— Да, собираюсь.
— И вы расскажите ему об услуге, которую я оказала вам? О том, как я предупредила вас о предательстве Йенди и рассказала вам, где найти Орб?
— Да, я скажу ему.
— И, если вы так сделаете, не будет ли он признателен мне?
Тсанаали более внимательно посмотрел на Гриту, подумав о том, что она не похожа на тех, кто просто так задает такие вопросы. — Так что же вы желаете узнать?
— Могу ли я сопровождать вас?
— То есть вы хотите ехать вместе с моим отрядом?
— Да.
— И для чего вы хотите этого?
— Потому что вы будете там, где будет Орб, а там, где будет Орб, будут и мои враги. А я хочу быть там, когда они умрут.
— Я понимаю.
— И я потороплюсь добавить, что, возможно, смогу помочь — Его Величеству.
— О? И каким образом?
— Я не хочу говорить об этом сейчас, Капитан, за исключением того, что есть вполне определенные услуги, которые я хочу попросить у Его Величества, и что я знаю о, скажем так, некоторых ресурсах, которые, как я считаю, он будет не прочь получить. И вы можете сказать Его Величеству, что если я получу то, что хочу, я буду рада отдать эти ресурсы в его распоряжение, и обещаю, что он ничего не потеряет во время этого обмена.
Тсанаали внимательно оглядел ее — крайне неприглядна на вид, тем не менее знает что-то, что может помочь Его Величеству Кане. — Очень хорошо, — наконец сказал он, и прежде, чем она успела что-то сказать, отвернулся от нее. Потом, отдав приказ своему отряду, повел его так быстро, как только мог, к Горе Дзур.
И теперь, когда мы упомянули этот загадочный природный феномен, давайте перенесем в него наше внимание и посмотрим, что происходит в доме Сетры Лавоуд.
Так как Тазендра уехала, чтобы выполнить одну миссию, а Некромантка отправилась выполнять другую, Чародейка, в тот момент, когда мы глядим на нее, осталась одна, если не считать ее слугу, Такко. И, тем не менее, можно без боязни ошибиться сказать, что она никогда не бывала одна, потому что при ней всегда находился кинжал, чье имя дошло до нас как Ледяное Пламя, а, благодаря этому оружию, у нее всегда была при себе Гора Дзур. Точная природа связи между горой и волшебницей находится далеко за рамками этой работы, но вполне уместно сказать, что, когда мы глядим на нее, мы всегда должны помнить, что они являются частью друг друга таким способом, который как совершенно бесспорен, так и совершенно непостижим.
Она бесцельно идет по своему дому, как если бы не знает точно, в каком месте своих владений хочет находиться. Она идет с опущенной головой и закрытыми глазами — хотя читатель нисколько не удивится узнав, что после того, как она столько лет прожила здесь, у ней нет никакой необходимости в зрении для того, чтобы знать, где она находится или куда собирается пойти или о препятствиях, если они есть, которые могут быть по дороге. И, пока она идет, ее правая рука время от времени касается рукоятки Ледяного Пламени.
И, на ходу, она начинает очень тихо говорить, ее губы едва двигаются, хотя вблизи не было никого, с кем она могла бы беседовать. В некоторый момент этого монолога без слушателей, она заходит так далеко, что вытаскивает кинжал из ножен на бедре, держа его мягкой, но крепкой хваткой человека, который знает его длину, и начинает размахивать им в манере, которая кажется совершенно бессмысленной, как если бы она не обращает никакого внимания на свою руку, на ладонь или на кинжал, который держит. При этом она продолжает внешне бесцельно идти, внешне бесцельно говорить и внешне бессмысленно размахивать кинжалом какое-то время до тех пор, пока, не обнаружив, что дошла до кухни, не открывает глаза и не видит Такко.
— Ну, — сказала она, обращаясь к этому достойному, — я сделала все, что могла.
— Гора?
— Гора Дзур сейчас защищена, настолько хорошо, насколько это было можно сделать.
— А сама Императрица?
— Я занимаюсь этим последние несколько дней. Как я уже сказала, мой друг, я сделала все, что могла.
Такко перевел взгляд на потолок над ней. — А Боги? Сделали ли они все, что могли?
— Они не могут делать ничего, пока не наступит кризис.
— Да, — сказал Такко. — И в этот момент они, без сомнения, будут беспомощны.
Сетра хихикнула. — Это и есть их обычай, не так ли?
— Но вы же знаете, что они более ограничены в своих действиях, чем вы.
— Это может быть, мадам, — серьезно сказал Такко. — Но и вы знаете, что я предпочитаю не обсуждать мое собственное положение.
— И все-таки, если мы не обсуждаем его—
— Для этого сейчас пришло время, мадам?
Сетра вздохнула. — Нет, мой дорогой друг. Насколько я могу судить, нет.
— И тогда?
— И тогда, как я уже сказала, я верю, что сделала все, что могла.
— А что касается эмиссара, которого Боги послали к вам?
— Я дала ей указание не возвращаться сюда. Она принесет намного больше пользы, оставаясь с маленьким Драконом, а не здесь, со мной.
— Возможно вы правы, юная леди, — сказал Такко. — Но Дракон непредсказуем, а эта демонесса никому не известна. Нет ничего хорошего в том, что это все, на что мы можем опереться.
Сетра Лавоуд разрешила выражению недовольства пересечь свое лицо, без сомнения реакция на выражение "юная леди", которое она никогда не любила. — Они вовсе не все, на что мы можем опереться, и вы это хорошо знаете.
— О, вы говорите о стали?
— Ну, не презирайте сталь. Императрица, кажется, только что одержала победу над силами, которые были высланы против нее. И вся наша магическая деятельность будет бессмысленной, если армия сумеет победить и схватить Императрицу. Это будет означать конец Орба, и еще пятьдесят лет без Орба, и я не думаю, что кто-нибудь сможет удержать их от вторжения. На самом деле после повторного появления Орба они начали узнавать о моих иллюзиях, и совершенно невероятно, что мы сможем сохранить их даже неделю после того, как он исчезнет снова.
— О, я вовсе не презираю сталь. Тем не менее, настоящая опасность находится не там. Что-то необходимо сделать.
— Я была бы просто счастлива узнать побольше, — сказала Сетра, — если у вас есть какие-то предположения о том, что мы можем сделать.
— У меня их нет.
— Тогда мы будем делать то, что можем. И самое главное сейчас — защитить Орб. Как только он будет в безопасности—
— Мы оба знаем, — сказал Такко, — что тогда Орб будет на нашей стороне. Вопрос в другом, достаточно ли этого?
— Мы оба знаем, — сказала Сетра, с чем-то вроде намека на насмешку в своем голосе, — что Джейноны намного более страшная опасность, чем этот выскочка с востока. Но—
— Да, — сказал Такко. — Но. Но этот один единственный из Канефтали может открыть дорогу Создателям. Вот об этом я и беспокоюсь.
— Да, и именно против этой угрозы я выставила стражей как вокруг Великого Моря Аморфии, так и вокруг Горы, как вы хорошо знаете, Дри'Чазик-а-Таккнаро Дзур.
Такко пожал плечами, не обратив внимание на свое полное имя, которое всегда означало, что Чародейка недовольна им. — Мы оба знаем, что вы более тонки и искусны, чем я. Но есть ли у вас достаточно мастерства, чтобы полностью защитить нас от Создателей?
— Но если даже я не могу, кто может?
— Некромантка.
— Как, вы так думаете?
— Да, я так думаю.
— Я не думаю, что некромантия может помочь в делах такого рода.
— Как не может, Чародейка? Разве речь идет не о переходе из одного мира в другой, из одного плана существования в другой? И разве это не в точности то, в чем наиболее искусна Некромантка? На самом деле я полностью убежден, что именно по этой причине, а не по какой-нибудь иной, боги послали нам эту демонессу.
— Я никогда не думала об этом таким образом.
— И?
Чародейка обдумывала эту мысль довольно долго, и, наконец, сказала, — Да, Такко. Я думаю, что вы правы.
