Назад в юность книга первая

Что там было я уж не знаю, но когда я на следующий день пришел в деканат, Анастасия Михайловна в гневе кричала о глумлении над человеческими останками, что эту троицу необходимо исключить из комсомола и что они недостойны, учиться на медицинском факультете.

После того, как все желающие преподаватели выступили, наш комсорг, что-то начала лепетать, о том, что это хорошие студенты, и мы их накажем по комсомольской линия.

И наконец слово взял я.

-Уважаемые товарищи, что вчера произошло, две студентки, чтобы им не мешали готовится к занятиям, закрыли дверь на человеческую кость, а студент, не зная, на что закрыта дверь, сломал эту кость. Да они совершили проступок. Но вправе ли мы их наказывать. Ведь этим девочкам всего по семнадцать лет, до этого они никогда не имели дела с человеческими останками. А кто им объяснил, что так делать нельзя, ведь не заложены природой такие знания в наш мозг, мы в течение всей своей жизни осознаем такие вещи, и считаю, уважаемая Анастасия Михайловна, что это недоработка вашей кафедры, я внимательно слушал ваши лекции, вы нам очень хорошо рассказываете о строении человеческого тела, но вы ни разу до этого случая, не говорили нам о том, как бережно мы должны обращаться с изучаемым материалом. Так, что, по моему мнению, этих студентов конечно нужно наказать каким-то образом, но говорить об их исключении нельзя.

Во время моей речи Анастасия Михайловна внимательно смотрела на меня и по ее щекам поползли красные пятна, но больше в течение последующего обсуждения не сказала ни слова. И этих двух девиц оставили учиться дальше.

После моего ухода в деканате разгорелась бурная дискуссия, и ее начала Анастасия Михайловна

-Послушайте! это что у нас делается, яйца курицу учат, что он себе позволяет, сопляк, учить меня, да я таких, как он сотни выпустила и все обо мне с благодарностью вспоминают.

-Анастасия Михайловна, но ведь Андреев правильно сказал, это ваша недоработка.— С удовольствием, напомнил Мыльников, недолюбливавший Сидорову за вздорный характер.

— Ну да, признаю, моя недоработка, но кто это говорил? Мальчишка!— по прежнему негодовала Анастасия Михайловна.

-Ну, успокойтесь товарищи.— Вступила в разговор декан, сама являющаяся зав. курсом психиатрии и поэтому выступающая чаще всего в роли арбитра.— Мы уже все обсудили, и у меня большая просьба к вам Анастасия Михайловна, зная ваш характер, я попросила бы вас при оценке знаний Андреева, отнестись к нему объективно.

-Аа, вы опять меня упрекаете в необъективности, да если бы кто-нибудь из них знал анатомию, как ее надо знать, тот бы одни пятерки получал! — Воскликнула Анастасия Михайловна, но уже в пустоту, потому, что все ее коллеги уже расходились из кабинета декана.

И пару недель Сидорова принципиально не замечала меня в коридорах анатомички, и чуть ли не отворачивалась при встречах, зато Мария Эдуардовна, светилась от счастья и ласково называла меня Сереженька.

Но буквально через несколько дней, на очередном занятии Мария Эдуардовна уличила меня в том, что я не хожу в анатомичку, и не изучаю препараты в натуре, на, что я, не подумав вытащил из портфеля атлас Тонкова и показал ей по какому учебнику я занимаюсь. При виде этого атласа Марию Эдуардовну, похоже, чуть не хватил удар, она смотрела на меня через толстые стекла своих очков и только разевала рот. Вся группа замерла.

