Книга 1. Путь меча

— Я Орук, шаман племени красных платков. Шаман поселения, которое вы осквернили. — Ответил после некоторой паузы коротышка.

— Мы не имеем отношения к бойне устроенной пятеркой молокососов — это полностью их ответственность, и как мы оба знаем, они уже ответили.

— Кровь снагги на ваших руках эльф, что бы ты ни говорил. Это не мы пришли на вашу землю и принесли с собой смерть.

Верен на некоторое время замолчал, продумывая стратегию дальнейших переговоров. Этот гоблин подозрительно спокоен. Коротышка скорей всего знает про подмогу, которая скоро будет здесь.

— Мы оба знаем, что мертвых уже не вернуть, но я могу пообещать, что за смерть эльфов никто не будет мстить. Дети леса больше не побеспокоят ваши границы. Война сейчас не нужна никому. Я также знаю, что наших сородичей убили не вы. Мне же нужны только головы, которые вы забрали с собой и позволение пройти по вашим землям за убийцей.

— Головы ты получишь эльф. — Ответил шаман после короткого раздумья. — Но это всё. Народ не пропустит детей леса через свои земли, слишком много теперь крови между нами. Забирай то, что просишь и уходи. Скоро здесь будут остальные воины моего народа, и тогда никто с вами разговаривать не станет.

— Хорошо шаман, ты сказал, я услышал. Во мне нет вражды к твоему народу. Мы уходим. Выполни свою часть сделки.

— Постой! — Произнес шаман в спину уже повернувшегося Верена. — Не советую долго ходить по запретному лесу эльф. Теперь. Каждый представитель светлых альвов, встреченный Народом на нашей территории, будет убит.

Чувствуя спиной тяжелый взгляд коротышки, Верен направился к своим, делая на ходу знаки отмены стрелкам.

— Что он вам сказал мастер? — Встретил его на границе Фаринил, на его побледневшем лице мага неестественным цветом истощения горели запавшие глаза. — Я перехватил еще несколько посланий от коротышек. Знаки пришли с нескольких сторон и, хотя я не понял смысла, понял другое, среди них есть шаманы сильные достаточно, чтобы всех нас перебить. Такому количеству 'говорящих с духами' нам будет нечем ответить.

— Успокойся маг. — Презрительно усмехнулся Верен — эти одаренные без своей магии, не страшнее младенца. — Мы уходим, выдай свободное направление движения, нам нельзя встречаться с отрядами коротышек.

— Мастер! Коротышки выкинули какой-то мешок. — Доложил вестовой.

— Готовьте раненых и убитых к переноске. Идём домой.

* * *

Орук еле дошел до укрытия. На границе его едва успели подхватить под руки, не дав упасть на землю.

— Ну что? — Озабоченно уставился на него Аюк, ожидая худшего.

— Эльфы просят отдать им головы убитых в городе, затем они уйдут. — Говорить воинам о близкой подмоге, шаман не стал, и все равно они зароптали.

— Я дал слово, что мы не нападем, пока они будут собирать своих мертвых и не станем преследовать.

— В бою были убиты мои люди шаман. — Напряженным сказал вождь, о чем-то размышляя. — Отдать головы эльфам, будет знаком неуважения к своему собственному племени, к памяти убитых. И все-таки, хотя я не поддерживаю твоего решения, я не могу нарушить слово, данное шаманом племени. Орук в очередной раз понял, что сделал правильный выбор, признав Аюка вождем.

Забрав мешок с головами, и перенеся убитых под деревья, эльфы ушли, построившись в походный порядок. Шаман этого уже не видел. Как только воины племени перебросили мешок с головами через стену, он тяжело осел на землю и, прислонившись к дереву, впал в забытьё. Он не видел также ни прихода подкреплений, ни того, как его попеременно несли на носилках в поселение, стараясь не тревожить лишним покачиванием.

