Сетра Лавоуд

— Либо до тех пор, пока я буду уверена, что ее не существует.

— Вы совершенно правы.

— Я начну немедленно.

— Вы просто очаровательны.

— До встречи, Чародейка.

— До встречи, Волшебница.

Когда все дела были сделаны, Чародейка вернулась в нижние помещения Горы Дзур, и медленно пошла из комнаты в комнату, с видом генерала, инспектирующего свои войска, или капитана корабля, проверяющего паруса и канаты, а затем, удовлетворенная, опять вернулась в библиотеку, где, взяв с полки том, озаглавленный Очерки Раннего Одиннадцатого Цикла Эрли Альбанского, начала его читать. Вскоре после этого появился Такко и подал очень маленький стакан темного красного вина.

— Я думаю, мадам, что вы читали эту книгу раньше, — заметил Такко.

— Не больше сто раз, я думаю. Но, кстати, признак хорошей книги в том, что ее стоит перечитывать множество раз, не правда ли? И я считаю, что Лорд Эрли был восхитительный писатель; его очерки о людях того времени одновременно забавны и по-настоящему глубоки. Более того, я считаю, что они достаточно точны, насколько я помню. Конечно, сейчас я помню то, что написано в книге лучше, чем любого из людей того времени, так что, возможно, в моих воспоминаниях слова вытеснили людей. Тем не менее эта книга помогает мне отвлечься от нынешних проблем.

— А я думал, что для того, чтобы отвлечься, вы предпочитаете романы.

— Иногда. Но, кстати, романы я сужу более резко.

— Неужели? И почему?

— Потому что история, например, в состоянии опираться на правду. Роман, в котором все происходит по произволу автора, должен вскрыть еще более глубокий уровень правды, или он не стоит внимания.

— И, тем не менее, однажды я слышал, как вы сказали, что полезен любой роман, который хотя бы на час рассет вашу скуку.

— У тебя хорошая память. Я произнесла эти слова не меньше десяти тысяч лет тому назад.

— И?

— Быть может еще через десять тысяч лет я опять соглашусь с ними.

— Вот, по-моему, подходящий способ оценки романа: Достаточно ли точно отражает он настроения и храктеры некоторой группы людей в конкретном месте и в конкретное время? Если да, это хорошее произведение. Иначе не стоит ничего.

— Тебе не кажется, что ты поставил слишком узкие границы?

— Мадам—

— Ну?

— Я только что имел честь процитировать вас.

— Неужели? Ах, да, но это было эон назад.

— Достаточно давно.

— И теперь я считаю, что это был слишком узкий стандарт.

— Вы меняетесь.

— Разве это плохо?

— Не исключено.

— Как так?

— Это делает вас непредсказуемой.

— То есть ты считаешь, что предсказуемость — добродетель?

— Быть может нет, Чародейка, скорее необходимость. Разве я сам не предсказуем? Когда вы сидели в библиотеке, разве вино появилось само собой? Когда вас зовет Император или Империатрица, разве вы не надеваете костюм Лавоудов, и немедленно? Когда сигнальное устройство говорит нам, что Создатели зашевелились, разве не ваш Кулон Счастья мы находим, ждущим у Шести Столпов?

— Я никогда не жаловалась на твою службу, мой дорогой Такко.

Слуга поклонился. — Я не хочу хвалить сам себя, Чародейка, но вы сами только-что говорили о предсказуемости и добродетели.

— Сегодня ты необычно говорлив.

— И?

— Я этого не предвидела.

— Возможно вы были должны.

— Неужели?

— С Создателями, находящимися на волосок от нас, Императрицей, беззаботно сидящей на колеблющемся троне, как если бы борьба уже закончена, Видящей, внезапно обнаружившей, что не видит ничего, богом неизвестно куда исчезнувшим из Залов Суда, и вами, сидящими и читающими легкую литературу, вы должны были предвидеть, что мне будет что сказать.

— Мне, что, нельзя расслабиться даже на час?

— На час? О, да, на час можно. Вот только—

— Да?

— Я никогда не видел, чтобы вы открыли книгу, а закрыли ее ровно через час.

Чародейка вздохнула. — И что, по-твоему, я должна делать?

Такко прошелся вдоль полок, выбрал один из томов, а потом, с поклоном, положил его на маленький серый каменный столик рядом с правой рукой Сетры Лавоуд. Она взглянула на увесистый том. — Книга Семи Волшебников? Я сто раз пыталась прочитать ее, и все еще не поняла ничего.

— Жаль, — сказал Такко, пожав плечами.

— Автор, похоже, наслаждается, напуская туману ради тумана.

— Но автор, по меньшей мере, добрый слуга и предсказуем.

Чародейка дошла до того, что разрешила смешку убежать из ее губ, а потом сказала, — Давай, Такко. Что ты пытаешься рассказать мне?

— Чародейка, как и автор этой книги, — тут он коснулся внушительного тома на столе, — я, конечно, сказал бы яснее, если бы существовал способ так говорить и при этом не допускать чудовищных ошибок.

Чародейка бросила на Такко взгляд, который невозможно описать, потом, взяв книгу в руки, наугад открыла ее, взгянула на страницу и прочитала вслух: "Каждый волшебник кучер. Да, верно, цель может поменяться, могут измениться лошади и стиль вождения; тем не менее необходимо заметить, что на самом деле мало кто замечает какие бы то ни было изменения, кроме цвета кареты." Она громко захлопнула книгу и сказала, — Я думаю, что ты разрешишь мне остаться скептиком по отношению к этой книге.

— И тем не менее я клянусь, что это правда.

— Ну, если ты клянешься, я не могу сомневаться в этом.

Такко поклонился.

— Очень хорошо, — сказала Сетра, опять открывая книгу. — Дай мне час. После этого ты можешь вернуться, и я обещаю тебе, что я постараюсь сделать что-нибудь более полезное.

Такко опять поклонился.

— Временами, — сказала Чародейка, — я чувствую себя очень усталой.

Такко поклонился в третий раз и исчез, а Сетра начал читать. За несколько минут до истечения заранее условленного часа, Таккко, однако, вернулся, и объявил, — Волшебница в Зеленом.

Чародейка вздохнула и положила книгу, — Очень хорошо, — сказала она.

Сияющая Волшебница вошла со словами, — Я нашла их.

— Кого?

— Армию. Разве вы не послали меня искать именно ее?

— Я потрясена, мадам. Вам вообще не потребовалось времени.

— Дело в том, что они были если не в первом месте, в котором я стала искать, то во втором или третьем.

— Хорошо, и это место?

— Примерно двадцать или двадцать одна тысяча солдат находятся в двух днях марша на запад от Адриланки и идут на восток.

— Два дня?

— Не больше.

— Вы сказали, двадцать тысяч?

— По меньшей мере.

Сетра поглядела на нее так, как если бы ожидала, что, на самом деле, она шутит, и вернулась сюда только для того, чтобы попросить стакан вина. Наконец Чародейка встала и, обращаясь к Такко, сказала, — Мой костюм Лавоудов и лучший плащ. Я должна немедленно увидеть Империатрицу.

С этими словами она вернулась в свои аппатраменты, в которых — минуты через две — появился и Такко, с костюмом, плащом и Очерками раннего Семнадцатого Цикла. В ответ на удивленный взгляд Сетры, он заметил, — Быть может вам придется какое-то время ждать, прежде чем Ее Величество примет вас.

Телепортация — когда-то потрясающий подвиг магического гения, но сейчас, подумала Сетра, едва ли более сложное дело, через шаг в карету — возможно движущуюся карету, но в любом случае не требующее больших усилий для того, кто достаточно часто занимался им — телепортация, мы сказали, перенесла Чародейку в место, находящее недалеко от Особняка Уайткрест, где ее немедленно узнали и попросили подождать, пока Империатрица не примет ее. В приемной находилось семь или восемь придворных, эмиссаров или посланников, но не было ни одного, с которым Сетре захотелось бы поговорить, по меньшей мере в этот момент, так что она спокойно уселась на диван вместе с остальными (которых, кстати, было пятеро, остальные нервно ходили).

Однако едва она успела открыть книгу, как Сержант назвал ее имя, и, не обращая внимая на взгляды остальных, некоторые из которых не слишком вежливо глядели прямо на нее, так как знали, кто она такая, а другие глядели обиженно, потому что не знали, она закрыла книгу, и, вслед за слугой, вошла в комнату Ее Величества.

Восемьдесят Первая Глава

Как Ее Величество изучала карту, пока Сетра сообщала ей план битвы

Войдя в комнату, в которой Ее Величество занималась делами Империи, Сетра Лавоуд нашла там не только Ее Величество, но также некоего Иссолу, которого она не знала, и который был представлен ей как Хранитель Колокольчиков — а мы назовем его, следуя традиции, Лордом Брадиком. Сетра почтительно приветствовала его, после чего Брадик, который только недавно, после большого перерыва, вновь занял свой пост, ушел по делам.

Как только Хранитель Колокольчиков вышел из комнаты, Сетра повернулась к Империатрице, которая уже изучала какие-то бумаги, сложенные — или, скорее, разбросанные — на столе, который служил ей для работы. Прежде, чем Сетра успела заговорить, Императрица, помахав одной из них, сказала, — Скажите мне, Главнокомандующая, слышали ли вы о Синем Лисе?

— Синий Лис? Должна признаться, Ваше Величество, что это имя — или титул — совершенно незнакомо мне.

— Бандит с большой дороги, действующий на западе, в области между Бра-Муром и Саутмуром. Кажется, местные бароны не в состоянии поймать его, и теперь они просят помощь Империи.

— Новый бандит? Именно сейчас, когда у нас есть все возможности справиться с ним? Как глупо.

— Да. Но достаточно умный для того, чтобы "работать" в области, где много путешественников, но нет ни графа, ни герцога. Только несколько проклятых баронов, хотя, как вы знаете, в другие времена даже их было вполне достаточно.

— Он действует один?

— У него не слишком большая банда; не больше десяти человек, согласно последним донесениям.

— Я пошлю эскадрон кавалерии, когда мы сможем выделить хотя бы один из них.

— Когда мы сможем выделить хотя бы один из них, Главнокомандующая? То есть наши войска теперь нужны для чего-то другого?

— Точно.

— Вы обязаны объяснить мне, для чего они нужны. Но сначала, заметили ли вы там, снаружи, джентльмена, одетого в очень дорогой синий наряд?

— Да, Ваше Величество. Он сидел на диване рядом со мной с закрытыми глазами, так что он либо глубоко задумался, либо легко задремал.

— Это эмиссар с острова Элде. Я надеюсь найти способ заделать щель между нами. Как вы знаете, нашего последнего эмиссара отослали домой.

— Да, помню.

— В последний раз, когда я встретилась с этим джентльменом, ждущим сейчас приема, он потребовал от меня, чтобы их кораблям было разрешено торговать с Гринэром.

— Неужели?

— Вам, я думаю, не надо объяснять, что почувствуют Орки и Тсалмоты, узнав об этом.

— Да, и можно ли мне спросить, как Ваше Величество ответила на это?

— Я сказала, что мы были просто счастливы, если бы они разрешили нашим кораблям заправляться водой и припасами в Гавани Красное Небо.

Сетра хихикнула. — Могу себе представить, что ваш ответ вряд ли понравился острову Элде.

— Он даже не стал терять время и посылать за инструкциями, но просто заявил, что это невозможно. Я имела честь указать ему, что нет ничего невозможного, триста лет назад мы его завоевали и с удовольствием повторим это опять.

— А. Ну, это было не то замечание, которое ему хотелось услышать.

— Действительно. Он вышел из себя, резко повернулся ко мне спиной, даже не попрощавшись, и нарушил, даже не знаю сколько, правил этикета. Я сбилась после девятогого или десятого.

— Замечательно. Так что теперь, какие бы приказы он не получил, он должен извиниться или лишиться чести, а это, безусловно, будет очень болезненно воспринято дома.

— Точно.

— И вы, конечно, примите его извинения, и предложите более приемливые условия.

— Которые он будет почти обязан принять. А если он этого не сделает—

— Да, мы знаем, что на Элде нет места для сомнений или колебаний.

Империатрица кивнула.

— Вы, Ваше величество, как я вижу, великолепный дипломат.

— Я учусь, надеюсь. Да, кстати, Дом Ястреба сделал то, что они обещали, по меньшей мере частично.

— Неужели?

— Они публично объявили, что я Империатрица, и призвали Дома собраться на Встречу Провинций.

— Как, они это сделали? Ну, это хорошая новость, потому что я не думаю, что мы сможем продолжать содержать нащу армию еще достаточно долго, хотя, будьте уверены, подписка среди Драконов и Лиорнов принесла чудеса.

— Я рада слушать это, Главнокомандующая. Так что наши дела идут.

— Никаких сомнений.

— Итак, это все?

— Ваше Величество—

— Да?

— Я прошу разрешения напомнить Вашему Величеству то, ради чего я попросила о аудиенции.

— Черепки и осколки! Точно! Ведь вы же не просто так сказали, что в ближайшие время будет трудно выделить даже эскадрон кавалерии. Я думаю, что эти дела связаны.

— Ваше Величество очень проницательны.

— Что ж, давайте послушаем. О каком деле вы бы хотели поговорить со мной, Главнокомандующая?

— О войне, конечно.

— Естестественно. Но, если можно, не будете ли вы более точной?

— О, Ваше Величество отлично знает, что я люблю быть точной во всех отношениях.

— Итак?

— Ваше Величество, я имею в виду Претендента.

— Ах, да. Тогда разрешите мне показать вам карту.

— Ваше Величество знает, что я обожаю карты.

— Тогда взгляните на эту.

— Это работа Вашего Величества?

— Да.

— Замечательная карта, Ваше Величество. А эта голубая область, что она представляет?

— Это область которую, год назад, Претендент считал своею, не без оснований.

— Достаточно большая.

— О, да.

— Если бы я увидела ее тогда, я бы забеспокоилась.

— Значит сейчас вы, Гавнокомандующая, не обеспокоены?

— Нет, не, как вы сказали, обеспокоена. Возможно озабочена. Но что это за область, обозначеная розовым?

— А! Вы увидели и это?

— Ну, ее трудно не увидеть — Ваше Величество сама видит, что вот в этом месте все абсолютно розовое.

— Да. Это область, которую, согласно донесениям наших лучших разведчиков, он контролирует до сих пор.

— Ваше Величество, насколько хороши ваши лучшие разведчики?

— Ну, они могли бы быть еще лучше, — вынуждена была согласиться Империатрица.

— И?

— И все-таки я думаю, что они не сильно ошибаются.

— Ну, посколько наши дела идут достаточно хорошо, это невозможно отрицать.

— Я рада, что вы согласны со мной, мадам.

— Однако, по моему почтительному мнению, эта карта слегка, как бы это сказать, устарела.

— Неужели? Значит у вас есть более свежая информация?

— Точно. И именно для того, чтобы поделиться этой информацией, я сделала себе честь повидаться с Вашим Величеством лично.

— Хорошо, давайте послушаем. Если это настолько важно, что для этого вы покинули ваше убежище, я обязана выслушать эту новость.

— И Ваше Величество совершенно правы.

— Итак, что это за знаменитая информация?

— Я должна сказать, что как раз сейчас Претендент контролирует еще один район, примерно... — она коснулась пальцем карты, — здесь.