-Я не об этом. Ты ведь и сам раньше...
Дреней покачал головой. -Ничего. Я перестал дымить с тех пор, как стал экзархом и переехал сюда, и за всё это время ни разу не испытывал потребности в табаке, впрочем, как и отвращения к табачному дыму. Так что открытое окно к твоим услугам.
Ворген хмыкнул и достал из кармана короткую резную трубку, наполовину набитую табаком.
-Что ж, — проговорил он, чиркая кресалом, -Пожалуй, воспользуюсь твоим предложением...
На какое-то время в келье снова повисла тишина; ворген выпускал клубы дыма за окно, посапывая трубкой, дреней безмолвно застыл над своим кубком, словно медитируя.
Наконец, брат Склиф вздохнул.
-Рассказывай, — промолвил отец Оккам.
-Спайс вернулся, — коротко сообщил ворген.
Дреней нахмурился. -Ты уверен?
Брат Склиф кивнул головой. -Мои ребята сегодня попали на тяжелое отравление. Квартал Магов, "Печальный отшельник". По описанию — клиника серьезной передозировки, но пострадавшие — выпускницы Академии Магии.
Отец Оккам удивленно поднял брови. -На них это не слишком похоже...
-И я так подумал, — кивнул головой брат Склиф, -И еще, если я правильно понял, у всех троих наблюдалась частичная амнезия различной степени выраженности, что вообще не типично для спайсов.
Дреней склонил голову в знак согласия. -Удалось выяснить источник?
Ворген передернул плечами. -Там видели одного типа, который давно замешан в подобных делишках — мелкий пройдоха из "Забитого ягнёнка", ясное дело, он всего лишь на побегушках, однако, след ведёт туда.
-Да, заведение весьма сомнительное, — согласился отец Оккам, почесывая бороду, -Ты уже сообщил Сэмуэльсону?
Ворген покачал головой. -Думаю, он уже в курсе. Но сомневаюсь, что обыск в "Ягненке" что-то даст. Меня смущает другое — это всё выглядит как-то странно...
Ворген помедлил, подбирая слова. -Не могу объяснить, — вздохнул он, -Я это чувствую, интуитивно... Это — не случайность.
-Что ты имеешь в виду? — не понял дреней.
-Слишком... драматичное начало... — проговорил брат Склиф. -Передозировка, отравление... Если бы это произошло пять лет назад, и мы имели дело с каким-нибудь иссохшим эльфом, я бы это понял. Но вот так, среди бела дня, в таверне и выпускницы академии?
Отец Оккам снова запустил руку в бороду. -Возможно, объявился кто-то новый, технология не отработана, очистка дрянная... Хотя, ты прав, здесь есть что-то не совсем обычное. Я могу быть чем-то полезен?
Брат Склиф кивнул. -У нас проблема с настоем удавника. За годы мы постепенно расслабились, и текущих запасов, как выяснилось, совсем мало. Я послал братьев за травой, но изготовление снадобья займет какое-то время.
-Я поговорю с архиепископом, — кивнул отец Оккам, -Думаю, тут мы сможем помочь.
Ворген кивнул головой. -Это всё.
-Ты больше ничего не хочешь рассказать? — спросил отец Оккам, внимательно глядя на него.
Брат Склиф прикрыл глаза. -Не сейчас, Оккам... Я в порядке, спасибо.
Дреней испытующе глядел на воргена еще какое-то время и кивнул головой. -Хорошо. Но ты знаешь, где меня найти, если тебе потребуется помощь, или совет.
-Вот только циновка у тебя неважная, — криво усмехнулся брат Склиф.
Отец Оккам махнул рукой, наполняя кубки остатками из бутылки. -Зато вино неплохое! Кстати, как там дела у нашей воспитанницы?
-Ты про свою гномку?
-Её зовут Лика, -напомнил дреней.
-Поверь, я помню, -проворчал ворген, -Признайся, ты ведь подослал её ко мне специально, чтобы жизнь не казалась мне слишком легкой...
Отец Оккам улыбнулся. -Твоё здоровье, — заметил он, поднимая кубок.