* * *

Во время долгой дороги домой — пришлось сделать изрядный крюк, Верен прокручивал в голове сложившуюся ситуацию. И так и этак выходило, что настигнуть убийцу в лесу не удастся, не сейчас, когда против эльфов ополчились все племена гоблинов. Пройдет много времени пока забудется эта неприятная история, сменятся поколения. Хорошо еще коротышки не живут так долго как эльфы, — память у них на обиды отличная. Артефакт, который требовалось вернуть, что обнаружить не удалось, его явно забрал с собой чужак.

Странная картина получается — кто-то проникает в разрушенный город с неизвестными целями, вариант с наёмником Верен отмел сразу — слишком сложно; убивает на месте пятерку не самых худших бойцов, забирает часть вещей, драгоценности, амулеты и спокойно уходит дальше через земли коротышек, на север. Учитывая, что на севере находится Фиария, можно сделать вывод, что это скорей всего не эльф — в империи не любят детей леса, слишком яркие остались воспоминания о последней войне. Это конечно могли быть наемники людей, но что они делали в заброшенном городе, какую цель они преследовали?

Жалкие объяснения Эльгола, перехваченного разведчиками по пути домой, ситуации особо не прояснили. Этот дрожащий лист, увидев рейнджеров в ужасе бежал, не разбирая дороги, и чуть не утонул в небольшой речушке. На расспросы он только лепетал что-то бессвязное про какого-то демона со светящимися глазами. По скомканным данным удалось выяснить, что убийца владел магией. Описать его нормально Эльгол не смог, только тупо смотрел дикими глазами и трясся. Жаль оставлять этакое трусливое посмешище живым, но хоть будет какое-то оправдание неудачного похода.

Можно конечно попытаться узнать местонахождение наемников через кровь на одежде. В этом могли бы помочь кровососы, но то уже не его уровень.

Идя по резиденции главы рода, Верен, прокручивал в голове картину того, как надо себя вести на встрече, хотя если бы у него был выбор, он лучше бы поговорил с ядовитыми змеями.

— Мне сообщили, что ты вернулся ни с чем. — Безжизненным голосом произнес Витаэль. Глава рода стоял спиной к Верену — верный признак недовольства, опершись на искусно вырезанные перила балкона своих рабочих покоев на верхнем этаже резиденции. С широкого балкона, затененного цветущими лианами, был виден храм Таргона — бога возмездия, в правление Витаэля, этот культ получил наибольшее почтение. В личной страже главы были только высшие адепты храма, причем невзирая на своё к ним спорное отношение, Верен не мог отрицать их эффективность в роли телохранителей и часто палачей. Поговаривают даже, что полумистическая каста теней леса целиком состоит из адептов храма Таргона. Альвы, посвятившие себя этому культу, проходили через таинственные и жестокие ритуалы, меняясь и становясь при этом непобедимыми воинами, но частично теряли взамен мирскую сущность. По тону каким был задан вопрос, глава воинов понял, что был как никогда близок к неприятностям несовместимым с жизнью.

— Вас не обманули мой господин. Отряду не удалось настичь убийцу, мы попали в засаду гоблинов, это как раз их земли.

— Я разочарован, а я не люблю, когда меня разочаровывают. Мне начинает казаться, что род нуждается в новом главе воинов.

Верен молчал, храня каменную неподвижность, хотя в груди его теснились тысячи слов, которые могли бы описать отношение ко всей этой затее и внуку главы, в частности. Однако, если хочешь все испортить — положись на эмоции, и он молчал.

— На твое счастье, мальчишка, который уцелел, рассказал много интересного. Внука мне эти сведения не вернут, но помогут достать убийцу, где бы он ни находился.

Наблюдая за спускающимся по многоуровневой террасе главе воинов, глава клана рассеяно поглаживал резную спинку кресла. Потеря внука не слишком сильно его расстроила — любимых родственников у главы не было, ведь одиночество — удел всех власть предержащих, но он этим нисколько не тяготился, у существа с возрастом, перевалившим за две тысячи лет, не осталось места в памяти для привязанности.

