Три планетёра

— Да, но они неизбежно стали радиоактивными под воздействием излучения ядра планеты, — объяснил Сол Ав. — Вы должны знать это явление — явление наведенной радиоактивности, которое было открыто учеными древней Земли еще в первой трети двадцатого века. Это явление, посредством которого лист алюминия или другого материала сам становится радиоактивным, подвергаясь излучению радиоактивных элементов.

— Вероятно, так и было, — согласился с ним Торн. — И каждая частица любого корабля, который приземлится здесь, также немедленно станет радиоактивной по этой же причине.

Они продолжали брести дальше. Странный поход через синеватую дымку, покрывавшую поверхность планеты под вечно ночным небом! Светящийся песок под их ногами слабо похрустывал, словно напоминая о том, что без астериумного покрытия на скафандрах их ждет неминуемая смерть.

Они шли по звездам, поскольку черная металлическая гора уже скрылась из вида, оставшись далеко позади. Это казалось очень необычным — очутиться в этом мире, самом удалённом от Солнца, и видеть, как в темном небе светят хорошо знакомые созвездия!

Впереди сквозь синюю дымку начали вырисовываться низкие, темные и бесплодные западные горы. Планетёры продолжали свой путь к этим унылым пикам.

— Я вижу кого-то впереди! — крикнул Сол Ав, вдруг остановившись. — Кто-то идет к нам!

— Должно быть, это возвращается Чирлей! — рявкнул Ганнер, и его рука потянулась к атомному пистолету на поясе, так же покрытому тонким слоем астериума.

Сердце Торна похолодело от ужаса. Если Чирлей возвращается с радитом, это означает, что Лана уже мертва.

— Нет! — воскликнул ошеломлённый Сол Ав. — Это не Чирлей и его люди. Смотрите, там что-то светится!

— О, господи, неужели сатурниане не соврали, когда сказали, что видели здесь светящихся демонов? — прохрипел Торн.

Два существа, вынырнувшие из синей дымки и двигающиеся прямо к ним, выглядели невероятно! Их тела были человеческими, но при этом сияли мягким голубым светом! И эти два светящихся существа шли прямо на планетёров. На них не было ни скафандров, ни какой-либо другой защиты.

— Боже! — вскрикнул Сол Ав. — Это люди, светящиеся люди, радиоактивные люди!

Сознание Торна чуть не помутилось. Ему казалось, что перед ним призраки, порожденные сияющей дымкой вокруг.

Эти два существа явно были людьми во всех отношениях. Они были одеты в лохмотья, которые были остатками кожаных костюмов, таких, какие носили космолётчики в прошлом.

Один из них был высоким и крупным. Другой — поменьше, с марсианскими особенностями черт лица.

Но оба эти человека сияли. Каждый атом их тел и их одежд сиял бледным светом. Это были живые люди, тела которых были радиоактивными, как и всё остальное в этом мире!

ГЛАВА XVIII

Проклятые души Эребуса

Торн не мог поверить своим глазам. Перед ним были люди, живые люди, чьи тела были радиоактивны и светились, излучая свой собственный свет — и это выглядело просто невероятно. И он, и его товарищи остановились как вкопанные, глядя на двух этих сияющих людей.

Радиоактивные люди также пристально смотрели прямо на них своими причудливо светящимися глазами. Всмотревшись в их лица, Торн увидел, что на них застыла печать печали и глубокого отчаяния. Сияющие лицо более высокого человека, худощавое и волевое, которое показалось Торну смутно знакомым, походило на ужасную, застывшую, блестящую маску.

— Они такие же люди, как и мы, только ставшие радиоактивными под воздействием этого мощного излучения! — хрипло воскликнул Сол Ав. — Это наведенная радиоактивность, каким-то образом она сработала на них, оставив их живыми!

Через вибрацию шлема, по туманному воздуху, слова венерианца достигли двух светящихся людей. Высокий, тот, чьё лицо показалось Торну таким странно знакомым, ответил:

— Вы правы, — медленно сказал он глубоким, необычно звенящим голосом. — Мы люди, как и вы, некогда прилетевшие в этот проклятый мир. И он сделал нас такими.

