Особист не торопился начинать разговор. Медленно текли минуты. Гнетущая тишина пудовой гирей нависла над кабинетом, еще больше накаляя обстановку. Пронзительный тяжелый взгляд контрразведчика заставлял лейтенанта нервно ерзать.

Наконец Трофимов решил, что младший офицер психологически созрел для разговора. Он повернулся, придвинул к себе темную кожаную сумку-планшет, вытащил из неё стопку листов и ручку.

— Вы ничего не хотите мне рассказать товарищ Аксененко? — холодно осведомился особист.

— Ннет, — с небольшой запинкой ответил младший офицер.

— Точно? — в эти секунды капитан напоминал акулу, нарезающую круги возле обессиленной жертвы.

— Точно, — лейтенант поднял глаза на контрразведчика, и смело встретил его давящий взгляд.

— Ладно, — капитан задумчиво покрутил ручку пальцами, и приготовился писать, — давайте поговорим о полковниках Чернове и Шелестове. Как вы можете их охарактеризовать?

* * *

20 сентября 1978-ого года среда. 20.37.

Тупая сука, ты нас всех под монастырь подвела, — злобно рычал полный мужчина, нависая над истерично всхлипывающей женщиной, — теперь нам точно кирдык настанет.

Его напарник развалился на стуле, не вмешиваясь в разгорающийся скандал. Внешне он был спокоен. Только щека под глазом с тонкими белыми рубцами шрама, напоминающего скрюченную птичью лапку, периодически подергивалась, выдавая его состояние.

Лежащая на кровати женщина убрала ладони от залитого слезами лица.

— Пусть не думают гады, что им это с рук сойдет, — с ненавистью выкрикнула она, приподнявшись на локте. На её щеке горел алый опечаток ладони, — пусть их органы попрессуют за антисоветчину, если ты размазней оказался.

— Ах ты тварь, — замахнулся на неё мужик. Женщина опять зашлась в рыданиях.

— Да с чего ты взяла, что это они нас ограбили? — простонал Петренко, — Вот дура, теперь нас особисты точно без соли сожрут. Раскрутят по полной, и поедем мы все на Колыму лес валить.

— И ты тоже коза тупая, как соучастница, — добавил он, — работала бы себе в столовке, кормила солдат и дальше. Зачем я идиот с тобой связался? На хрена ты вообще анонимку написала? Может это и не они вовсе.

— Как не они?! — женщина даже плакать перестала, — ты же сам их матами крыл, убить грозился, когда я тебя развязывала.

— Да мало ли что я нес? — заорал подполковник, — Не в себе я был, поняла?! Дать бы тебе пистолетом по башке, посмотрел я, чтобы ты в этой ситуации начала гнать.

Женщина всхлипнула.

— Мля, ведь все было нормально, — Петренко горестно вскинул руки вверх, — ты нас развязала. Позвонил в часть, предупредил, что мы с Егорычем сегодня уже не будем. Ночью вытащил из подвала и закопал в лесу Кадета. Никто бы ничего никогда не узнал. А деньги дело наживное. Да и не последние взяли.

— Так нет, твоя жадность все погубила, — злобно продолжил полковник, грозно нацелив на женщину указательный палец, — украденные бабки тебе покоя не давали. Вздумала мстить дура. И всех нас подставила.

— Погоди Михайлыч, — подал голос напарник, — ты думаешь, они на нас выйдут? Может все обойдется?

— Не обойдется Егорыч, — мотнул головой Петренко, — выйдут сто процентов. Эта дура написала анонимку на Чернова и Шелестова как на антисоветчиков. Сегодня к нашему гестаповцу еще один приехал. Матерый волчара. Глазами как ренгенами просвечивает. Второй день офицеров и персонал опрашивают. Ты меня знаешь, я не пальцем деланный. Но в этом кабинете, еле отбрехался. Тебе просто повезло, что в отпуске, поэтому и не в курсе. Вся бредятина, что эта коза написала, не подтвердится. Значит, что? Будут искать автора анонимки.

— Ты уверен, что найдут? — засомневался Егорыч.

