Белый Тигр в дождливый вторник

— Я... я... не хочу в психушку — выдавила Зайка. — Пожалуйста, отпустите меня. Если я вам вчера какой-то ерунды наговорила, так это потому что не в себе была. То есть, в себе...

Девушка всхлипнула и тихонько заплакала.

— Сигареты есть? — неожиданно спросил врач.

Зайка кивнула и полезла в прикроватную тумбочку, где, как она помнила, лежал ее клатч:

— Вот! — Она достала из сумочки плоскую блестящую пачку, изящную крошечную зажигалку, щелкнула колесиком...

— У нас не курят! — строго сказал заведующий, отобрав у нее сигареты и опустив их в карман своего халата. — Слушай сюда — Зоя Опалова. Ты сейчас позвони родителям, чтоб за тобой заехали, а потом отправляйся на первый этаж — в регистратуру — выписку оформлять.

Повеселевшая девушка провела рукой по волосам:

— Что я вам буду за это должна?

В уме Зайка быстро прикидывала, что денег у нее с собой немного, надо будет бате сказать, чтоб с собой захватил. Интересно, какую сумму ей сейчас назовут? Хотя, наверное, за такую услугу ничего не жалко.

— В церковь сходи. Ты же крещенная?

— Ну да, — растерянно ответила девушка. — И что мне там нужно сделать?

Врач хмыкнул и встал с кровати:

— А что в церкви делают? Молиться.

Зайка смотрела на закрывшуюся дверь, и на душе было тепло и спокойно. Надо будет в регистратуре спросить, как этого заведующего зовут, чтоб свечку за здравие поставить.

Батя, вопреки ожиданиям, даже особо не орал. Через сорок минут, когда Зайка, уже закончившая возню с бумажками, чинно сидела в холе под разлапистым фикусом, его старенькая тойота притормозила у главного входа. Сразу же тренькнул мобильный:

— Ты уже готова? Тогда выходи, здесь парковка запрещена.

Девушка, поправляя на плечах сползающее платье, сбежала по ступенькам и села в машину.

Заведующий наблюдал за отъездом Зайки из-за стойки регистраций.

На лестничной клетке стоял чемодан. Пак Мин Джун, нагруженный пакетами из ближайшего супермаркета, попытался его обойти:

— К тебе родственники приехали?

Вера открыла дверь квартиры и затащила чемодан внутрь:

— Нет. Это Зайкины вещи, я потом ей их завезу. Проходи.

Парень внимательно осмотрел руны, вырезанные на косяке входной двери, мощную кованую личину замка, перевел взгляд на плоский ключ, связку с которым девушка повесила на крючок в коридоре. Старик знал толк в охранной магии и внучку свою защищал.

Вера захлопнула дверь, Пак Мин Джун разулся — пакеты мешали, но войти в дом в обуви парень не мог. Квартирка была небольшой — коридор с гардеробным шкафом и узким комодом заканчивался полукруглой аркой, ведущей в гостиную. Дверь слева — в спальню, справа — в ванную. Кухни нет — только рабочая зона, выделенная в той же гостиной.

Мин Джун сгрузил покупки на кухонный стол:

— Мой ноутбук в машине остался. Принесешь?

Вера фыркнула:

— И не подумаю. Я устала и хочу в душ.

Лицо девушки было бледным и осунувшимся, Пак Мин Джун молча пожал плечами. Когда из ванной донесся шум воды, парень снял с крючка ключ и спустился во двор.

Вещи лежали в багажном отсеке — гитара, дорожный рюкзак, плоская сумка с компьютером.

Когда Пак Мин Джун вернулся в квартиру, Вера ждала его в комнате. Влажные после душа волосы рассыпались по плечам. На столе стояли две кофейные чашки и корзинка с печеньем.

— Я не был уверен, что останусь здесь, поэтому взял только самое необходимое.

Парень прислонил гитару к дивану и стал распаковывать рюкзак — дорожный несессер, еще один — поменьше, парочка махровых полотенец, шлепанцы для ванной.