— Я убежден в этом, Чародейка.
— Но, — сказала Сетра, — теперь, когда Орб вернулся, я могу дотянуться до нее через любое расстояние, поговорить с ней об этом и понять, сможет ли она обеспечить такую защиту.
— Это было бы хорошо.
— Да, но даже в самом лучшем случае ей потребуется какое-то время, чтобы что-нибудь сделать.
— Да, я знаю. А тем временем вы должны просто делать самым лучшим образом то, что вы можете.
— Я всегда действую именно так.
— Да, я знаю это, Чародейка. Я знаю, что вы так и делаете.
В этого самое время Зарика решила поговорить с Каавреном, который молча сидел рядом Айричем, Пэлом и Тазендрой. Когда она подошла, все четверо встали, как один, и поклонились ей, каждый на свой манер, приветствие, которое Зарика достаточно рассеянно вернула.
— Пожалуйста, сядьте, — сказала она.
Решив, что это приказ, они подчинились. Зарика, однако, осталась стоять и обратилась к Кааврену.
— Скажите мне, Капитан, в каком тактическом положении, по вашему мнению, мы находимся?
Кааврен не обратил внимания на титул, который она ему дала, хотя, как уже понял читатель, ему было не очень удобно слышать его, и честно сказал, — Ваше Величество, оно не слишком хорошее.
— Да?
— Мы хотим достичь Горы Дзур, потому что там мы сможем находится в относительной безопасности, пока Ваше Величество собирает войска. Но я убежден, что этот претендент, Кана, не остановится ни перед чем, чтобы завладеть Орбом, и армия, которую он имеет в своем распоряжении, мягко говоря, громадна. Если сказать в двух словах, наше положение очень тяжелое.
Высказав это, Кааврен разрешил своей голове упасть на грудь, как если бы он погрузился в размышление. Зарика кивнула, принимая его приговор, потом взглянула на друзей Кааврена и сказала, — А вы, которые имеете огромный опыт в этих делах, вы согласны с моим капитаном?
— О, да, — сказала польщенная Тазендра. — Обстоятельства настолько печальны, что почти безнадежны. Это очень радует меня.
Айрич, со своей стороны, сказал, — Ваше Величество, нет сомнений, что нам противостоит весьма значительное войско, и в этом я не могу не согласиться с капитаном. Откровенно признаться, я не представляю себе, как мы можем победить. Но я твердо знаю, что мы должны попытаться, и мне этого достаточно.
— А вы, — сказала Императрица, обращаясь к Пэлу. — Вы согласны с остальными?
— Ни в коем случае, — ответил Йенди.
— Как, вы нет?
— Да, я делаю себе честь быть полностью несогласным с ними.
Остальные поглядели на Пэла, который сопроводил эти слова изящным поклоном в их направлении.
— И в каком отношении вы с ними не согласны? Пожалуйста, уточните.
— О, Вашему Величеству не следует бояться, что я буду говорить общими фразами. И я не спорю с тем, существуют чудовищные силы, действующие против нас. Но—
— Да, — сказала Императрица. — Но?
— Но есть обстоятельство, на которое мои друзья не обратили внимание.
— Я надеюсь, — сказала Императрица, — что, так как вы обратили внимание на это обстоятельство, а они нет, вы сделаете нам честь и поделитесь с нами результатами ваших размышлений.
— Я как раз собираюсь сделать это.
— И?
— Все очень просто, — сказал Йенди. — В первый раз за сотни лет мы, четверо — то есть Айрич, Тазендра, Кааврен и я — собрались вместе и объединились. Подумайте о том, что мы сделали в прошлом. Лично я убежден, что нет такой силы, какого бы рода она не была — которая сможет выстоять против нас.
Зарика нахмурилась, обдумывая это, но ничего не сказала.
Айрич слегка улыбнулся.
Тазендра оскалила зубы и сказала, — Ах, мой дорогой Пэл. Как я узнаю в этом вас!
Кааврен медленно поднял голову, посмотрел на своих друзей глазами, в которых плясали огоньки, и сказал, — А вы знаете, моя дорогая, я думаю, что может быть вы правы.
Сорок Шестая Глава
Как Маролан повстречал удивительного и уникального Индивидуума, который принес с собой некоторое возбуждение в его лагерь
В разгар Рыночного Дня первого года правление Императрицы Зарики Четвертой Лорд Маролан узнал о определенный волнениях в его лагере, под которым мы имеем в виду место, на котором располагались храм и связанные с ним укрепления, которые как раз сейчас строились. Сам он в это время находился внутри храма, обсуждая с Аррой светильники и другие декоративные предметы, которые хотел там разместить, причем Арра настаивала на том, что простота и строгость лучше подчеркнут природу Богини, тогда как Маролан склонялся к более изысканным украшениям. Это обсуждение было прервано молодым человеком из Дома Теклы, который был одним из тех, кто помогал строителям в работе. Молодой человек вошел, почтительно приветствовал Маролана и сказал, — Милорд, кое-что произошло.
— Да? И что именно? — захотел узнать Маролан, который всегда предпочитал знать побольше деталей, когда слышал о тревожных событиях.
— Вы хотите, чтобы я рассказал вам, что случилось?
Маролан нахмурился. — Как, разве ты не понял этого из моего вопроса?
— О, конечно понял милорд.
— И тогда?
— Тогда я расскажу вам.
— Ну, — сказал Маролан, — наверно за это я должен поблагодарить Верру.
— Должен ли я подождать, пока вы это сделаете?
— Говори!
— Сейчас.
— Ну?
— Ну, первая вещь, которая случилась, это то, что в лагере появился волк.
— Как, волк?
— Да, милорд.
— В лагере?
— Да, милорд.
— Хорошо, что еще?
— Еще появился дзур.
— Ага! — сказал Маролан, который начал понимать. — А не было ли моего друга варлока рядом с этими животными?
— Да, милорд, был. Прямо среди них.
— Ну, если то все, тогда—
— Прошу прощения, милорд, но это не все.
— Что, есть что-то еще? Тогда немедленно скажи мне об этом.
— Это все варлок, милорд. Он утверждает, что волк и дзур появились только потому, что кто-то вошел в лагерь.
— Ну, и ты видел этого незнакомца?
— Нет, милорд.
— И тем не менее варлок говорит, что незнакомец есть?
— Нет, милорд.
— А что же он говорит?
— Он сказал, чтобы вы пришли туда, милорд.
— А. Теперь я, наконец-то, понял, почему ты сюда пришел.
— Тогда я выполнил свой долг, милорд.
Маролан пожал плечами, набросил на них плащ, и вышел наружу, под свет, настолько яркий, особенно по сравнению с полумраком храма, что ему пришлось прищуриться. Тем не менее он увидел приземистую фигуру варлока, стоявшего вместе с волком и дзуром в центре небольшой группы народа, которые, похоже, оживленно разговаривали друг с другом. Маролан пошел прямо к ним.
Когда он подошел ближе, он заметил, что там находился и Леди Телдра, а также Фентор, его сержант, причем его рука была сжата на рукоятке меча, как будто он был готов выхватить его в любой момент. Последним членом группы была женщина, очень высокая, очень бледная и очень худая. Но самым замечательным в этой женщине было то, что оба члена семьи варлока, каждый на свой манер, выказывали безусловные признаки враждебности по отношению к ней, как если бы они ждали только слова команды, чтобы разорвать ее на клочки.
Приблизившись Маролан заметил, что незнакомка, кто бы она ни была, не обращала никакого внимания на угрозу, исходящую от животных, или, по меньшей мере, не заботилась о ней. Когда он подошел еще ближе, Фентор повернулся и поклонился, и что-то негромко сказал незнакомке, которая также в некоторой степени наклонила свою худую голову. Во многих отношениях она походила на леди Дракон, хотя ее глаза были, пожалуй, слишком широко расставлены, а благородный нос, хотя и наличествовал, был, тем не менее, недостаточно выдающимся.