-К костям!— закричала она. Я подошел к столу, где лежали кости для сегодняшнего занятия и она указывала указкой на кость и я повторял по латыни все, на что она указывала, постепенно темп ее вопросов нарастал. Она уже указывала на кости, которые мы еще не проходили, и я все отвечал. Наконец она уже вошла в раж и, сдернув простыню с препарированного трупа мужчины, над которым работали студенты второго курса, она начала почти тыкать указкой в мышцы. Меня тоже уже захватил азарт, и не думая об осторожности, я говорил и говорил латинские названия. Никто даже не заметил, что в дверях кабинета стоит Сидорова, и удивленно открыв рот, наблюдает за происходящим. Наконец и она не выдержала и, войдя в кабинет, схватила вторую указку и стала гонять меня уже по спланхнологии, затем нервы, сосуды и где-то через двадцать минут такого марафона обе бабушки уселись на стулья, молча, глядя друг на друга, а мои девочки сидели, как мышки боясь пошевелиться.

Наконец подала свой командирский голос генерал-майор медицинской службы Сидорова:

-Студент Андреев!

-Я!— вскочил я со стула.

-Зачетка с собой?

-Да, пожалуйста, возьмите Анастасия Михайловна.

И Сидорова, раскрыв зачетку, поставила зачет за первый курс и жирную пятерку по анатомии за первый семестр второго курса.

-И пусть кто-нибудь хоть слово скажет, я пока решаю, кто чего достоин на моем предмете.— Заявила она.

Воскресным вечером, все мы сидели дома, бабушка смотрела телевизор, мама занималась своим любимым делом вышиванием крестиком на пяльцах, Лешка пыхтел над уроками, пробегав весь день, играя в футбол, А я сидел и раздумывал над своим будущим. Неожиданно раздался звонок в дверь, мы никого не ждали и поэтому вопросительно смотрели друг на друга. Мама, отложив вышивку, пошла к дверям. Когда она снова вошла в комнату, за ней шла наша заплаканная соседка тетя Роза.

-Даша, послушай, может хоть Сережа посмотрит маму, она совсем плохая, я два раза скорую вызывали, так они приедут и ничего не делают, говорят у вашей бабушки проблемы с кишечником. Вызывайте участкового врача, пусть назначает лечение. А ведь я свою маму знаю, она просто так не сляжет.

-Роза, да ты с ума сошла, мой Сережка на первом курсе только учиться начал, что он понимает.— Возмутилась моя мама.

Ага, ничего не понимает, он у тебя на два года раньше школу закончил, да такого умника у нас в городе больше и нет. Может он получше чем врачи разберется, сама ведь хвасталась, что на одни пятерки учится.

-Мама, ну что спорить, давай я схожу и посмотрю, от этого ведь никому хуже не будет. -Сказал я.

-Ну, ладно пойдем, только я с тобой тоже пойду, видела я всяких больных, может, что и посоветую.

Когда мы втроем зашли в комнату к больной, я сразу понял, что дело здесь серьезно. Заострившиеся черты лица, тяжелое дыхание, все говорило о серьезной патологии.

-Тетя Роза расскажите, пожалуйста, как заболела ваша мама?

Так, вот, три дня назад пожаловалась, что живот болит, понос у нее один раз был, потом слабость, потом слегла, а с вчерашнего дня не ест, только ложку чего съест, и рвать начинает. Врачи, когда приехали живот, посмотрели, сказали, что мягкий, ничего хирургического нет. А она по большому с тех пор ни разу и не сходила. А сегодня и разговаривать плохо стала, я к вам и побежала.

-Ну давайте я посмотрю.

Я присел на табуретку у кровати Евгении Ивановны и проверил пульс. Пульс был слабого наполнения и почти сто двадцать ударов минуту. Когда начал спрашивать старушку, где у нее болит, она только показывала на живот, говорить она почти не могла. Язык был сухой. Тетя Роза услужливо открыла мне ее живот, опустив рейтузы до лобка. Я положил руку на живот, действительно живот был мягкий, кожа на животе была сухая и моя ладонь при пальпации ощущала пульсацию брюшной аорты.

Я решительно опустил рейтузы у больной до колен и взору всех присутствующих, открылась почти черная шишка в левой паховой области, возвышающаяся над кожей сантиметра на три.

Ну, вот диагноз ясен, эти мудаки со скорой даже не удосужились, как следует раздеть больную. Ущемленная бедренная грыжа, уже с некрозом и кишечная непроходимость. Я мысленно оценил шансы больной на успешное оперативное вмешательство, они были очень низки. Но все равно надо было, что-то делать.

