Атлант. Книга вторая. Студент

Сверху начался штурм, сначала было слышно несколько шагов, звон тетивы арбалета, Мьёл услышала, как Отец что-то говорит брату, через полминуты крышка погреба открылась, и Мьёл поняла, что отец с братом скоро присоединяться к ним. Спустя еще примерно минуту, в дом влетело несколько факелов, осветив пространство комнаты, брат быстро, на вскидку, выстрелил, повернулся к люку, чтобы спуститься и рухнул в низ, с арбалетным болтом в спине. Глаза Мьёл расширились от ужаса и понимания того что ее брат только что умер.

— Быстрее бегите! Я их задержу еще немного, и отомщу за сына. Меня они уже точно не отпустят, а вы еще можете спастись! — Крикнул отец. Звук его голоса доходил до неё как сквозь вату, а в голове стоял постоянный противный звон, который приглушал все звуки и не давал двигаться.

Вдруг волна боли от пощечины вернула Мьёл в реальность, внутри неё как будто лопнула пелена, и звуки рывком приобрели нормальную громкость, а тело подвижность. Пощёчину ей дала мать, посмотрела в глаза, кивнула сама себе, увидев них осмысленное выражение.

— Ты слышала, что сказал отец. Делай!

Они отползли до первой крепи, под которую уже были вбиты клинья, пара ударов, и ход позади них начал проседать. Мьёл смотрела на это и понимала, что там осталось всё. Её отец, её брат, её дом. Они вдвоем с матерью добрались до схрона и слышали, как произошел хлопок в доме, когда он загорелся весь разом, слышали крики заживо горящих людей, и слышали финальный выход Корда, слова о мести за сына и ругательства Грега.

Как и приказал Корд — они сидели тихо, их никто не искал, но бандиты из деревни не ушли.

Грег. Следующий день.

День выдался суматошным, тщательный обыск домов, сортировка ценного и малогабаритного, ценного габаритного, то что можно продать здесь, в империи не вызывая подозрений, и то, что нужно увозить в Южный халифат, и продавать там. Все люди естественно относились ко второй категории, рабство в империи было официально запрещено, кроме тех случаев, когда кто-то пересекал границу империи уже будучи рабом при хозяине. Но даже в этом случае, если раб сбегал, никто его в розыск не объявлял. Таковы были законы империи.

Пережить переход могли не все, да и не всех стоило вести, за стариков и детей давали очень мало, за стариков потому как они были немощны, а за детей потому как их еще надо было вырастить. Всех кому меньше десяти, старались убить еще при зачистке, так же относились и к старикам, незачем зря тратить силы и средства, на то что бы их перевезти в халифат, за них не дадут и трети тех денег, что будут потрачены на еду и охрану, уж больно товар не ходовой.

Всего жителей в селе было около 250, 72 человека эту ночь не пережили, кто-то оказался слишком молод или слишком стар, а кто-то смог оказать сопротивление и погиб при ночном штурме. В караван рабов можно взять 50, максимум 70. Значит надо отбирать, а еще надо восстановить потери в численности отряда. И так, займемся отбором девушек. Из всех жителей села, были отобраны молодые красивые девушки, в возрасте от 11 до 21 года, таких оказалось 31, потом выбрали наиболее молодых и привлекательных из оставшихся, еще 20 человек, они могут стать хорошими служанками новым хозяевам, и разнообразить досуг его людей пока те будут доставлять товар до скупщика. Выбрали еще 20 крепких парней от 18 до 25 лет, эти пойдут как рабы для утех или на бои, которые часто устраивают в халифате. Осталось еще почти 110 человек, примерно поровну мужчин и женщин.

Всех оставшихся собрали на центральной площади, перед домом старосты, куда они поместились более или менее свободно. Тех, кого определи на продажу, уже отвели на другой конец деревни, и начали готовить к путешествию, сажая в клетки. Все жители деревни, собранные на площади, были связаны по рукам и ногам, и сейчас стояли на коленях на земле. Люди Грега вытащили к краю площади большой дубовый стол из дома старосты, поставили на него кресло, которое нашли в одном из домов, и Грег начал выступление перед собравшимися невольными слушателями с импровизированной сцены:

— Вы нам не нужны, и соответственно вы умрете, но вы можете добыть себе право на жизнь! При штурме поселка погибло 11 моих людей, а это значит, в моем отряде освободилось 11 вакансий. Здесь все просто: кто хочет присоединиться к нашей ватаге? — Сказанное Грегом ошеломило людей, и в ответ ему было непонимающее молчание, пока спустя несколько тяжелых мгновений не прозвучал голос из толпы:

— Я хочу, меня здесь не особо то и любят, может хоть у вас приживусь. — Это был Эртан, балагур и не любимый в деревне человек, а если откровенно, многим он не нравился. Склонность к авантюризму и обману, кроме того он был жестоким человеком, постоянно считал, что все ему завидуют и поэтому не хотят иметь с ним дело. По толпе прокатился небольшой гомон.

И тут до большинства начало доходить, что есть только два варианта, или присоединиться к ватаге, или смерть. И люди начали выкрикивать. Всего таких собралось 24 человека, но не у всех мотивы были одинаковы, были те, кто хотят выжить любой ценой, были те, кого эта жизнь тяготила, и они хотели приключений, и под таким давлением, они приняли свое решение, а были и те хотели любой ценой отомстить.

Грег приказал выстроить их всех в ряд, и прошёлся перед строем связанных людей, останавливаясь перед каждым, и внимательно смотря в его глаза. За долгое время Грег очень хорошо научился разбираться в людях, и их взглядах. Смотря каждому в глаза, он понимал человеческую суть. На самом деле ничего сверх естественного здесь не было, Грег был слабым магом разума, именно по этой причине ему удавалось так виртуозно управлять отрядом и заводить новые связи, но талант он свой не развивал, и пользовался им только интуитивно, чего вполне хватало. В глазах каждого он прочел причину, по которой тот хочет присоединиться к отряду, она была яркой и эмоциональной, и даже такой необученный маг разума, как Грег, мог легко ее прочитать. Пройдя до конца, он указал на семерых из группы, и его люди без лишних вопросов убили этих людей, перерезов им горло.

— Мстители, по крайней мстители МНЕ, в моей ватаге не нужны. — Прокомментировал он свои действия. — Урок всем понятен?

Оставшиеся в живых мужчины немного заторможено закивали головами.

— Ну что ж, начнем второй отборочный тур! Развяжите их, и выдайте кинжалы. — Приказы споро выполнились, все из ватаги знали, что будет дальше, почти каждый из них прошёл через это. Бывшие пленники растирали затекшие руки, и смотрели на кинжалы в своих руках, а также смотрели на 20 арбалетчиков, которые контролировали их действия.

-Так. Вас семнадцать... значит каждому по шесть. Сейчас вы должны доказать верность отряду кровью. Кровью своих односельчан, обратного пути нет, либо вы с нами до самого конца, либо вы остаетесь здесь с перерезанной глоткой. Каждый из вас должен убить минимум по 6 человек, я сегодня добрый и разрешаю не убивать своих родственников. У вас 10 минут, мои люди очень внимательно будут следить, и считать убитых каждым. Ну, давайте, время пошло.

Грег сел на свой импровизированный трон и начал наблюдать за происходящим на площади. 17 человек не могли решиться, как им быть, и что делать. Отличился опять Эртран, у него много к кому в деревне были счеты и обиды, и сейчас был лучший момент для сведения этих счетов. Он подошел сначала к своему соседу, и, не взирая на его причитания, просто перерезал ему горло, потом был муж сестры, с которым он постоянно ругался, и так переходя от одного человека к другому, он их убивал, перерезая горло, а остальные 16 человек просто смотрели на это оцепенев, смотрели, как умирают те, с кем они прожили всю жизнь. Еще трое из оставшихся пошли в толпу связанных сельчан, сводить старые счеты. Прошло еще пара минут, и еще пятеро, судорожно сжимая клинки, вышли к односельчанам, сея смерть. Грег подал сигнал арбалетчикам, и оставшиеся семь человек, которые так и не решились сделать шаг, упали пронзенные арбалетными болтами.