— Но почему вы живы? Как это возможно после того, как вы настолько сильно облучились, что ваши тела сами стали радиоактивными? — изумленно спросил Торн. — Никто никогда не думал, что возможна радиоактивная жизнь!

— Для жизни нужна энергия, — пояснил высокий человек. — Ваши тела черпают энергию из идущих в них химических процессов. Но моему телу больше не нужно потреблять пищу и воздух, чтобы обеспечить эти процессы и получить энергию. Каждый мой атом теперь сам является источником энергии. И ничто не может остановить этот поток энергии моих атомов. И так будет продолжаться целую вечность, пока каждый атом не утратит свою энергию и не превратится в более легкий атом. И до тех пор я не могу умереть.

Горький смешок сорвался с его губ, в то время как его пылающие глаза продолжали неотрывно смотреть на поражённых ужасом планетёров.

— Я не могу умереть, вы слышите? Даже если бы я отрезал свои конечности, если бы я разбил вдребезги всё свое тело, я все равно буду жить, потому что каждый мой атом продолжит излучать энергию. Мой мозг, мое сознание все равно продолжат жить! И даже если мой мозг разрезали бы на кусочки, то каждый из этих кусков сохранил бы пламя моей жизни и сознания.

— Мой бог! — прохрипел Ганнер Уэлк. — Так вот что случилось со всеми исследователями, которые посетили Эребус в прошлом!

Высокий радиоактивный человек мрачно кивнул.

— Да, именно это случилось и со мной, и сотнями других, которые прилетели сюда потом. Я и помыслить не мог об истинной природе этого дьявольского мира, когда прилетел сюда. Я думал, что это сияние — просто отраженный свет. Когда я приземлился, мой корабль почти сразу рассыпался, поскольку его металлические элементы быстро распались под действием излучения. А потом излучение так же быстро изменило мое тело, превратив меня в это. И с тех самых пор я живу здесь как пародия на жизнь, как злая насмешка, живу и продолжаю жить, не в силах умереть, не в силах даже убить себя!

— Как долго? — спросил Торн. — Как долго вы двое живете в этом мире?

Высокий человек указал на своего спутника:

— Это Чан Грей, он прилетел сюда с Марса, чтобы исследовать Эребус, пять веков назад...

— Пять веков назад! — изумленно воскликнул Торн. — Он живет в этом ужасном месте пятьсот лет?

— Невозможно! — гулко громыхнул Ганнер Уэлк.

Высокий тут же ответил:

— И все-таки он живет здесь пять веков. Я уже был здесь, когда он прилетел. Я живу здесь девять веков. Я приземлился в этом дьявольском мире в две тысячи шестом.

— Этого не может быть! — возразил Джон Торн. — Ведь в две тысячи шестом межпланетные полёты только начинались, им было всего несколько лет! Единственными людьми, которые тогда летали в космос были Роберт Рот, первый из всех, и его лейтенант — Клаймер Нисон...

Торн запнулся, вдруг с ужасом осознав, почему лицо этого высокого человека показалось ему знакомым.

— Господь милосердный, — выдохнул он. — Ваше лицо! Я видел раньше ваши фотографии. Вы — Клаймер...

— Да, я Клаймер Нисон, — мрачно перебил его высокий сияющий человек.

Эти слова повергли планетёров в ступор. В изумлении и страхе они смотрели на человека, стоявшего перед ними. Человека, имя которого вошло в историю Системы девятьсот лет назад, имя которого стояло вторым, после имени Роберта Рота, в списке пионеров космоса.

— Клаймер Нисон! — сипло и с недоверием воскликнул Ганнер. — Человек, который помог Роберту Роту построить первый космический корабль, и первый из всех людей, посетивший Уран, Нептун и Плутон, и который...