— Да, — твердо ответил подполковник, — они землю будут рыть, но найдут. Сейчас начнут копаться в бумагах, шерстить бухгалтерию, проверять состояние материальных фондов, собирать компромат на каждого. Поставят на уши всех, от сержанта до полковника. Тем более, из письма можно сделать вывод, писал кто-то знающий все расклады, а значит работающий в части. А Надька там три года кашеварила в столовой. Только пару месяцев назад уволилась. Анонимку она писала от руки. Образец её подчерка в отделе кадров есть. Думаешь, они не сообразят? Это только дело времени. И вообще при таком шухере, надеешься, что наши прошлые гешефты тоже останутся незамеченными?

— Мля, — ругнулся прапорщик, — похоже нам кабздец в любом случае пришел.

— Вот и я о том же, — буркнул Петренко.

— Теперь ты сука понимаешь, что наделала? — заорал он на притихшую женщину.

— Коля прости. Не подумала я, — Надежда упала на колени, и обхватила руками Петренко, прижавшись к большому животу сожителя.

— Не подумала?! Да ты нас под монастырь подвела своим идиотизмом, — проворчал подполковник, остывая — ладно, что сделано, то сделано.

— Ну и что, дальше? — спросил Егорыч.

— А ничего. Подождем немного. Есть мизерный шанс, что все ограничится этой проверкой, — вздохнул Петренко, — просто будем в постоянной готовности. Если что, в темпе рвем когти. Деньги есть, авось не пропадем.

* * *

21 сентября 1978-ого года. Четверг. 10.05.

— Здравия желаем Андрей Иванович, — полный мужчина в зеленой куртке с погонами прапорщика, отработанным движением отдал честь подтянутому старшему лейтенанту.

— Прекрати, Егорович, — отмахнулся офицер, — не нужно официоза. Тем более, тут такое происходит. И вообще чего ты сюда приехал? Тебя же вроде в отпуск неделю назад отправили?

— Матвеев просто попросил подъехать, — объяснил толстяк, — У него вопросы какие-то по складским бумагам возникли. Так все-таки что произошло?

Старлей воровато стрельнул глазами по сторонам. Его взгляд скользнул по стенду с положениями устава, окрашенным бледно-зеленой краской стенам, плакату 'На страже мира' с бдительным солдатом на фоне радара ПВО. Коридор штаба полка был безлюден.

— Пошли подымим, Егорович, — тихо предложил офицер, — там и поговорим.

Он развернулся и бодрым шагом направился к выходу. Прапорщик потопал за ним.

Выйдя из здания, они стали пристроились у одного из деревьев, возле спортивной площадки, не обращая внимания на новобранца в отдалении, подметающего веником плац под присмотром бдительного ефрейтора.

Прапорщик протянул старшему лейтенанту 'Космос'. Офицер двумя пальцами вытащил сигарету, прикурил от услужливо подставленного огонька зажигалки, затянулся, прикрыв глаза, и явно наслаждаясь процессом. Его товарищ помял в пальцах сигарету, случайно сломал её и нервным движением отшвырнул в сторону, вызвав удивленный взгляд лейтенанта.

— С бабой своей поссорился, совсем мозги выела стерва, — объяснил Егорович офицеру.

— Ну так что там произошло? — толстяку не терпелось узнать подробности.

Старлей, не торопясь, сложив губы трубочкой, выпустил струю дыма, и развернулся к прапорщику.

— Особисты лютуют, — губы офицера презрительно скривились, — жизни никому не дают. Такого шороху навели. Работать нормально не дают. Совсем задолбали.

Офицер досадливо махнул рукой, и снова затянулся. Сигарета красным огоньком тлела в его губах.

— Интересно, — задумчиво протянул Егорович, — А чего они так взбудоражились?

— Анонимка на Шелестова и Чернова пришла, — выпустив очередной клуб сизого дыма, лейтенант понизил голос и пригнулся к Егоровичу, — какая-то гнида написала, что они антисоветские элементы. Мол, чуть ли не в открытую похабные анекдоты про Леонида Ильича рассказывают. Советскую власть и коммунистов матом кроют.

— Бред какой-то, — прапорщик озадаченно поскреб пятерней затылок, — быть такого не может.

— Как видишь, может, — горько усмехнулся старлей, — мы уже три дня на ушах стоим. Наш чекист даже машинисток четыре часа у себя мариновал. А замками и начфином приехавший майор занимался. Он кабинет у парторга отобрал, чтобы допросы вести. Так они там полдня просидели.

— А Чернова и Шелестова особисты вчера целый день мурыжили, — продолжил офицер, -так Владимир Алексеевич сегодня звонил начальнику штаба. Предупреждал, что будет только после обеда. Я подозреваю, что хочет немного отойти после вчерашнего.

— Ни фига себе, — потрясенно выдохнул прапор.

— Начфин и замки от особистов выползали потные и красные как вареные раки, — добавил офицер, — В строевую часть зашли, графин воды выдули одним махом. Особенно тыловик хреново выглядел. У него аж губы посинели. И за сердце держался. Видно ему большой пистон вставили.

— Ничего себе, — поразился Егорович, — а начфин и зампотыл причем здесь? Речь же об анонимке шла?

— А они теперь все и всех проверяют, — немного злорадно сообщил лейтенант. Он бросил окурок под ноги и затоптал его каблуком сапога.

— Капитан сейчас в отделе кадров сидит, дела сотрудников просматривает. А майор в бухгалтерии копается.

— Ничего себе, шороху навели, — прапорщик озадаченно поскреб пятерней затылок.

— Да, кстати, вспомнил, — хлопнул себя по лбу старлей, — они и тобой Петр Егорович интересовались. Спрашивали, когда из отпуска выходишь. А сегодня опять Петренко искали. Даже к нам в инженерную службу звонили по внутренней связи. Просили ему сказать, чтобы завтра в 9.00 был в кабинете Трофимова как штык. Вы же с ним приятели вроде? Так может ты ему и передашь?

— Какие нахрен приятели, — проворчал прапорщик, — гусь свинье не товарищ. Мы люди маленькие, подполковникам не ровня.

— Так передашь? — уточнил старший лейтенант.

— Передам, конечно, — буркнул Егорович, — если увижу.

— А кто анонимку писал, у них предположения есть? — немного помолчав, небрежно спросил прапорщик.

— Да кто же нам это скажет, — ухмыльнулся старлей, — но....

Он поманил к себе пальцем Ивана Егоровича, тот послушно пригнулся к столу.

— Подозревают, что баба это, — шепнул на ухо офицер, — Машка-машинистка, ты её помнишь, блондиночка яркая такая, я к ней клинья подбивал, заходила в кабинет Трофимова, и услышала обрывок разговора. Майор сказал нашему чекисту, что анонимку женщина, скорее всего, писала. Буквы с закругленными мягкими формами, и больно уж аккуратно выведены.

Довольный старлей сделал многозначительную паузу, наслаждаясь произведенным эффектом. Но через секунду лицо офицера приняло обеспокоенное выражение.

— Егорович, ты чего? — старлей изумленно воззрился на прапорщика, — тебе плохо?

Лицо его собеседника залила мертвенная бледность. Только щека с белым рубцом шрама периодически подергивалась.

— Ничего, — толстяк пошатнулся, опершись рукою на ствол дерева, — пора мне Андрей Иванович.

Он протянул старшему лейтенанту потную вялую ладонь, слабо пожал руку, и медленно направился к выходу, тяжело передвигая ноги.

— Может, вспомнил чего Михаил Егорович? — поинтересовался офицер, — Так ты особистам передай информацию.

Уходящий толстяк повернулся к старлею, осклабившись в злобной ухмылке.

— Сам им передай, — хрипло выплюнул он, — пламенный привет.

Прапорщик злобно плюнул на асфальт, и быстро пошел прочь. Ошарашенный ответом офицер растеряно смотрел на удаляющуюся спину своего приятеля.

Через десять минут зеленые ворота КПП воинской части ? 5342 отдельного полка, входящего в 16-ую ОБРСПН, распахнулись. На дорогу выкатилась желтая жигули 'тройка' и, газанув, выстрелила клубом черной пыли прямо в лицо недовольному сержанту-дежурному, быстро исчезая вдали.

* * *

— Какого хрена? — майор Ярцев был в гневе, — как вы выпустили этого урода из части?

— Он в отпуске был официально, — пожал плечами начкар, — заехал, чтобы Матвееву, начальнику КТП, что-то по бумагам разъяснить. Почему я должен его задерживать? Никаких указаний на это счет не поступало.

— Ладно, с вами я потом разберусь, — процедил особист, сверля бешеным взглядом лейтенанта.

— А вы Ракитин, почему дали ему ключи от склада? — повернулся он к растерянному прапорщику.

— Так он итак ими все время пользуется. Это имущество на нем и висит. Ермилов отвечает за его сохранность. Попросил меня дать ключи, чтобы кое-что проверить и посчитать. Говорил, что его вызвали с отпуска для проверки документов и хранящихся боеприпасов. Почему я должен был ему отказать?

— А то, что он в отпуске находится, и не при исполнении, вас не смущало? — ядовито заметил майор, — могли бы хоть с начальством связаться и уточнить все детали.

Прапорщик благоразумно промолчал.

— Ладно начкару по большому счету предъявить нечего, — констатировал Ярцев, — но из-за вашей халатности Ермилов похитил оружие и сбежал с ним. Вы понимаете последствия? Теперь начнется звездопад по всей части. Полковник Чернов станет майором, и поедет защищать рубежи нашей Родины в дальний сибирский гарнизон. Это еще в лучшем случае.

Стоящий у окна седовласый полковник чуть подрагивающими пальцами с силой затушил сигарету в стеклянной пепельнице и повернулся к особисту.

— Готов принять любое наказание, — глухо ответил он, — это мои подчиненные, и за каждого из них отвечаю я.

— С вами Владимир Алексеевич мы позже разберемся, — зловеще пообещал особист, — а пока всех вас попрошу покинуть помещение.

Прапорщик, начкар и полковник потянулись к выходу.

Когда за ними закрылась дверь, Ярцев посмотрел на своего коллегу.

— Ну что скажешь Трофимов? Это ведь и твоя недоработка. Такой гадюшник под носом прохлопал.

— Виноват, — вздохнул капитан, — что тут еще сказать?

— Ладно, — Ярцев стремительным движением придвинул к себе стул, и мягко опустился на сиденье, — давай прикинем, что мы сейчас имеем. Докладывай, что накопал.

Капитан подобрался.

— Нашел автора анонимки. Это Надежда Щербакова. В прошлом — работник нашей столовой. Уволилась три месяца назад. Написанные ею заявления о приеме на работу и увольнении по собственному желанию по подчерку полностью совпадают с анонимкой. Взгляните сами.

Капитан подтянул к себе, висевшую на боку сумку-планшет, покопался в ней рукой, вытащил несколько листов и протянул их майору.

Ярцев разложил их на столе и начал поочередно просматривать бумаги.

— Обратите внимание на буквы 'п, к, и р', — посоветовал Трофимов, — видите как они выписаны? Большое 'К' с петелькой внизу, 'р' с отогнутым нижним кончиком и 'п' напоминающее гриб с укороченной ножкой. А теперь сравните с заявлениями Щербаковой о приеме и увольнении с работы. По-моему все очевидно. Я, конечно, обращусь к нашим специалистам для почерковедческой экспертизы, но у меня сомнений нет.

— Хорошо, — Ярцев оторвался от бумаг, — а о возможных мотивах Щербаковой информация имеется? Зачем она написала эту чертову анонимку?

— С Черновым у неё вроде конфликтов не возникало, — осторожно заметил Трофимов, — а вот с Шелестовым была одна ситуация. Мне девочки из машбюро рассказали, что полковник её поймал с набитыми едой сумками, которые она пыталась вынести из части после работы. Скандал Александр Константинович раздувать не стал, пожалел девушку. Но заставил все отнести обратно. Через месяц Щербакова уволилась из столовой. Неоднократно было замечено, что с работы она много раз уезжала на машине подполковника Петренко. По мнению многих офицеров у них явно был роман.