Level Up

Сажусь чуть дальше от него, соблюдая личное пространство. Внимательно изучаю его профиль и наблюдаю за его показателями.

Николай Сергеевич Виницкий, 'Князь', 47 лет

Текущий статус: магнат.

29 уровень социальной значимости.

Класс: бизнесмен 33 уровня.

Женат. Жена: Арина Виницкая, 38 лет. Дети: сын Сергей, 16 лет; дочь Полина, 11 лет.

Замечен в противоправных действиях!

Отношение: Равнодушие 0/30.

Интерес: 0%.

Радует, что он ко мне равнодушен. У меня были опасения, что, нарушив его уединение, я вызову его неприязнь.

— Николай Сергеевич? — делаю попытку начать разговор.

Он еле заметно напрягается, цепким взглядом оценивает меня, и, видимо, делает вывод о моей безопасности.

— Мы знакомы?

— Вряд ли, но было бы странным мне, — делаю упор на 'мне', — и не знать вас.

— Почему?

— Наша компания поставляет упаковочную продукцию многим торговым сетям, и я заочно знаю всех, кто что-то решает в этой сфере.

Он кивает, удовлетворившись ответом и усмехается:

— Похоже, наша встреча здесь не случайна?

— Не случайна, — признаюсь я.

— Слил кто-то из персонала? Придётся менять бассейн. Жаль..., — задумчиво говорит Виницкий, снимает шапочку, стирает ею со лба пот, а потом спрашивает. — Вы — владелец компании?

— Нет, и даже не коммерческий директор. Если честно, я обычный продажник на испытательном сроке.

— Еще интереснее. Так чего же вы от меня хотите, обычный продажник?

— От вас лично — ничего, Николай Сергеевич. Напротив, я хочу помочь вашей сети снизить издержки на упаковку...

Я делаю паузу, отслеживая его уровень интереса к разговору. Из красной зоны безразличия шкала его интереса к разговору поднялась в оранжевую до одиннадцати процентов.

— Продолжайте, — говорит он.

— Я не знаю, как и на каких условиях работают ваши закупщики, но абсолютно уверен, что они закупаются более чем на пятьдесят процентов дороже, чем это можем предложить мы...

Интерес Виницкого подскакивает чуть ли не до середины шкалы! Это вдохновляет меня, как голодного Остапа Бендера.

— Возьмем, к примеру, БОПС-упаковку. Мы готовы отпускать ее по три рубля двадцать четыре копеек. Готов поспорить, что ваша сеть закупает ее дороже, примерно за четыре с чем-то за штуку. А может и по пять...

Он показывает мне остановиться, приоткрывает дверь сауны и кричит:

— Миша!

Через пару секунд в сауне появляется его помощник.

— Шеф?

— Миша, вызови Германа сюда! Срочно!

Миша исчезает. Виницкий встает.

— Предлагаю перенести нашу беседу в местный бар. Здесь делают хорошие детокс-коктейли...

— Филипп.

— Очень приятно, Филипп! Идемте...

Ваша репутация у Николая Сергеевича Виницкого повысилась.

Текущее отношение: Равнодушие 5/30.

Приехавший в фитнес Яков Герман, краснея, по стойке смирно выслушал поток брани шефа, когда выяснилось, что их закупщики, действительно, переплачивали за упаковку.

— Вы наши объемы потянете? — спрашивает меня Виницкий.

— Потянем, — не моргнув глазом, отвечаю ему, надеясь, что так и есть.

— Ладно, — он смотрит на часы. — Мне пора. Яша, обменяйтесь с Филиппом контактами. Скорее всего, его руководство захочет само встретиться с тобой, но ты настаивай на его, — он кивает в мою сторону, — присутствии.

— Николай Сергеевич, на полслова... — прошу я, пользуясь установленным зрительным контактом.

Он наклоняется, и я шепотом задаю ему вопрос:

— А вам имя Панюкова Самуэля Михайловича ни о чем не говорит?

Он едва заметно вздрагивает, сглатывает и, ничего не ответив, отстраняется. Успеваю заметить легкий кивок, после чего большой босс уходит, и мы остаемся с Яшей. Вижу, что он зол, не в настроении, и относится ко мне с неприязнью. Но по его тону этого не определить.