— Когда будет готова церемония? — За спиной главы рода, из тени вышел старший жрец храма Таргона.

— Через шесть седмиц будет удачное расположение светил.

— Я думал над твоим предложением жрец. Всем будет лучше, если твой бог все-таки откликнется на наши просьбы. Мне бы не хотелось узнать, что сделанные жертвы и затраты не окупятся.

— Наша судьба в руках высших сил, господин. — Витаэль поморщился, голос настоятеля был также неприятен, как и слова.

— В случае неудачи. — Глава рода сделал небольшую, но многозначительную паузу. — Именно в моих руках будет ваша судьба. — Глава рода сделал плавный жест рукой, отпуская собеседника.

Глава 21. Смена окружения.

Темнота. Лишь изредка всполохи красного отсвета. Влажный дым испарений оседает на голых руках и торсе, шум листвы в кронах деревьев далеко вверху.

Полшага вперед, снова полшага. Джунгли насторожившись, смотрят на него тысячей глаз. Неприятное чувство, словно прикосновение липких холодных пальцев по коже. Ветер донес шелестение сзади. Разворот корпуса, правый меч с хрустом вспарывает беззащитную плоть неосторожно подставившегося противника. Левый клинок застывает параллельно земле перед собой, защищая от встречной атаки. Словно язык змеи, он улавливает малейшие вибрации и движение воздуха.

Шелестение слева. Сложная фигура защитной формы, с движением по дуге. Удар. Противник падает на землю, разбрызгивая тягучую темную жидкость.

Краткий свист клинков и подкравшиеся со спины враги бессильно отлетают, чтобы пополнить ряды выбывших из состязания.

Шорох над головой. Несколько быстрых шагов сквозь ставший густым воздух, толчок от ствола дерева, и враг, спрятавшийся в ветвях над головой кувыркаясь, падает двумя половинками. Радостное гугуканье непрошенных зрителей.

Мальцев раздраженно сорвал повязку с глаз. Теперь уже не дадут спокойно потренироваться. Вокруг порубленной местной разновидности кокоса копошилась семейка бако, забавный подвид сумчатых медведей с крупную земную кошку величиной. Хотя сейчас Федор после знакомства с животным миром этого леса, назвал бы их скорее гуками — беспрестанно гукая и рыча, эти мохнатые бутузы потешно толкались и тягали друг у друга обломки орехов, жадно выгрызая приторно сладкую сердцевину.

Самому Федору содержимое ореха не нравилось, хотя он и считался признанным лакомством, и он предпочитал использовать доступный продукт в качестве мишени для тренировок. Спустя какое-то время парень обнаружил, что за ним следует семейка лохматых непосед, безошибочно находя его после очередного забега по джунглям. Сначала ему досаждало жадное внимание любопытных зверьков, и он всячески пытался отгонять их от своей стоянки, боясь, что они что-то упрут у него во время краткого сна. Однако после того как своими криками они предупредили его о затаившихся в кустах рептилиях, предпочел терпеть это назойливое присутствие, тем более что после еды они надолго затихали.

Через какое-то время создался устойчивый симбиоз их странного сосуществования — он их подкармливает, а медведи за это служат естественной сигнализацией во время отдыха. В природной среде сердцевину ореха, можно было достать только подолгу колотя им о ствол дерева, небольшие когти и маленькие клыки не позволяли гукам легко добираться до вкусного. После того же как они сообразили, что странное, но неопасное существо в лице Мальцева может реализовать этот процесс за какие-то мгновенья, стали приносить ему орехи на стоянку. Те, что обычно Федор подбирал с земли, были им не по вкусу.

Удобно устроившись в развилке из вышедших на поверхность корней, парень, не торопясь, разложил перед собой предметы ухода за клинками — во влажной душной среде, мечи требовали втрое больше внимания.

Отерев клинок от жидкости и остатков старой смазки, он устроил меч на подставке из сумки. Нанеся с обеих сторон клинка полировочную пудру из рожка, Федор несколькими уже привычными движениями протер его куском специальной тряпочки, сильно прижимая ее к поверхности лезвия. В первые разы он довольно сильно изрезался, но теперь мог уверенно ухаживать за своим оружием, тратя минимум времени на нехитрые действия.

Поймав клинком луч света, внимательно осмотрел лезвие на предмет царапин и повреждений. Меч на удивление слабо поддавался внешнему воздействию, подтверждая удивительное искусство подгорных мастеров. Удовлетворившись критичным осмотром, парень неторопливо нанес на клинок небольшое количество масла и, вложив меч в ножны, повторил всю операцию для второго клинка.

К концу третьей недели нескончаемой дороги сквозь неприветливые джунгли, Федор уже потерял веру, что его путь когда-то завершится прибытием к обитаемым местам. Несмотря на четкое знание, что лес в этом направлении не тянется настолько далеко как в другие стороны, пробудившаяся злая энергия продолжала слать импульсы в нервную систему, будоража сомнения и негативные эмоции. Вкупе с приемом зелья это приводило к приступам беспричинной ярости и бессоннице, хотя сон в таком лесу вряд ли бы смог кому-то принесли облегчение.

Вечно мокрая одежда, липнущая к телу, куча мелкого гнуса, который принялся за Мальцева, как только одежда эльфов пришла в негодность, всё это совсем не улучшало настроение. Первыми из одежды, прохудились кроссовки — начала отваливаться подошва, пришлось на скорую руку обматывать поверх них остатки плаща, нарезанные полосами. Шкуру варга пришлось выкинуть уже на второй день, даже с учетом того, что он знал и мог найти ингредиенты для выделки, в сыром воздухе леса, шкура бы не успела высохнуть. Впрочем, она на второй день начала уже так вонять, что прикасаться руками к ней совершенно не хотелось, более того он уже не понимал зачем собственно снимал её с хищника.

На брошенную шкуру удалось приманить какого-то мелкого хищника, который и пошел на ужин Мальцеву — после встречи с варгом, он забил на фруктово-овощную диету, предпочтя чувство сытости мнимой безопасности — пусть боятся другие.

Чутьё Федора сильно обострилось, теперь парень чувствовал присутствие животных на расстоянии до сотни метров и иногда мог даже угадать вид существа потревожившего границы его сенсорного восприятия.

Устроившись после очередного забега на ночлег, парень тщательно прожарил тушку над костром и с удовольствием ее съел, обглодав все кости. На пару сотен метров вокруг никого больше кошки, значить можно в кои то веки и отдохнуть, в теплоте переваривая сытный обед.

Всю дорогу на привалах, Мальцев не переставая пробовал воспроизвести технику концентрации, которую ему советовал наставник, но единственное, что удалось сделать — это ощутить в себе слабые токи сил. Спустя ещё десяток неудачных опытов, он научился путем перенаправления потоков силы лечить мелкие царапины и легкие растяжения мышц. Правда, после этого упражнения, Федор чувствовал себя как после разгрузки вагона с углем игрушечным совочком.

Несмотря на постоянные неудачи в области управления энергией тела, парень старался на каждом привале занять себя делом, чтобы отодвинуть тяжкое чувство одиночества и постоянную угнетающую психическую усталость. Только очередной прием зелья спасал от полной прострации.

С каждым погружением в медитативное состояние, Федор все больше и больше осознавал превосходство магов над простыми смертными. Манипулирование энергией на большой дистанции, преобразование, внушение, левитация и стихийные техники разрушения. Даже подготовка мастера, не спасла бы его от искусной магической атаки, выполненной профессионалом своего дела. Магистр же какого-либо направления мог уделать и вдесятеро больше адептов тени в открытом бою, если конечно последние будут достаточно глупы, чтобы согласиться на силовой размен. Обычно мастера уровня Саргона, не позволяли противникам проявлять инициативу, навязывая свои место, условия и время.