— И который также первым посетил Эребус, — закончил за него Нисон. — И который находится тут до сих пор, живой мертвец, и это хуже самой ужасной гибели.

Планетёры подавленно молчали. В ужасе они продолжали смотреть на сияющего человека. Для них, как и для всех, кто выходил в космос, этот человек был полубогом. На всех обитаемых планетах стояли статуи и в его честь и в честь обессмертившего своё имя Роберта Рота. А теперь они нашли его застрявшим между жизнью и смертью в этом далёком таинственном мире!

— Как же давно я прилетел сюда! — упавшим голосом снова заговорил Клаймер Нисон, взор его трагически сверкающих глаз словно устремился в прошлое. — Как же давно я покинул Землю, отправившись в то роковое путешествие, фактически погубившее меня. И всё же иногда в этой долгой череде веков бывают моменты, когда мне кажется, что я только вчера начал этот путь, исполненный больших надежд. Когда мне кажется, что я только вчера трудился вместе с Робертом, строя его первый корабль, и наблюдал, как он взлетает в космос навстречу славе.

— Вы сказали, что здесь есть и другие такие же как вы двое? — неуверенно спросил Джон Торн.

Нисон кивнул.

— Да, есть несколько сотен таких же радиоактивных людей, устало бродящих по этому адскому миру. Все они прилетели сюда за прошедшие века, и, как и я, они оказались в ловушке у этой гибельной радиации. Вы — первые люди из всех, кого я тут когда-либо видел, которые прибыли сюда и избежали нашей участи.

— Мы приземлились на ту черную гору метеоритного происхождения, она состоит из астериума, — объяснил ему Торн. — И мы укрепили наши скафандры этим металлом.

— Спроси их о радите, Джон, — напряженно сказал Сол Ав.

Торн вкратце рассказал двум сияющим людям о том, что привело их на Эребус. Клаймер Нисон погрузился в задумчивое молчание, затем задал вопрос:

— И вы говорите, что радит, если у вас получится его добыть, спасет внутренние планеты от разрушительного завоевания?

— Мы надеемся на это, — быстро ответил Торн. — Если таинственное оружие Блейна окажется эффективным.

— Не понимаю, — сказал светящийся человек, — как можно изобрести оружие, которое сможет одолеть такой огромный флот, который, по вашим же словам, создали внешние планеты.

Старые сомнения шевельнулись в душе Торна и его голос дрогнул, когда он снова заговорил.

— Этого мы не знаем — признался он. — Тем не менее это оружие — единственный шанс Союза избежать завоевания.

Он с отчаянием начал убеждать Нисона:

— Земля — ваш родной мир, так же как и Марс — родина вашего товарища. Мы должны предотвратить разгром и порабощение этих двух планет, а еще Венеры и Меркурия, и мы просим вас помочь нам найти радит.

— Я помогу вам, — медленно ответил Клаймер Нисон, его печальное, сияющее лицо снова стало задумчивым. — Хотя Земля, которой вы служите, это не та Земля, которую я покинул девять веков назад, но всё равно это всё еще Земля.

Его друг, маленький марсианин Чан Грей, кивнул, и впервые заговорил с планетёрами.

— Да, — хрипло сказал он. — Я помню Марс пять веков назад — прекрасные города, раскинувшиеся в пустынях, солнце, сияющее на полярных снегах. Я не хотел бы, чтобы орды внешних планет опустошили всё там.

— Вы знаете, где находиться радит? — нетерпеливо спросил Нисона Торн.

Нисон повернулся и указал сквозь синеватую дымку на запад.

— В тех горах находится целая глыба этого вещества. Но забрать его будет очень опасной задачей. — ответил он. — Излучение, которое испускает эта масса радита обладает очень высокой проникающей способностью, большей, чем любое другое излучение. На нас, радиоактивных людей, вечно блуждающих по этой планете, излучение радита оказывает сильное стимулирующие воздействие, примерно такое же, какое на вас оказывает солнечный свет. Вот почему возле этого куска радита всегда можно встретить радиоактивных людей, греющихся в его благодатном излучении. И все эти несчастные существа будут сопротивляться вашей попытке забрать радит, поскольку греться в его излучении — фактически единственное удовольствие, которое у них есть в их жалком существовании. И все же, раз безопасность Земли и Внутренних Миров под угрозой, я помогу вам попытаться добыть радит.