— Вы доказали мне свою решительность, ты — Он указал на Эртрана, — назначаешься старшим над своим десятком, добейте тут всех, потом перетаскайте тела в дом старосты, всех сожжем там.

За дальнейшим он наблюдать не стал, скучное это зрелище. Тем более, что не в первый раз. В этот раз и новичков нужно было много, и смельчаков оказалось мало, если бы их было больше, то Грег потом бы устроил поединки насмерть среди оставшихся, что бы уменьшить количество претендентов. Он пошел проследить за тем, как пакуют невольников. Девочек-девственниц загнали в отдельную клетку, девушек не девственниц в другую, мужчин в еще одну, и в четвертую симпатичных женщин. Клетки представляли из себя деревянный настил на двуосной телеге, длинной около четырех с половиной метров и ширеной три, на этом настиле стояла железная клетка из клепаных полос железа, шириной три сантиметра и толщиной пол сантиметра. В одном из углов клетки было отверстие в полу, для справления естественных нужд, верх клетки был закрыт деревянным пологом, что бы рабы не умерли от солнечных ожогов. Все шло по плану, и завтра утром они должны были покинуть село, спалив его до тла.

Вечером к нему подошел Эртран.

— Атаман, извините за дерзость, но я не видел среди сельчан семьи Корда, рыжеволосый такой, пришел к нам в деревню лет пятнадцать назад, у меня к нему особы счеты, эта сволочь мне дважды зубы пересчитывала, и оба раза я их недосчитывался, просто хочу убедиться, что эта падла сдохла.

— Сдох он, и девять моих ребят прихватил. Сам видел. А как говоришь, его семья выглядит?

— Дочка у него, и сын, дочери 12, а сыну 13 или 14 должно быть. У дочери огненно-рыжие волосы, прям как у отца, а сынуля сложен не плохо, отец его бою учил, волосы черные в мать.

— Рыжеволосых среди баб точно нет, и мои не прибили. Может в доме сгорели? ЖАН! ЖАН! Иди срочно сюда! — Подозвал он помощника.

— Что нужно сделать, атаман?

— Сколько тел было в доме? Ну, тот, который сгорел, с этим рыжеволосым воином.

— Там было шесть тел, пятеро наших и мальчишка в подвале, видимо сын.

— Проверь еще раз. Там должно быть еще два тела, женских. Если что можешь взять Тира, пусть магией проверит.

— Что ни будь ещё?

— Нет, пока всё. Исполняй, по результату сразу доложи. — Когда Жан ушел, Грег повернулся к Эртрану. — А ты полезнее, чем я думал.

Мьёл

Мы сидели в подвале всю ночь и следующий день, в течение дня мы слышали, как два раза к сараю подходило несколько человек, заглядывали внутрь, видели собранный там хлам, и уходили. Когда солнце начало садиться, во двор вошло несколько человек, наверное, не меньше десяти, судя по звукам голосов.

— Обыщите еще раз пепелище, там должно быть еще два тела. Вечером они точно были в деревне, мы допросили парочку сельчан. — Прозвучал низкий хрипловатый голос.

Послышались шаги, шум разбираемых обломков, и ворчание людей, которым явно процесс не очень нравился.

— Нет здесь никого! Ни живых, ни мертвых, мы все облазили. На кой они нам сдались? Итак караван под завязку, рабов девать некуда... — Проворчал хрипловатый голос.

— Во первых, не тебе решать! Это личный приказ атамана. Эти девки жена и дочь того рыжеволосого, который уложил девятерых, и ранил еще двоих, очень не любит атаман людей терять, так что им наверняка особая участь уготована. А во вторых никто не должен сбежать. Мы живы, и хорошо живем только потому, что о нас мало что известно, или ты хочешь, что бы какая ни будь сопля вышла к городу и наши портреты по всем столбам висели? Или еще хуже, сразу магическую ищейку навесили? Так, раз сами не нашли, бегом к Тиру, пусть магией проверит, если они живы и зарылись в какую ни будь нору, он их найдет.

Мьёл услышала, как человек побежал прочь из двора. Ужас. Ужас и страх пронзили все её тело, и она задрожала. Неужели все зря? Неужели её отец и брат погибли зря? Столько трудов, переживаний, потерь. Она почувствовала, как её обняла мать, и начала нашёптывать ей, что все будет хорошо, и их не найдут. Из её глаз лились горячие слезы, но она ничего не могла с ними поделать.

Спустя десять минут во двор зашло еще два человека, слышно было плохо, но видимо один объяснял другому сложившуюся ситуацию. Прошло еще несколько минут полной тишины, потом прозвучал голос мага:

— Я чувствую, двое живых, там, под сараем. — Не смотря на то, что они уже были морально готовы это услышать, эти слова прозвучали как гром, как приговор, гулким эхом звучавший в тишине.

Несколько человек быстрым шагом приблизились к сараю, открыли дверь, и начали вытаскивать весь хлам который там был. Раздавались ругательство на количество ненужных вещей, раздался мат человека, которому отдавили пальцы разбитым жерновом, недоумения, как они могли сюда забраться, но минут через двадцать из сарая вытащили всё. Начали искать люк, ведущий в подвал, но не могли его найти.

— Несите топоры! Тир, можешь точно показать, где именно они прячутся? — раздался уже знакомый низкий голос.

— Рубите прямо центру, тут большая пустота в низу, не промахнетесь.

— А ловко они замаскировались, если бы не приказ атамана, да чуйка мага, мы бы и не нашли.

В очищенное от хлама помещение вошли несколько человек, и почти тут же раздался звук топоров, рубящих дерево. Мать развернула Мьёл к себе лицом и сказала:

— Они почти наверняка меня убьют, я знаю, о чем говорю, твой отец много чего рассказывал, да и я не всю жизнь здесь прожила, но ты должна выжить! Слышишь! Мы с отцом хотим, что бы ты выжила, и если у тебя, когда ни будь получиться, отмсти. Но не сейчас, слушайся их во всем и выживи. Даже если меня будут бить или убивать. Выживи!

Первые доски уже начали выламывать, расширяя проход в схрон, и спустя всего минуту, лаз был уже шириной в метр. Вниз полетел факел, сразу выхватив из темноты всё крохотное помещение, и немного ослепив девушек, они долго время не видели света, лампа конечно была, но они её не зажигали, боясь выдать свое присутствие случайным лучом света.

Вниз спрыгнул один из разбойников и сразу сильно ударил Марианну в живот, та согнулась от боли, Мьёл бросилась на помощь, но сильный удар по голове погрузил мир во тьму.

Очнулась она на свежем воздухе, голова очень сильно болела, ей даже было больно шевелить, а еще было больно думать и вспоминать. Она открыла глаза, и поняла, что лежит во дворе, возле сарая, а руки и ноги связаны. Рывком вернулись воспоминания последних дней, от чего боль в голове сначала стала нестерпимой настолько, что она даже слегка застонала, но потом стало легче.

— Очнулась? — К ней подошел хорошо сложенный, среднего роста человек, с интеллигентными чертами лица, и от него веяло некоторой властностью. — Меня зовут Грег, я тут главный, и ты теперь принадлежишь мне. — И тут она вспомнила этот голос, именно он отдавал приказы о штурме дома! ТАК ЗНАЧИТ ВОТ КТО, УБИЛ ОТЦА И БРАТА! Вспышка гнева и ненависти, которые произошли в душе Мьёл, сильное желание убить этого человека, видимо отразились в её глазах, и Грег даже немного отшатнулся, столь чиста эта ненависть была. Вспышка не прошла даром, тут же появился рвотный позыв, который девочка не смогла сдержать, её стошнило, и мир опять погрузился во тьму.

Грег