Брат Склиф открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент пронзительный писк кристалла, раздавшийся из его кармана, оборвал его на полуслове.
-Проклятье! -выругался он, выхватывая кристалл и вглядываясь в него, -Фиолетовый код! Чао вызывает помощь!
Отец Оккам поднялся с места, но брат Склиф уже был в дверях кельи.
-Прости, Оккам, — бросил он, -Это срочное! Саргерас подери эти расстояния, мне просто кровь из горла необходим штатный маг с порталами!
Последние слова доносились до дренея уже с лестницы.
-Да благословит тебя Свет, брат, -пробормотал вслед воргену отец Оккам.
Лика с наслаждением выжимала педаль газа до упора, мчась в подпрыгивающем на ухабах чоппере и наблюдая краем глаза, как дворфы в люльке подскакивают и цепляются друг за друга.
К сожалению, ширина улиц и их заполненность не позволяли проделывать этот трюк постоянно, и ей то и дело приходилось сбавлять обороты, чтобы не врезаться в очередную повозку, или пешехода. Тем не менее, спешка была обоснована — со слов братьев, фиолетовый код использовался в исключительных случаях, связанных с большим количеством пострадавших, или же непосредственной опасностью для самого целителя.
Лика, скрепя сердце, всё же, надеялась на первое, но тревога за Чао не покидала её на протяжение всей поездки. Наконец, они выехали на каменный мост через речной канал, отделявший торговый квартал от Старого Города, и далее по обе стороны от мостовой замелькали старинные постройки, черепичные крыши и развесистые деревья, чьи саженцы, вероятно, были посажены еще при отце покойного короля.
Здесь тоже не было возможности разогнаться, из-за отсутствия дороги как таковой — каменная брусчатка лежала лишь кое-где, улицы были кривыми, дома нависали над ними с обоих сторон; редкие пешеходы с недоумением провожали взглядами гномку в шлеме, управляющую чоппером, вихлявшим из стороны в сторону из-за выбоин и рытвин на земле.
-Давай поменяемся, — пропыхтел Билли, -Тут дальше все-равно надо будет объяснять, куда поворачивать, и где проехать — будет быстрее, если я поведу.
Они не проехали и пары сотен метров (из-за постоянных поворотов и переулков Лике сложно было оценить расстояние), как наткнулись на Атуина, припаркованного напротив таверны, на вывеске которой была изображена ухмыляющаяся голова свиньи, почему-то дующая в свисток.
-Не удивлюсь, если Чао облюбовал это заведение в качестве места для отдыха, — проворчал Вилли.
-Видимо, отсюда его и дёрнули, — согласился брат.
Судя по данным кристалла, место вызова находилось где-то совсем неподалеку.
-Это не жилой дом, — бормотал Вилли, вглядываясь внутрь пылающих фиолетовым светом граней, -Где-то на улице...
Они свернули в очередной переулок и, неожиданно, уперлись в длинную каменную стену, покрытую разноцветными рисунками. Лика помнила это место. Именно здесь она встретила шамана, указавшего ей дорогу к Собору Света в день ее приезда в Буреград.
-Гляньте-ка, — воскликнул Билли, — Кажется, нам туда!
В сотне метров от них виднелось скопление народа, однако, понять, что именно там творилось, было пока затруднительно. По мере приближения, можно было видеть, что толпа образует широкий полукруг, внутри которого что-то происходило.
Большей частью, толпа состояла из молодежи самых разных рас. Здесь были уже знакомые Лике ночные эльфы, в темных очках и с волосами, закрученными в косы, щеголявшие своими рельефными торсами, эльфы в штопаных балахонах с цветками в длинных волосах, и тонкими бородками, дренеи самых разных оттенков кожи, с татуировками на плечах и массивными цепями на шеях, человеческая молодежь в кожаных куртках с металлическими заклепками и шипованных браслетах; были также и бритоголовые гномы, сбившиеся в отдельную кучку, и пара непомерно толстых дворфов, еще совсем юных, с пробивающимся пушком бород, стоявших около огромной бочки.
Все эти детали Лика выхватывала взглядом, словно фрагменты мозаики, продираясь вслед за братьями сквозь толпу. Толпа расступалась неохотно, и дворфам приходилось пускать в ход локти и кулаки. Лика старалась не отставать.
Протиснувшись, наконец, через плотное кольцо, Лика с дворфами очутились на некоем подобии площади, огороженной стеной с одной стороны и деревьями с другой, так, что получалось что-то вроде естественного амфитеатра. На поросших травой каменных плитах лежали в разных позах несколько тел, принадлежавших, насколько сумела заметить Лика, разным расам.
Те из представителей присутствующих рас, которые были на ногах, стаскивали своих сородичей в один ряд, под руководством пожилого дренея, по-видимому, руководящего процессом, оживленно жестикулирующего и указывающего подручным кого и куда класть.
Чао был здесь, он находился спиной к ним, склонившись над одним из тел. Плечи пандарена размеренно поднимались и опускались.
-Что происходит, Чао? — окликнул его Вилли.
Пандарен обернулся и Лика ужаснулась выражению его морды — осунувшееся, затравленное. Он смотрел и словно не узнавал их.
Билли приглушенно выругался.
-Не успеваю,— голос Чао был сдавленный, севший, -Вы привезли настой?
Вилли покачал головой. -Весь выкуплен! Весь, чтоб его!
Билли тем временем уже склонился над телом, которым занимался Чао.
Лика не отставала от него. При виде неподвижно лежащей дренейки с заострившимися чертами лица и иссиня-черными губами ей стало не по себе.
-Она... Она дышит? — спросила она, первое, что пришло ей в голову.
Билли, не отвечая, прикрыв глаза, приложил ухо к груди дренейки.
-Займись остальными! — бросил он Лике коротко.
-Живее! — заорал он, видя, что гномка по-прежнему стоит на месте, глядя на него во все глаза, -Она не одна тут умирает, и мы не можем устраивать здесь консилиумы над каждым!
Вилли уже переговаривался о чем-то со старым дренеем, попутно массируя грудь распростертого перед ним ночного эльфа. Лике показалось, что хлипкая грудная клетка эльфа вот-вот сломается под массивными кулаками дворфа.
Она перевела взгляд на ближайшего к ней пострадавшего — это был человек, совсем молодой, еще подросток. Он явно дышал, но поверхностно и редко, рот его был полуоткрыт, зрачки глаз закатились так, что были видны только белки, время от времени по его телу пробегала судорога.
Лика нависла над ним и застыла, не зная, что ей делать.
Она пыталась сосредоточиться на том, что говорилось на уроках целительства, на кончиках своих пальцев, почувствовать покалывание в них, и, как учил отец Оккам, пустить к ним тепло своего сердца, но вид закатившихся глаз и судорожно впивавшихся в землю пальцев лишал её концентрации, мысли её путались в панике, руки дрожали, и она никак не могла вспомнить начало молитвы исцеления.
Внезапно, подросток захрипел и задёргался, вены на его шее стали явственно набухать, лицо побагровело, на лбу выступили крупные капли пота.
Лика почувствовала, как что-то внутри неё обрывается, она окончательно потеряла голову.
Не отдавая себе отчета в том, что делает, она уперлась обеими руками в грудь паренька, по примеру того, как это делали дворфы, и стала давить на неё короткими резкими толчками.
Руки скользили и срывались, а человек уже не хрипел, а только вздрагивал всем телом, всё реже с каждым разом, и все больше темнея лицом. Ладони Лики скользили от пота, и она не могла понять, чей он — её, или умирающего.
Чьи то руки подхватили её и оттащили в сторону.
Она закашлялась, чувствуя, что еще немного и её может стошнить.
Седобородый дреней нагнулся над подростком и, ухватившись за него, рывком перевернул его на бок, раздвинул пальцами ему рот и надавил на язык. Несколько секунд ничего не происходило, потом тело подростка содрогнулось, он поперхнулся и судорожно вдохнул.