Пока Пак Мин Джун обустраивался (было решено, что ночевать он будет в гостиной на диване, готовить молодые люди будут по очереди, а душем и другими удобствами пользоваться по графику), Вера готовила плотный завтрак.

Гость пискнул что-то об обязательном утреннем супчике, но девушка строго возразила, что со своим уставом в чужой монастырь не суются, но рис она, так и быть, сварит. Рисоварки, конечно, не было, поэтому Вера сосредоточенно налила в эмалированную кастрюльку два стакана воды, потом отмеряла стакан риса, промыла его в сеточном дуршлаге, опустила в побулькивающую воду влажные зерна.

Пак Мин Джун подозрительно принюхивался, но от еды не отказался — съел все. И рис, и омлет, и соленый зернистый творог, который они купили утром.

— У тебя есть какой-нибудь план? — спросила Вера, когда они, закончив завтрак, просто пили кофе. — Мне кажется, нужно выходить на бандитов.

Парень кивнул:

— Хо Мин Су за ночь успел разыскать информацию. Нам нужен Денис Добрынский — владелец клуба Каннам.

— Это я поняла. Думаю, надо к нему с деловым предложением подобраться — тур какой-нибудь побогаче предложить. Пойду к нему под видом работника турфирмы.

— Тебя остановят в приемной. Такими вещами секретари обычно занимаются, а не начальство.

— Тогда... Не знаю. Тебя с ним после концерта знакомили?

— Нет, — покачал головой Белый Тигр. — Владелец задерживался, а я уже не мог ждать.

— Можно было бы открыть твое инкогнито... Кстати, а под какой легендой ты сейчас здесь? Надо же будет мне людям объяснять, что за юноша у меня ночует.

Пак Мин Джун хитро улыбнулся:

— Скажешь, с парнем своим живешь — съехались, решили свои чувства проверить.

Вера закусила губу.

— За доброе имя свое переживаешь?

— За достоверность. А где мы с тобой познакомились?

— В корейском ресторане, — решил Мин Джун. — Я у дядюшки Пака работаю — курьером и водителем. А в нерабочее время мне дядя машиной пользоваться разрешил. Знакомы мы с тобой, предположим, с мая — больше трех месяцев — солидный срок. Ты пришла в ресторан поесть, а я увидел, как изящно ты ккочхи омук трескаешь и влюбился.

Вера слушала внимательно, это стимулировало фантазию.

— А кому ты собираешься эту легенду рассказывать? — спросил парень.

— Никому и никогда. Ккочхи омук! Даже звучит противно.

Пак Мин Джун обиделся:

— Тогда, может, сама что-нибудь достоверное предложишь?

— Мы — друзья по переписке. Я часто корейские сайты мониторю, на форумах общаюсь. Там и познакомились. Ты приехал в гости как турист. Все. И не будем умножать сущности.

Легенда была хиленькой, на той же Марте Олеговне она бы не сработала, но Мин Джун спорить не стал. В конце концов, он здесь не надолго — дня на три. А как Вера потом будет оправдываться перед знакомыми — это ее дело.

Вечером он проберется в клуб и разыщет похищенный бандитами альбом, а дальше...

— Кстати, у Добрынского сегодня день рождения.

Девушка, воспользовавшись паузой в диалоге, открыла свой ноутбук и уже просматривала какие-то сайты.

— Юбилейные торжества будут проходить в клубе "Каннам".

— Я знаю. Именно этим праздником я и хотел воспользоваться...

Верины пальцы порхали по клавишам:

— Не ты, а мы. Без местного консультанта тебе там делать нечего. Так что пойдем мы туда вместе. Погоди секундочку, я сейчас со Светой, нашей секретаршей общаюсь.

Вера погрузилась в переписку. Местный консультант! Еще неизвестно, что именно связывает ее деда с бандитами. Мин Джун подозревал, что дела у них были свойства весьма щекотливого — мистического. А если придется сражаться с демонами? Одному было бы удобнее. Схема охранной сигнализации изучена, план помещений тоже. Пак Мин Джун потрогал пояс — меч, гибкий смертоносный уруми, сегодня может пригодиться.

