Снегирь и Волк

Глава 16

Так началась совсем другая жизнь Полины Кузьминой. Не сказать, чтобы в ней всё было жутко и страшно. Занятия проходили спокойно, Белым оборотням нравилось старание и внимание Чёрной волчицы. Ансур и Сварн даже привязались к женщине. Их занятия больше напоминали дружеские посиделки. Шеремет, закончивший целительский факультет Элларийского университета, брал волчицу с собой, когда выбирался в деревни к занемогшим, чаще всего это были люди: оборотни не болели. Зато у неё появились знакомые из местных жителей. Сварн, по рождению Серый волк, рассказывал о далёких странах, показывал снимки и привезённые на память вещицы. Полине даже подарили несколько сувениров.

Рейнгольд Виттур такой сентиментальной ерундой не страдал, но с ролью учителя справлялся на ура. Поначалу Полина боялась возобновления темы с именем, ведь, как ни крути, называть её как-то надо. Но с лёгкой руки Ансура после той прогулки за макхубой, так похожей на рябину, в замке Чёрную волчицу стали называть Снегирём. Полина не спорила, решив, что лучше так, чем новое имя. И когда она буквально на минутку опоздала на занятия (а попробовали бы вы успеть с такой-то крепатурой после тренировки Родика!), Рейнгольд на миг поднял холодный взгляд и отметил:

— Ты опоздала, Снегирь! За это напишешь мне небольшое сочинение, страниц на пять, про итоги первой войны оборотней и вампиров.

Полина даже возмущаться не стала. Она поняла, что отстояла своё имя.

Но так было не со всеми наставниками. Занятия с Родиком Гилмором больше напоминали пытку. Ещё раньше, живя у Яна или Стаха, Полина поняла, что физически она почти инвалид в сравнении с истинными оборотнями, но даже не понимала насколько. Бета Родик не уставал каждый раз напоминать ей об этом. Высокий, крепкий мужчина, больше похожий на универсального солдата, чем на менталиста, казалось, выбрал Полину своей личной жертвой. Он не давал спуску ни в чём.

— Все волчицы умеют постоять за себя, даже пара альфы.

Это был тонкий намёк на её своеобразные отношения с Грисом и Карнеро. Гилмор знал, что оборотни каждый день звонят женщине, и не упускал случая съязвить на эту тему. О том, что пару альфы будут защищать любой ценой все, Полине рассказал Алес Преславский ещё в Маоте. Оказывается, не всё так просто. Главная оборотница и сама должна уметь постоять за себя, и других волчиц стаи успокоить при необходимости.

Родик отвесил издевательский поклон и неуловимым движением вывернул руку женщины:

— Спишь на ходу, Снегирь! А ну, на пробежку! Пара кружочков вокруг замка — и сон уйдёт!

В другой раз он демонстрировал очередной приём и, когда ученики его отрабатывали, больно схватил Полину за волосы, связанные в уже довольно длинный хвост. Оборотница зашипела от боли. Держа женщину за волосы, бета повернулся к остальным:

— Некроманты и другие наши недруги часто носят космы, в отличие от нас. Это может сыграть вам на руку, если не будет возможности обратиться. Захватом волос можно причинить сильную боль, на грани обморока, — мужчина натянул чёрные пряди, зажатые в кулаке, — или лишить врага возможности шевельнуться.

Ансур недовольно поджал губы, но не вмешивался в тренировку. Другие ученики тоже молча наблюдали за унижением новенькой, кто-то тайно жалел, кто-то злорадствовал.

В тот же день Полина полетела в город и обрезала волосы. Парикмахер быстро сориентировался, что хочет клиентка, и сделал ей короткую стрижку, известную на Земле как "боб". Оставил полностью открытую шею, но уговорил сохранить пышную чёлку и прядки, чтобы прикрыть уши. Волчица критично осмотрела результат. И если мастер довольно потирал руки, глядя на аккуратную головку оборотницы, то Полина решила купить пару заколок, чтобы зафиксировать чёлку к следующей тренировке.