Сережа, а что это у мамы, у нее раньше была здесь какая-то мягкая опухоль под кожей, а теперь такая страшнота?

-Грыжа у нее ущемилась тетя Роза, ее в больницу надо срочно на операцию, я сейчас позвоню, и ее увезут на скорой.

Мы с мамой пошли к себе, она молчала и странно смотрела на меня. Дома я позвонил на скорую и, представившись студентом медфака, не называя курса, сообщил, что мной осмотрена женщина, и у нее выявлена ущемленная бедренная грыжа и кишечная непроходимость и пусть скорая быстрее везет ее в больницу, исправляет свои косяки.

Диспетчер стала возмущаться, говорить, что к этой больной уже два раза без толку ездили. На что я сказал:

— Вам и так приличные неприятности светят, так, что не усугубляйте свои проблемы. После чего мой вызов приняли, и через минут двадцать, скорая подъехала к нашему дому и еще через насколько минут Евгению Ивановну на носилках погрузили в машину.

Когда я закончил разговор, его начала мама:

-Сережа, ты знаешь, с этой весны ты так изменился, и хотя вроде эти изменения в лучшую сторону, но мне не по себе. Ты ведешь себя, как взрослый, уверенный в себе человек, я уже даже не могу к тебе обращаться как раньше, мне иногда кажется, что ты старше меня. Что с тобой происходит? Может это признаки, какого-то психического заболевания, тебе надо обязательно показаться психиатру. Я слышала, что шизофрения может так начинаться. Сережа, я тебя очень прошу, сделай это для меня, я хоть успокоюсь.

-Мама, ну ты скажешь, это даже не смешно. Хорошо, я схожу к психиатру и даже принесу от него тебе заключение, ты довольна?

-Ой сынок, ну причем тут это, я просто боюсь за тебя.— И она заплакала.

-Ну ладно мамочка, успокойся, все хорошо, это я твой сын, Сережка, может мне что-нибудь натворить, чтобы ты успокоилась.

-Ну, все, все, успокоилась, ничего творить не надо, иди, занимайся своими делами, но к психиатру сходишь.

Следующих день начался, как обычно, у нас была пара по английскому языку, первый семестр мы должны были заниматься грамматикой, переводить определенное количество текста, в студенческом жаргоне это были тысячи. На английском по знанию грамматики я особо не выделялся, но все тысячи сдал за один раз, переведя с листа, изумленной преподавательнице, весь английский журнал "Ланцет" .

И вот, когда мы сидели в кабинете, к нам заглянула секретарь декана:

-Андреев пойдем, с тобой хотят поговорить.

Когда мы зашли в кабинет декана я увидел там зав.кафедрой общей хирургии Марушева Егора Николаевича, про которого в студенческом фольклоре говорилось так;Из-за леса из-за горЕдет дедушка ЕгорОн мужик дремучийХирургии учит

Тот задумчиво посмотрел на меня и спросил:

— Так значит, ты и есть Андреев Сергей? — И не дожидаясь ответа, продолжил:

— Сегодня ночью оперировали больную с ущемленной грыжей в нашей больнице, она, к сожалению, умерла, не выдержала наркоза.

Но мне, на разборе этого случая на пятиминутке, сообщили, что диагноз больной поставил ты. К тому же Анатолий Григорьевич, который на добрые слова вообще то скуп, очень тебя хвалил. Он пишет кандидатскую диссертацию под моим руководством, и я доверяю его словам. У меня к тебе предложение. Хотя ты сейчас на первом курсе, но я лично приглашаю тебя в кружок хирургов, который работает у нас на кафедре, его членами могут стать студенты с третьего курса, но мне бы хотелось видеть тебя у нас.

Я стоял и думал, что же делать, наверно придется согласиться, отказ от такого предложения будет уж совсем удивительным.

— Спасибо Егор Николаевич, я очень рад вашему предложению, не ожидал, что лично вы будете меня приглашать, даже как-то неудобно.

