как у человека, в совершенстве владеющего всеми интонациями своего голоса.

— Возможно. Разрешите уйти? — спросил Заболотин, отгоняя мысль, что Великий князь голосом может внушить к себе любое отношение. Уважение, например.

Нет, чувства самого Заболотина не от голоса зависят. Он, прежде всего, просто преданный офицер. А уважает именно человеческие качества князя.

— До встречи на ужине, — Иосиф Кириллович кивком подтвердил, что Заболотин свободен. — Да, и, Георгий Никитович...