Когда утром Чёрная волчица вошла в столовую, мужчины замолчали. Ансур укоризненно глянул на Родика. А тот зло клацнул зубами:

— Ну, Снегирь!.. Хотя какой ты теперь Снегирь? Так... Снегирёныш ощипанный.

Полина промолчала, чувствуя себя неуютно под мужскими взглядами: наверное, она казалась им уродиной, с длинной худой шеей, костлявыми плечами. Как раз вошёл Рейнгольд. Альфа задержал взгляд на рваных чёрных прядках, сменивших классическое каре подопечной, потом вопросительно посмотрел на Гилмора. Тот угрюмо засопел:

— Если у кого-то нервы ни к чёрту, пусть ромашкового чая попьёт.

А на первой же тренировке Полину больно схватили за открытую шею.

— Ты такая тощая, что стоит сжать пальцы сильнее — и твоя шея переломается, как палка.

— Владий! — рявкнул Ансур, сегодня заменивший Родика.

Рыжий волк отошёл к двум своим приятелям — Нарсию и Никону. За что трое учеников Рейнгольда невзлюбили её, волчица так и не поняла. Может, банальная ревность к новенькой. Страх, что внимание альфы достанется теперь ей? Лидером был Владий Арлаг — сын Беренгара Арлага. Почему сын Рыжего альфы обучается здесь, а не дома, Полине не объяснили. Хотя с таким говнистым характером Владия могли и выпереть из родной стаи. Чёрная волчица не удивилась бы!

Ещё на первой неделе, возвращаясь с вечерней тренировки по тёмному пустынному коридору, Полина скорее ощутила, чем услышала: впереди кто-то есть. А потом увидела их: три здоровенные крысы с противными голыми хвостами притаились у стены, шипя на застывшую от страха и отвращения оборотницу. Когда они бросились к ней, Полина с визгом побежала прочь. И на лестнице налетела на Владия и Никона. Оборотни брезгливо смотрели на бледную перепуганную женщину:

— Какая ты волчица? Даже кошки не боятся мышей!

— Это не мыши, это крысы!

— Ну и что? Мяса побольше и всего-то! — Никон ухмыльнулся. — Знаешь, какими вкусными бывают мышки?

— Тебе виднее, — не осталась в долгу волчица. — Я такое не ем.

— Побегаешь по ледяной пустыне с неделю с пустым брюхом — и не такое сожрёшь. Или тебя сожрут. Крысы они такие.

Полина включила в коридоре свет и под едкие комментарии оборотней скрылась в своей комнате. Лёжа под одеялом, вспомнила Алексея, не сына, а того, в честь кого они с Андреем назвали первенца. Алексей Руднев — лучший друг Андрея, спецназовец. Он часто бывал у них, здоровый крепкий парень, обожал крошечного тёзку и обещал однажды свозить на море и научить нырять с аквалангом. А потом военные действия на Кавказе и непривычно серьёзный мужчина в гробу, совсем не похожий на весёлого шумного друга. Резко постаревшая мать Алексея, каждую неделю садившаяся на автобус до городского кладбища. Полина часто оставалась на кухне, пока муж с приятелем говорили. Андрей рассказывал про свою работу, проекты, но больше слушал Лёху, вспоминавшего спецназовские будни. Слушала и Полина и, как оказалось, много чего запомнила.

То, что происходило сейчас с ней в тренировочном зале и вообще в замке, большего всего напоминало рассказы Лёхи о подготовке спецназавцев. Когда расслабиться нельзя было, даже вернувшись в казарму, потому что в любой момент можно напороться на растяжку или оказаться с удавкой на шее. Полина помнила: то, что казалось ей жестокостью, садизмом, Лёха объяснял просто, не держа зла на сержантов. Он говорил: "Это заставляет думать, смотреть, слушать, быть готовым к бою всегда".

Глава 17

А потом пришла осень. Не было жёлтых листьев и улетающих стай птиц. Лишь небо всё реже радовало лазоревым цветом, затягиваясь тоскливой серой пеленой, да ещё больше выпало снега. Снегопады сменялись метелями. Метели — снегопадами. Неудивительно, что в таком суровом климате люди почти не селились, оставив ледяной край выносливым волкам. Оборотни куда легче переносили морозы и холод. А в звериной ипостаси любили ещё и побегать по белой пустыне, поваляться в снегу. В солнечные, безветренные дни Гилмор отправлял учеников на улицу, и волки могли вдоволь насладиться последним солнцем. Оставалось совсем немного времени, пока оно уйдёт за горизонт на следующие полгода.

Виттур всё чаще стал задерживаться в своём кабинете, занимаясь с подопечной волчицей. Обычно они усаживались в кресла рядом с камином, и под весёлый треск поленьев Полина с удовольствием слушала захватывающие рассказы о войнах и битвах. Чувствовалась, что сам Рейнгольд увлекается историей. Он и знал её превосходно, и умел интересно преподнести. В эти моменты его взгляд смягчался, становился чуточку мечтательным, а голос наполнялся бархатистыми нотками. Тогда Полина смелела, задавала вопросы, приводила примеры из истории Земли, и уже оборотень с интересом слушал её. Иногда они переходили в библиотеку, где волчица с замиранием сердца прикасалась к древним манускриптам, хранившимся в семейном архиве Виттуров. Порой альфа предлагал посмотреть кинофильм, где достоверно преподносились исторические события. К ним присоединялись другие ученики, а то и беты с ними. Тогда после просмотра не обходилось без горячих споров. Полина не вступала в них, наблюдая и слушая со стороны, в который раз отмечая задиристый нрав оборотней. Неудивительно, что ни одна война не обходилась без их участия.

Занятия Чёрной волчице нравились. Постепенно в голове всё приходило в систему. Многие вещи, которые пугали и удивляли раньше, теперь казались вполне понятными и разумными. Полина многое почерпнула из занятий с альфой и бетой Ансуром про отличие волков от других рас, но реальность оказалась куда суровее. Да, ей много раз говорили про агрессивный и взрывной нрав оборотней, про то, что без железной руки альфа стаю не удержит. Женщина не единожды читала и слышала про свирепость и безжалостность волков, но даже не представляла, насколько жестокими они могут быть.

Однажды на вопрос: почему во время обеда место альфы и бет пустует, Владий Арлаг хохотнул и спокойно бросил:

— Воришку в городе поймали.

Ситуация оказалась типичная... для Земли. Один из директоров местного комбината решил погреть руки на прибыльном деле и попался. Полина сначала не придала этому значения. Ну, попался вор — так ему и надо. Её больше заинтересовал факт, что суда как такового у оборотней нет. Альфа решал: виновен или нет обвиняемый, и выносил приговор. Ансур Шеремет пояснил, что менталисты без труда видят, говорит обвиняемый правду или лжёт. Это позволяет избежать судебной волокиты. Так и вышло: уже на третий день вина была доказана. Многие из замка и деревни отправились в Меокхо посмотреть на наказание вора. От скуки поехала и Полина.

Город оказался непривычно многолюдным. На центральной площади было не протолкнуться: люди, волки, полукровки — собрались все, лишь пятачок в центре пустовал. Чуть в стороне стоял Рейнгольд Виттур со своими бетами. А потом толпа замолчала: вывели осуждённого. Человек был бледный, осунувшийся, с запавшими глазами. Он стоял без верхней одежды под пронизывающим ветром, не ощущая холода, лишь страх. Жалость кольнула сердце Полины. Женщина отвела глаза и, пока читали обвинение и приговор, разглядывала других оборотней. Чёрная волчица сглотнула, слушая судебного пристава: осуждённый лишался всего имущества и...

— Что? — переспросила она у Сварна, решив, что ослышалась.

— Карнаушание. Ему отрежут левое ухо и прибьют над воротами комбината как напоминание остальным.

Полина словно окаменела:

— Дикость!

— Не надо было красть! — меланхолично возразил Серый волк.

В ноги альфы бросилась женщина...

— Жена, — шёпотом пояснил Сварн. — После исполнения приговора мужа отправят на шахты, а её со щенками изгонят из Эллари-Зари.

— Господи! А дети-то в чём виноваты? — не выдержала оборотница.

На неё косо глянули горожане, стоявшие рядом. Но волчица не обратила на них внимания, она вглядывалась в лицо Виттура, надеясь различить хоть какую-то эмоцию. Хоть одну! Зря! Альфа равнодушно посмотрел на женщину, обнимающую его ноги, и кивнул экзекутору. Полина облизала враз пересохшие губы. А потом заткнула уши и почти бегом метнулась прочь. Сварн Каминский секундой позже пошёл следом.

Волчицу вывернуло за ближайшим углом. Мужчина усмехнулся:

— Экая ты деликатная!

Оборотница даже не стала спорить. Вяло отмахнулась и, пошатываясь, пошла прочь, упорно смаргивая стоящую перед глазами картинку, на которой экзекутор взмахивает окровавленным куском человеческого тела под довольные выкрики толпы и скучающие лица оборотней.

"Господи, я хочу домой!"

Несколько дней женщина приходила в себя от увиденного и замыкалась всё больше. Специально нашла пару книг по правоведению, прочитала преступления и положенные наказания и чуть не завыла. Похоже, у оборотней слово "гуманность" не в ходу. Таких жестоких казней больше не было ни у кого. И меру наказания всегда определял альфа. Виттур мог просто всё забрать и выгнать. Зачем нужна была эта публичная казнь?

С Каминским оборотница на эту тему больше не разговаривала. Тот во всём поддерживал Рейнгольда. Когда волки бежали по снежной пустыне, Сварн терпеливо втолковывал Чёрной:

"Теперь любой работодатель будет знать, что перед ним вор".

"А если он решит исправиться?"

"Может, найдётся доверчивый идиот, который поверит в это... Или такая добренькая дурочка, как ты".

Всё! Другие обитатели замка забыли этот случай уже на следующий день. А Полина помнила и боялась идти на очередное занятие к Виттуру. Неуверенно топталась на пороге, глядя на оборотня, уже занявшего излюбленное место у камина, пока не услышала насмешливое:

— Ты зайдёшь, наконец? Или мне к тебе подойти? — Рейнгольд обернулся и в упор посмотрел на волчицу. — Я могу, конечно. Но выдержишь ли ты час-полтора на ногах? Сегодня я собираюсь рассказать тебе о битве при Эмеральде — Изумрудном городе.

Полина встрепенулась, непроизвольно делая шаг вперёд:

— Там действительно были изумруды? Или всё только казалось таким, потому что жители носили очки с зелёными стёклами? А волшебник Гудвин вовсе не волшебник, а торговец воздушными шарами?

Альфа улыбнулся и приглашающе кивнул на соседнее кресло:

— Расскажи.

И волчица робко улыбнулась в ответ.

Восстановленного душевного равновесия хватило ровно на две недели, пока её снова не "развлекли" очередным публичным наказанием.

Владий, который всегда был в курсе последних новостей, заскочил в тренажёрный зал:

— Браконьера поймали!

Мужчины оживились, а Полина повернулась к бете:

— Кого?

— Браконьеры — это человеческие наёмники, которые охотятся на оборотней, — пояснил Ансур.

— Зачем?

— И у нас бывают враги, Снегирь. Где-то волк у человека невесту отбил, или выгодный контракт увели, или люди попросту не выносят хвостатого соседа. Тогда нанимают браконьеров...

И вот оборотница снова в городе. И снова толпа на площади. Кажется, для местных публичные казни что-то вроде народной забавы.

Человек в центре вытоптанной площадки был сильно избит. Одиного глаза не было — кровавая дыра, другой глаз заплыл. Сквозь разодранную рубашку было видно тело в чёрных и фиолетовых синяках. Неестественно вывернутая рука с опухшими пальцами.

На том самом месте, что и в прошлый раз, стоял Виттур с бетами. Неподалёку от них горбилась незнакомая волчица — старая, седая, с подпухшими от слёз глазами.