— Филипп, вот моя визитка. Сможете организовать встречу с вашим руководством?..

В офис еду на такси. В машине меня окрыляет системное уведомление:

Показатель удачи увеличился! Удача: +1.

Текущее значение: 7.

Получено очков опыта за улучшение основной характеристики: 1000.

Спасибо системе — теперь я полон уверенности и чувствую, что движусь в верном направлении. Рабочий день заканчивается, мне обязательно надо застать Павла или директора компании на месте. Мне везет, Горюнов на месте.

— Павел Андреевич, есть разговор.

— Никаких 'еще один день' или 'дайте шанс', Филипп, — он сразу отметает все мои, как ему кажется, попытки зацепиться за место.

— Мне не нужен еще один день. Я продал нас 'Джей Марту'. По всем позициям, долгосрочный контракт. Хотят встретиться с вами или генеральным уже сегодня — они меняют поставщика упаковки, контракт им горит, и поставки нужно начать завтра.

Если щуку выкинуть подальше на берег, она будет так же беспомощна, как и карась. Будет разевать рот, шевелить жабрами, извиваться, но останется пусть хищной, зубастой, но той же рыбой. Горюнов, шкала интереса которого взлетела до 100%, замирает с открытым ртом, но быстро берет себя в руки.

— Идем! — он встает, накидывает пиджак и пружинистой походкой идет к генеральному директору. Я иду за ним, замечая на нас взгляды сотрудников и стажеров. Вижу, как мне подмигивает Кириченко. Подмигиваю в ответ.

У генерального Горюнов представляет меня и быстро объясняет ситуацию.

— Короче, думаю вам надо общаться, Петр Иванович, — резюмирует Павел. — Ваш уровень.

— С кем договаривался? — спрашивает меня директор, подтянутый жилистый мужик.

— Сначала с Виницким, потом он переключил меня на Германа. При мне дал тому поручение заключить контракт с нами.

— Орел! — восхищается Петр Иванович. — Ты как умудрился с Виницким пересечься?

— Случайно, — жму плечами. — Повезло.

— Слушай, — вдруг напрягается Павел. — А ты не свистишь?

Я протягиваю ему визитку Германа. Выскакивают уведомления о моей поднявшейся репутации и с коммерческим директором и с генеральным. Все еще равнодушие, но близкое к дружелюбию.

— Понял! — цокает языком гендир. — Ну что, орел, я звоню?

Он берет телефон и внимательно на меня смотрит.

— Я могу и сам позвонить, Петр Иванович, но детали контракта Герман хочет обсудить с вами.

Подслеповато щурясь, Петр Иванович, сорокавосьмилетний директор компании 'Ультрапак', набирает номер Яши Германа...

Мы встретились с ними — Германом и еще парой топов — в головном офисе 'Джей Марта'. С нашей стороны были Петр Иванович, Павел и я. Через час присутствующие высокие договаривающиеся стороны ударили по рукам. Сомневаюсь, что такая оперативность свойственна такому гиганту, как и в том, что Герман обычно присутствует при таких рядовых сделках. Скорее, сыграло роль личное указание Виницкого.

Вот он завтра на совещании спросит: 'Яша, а что там с упаковкой?'. А Яша ему: 'Все в порядке, Николай Сергеевич, уже заключили договор, с утра была первая отгрузка, экономия за год составит тысячи миллионов, виновные наказаны, 'крысами' уже занимается служба безопасности!'. И всем хорошо, кроме пронырливых закупщиков и бывших поставщиков.

До позднего вечера юристы обеих компаний шлифуют договор. Никто из административных сотрудников, включая стажеров, не осмеливается уйти раньше шефов. Я голоден, хотел было отойти перекусить, но Горюнов не дал мне отлучиться, требуя моего нахождения в офисе. Может, хочет, чтобы я лично присутствовал на каждом этапе заключения договора, набираясь опыта?

В одиннадцатом часу ночи из своего кабинета выходит Петр Иванович с парой бутылок хорошего односолодового виски. К нему присоединяется Павел Андреевич.

— Минуточку внимания! — говорит Павел. — Филипп, подойди.

Мне становится неуютно: не люблю быть в центре внимания.

— Коллеги! Сегодня мы празднуем! Сейчас немного выпьем, а потом поедем в ресторан, поужинаем за счет компании! Петр Иванович, вам слово.

— Коллеги, ребята... — генеральный прокашливается. — Наша компания сделала большой скачок наверх, заключив эксклюзивный контракт с 'Джей Мартом'. Излишне объяснять, что это значит. И, тем необычнее, что этот контракт нам принес наш новенький, Филипп, — первый день на работе! Давайте ему поаплодируем!

Хотелось бы мне сказать, что раздались бурные аплодисменты, но нет. Люди вяло похлопали, и больше, наверное, тому, что поужинают за счет компании.

— Паша, наливай! — заканчивает речь Петр Иванович, и все вокруг оживляются, подгребая к боссам со своими бокалами...

Меня смущает, что квест 'Шанс одного дня' не закрылся. Спрашиваю у Павла, прошел ли я испытательный день. Чуть замявшись, он отвечает:

— Конечно, прошел! Завтра можешь писать заявление о приеме на работу!

Завтра? Вот же они — кадровики в полном составе! Поздравляют шефа, чокаются бокалами.

Павел отходит, и я стою со стаканом виски в одиночестве, не зная, куда бы деться.

Замечаю в дальнем углу Марину, иду к ней.

— Привет! А ты почему не празднуешь?

— А, это ты... — она говорит едва слышно. — Ты — молодец, поздравляю. А мне не везет.

— Что случилось?

Марина вздыхает и ничего не отвечает. Её интерес к разговору, как и настроение, около нуля. Отхожу от неё, чтобы не напрягать, видно, что ей хочется побыть одной, и она бы давно свалила, будь у неё выбор, но корпоративный дух и стадный инстинкт требуют остаться.

От толпы продажников отделяется Гриша и идёт ко мне.

— Гриша, как первый рабочий день?

— Поздравляю с продажей, Филипп! — сухо, преодолевая зависть, говорит он и протягивает бокал. Стукаюсь с ним, благодарю, и он возвращается к своим.

Своим? Даже Гриша, который еще даже из своих 'Окон' не уволился, уже для них почти свой.

Они посматривают в мою сторону, о чем-то шепчутся.

Похвала босса не прошла даром — я получил болезненную серию системок о падении моей репутации почти со всеми сотрудниками отдела продаж. Как работать в коллективе, где все испытывают к тебе зависть и неприязнь?

И на какие бонусы я могу рассчитывать, если формально не имею к 'Ультрапаку' никакого отношения?

— Народ! — обращается к коллективу Павел. — Мы выдвигаемся в 'Серебро'! Ужин за счет компании!

Все быстро сворачиваются и небольшими группами выходят из офиса. Спускаюсь со всеми, выхожу на улицу. Народ расходится по машинам.

Через пять минут я остаюсь один у входа в бизнес-центр.

Глава 15. Всего лишь человек

'Нынче ночью, верь не верь,

Томминокер, Томминокер,

Томминокер стукнул дверь.

Я хотел бы выйти, но не смею,

Я боюсь его там,

За закрытой дверью'

'Томминокеры', Стивен Кинг

В играх основные и второстепенные характеристики персонажа, конечно, влияют друг на друга, но очень избирательно. Интеллект может влиять на силу магии и объем маны, сила — на урон и грузоподъемность, ловкость — на скорость атаки и шанс увернуться. Но как сила влияет на интеллект? Выносливость на ловкость? Никак.

В жизни — и здесь без всякого интерфейса понятно — иначе. Тело и личность взаимосвязаны много больше, чем аватара персонажа с игроком, управляющим ею.

Отличное восприятие может быть только при хорошем здоровье. Не куришь — смакуй и упивайся всей гаммой вкусов и запахов. Отличное зрение позволяет подмечать детали, недоступные очкарику без очков. Хорошего здоровья не может быть при низкой выносливости, и выносливость — это не цифровые очки жизни, а крепкое сердце и прокачанная кровеносная система. В здоровом теле не только здоровый дух, но и высокий интеллект, и хотя история знает немало исключений, самые большие достижения науки и культуры за людьми молодыми и здоровыми, находившимися на пике работы мозга — от тридцати до сорока лет.