Нисон с угрюмым видом зашагал к горам, он и его сияющий компаньон оглянулись на планетёров.

— Следуйте за нами, — достиг их голос Нисона. — Мы приведем вас к радиту.

Они двинулись на запад, через пустыню, освещенную сиянием голубоватой дымки и светом далеких звеёд на небе. Это выглядело очень странно — три планетёра в гротескных, покрытых чёрным слоем антирадиационной защиты скафандрах, а впереди — два сверкающих радиоактивных человека.

Меркурианин взял Торна за руку, и Торн услышал его голос:

— Это походит на кошмар. Этот мир — ад, а эти люди словно призраки.

— Неудивительно, что Мартин Кейн никому не сказал, о том, что он видел здесь, — пробормотал Сол Ав.

* * *

В течение последующих нескольких часов они медленно шли на запад, преодолевая тускло мерцающую пустыню. Планетёры старались не отставать от своих светящихся гидов, но вскоре три товарища начали чувствовать усталость — скафандры, покрытые астериумом, были слишком тяжелые. Однако два радиоактивных человека не показывали никаких признаков утомления.

— Чёрт бы побрал гравитацию этого мира! — выругался Ганнер. — Она такая же как на Земле, хотя должна бы быть в два раза меньше, учитывая небольшой размер планеты.

— Огромное радиоактивное ядро создает ему такую необычную массу, — пояснил Сол Ав. — И его же излучение разогревает планету, позволяя существовать здесь газообразной атмосфере.

Сердце Торна подпрыгнуло от радости, когда он увидел, что они с их светящимися проводниками, приближаются к низкой, унылой и тёмной горной цепи, маячившей сквозь дымку впереди.

— Мы почти пришли! — воскликнул Торн с нетерпением.

Клаймер Нисон и его марсианский товарищ повели их через перевал между двумя пиками. Теперь по обе стороны от них тянулись на несколько тысяч футов вверх голые, мрачные, бледно мерцающие радиоактивные скалы.

Нисон шёл самым первым, ведя их всё дальше через рассыпанные в беспорядке пики и долины, покрытые вечной синеватой дымкой. Похоже, что космический пионер, блуждавший по этому тоскливому миру долгих девять веков, знал каждый квадратный ярд его поверхности.

Наконец они вошли в глубокое и мрачное ущелье с отвесными сияющими стенами и дном, усыпанным такими же сияющими кусками скал, обрушившимися сверху. Два радиоактивных человека по-прежнему шли впереди. На мерцающем песке, покрывавшем дно ущелья, виднелись следы ног многих людей, не раз бывавших тут.

Планетёрам это ущелье казалось удивительным и сверхъестественным местом. Огромные сияющие камни, лежащие у них на пути, блистающие скалы, возвышающиеся по обе стороны, и полоска звездного неба высоко над их головами — всё то создавало ощущение чего-то чужого и запретного.

Наконец Нисон повернулся к ним.

— Радит находится там, впереди, в нише у подножия утёса, — сказал он планетёрам. — И мы должны быть очень осторожными, потому что там, несомненно, окажется хотя бы несколько наших собратьев — несчастных страдальцев, греющихся в его лучах.

— Надеюсь, что там никого не будет, — буркнул Ганнер Уэлк. — Ведь если радиоактивных людей нельзя убить, они окажутся опасными противниками.

Они двинулись дальше, но теперь ведущие их Нисон и марсианин шли заметно медленнее и осторожнее. Ущелье круто поворачивало в сторону, и, миновав этот поворот, они увидели место, в котором весь песок был буквально истоптан. Здесь же, у подножия скалы, находилась небольшая естественная ниша, но никакого радита в ней не было