_ -Ничего страшного талантливые люди нам нужны, так что ждем тебя на ближайшем заседании, План занятий вывешен на кафедре в больнице, так, что во время дежурства в оперблоке можешь подойти и переписать.— И с этими словами он удалился.

Я же воспользовался ситуацией и, постучавшись, зашел в кабинет декана. Юлия Николаевна приветливо улыбнулась мне:

-Ну проходи возмутитель спокойствия, с чем пожаловал?

-Юлия Николаевна, тут у меня такое дело, в общем, моя мама озабочена моим ранним взрослением и очень переживает по этому поводу, она вчера даже плакала и просила меня проконсультироваться у психиатра. Может, вы мне поможете, и поговорите со мной и напишите заключение для нее, чтобы она успокоилась.

— О господи, чего только родителям в голову не придет, я невооруженным глазом вижу, что у тебя все хорошо.

Кстати, мне недавно друг из Москвы прислал перевод Миннесотского опросника, их кафедра недавно стала с ним работать, мне будет интересно посмотреть, как ты с ним справишься, ведь все-таки ты очень неординарная личность.

Так, что давай садись и поработай, тут всего пятьсот вопросов, за пару часов справишься.

Я сидел и заполнял опросник, который в мое время уже был настольной книгой медицинских психологов, и без которого не обходилось ни одно приличное обследование. А я сейчас присутствовал при первых попытках работать с ним.

После ответов на вопросы, Юлия Николаевна, посмотрела результаты, чему-то поулыбалась, и, наконец, спросила:

— Сергей, как зовут твою маму?

И после моего ответа села и написала записку:Уважаемая Дарья Васильевна, у вашего сына Сергея внастоящее время никаких психических заболеваний не выявлено, он полностью психически здоровзав. курсом психиатрии Полищук Ю.Н.

И поставила печать деканата.

— Огромное спасибо Юлия Николаевна.— Сказал я и отправился по своим делам.

За всеми заботами время шло незаметно. Приближался Новый год. И в один из вечеров мне позвонила Аня и обиженным голосом стала мне выговаривать, что я совсем забыл про нее, и даже за последний месяц ни разу не даже не сделал попытки встретиться с ней.

— Я знаю Сережа, что ты очень занят, но мог бы и найти время для меня.— Обижалась она:

— Но сейчас я звоню, чтобы пригласить тебя на вечер в школе двадцать восьмого декабря, приходи обязательно, а то совсем обижусь на тебя, я по тебе очень скучаю и хочу увидеть.

— Хорошо Аня я обязательно буду, прости что редко встречаемся , очень много навалилось всего, когда встретимся, расскажу.

Мама с бабушкой внимательно слушали мой разговор и многозначительно переглядывались. Когда я положил трубку, то мама начала первой:

-Сережа, как тебе не стыдно, задурил девочке голову, а сам в кусты, давай думай или сразу ей скажи, что надоела, или если нет, то иди, куда там тебя зовут?

— Аня приглашает меня на Новогодний вечер в школу, двадцать восьмого числа.

— А ты пойдешь?

-Ну что ты спрашиваешь, вы ведь обе все внимательно слушали, да пойду.

-А вот если пойдешь, в чем.— Сразу обеспокоились обе следовательницы.

И весь вечер решался вопрос покупать мне новый костюм или нет, потому, что вся одежда прошлого года, была мне катастрофически мала. И триумвират решил, что завтра мне будет куплен новый костюм, тем более, что впереди еще Новогодний вечер на медфаке и сессия.

И вот снова я иду по моей школе, пахнет хвоей, в актовом зале слышна музыка, радостные возгласы, сегодня вечер только для старшеклассников, поэтому в школе только десятые и девятые классы. Мои одноклассники встретили меня радостно, стали расспрашивать об учебе, и сами рассказывали о своих делах, и я сразу почувствовал себя старым и мудрым учителем, который внимательно выслушивает все проблемы своих воспитанников. Уж очень разной была моя теперешняя жизнь и учеба в школе. Неожиданно мне кто-то закрыл глаза, и я сразу безошибочно спросил: