Извини, Хло, я просто...
Увалень. Налей мне еще.
Слушай, Хло... я тут давно у тебя хот... хтел, хотел...
Давно меня хотел? Я могу сделать это прямо здесь. — Хлоя стала расстегивать пуговицы на своем строгом сером пиджаке.
Погоди. Я хотел у тебя спросить. — поднял ладонь Перси.
Что?
Той ночью... ну когда мы познакомились, помнишь?
Ну?
У нас что-то было?
Как? — Хлоя с недоумением уставилась на Перси. Потом внезапно громко рассмеялась.
Что тут смешного, Хло? Хло...
Ах, ты мой бедненький! Душа моя неиспорченная... Вот, что я тебе скажу, Перси... — Хлоя наклонилась к нему так, что через расстегнутый воротник белой рубашки он увидел ее кружевное белье, и прошептала: — Пусть это будет моей маленькой тайной.
А? Хло это нечестно, я же все тебе рассказываю, и потом... — начал было Перси, но в этот момент кто-то положил ему руку на плечо. Он поднял голову. Патруль. Двое в форме военной полиции. Одинаковые каски, ботинки и выпяченные нижние челюсти. Перси ухмыльнулся и отдал им честь:
Идите отсюда ребята, с этого дня я больше не служу в Вооруженных силах Империи.
Курсант Дорбан? — спросил один из них, тот, что выпячивал челюсть сильнее. Наверняка сержант. Перси так надрался, что даже не мог разглядеть знаки различия на рукаве.
И что? — вмешалась Хлоя: — оставьте его в покое, ребята, он уволен из армии.
Пройдемте с нами. А вы мэм, останьтесь здесь. — и тот, что с выпяченной челюстью легким толчком ладони остановил встающую Хлою.
Эй, убери руки, хам в мундире! — возмутилась она и толкнула его в ответ.
Держите себя в руках, мэм! — и один из полицейских шагнул было вперед, опустив руку на пояс, где висел нейрохлыст, но Перси рванул его на себя и с силой ввинтил свой кулак в выпяченную челюсть. Как говорил садюга Бертран Тор, выбивший дерьмо из всех салаг-курсантов на занятиях рукопашного боя — 'дай ему самому напороться на твой кулак, подшаг, подшаг, тупица, левой ногой подшаг и снизу вверх, всем телом в челюсть!' Полицейский рухнул на спину, опрокинув столик и разбив кружку, Перси мельком подумал, что Бертран гордился бы его ударом, а Хлоя с размаху опустила бутылку на голову его приятеля. Бутылка разбилась, коп сполз под стол, откинув в сторону руку с зажатым в ней нейрохлыстом. Бармен равнодушно посмотрел в их сторону и продолжил протирать бокалы. Компания молодых повес у стенки радостно зааплодировала и засвистела в знак одобрения.
Кажется пора уносить ноги. — констатировала Хлоя, вставая и хватаясь за стенку, чтобы удержать равновесие. Перси помог ей и они вместе направились к выходу, перешагивая через лежащих на полу полицейских. Они почти дошли до двери, когда та распахнулась и в бар ввалилось по меньшей мере пять здоровенных парней в форме военной полиции.
Вот ведь дерьмо. — спокойно констатировала ситуацию Хлоя, привалившись к стене.
Так-так. Курсант Дорбан. Учинили драку в каком-то баре, оказали сопротивление военной полиции... — крепыш в форме военной полиции с погонами старшего сержанта оттолкнул от себя папку с документами и вопросительно уставился на Перси. Перси промолчал. У него зверски болела голова, ломило суставы и тянуло выблевать весь желудок прямо на стол — последствия применения нейрохлыста.
Ну? Что же вы молчите, курсант? — сержант сцепил руки перед собой и наклонил голову, разглядывая Перси так, словно тот был редким мутантом, заспиртованным в кунсткамере Олд-Прайма.
Мххх....ммм... — попытался что-то выдавить из себя Перси. Сержант наклонился вперед, толкнул к нему стакан с водой, выждал, пока он выпьет. Вопросительно поднял брови.
Мххм... Сержант... эээ...
Клейтон. Дори Клейтон. — сержант указал на свой нагрудный знак.
Сержант Клейтон... я не курсант. Меня уволили. И потому не подчиняюсь военной полиции. А ваши люди применили нейрохлыст. — Перси знал закон. Его не запугать. И он подаст в суд на этих садистов, которые...
Курсант Дорбан. Вы можете не знать этого, но все данные по всем воинским соединениям в Прайме поступают на наш компьютер незамедлительно. Поэтому ваша ложь выглядит... жалко. Могли бы придумать что-нибудь пооригинальнее. Имейте в виду, что согласно законам Вооруженных сил Империи мы может отдать вас под трибунал прямо отсюда. Даже не согласовывая это с вашим командованием.
С моим командованием?
Именно. А список ваших нарушений на трибунале гарантировал бы вам два-три года в военных тюрьмах Империи. Только благодаря ходатайству вашего командования и лично директора Школы Яна Васера, только благодаря им мы не стали направлять ваше дело в трибунал. За вами прислали транспорт, он будет через несколько минут. Вы свободны, курсант.— сержант встал, подошел к окну, давая понять, что беседа окончена. Перси нерешительно потоптался на месте, отдал честь сержантской спине и направился было к выходу.
Курсант! — окрик остановил его у самой двери. Перси посмотрел назад. Сержант по-прежнему смотрел в окно, не оборачиваясь, он тихо произнес себе под нос, но так, что Перси расслышал каждое слово.
И если нам придется встретиться еще раз... вам не помогут высокопоставленные заступники. Я лично прослежу за этим. Вам ясно, курсант? — он обернулся и Перси столкнулся с серым льдом его глаз.
Конечно, сержант. — и Перси вышел в коридор. Там он увидел сидящую на скамье Хлою. Та выглядела растрепанной и взволнованной. Увидев его, она вскочила и, подбежав, заключила в объятья.
Перси! Ты...
Хлоя! Что ты тут делаешь?
Они утащили тебя, я пыталась объяснить, что ты уже не служишь в армии, но они...
Тут какая-то ошибка, Хло, я и сам...
Курсант Дорбан? — низкий голос. Широкая тулья фуражки. Планка орденов. Ян Васер! Директор Императорской Высшей Летной Школы, собственной персоной!
Ээ... Да, сэр! — вытянулся Перси.
Пройдемте со мной. Ох и задали вы нам хлопот. Честное слово, если бы не Владимир, быть бы вам сейчас под трибуналом.
Но сэр...
И попрощайтесь со своей дамой, что-то мне подсказывает, что вы нескоро ее увидите. Насколько я помню, в частях Ударно-Истребительных Войск первые два года новичкам увольнительных не дают.
... — онемел Перси. За его спиной тихонько взвизгнула Хлоя.
Давайте, давайте. Поторапливайтесь. Через два часа отбывает ваш челнок, а вам еще присягу принимать, форму подгонять, да мало ли. — директор буквально тащил Перси за руку. Уже у двери Перси обернулся и встретился взглядом с сияющей от радости Хлоей.
Я напишу тебе. — сказал он, останавливаясь.
Только попробуй забыть. — ответила та, глядя на него подозрительно мокрыми глазами.
Быстрей, молодой человек, такой шанс как у вас один на миллион выпадает, вас берут в Ударно-истребительные без экзаменов и тестов, я бы лично впереди меня бежал! — ворчал директор, таща Перси за собой.
Вы в этом совершенно уверенны? — тихо спросил Ромул. Он выглядел подавленным.
Нельзя быть уверенным ни в чем, в этой юдоли скорби, сын мой. — ответил инквизитор, не поворачивая своего лица, спрятанного где-то там, в глубине темного капюшона.
Ни в чем нельзя быть уверенным. Кроме того, что когда облака рассеются, на землю глянет солнце. Кроме того, что велит тебе твоя вера и твой долг... ведь твой император слаб, сын мой.
Да, это так... — с некоторой заминкой сказал Ромул, вспомнив Марка Второго.
Он уклоняется от исполнения своего долга и империя слабеет, как стадо разбредается в разные стороны у нерадивого пастыря. И сан пастыря над малыми сими не привилегия, но долг, долг тяжкий и вечный. Не о себе должен думать пастырь, но о стаде своем.
Тиима... — склонил голову Ромул, выдохнув ритуальный ответ, помолчал, храня тишину, словно некую драгоценность и спросил снова:
Но как ... нет, погодите. В чем причина этой слабости, святой отец?
У одного крестьянина в пруду с карпами завелась щука. И карпы его на диво, стали вкусны и жирны. Истинное лекарство — всегда смертельный яд. Надо только знать дозировку. — ответил инквизитор.
У него нет соперников, святой отец... он уверен в том, что империя держится, держалась и будет держаться, он влачит праздное существование... я понял. Ему необходима встряска... война, заговор, кризис, реальная опасность, которая заставит его встряхнуться и понять, что он не вечен и империя также не вечна... — сказал Ромул, наполовину уже самому себе.
Но любое из этих действия это предательство империи... святой отец, подскажите, как мне быть?
Просто выполни свой долг, сын мой. А в чем он заключается — тебе подскажет сердце. Иди за ним. — Инквизитор встал, давая понять, что аудиенция окончена. Ромул вышел наружу.
Что скажете, брат? — откуда-то сбоку появилась темная фигура, облаченная в такую же хламиду, как и первый инквизитор.
Он выполнит свой долг. Это написано у него на лице и тут... — рука инквизитора описала окружность в области сердца: — он из тех, кто отдает все своему делу.
И у него это удастся?
Конечно удастся. Он сможет. А заодно поможет и нам. Империи явно не помешает кровопускание.
Жирная свинья годится только на убой...
Тиима, брат мой. — и два инквизитора растворились в темноте комнаты.
'Гермес', линейный крейсер, приписанный к отдельной Тридцать Восьмой Эскадре Военно-Космического Флота Империи, под командованием адмирала Волкова. Построен в 2345 году с военных стапелей Айма — 3. Оснащен двумя генераторами Хорна, гипердвигателем Ломоносова -Бреннеке, главный калибр — туннельное орудие 'Берта', активная защита представлена тридцатью двумя панельными батареями, возможно размещение трех ракет типа 'Стардестроер', электронная защита, гравитационный щит, в наличии выбрасыватели наносетей, четыре лазерных батареи класса 'Нова', несет до двадцати пяти легких судов класса 'Шершень', или до пятнадцати судов класса 'Пустельга'. — приятный женский голос прервался, едва Перси выбрал другую тему на экране своего лаптопа.
Суда класса 'Шершень', состоящие в данный момент на вооружении Истребительно-Ударных Соединений Императорского Флота. 'Гладиатор', 'Кинжал', 'Вампир'.
Подробнее. 'Гладиатор'. — Перси устроился поудобнее, откинувшись на спинку кресла.
'Гладиатор'. Относится к классу 'Шершень'. Легкая палубная авиация. Двигатель — генератор Хорна. Гипердвигателем не оснащен. Два лазерных орудия, мощностью двадцать единиц по шкале Монро. Импульсная накачка с тактовой частотой собственного генератора. Два грузовых слота для ракет.
Подробнее.
Ракетные слоты 'Гладиатора'. Имеется возможность разместить пятьдесят ракет типа 'Жало', или двадцать типа 'Тигр', а также две ракетные бомбы типа 'Апокалипсис'...
Закрыть. Конец работы — Перси выключил свой лаптоп и стал смотреть в настенный экран внешнего обзора. Уже совсем скоро челнок доставит его к 'Гермесу'. Именно там он и начнет свою военную карьеру. Перси с трудом верилось в то, что сейчас он сидит на борту военного транспортника, одетый в форму пилота-истребителя с заветными серебряными крылышками на петлицах. Все было каким-то нереальным, словно происходящим в легкой полуденной дреме, когда все желания и мечты кажутся такими доступными и возможными. Перси подумал, что о нем скажут его одноклассники, семья. И конечно же Инна. Которая наверное пожалеет о том, что связала свою жизнь с каким-то богатеньким хмырем из Ист-порта, а не с ним. И Стив, отчисленный из-за своих чертовых имплантантов, обрадуется за него. И Йол, если бы он узнал, и Элла с Надин и Итан ... — тут судно качнулось и раздалось шипение шлюзовой камеры. Перси встал, поспешно привел себя в порядок, отряхнул форму, краем глаза посмотрел в зеркало, висящее на переборке — петлицы сияют, фуражка на два пальца от бровей, стрелки на брюках — порезаться можно. Все в порядке. Он должен понравиться своему будущему командиру. Дверь с шипением открылась. Никто не вошел внутрь и Перси, чуть помедлив шагнул вперед. Пройдя шлюзовую камеру он вышел наружу и зажмурился, ослепленный добрым десятком прожекторов. Грохотал металл, вспыхивали звезды сварочных агрегатов, в воздухе остро пахло озоном. Огромное помещение внутренней палубы 'Гермеса', казалось было одной большой строительной площадкой. Суетились люди, больше похожие на муравьев своей целеустремленностью и деловитостью, они, как и механизмы на верхней палубе, не делали ни одного лишнего движения. Перси застыл, не зная, что делать. Рядом вспыхнул огонь сварочного агрегата, и добрый кусок металла упал на палубу в двух метрах от Перси. Он отскочил и едва не сбил с ног какого-то детину в рабочем комбинезоне, несущего какую-то закутанную в брезент штуковину.
Ты что под ноги лезешь, тряпкосос! Пришлют кадетов нам на голову. — выругался детина, едва не уронив свою ношу.
Извините, сэр. Я только что прибыл.
Это видно. Да не стой ты тут столбом, отойди.
Сэр, где я могу найти...
Ты, что издеваешься?! — возмутился детина, опуская ношу на палубу: — Дай пройти, пока... а черт! — последнее высказывание относилось к подходящему офицеру.
Так. Что несем, Боргхарт? — спросил офицер, подойдя поближе. Перси увидел на его плече повязку с буквами 'ВП'. Военная полиция.
Да иди ты, козел. — внезапно оскалился тот, кого назвали Боргхартом. Перси испугался, что офицер сейчас схватится за нейрохлыст, или вызовет патруль, но тот только скривился. Будто и не слышал оскорбления. Потом нагнулся и откинул брезент. Под брезентом оказалась большая бутыль из-под кислоты. Литров на семьдесят. Почти полная.
Надо полагать, это очень нужная для ремонтной бригады кислота, да, Боргхарт? И наш ас опустился до нужд ремонтников, решив помочь ребятам перетаскать бутылки? — сказал офицер, неторопливо откупоривая бутыль. Боргхарт сложил руки на груди и принялся демонстративно разглядывать прожекторы на верхней палубе. Офицер наконец откупорил бутыль, понюхал воздух и изобразил удивление:
Ого! Да здесь самый натуральный спирт! У вас есть разрешение на доставку такого количества спирта на боевой корабль? Что? — он вопросительно уставился на детину. Здоровяк продолжал разглядывать прожекторы с совершенно отсутствующим выражением лица.
Так и запишем — разрешения нет. А бутыль изымем. И акт напишем. — офицер настороженно посмотрел на Перси. Перси последовал примеру Боргхарта и принялся разглядывать прожектора. Что от военной полиции ничего, кроме неприятностей ждать не приходиться, он усвоил еще с Летной Школы.
А можем и не писать акт. Можем, да. — офицер задумчиво обошел бутыль и уставился на Боргхарта.
Думаю, командир вашей эскадры не обрадуется, если узнает, что лучший пилот его 'золотой' пятерки пытался протащить контрабанду на корабль.
Какую контрабанду? — искренне удивился Боргхарт.
Вот эту. — уточнил офицер, тыча в бутыль со спиртом.
Не вижу. — заявил пилот.
Вот как. — сказал офицер и еще раз обошел бутыль. В этот момент он напоминал худого облезлого кота, принюхивающегося к миске с молоком. Потом офицер посмотрел на Перси.
А вы что-нибудь видите, стажер?
Ничего не вижу, сэр! — Перси, как и положено любому стажеру угадывал куда дует ветер с полуслова.