Сейчас интерфейс мне все это наглядно демонстрирует. Полный статус-бар самообладания отображает способность сохранять уверенность при любых обстоятельствах. При полном отсутствии сомнений в успехе в любом решении или действии индикатор уверенности показывает сто процентов. Мое самообладание в желтой зоне — меня выбила из колеи явная несправедливость произошедшего.

Низкое самообладание — низкая уверенность. Ехать в ресторан? А смысл? Может, меня умышленно продинамили, не взяв с собой и уже поставив на мне крест? Со всеми преимуществами, которые дает интерфейс, с видением отношения ко мне людей, навыком познания сути и со всем своим восемнадцатибалльным интеллектом я, как какой-то хрестоматийный неудачник из тупой комедии, мокну под монотонным дождем у стен офиса, когда коллеги в сытном тепле ресторана празднуют совершенную мной продажу. Хотя, какие к черту коллеги? Ведь со всеми стажерами трудовые договора, хоть и с испытательным сроком, подписаны.

Можно, конечно, никуда не ехать, упиваясь жалостью к себе и лелея обиды. Как же, я ведь сделал, казалось, невозможное! Где мои геройские почести в виде трудового договора и места в салоне машины с директоратом?

Но нет, я не хочу себя жалеть, предполагая, что меня хотят кинуть с бонусом и работой, видеть во всех коллегах недоброжелателей, и, как обычно, сетовать на несправедливость. Хватит. Это, как сказала бы Марта, непродуктивно. Продуктивным будет отключить воображение и ехать в ресторан. Забыли обо мне? Ну, немудрено, в такой-то суматохе, да и поддали уже все. Никто со мной нянчиться ведь не обязан, приглашение озвучено, место известно, хочешь — езжай, Панфилов, не хочешь — никто не заставляет.

С ранее незнакомым мне чувством омерзения давлю в себе сомнения, подозрения и обиды. Выхожу из-под козырька в дождь, окунаюсь лицом в его струи, и, раскинув руки, наслаждаюсь моментом. Да плевать мне на чужую зависть, на неконкретность боссов, на то, что не успел ни с кем подружиться! Главное, я смог! Я поборолся и добился своего, и мне даже плевать на незасчитанный пока системой квест и возможную потерю бонуса за продажу — смог сегодня, смогу всегда!

Только в этот момент, улыбаясь дождю, воплотившему в себе весь мир — хороший и плохой, добрый и злой, уродливый и прекрасный, — я осознаю, что я не против мира, и мир не против меня. Меня переполняет уверенность, а мое самообладание вырастает до максимума.

Я жив, я здоров, я спокоен. Все будет хорошо.

Далеко не всегда я поступал правильно, зачастую выбирая собственные эгоистичные желания. Надо помочь Яне по дому? Не могу, у меня рейд. Родители зовут в гости? В другой раз, у меня рейд. Заказчик ждет выполненную работу? 'Простите, заболел, все будет к понедельнику!', а сам — нет, даже не в рейд, а просто — лень. К чему это привело, видно и без глубокой аналитики.

Поэтому без колебаний, с осознанием правоты, ловлю такси и еду домой. Потому что в любой ситуации, требующей выбора, надо выбирать семью и близких.

А у меня дома Ричи весь день не выгулянный.

Рациональное зерно в этом решении есть. Пока коллеги доедут, пока рассядутся, пока сделают заказ, перебивая друг друга, пока им принесут заказ.... У меня есть час точно, и здорово, что работа не очень далеко от дома, а пробок уже нет — я успеваю выгулять пса, перекинуться в сухое и добраться до ресторана.

Скулеж Ричи слышен, когда я еще поднимаюсь в лифте. Он уже не в силах терпеть — я только начинаю открывать дверь, как в образовавшуюся щель, обиженно лая, проскакивает черная молния, тычет мне в ладонь влажным носом и бежит к лифту.