— Все в порядке. Света туда идет, сказала — никаких пригласительных не рассылали, надо только входной билет оплатить. Клуб будет работать в обычном режиме — кроме зоны VIP.

А если Вера — видящая? Выяснить это нужно как можно быстрее. В Сеуле ждут результата.

— Хорошо, — сказал Пак Мин Джун, поднимаясь из-за стола. — Вечером мы отправимся в клуб "Каннам" вместе.

Парень отправился в ванную, скоро оттуда донесся плеск воды и громкое пение. Вера хмыкнула, она сама любила попеть в душе, конечно не так здорово, как ее экзотический гость.

Девушка убрала со стола, ополоснула посуду и вытерла ее кухонным полотенцем. Пак Мин Джун все плескался, Вера включила телевизор, отрегулировав звук. Музыкальный канал вещал без перерыва и для фона подходил как нельзя лучше.

В дверь позвонили. Вера посмотрела в глазок. На лестничной клетке стояла приплясывающая от нетерпения Зайка.

— Тебя выписали? Что ж ты не позвонила?

Зоя влетела в квартиру, всхлипнула, споткнулась о свой чемодан, обняла подругу:

— Все в порядке, меня отец подвез.

Девушка без косметики выглядела очень бледной. Криво застегнутое платье сползало с плеч, Зайка его поправляла, придерживая под мышкой тряпичный узелок. Судя по форме — под слоем мешковины скрывалась бутылка.

— Кофе мне сделай и бутерброд какой-нибудь, а лучше — два.

Вера смешалась, но послушно пошла к плите. Выгнать подругу сейчас она не могла.

Зайка уселась за стол, поставив на него свою поклажу, и с жадностью начала есть:

— Я сегодня много думала...

Вера подхватила с плиты крошечную медную турку и налила кофе в чашечку:

— Ты прости, что я тебе вчера не поверила.

Зайка повела рукой с бутербродом, отметая извинения:

— Во всем виноват Платон. Это он, гад, ко мне демона привязал.

— Получается, Королев — колдун?

Вера вспомнила меняющиеся глаза Платона Андреевича и поежилась. В конце концов, если есть демоны и домовые, почему бы не быть и колдунам. Надо будет у Пак Мин Джуна спросить. Вот сейчас он из ванной выйдет...

— Или тоже демон, не суть. Главное, что я придумала, как на него управу найти. — Широкий Зайкин подбородок указал на узелок. — Против этого он точно не устоит. Это, Лисицына, святая вода. Мне один умный человек посоветовал в церковь пойти. Ты же знаешь, я крещенная...

Вера кивнула — крещенная. Только вот дальше этого события Зайкина религиозность не заходила.

— Ну, я и пошла, — Зоя приступила к следующему бутерброду, поэтому речь ее была слегка невнятной. — То есть поехала — аж в монастырь. Знаешь, который на озере стоит? А там — красота, благолепие, спокойствие, служба идет в церквушке. Вот меня и осенило. Я сначала хотела осиновых кольев в столярке заказать, там при монастыре мастерская есть, но они сказали — сегодня не успеют, а мне сегодня надо... Еще кофе свари.

— А зачем Королев тебя заколдовал? С какой целью? — спросила Вера от плиты.

Зайка запнулась, потом хитро прищурилась:

— Влюбился он в меня, Лисицына, просто проходу не давал.

— Да? А мне казалось, вы друг друга не переносите.

— Это я его не переношу, а он как раз наоборот — перенес бы с большим удовольствием, только я не позволяла. И к тебе он с той же целью подкатывал — ко мне поближе подобраться.

Вера вспомнила, как Платон Андреевич дул на ее обожженные пальцы и недоверчиво покачала головой:

— Очень романтично. Такое впечатление, что наш директор к нам не из столицы, а прямиком из восемнадцатого века прибыл.

— А вот завидовать, Лисицына, не надо, — процедила Зайка, сразу становясь похожей на себя прежнюю.

Вера покраснела:

— Зачем ты украла мой билет, Зоя?

Опалова поморщилась:

— Твою подругу демоном заразили, а тебя только билет интересует? Эгоистка!

— Мелкая, у меня фен не включается... Ой, здравствуйте!

Зайка, сидевшая спиной ко входу, медленно обернулась. Вере было видно, как багровый румянец заливает Зоины щеки.

Пак Мин Джун стоял на пороге, держа в руке фен. Махровый Верин халат — шедевр китайской текстильной промышленности — едва сходился на груди молодого человека, а лицо полностью скрывалось под косметической маской с прорезями для рта и глаз.

Вера медленно вздохнула и подумала, что сейчас самое время упасть в обморок. Халатик был любимым — одна из тех интимных вещей, которые никогда никому не одалживаются. Ярко-голубой, как небо в летний полдень, со слегка полинявшими от времени и частых стирок розовыми звездами. Воплощенные уют и одиночество, а не одежда. И на молодом человеке он смотрелся нелепо и даже как-то пошло.

— А вот оно как... — медленно проговорила Зайка.

Пак Мин Джун пожал плечами — да именно так. Ворот халатика разъехался, обнажая гладкую грудь. Парень поправил одежду, глядя на Веру, поверх Зайкиной головы.

Вера подняла брови — ну, ну скажи что-нибудь оправдательное, представься, как ты это умеешь, сними свою дурацкую маску, улыбнись — переведи все в шутку, ты же умеешь!

Карие глаза парня были холодными и злыми. Вера поняла, что нормального дружеского общения у них сегодня не получится.

Зоя поднялась, не забыв свой узелок. Каблучки ботильонов зацокали по паркету. В отличие от некоторых Вериных знакомых, Зоя Опалова разуваться в гостях приучена не была.

— А еще подруга называется... Я чуть не умерла, а она...

Пак Мин Джун посторонился, пропуская девушку к выходу. Вера невольно обратила внимание на его длинные гладкие ноги — полы халата едва достигали коленей.

— Может, вещи свои заодно заберете? — вежливо предложил парень.

Зайка двигалась как сомнамбула — схватила ручку чемодана, прижала узелок со святой водой к животу, сгорбившись, подошла к двери...

— Подожди, ты все не так поняла, я все объясню...

Вера ринулась к подруге, Пак Мин Джун схватил девушку за запястье свободной рукой.

— Потом, мелкая. Сейчас она тебя слушать не будет.

Хлопнула дверь за понурой Зайкиной спиной.

— Она же сейчас к Платону пойдет. А он тоже демон, наверное. И, скорее всего, к исчезновению деда причастен. Он ей что-нибудь ужасное сделает!

Девушку трясло. Пак Мин Джун обнял ее за плечи:

— Успокойся. Ничего страшного не случится.

— Идем! — продолжала всхлипывать Вера. — Ты же охотник на нечисть, ты сможешь его остановить.

Мин Джун положил фен на комод и обеими руками взял девушку за плечи:

— Посмотри на меня... Вот так, хорошо. Я обязательно поговорю с твоим страшным начальником. Он отстанет от твоей подруги.

Вера опять затряслась, теперь от смеха:

— Только не забудь свою маску снять... Метросексуал...

Улыбки парня под влажной тканью видно не было, но он явно улыбался:

— Еще десять минут и сниму. Метросексуал? Ты говоришь так, будто это что-то плохое.

Девушка, хихикая, отстранилась и присела на диван:

— Я никогда... не могла подумать, что мужчина может так за собой ухаживать. Хвараны! Признайся, ты получаешь от этого удовольствие? Хо Мин Су хотя бы для дела переодевался, а ты?

Пак Мин Джун, кажется, обиделся:

— Я там, в ванной твои вещи немного переставил — место под свою косметику освободил.

— Не сомневаюсь, что ее у тебя много, — хохотала Вера.

Неуловимым движением парень подскочил к девушке, повалил на диван, на вис над ней угрожающе:

— Тебе что, жить надоело?!

Вера смотрела на неподвижную белую маску, боясь пошевелиться, боясь перевести взгляд ниже — к груди. Воздуха вдруг стало очень-очень мало, в ушах шумело. Пауза затягивалась, Пак Мин Джун наконец ощутил неловкость. Он отпустил девушку и распрямился:

— Ненавижу, когда надо мной смеются.