Дреней придерживал ему голову, наблюдая за тем, как лицо его постепенно приобретает нормальную окраску.
-Держи так! — скомандовал он ближайшему эльфу, с раскрытым ртом наблюдавшим за ним. -Следи, чтобы он не перевернулся на спину!
-Ты в порядке, сестра? — дреней обернулся к ней, и Лика ахнула, узнав его морщинистое лицо.
-Это вы? — пробормотала она.
Тот недоуменно нахмурился, но тут же лицо его прояснилось и он грустно усмехнулся: -Алоха...
-Пых! — крикнул Билли, — Сколько всего?!
-Около двадцати! — отозвался дреней, -Из них четверо — в тяжелом состоянии, и примерно половина без антидота тоже будут на грани срыва!
Лика оглядела лежащих. Около каждого из пострадавших было не менее двух помощников. Чао склонился над дренейкой, Вилли продолжал массировать грудь эльфа, Билли вдувал воздух в рот эльфийки субтильного телосложения.
"Кто же четвертый", — подумала Лика, и взгляд ее упал на того самого паренька, которого она недавно пыталась спасти. Судя по тому, как, хмурясь, смотрел на него дреней, именно он входил в число тех, чье состояние было охарактеризовано, как тяжелое.
Несмотря на явное улучшение после помощи Пыха, сейчас его состояние снова ухудшалось — вздохи становились все реже, а лицо опять начинало терять светлость.
-Пых! Вот! — запыхавшийся юноша подбежал к дренею, держа в руках что-то вроде котелка.
Лицо шамана слегка прояснилось.
-Спасибо, Терикс, — проговорил он, -Правда, этого все-равно мало...
-Что там у тебя? — подал голос Чао.
-Удавник, — коротко отвечал Пых, — Остатки старых запасов — заварил их прямо сейчас... Конечно, отвар далеко не то, что настой, но, хотя бы тем, кто сейчас еще в сознании, возможно, это поможет продержаться...
-Но ведь у них и так есть шанс! — заметил Билли, -А у этих четверых его точно нет!
Вилли согласно покивал головой, не сводя глаз с шамана. Чао замер, словно изваяние.
Лика переводила взгляд с одного на другого.
-Я знаю, -вздохнул шаман, -Но, боюсь, крепости отвара будет недостаточно для того, чтобы вывести их из комы, тем более — всех... А с остальными даже малой дозы может быть достаточно, чтобы поддержать их. Поверьте, я не первый раз с этим сталкиваюсь...
-То есть, — Лика не выдержала, -Остальные так и погибнут здесь?!
Нестройный гул покатился над толпой. Какой-то ночной эльф, стоявший на коленях рядом с Билли над безвольно распростершейся на земле эльфийкой, рванулся к дренею. -Отдай! — играя желваками, прохрипел он, кося глазом на котелок, — Я не позволю, чтобы она умерла!
Шаман потемнел лицом, и отступил на шаг назад, но за его спиной, словно из воздуха, вынырнуло еще двое эльфов. Один из них схватился рукой за ручку котелка и рванул на себя, так, что часть отвара плеснула на землю.
-Ты что творишь! — прорычал Терикс, выхватывая откуда-то из-за спины длинный узкий клинок с почерневшим лезвием.
В следующий миг всеобщее безумие, казалось, охватило толпу. Лика буквально вцепилась в лежащего рядом с ней подростка, который все реже втягивал ртом воздух; их едва не затоптали бросившиеся к Пыху люди, гномы и эльфы.
Чао метнулся в центр этой гущи, не выпуская из рук тельца дренейки, и толпа расступилась, словно в озеро бросили камень.
-Время! — Мы теряем время! — надрывался Пых. Его никто уже не слушал. Эльфы с хищно изогнутыми стальными глефами в руках и люди с обнаженными клинками разделились на две смешанные группы, между которыми, словно между двух огней находились Пых и Чао. Пых прижимал к груди котелок, его лицо было искажено гримасой, словно он вот-вот расплачется.
-Мы теряем время... — повторял он.
