* * *
Абсурдность происходящего заключалась в том, что они таки отправились в замковый музей. Они — младший лейтенант Роберт Сергив, курсант Родерик Тамин Рел и трое мальчишек возраста рядового (плюс-минус). Называли себя ребята рыбаками, входили в "Артель".
С Роберта и Рода после беседы с первым советником и генералом Холодом сняли все обвинения (правда, не уточнили — какие) и перевели в класс как бы свободных граждан. "Как бы" не из-за того, что в Ни-Эм-Ин объявили военное положение, а потому, что никуда отпускать не собирались — покинуть территорию Родового замка Эминов оба незадачливых выкормыша корпуса "Хок" не могли. По крайней мере, без того, чтобы сразу не оказаться в розыске. Мальчишки же наоборот находились вроде бы под арестом. То есть уйти, куда глаза глядят, они тоже не имели права, но гулять по коридорам да без охраны им не возбранялось.
— И вы, в самом деле, не понимаете, что вас использовали?! — лейтенант никак не мог успокоиться. Малолетние придурки! Возраст, конечно, многое прощает, но не всё же!
...Сисадмин вовсе не был наивным обалдуем: лазарет и впрямь являлся зоной общего доступа в мировую сеть, как, впрочем, большинство больниц Империи, а также школ и ресторанов. Но "общего" — в пределах разумного, чего обычному пользователю хватало. Однако никто здесь, во всяком случае официально, не мешал пользоваться чем-то и за "пределами", скорее это вызывало повышенный интерес — как, что и зачем. Но не сегодня. Сегодня Роберт, не нуждавшийся ни в чём сверхъестественном и связавшийся с Хрюшей через дыру по причине полной невменяемости, мягко говоря, удивил хозяев. Потому что сегодня конкретно этой дыры быть не могло — и администратор решил выяснить, кому и для чего она понадобилась. Благодаря этому как хозяева, так и их гости, включая удалённых, словили (вернее сказать, когда-то давно установили, а, если быть ещё более точным, купили на свои кровные) "Невод" — вирус-шутку, о котором забыли даже его разработчики, или, что правильнее, начальные распространители, "Артель". Как раз разработчики, судя по первичному анализу, о программке своей помнили — теперь шуткой её не назвали бы ни Роберт с Хрюшей, ни замковый сисадмин, ни, вероятно, рядовые члены "Артели".
Разобравшись что к чему, Хрюша отключился выяснять у себя, насколько всё плохо — со стороны-то, если не вникать в подробности, смотрелось смешно, а если немного подумать да запаниковать, то впору за голову хвататься. Администратор занялся делом в лазарете, а Роберта настоятельно попросили не вмешиваться, разрешив, однако, как и Роду наблюдать за чужой работой. Собственно, от обоих болезных — лейтенанта и рядового — толку и не было. После краткого объяснения, что такое "Невод", Роберт остался наедине с Сэмюэлем Сорелом и Данилой Холодом. Минут на десять. Главным людям государства этого хватило, а юноша даже испугаться не успел. Маршал и генерал ушли, вернув Рода в палату, а ещё через полчаса туда же привёл трёх мальчишек морозно-серый парень, чем-то неуловимо напоминающий Холода, но не такой жуткий. Бросил:
— Под вашу ответственность, лейтенант. Жёлтую зону покидать запрещено, — (На новоприбывших висели такие же пропуски, что и на представителях корпуса "Хок".), — но делайте, что хотите. Молодые люди арестованы и осознают свою вину.
И удалился. А Роберт подумал, что зря он когда-то мечтал стать воспитателем в детском саду. Мечты иногда сбываются...
— И вы, в самом деле, не понимаете, что вас использовали?!
— Золотая Рыбка? — встрепенулся Налайн Александэр, бывший ассалец. Кучерявый, загорелый, знойный, мягкий до кошачьей вкрадчивости в каждом движении — искуситель, если бы не наивные, опушённые длинными ресницами глазищи. Любой сказал бы — танцор, а не будущий десантник, в форме которых щеголял парень. Собственно, такую же носили и его друзья — взрывы застали ребят на парадном построении. Это-то, вероятно, и спасло мальчишек.
— Да хоть бы и он, — вздохнул лейтенант.
— А я думаю: это — она, — тотчас вмешался Фрай. Он, как и Роберт, раньше проживал в Союзе Сита.
Стоит отметить, что все трое не были урождёнными гражданами Ни-Эм-Ин, они иммигрировали с роднёй: Налайн и Фрай с матерьми, вышедшими замуж за имперцев, Барил, арлеашец, — с сестрой-опекуном, кстати, той самой "зеброчкой" из магазинчика Нока Натса "Платиновый аквариум". Тесен мир! Паренёк признал "дежурного воспитателя" — сталкивался с ним в дверях, когда тот наблюдал за таинственным Родди. Лейтенант, естественно, Барила не запомнил, а ведь такое трудно забыть! Этот рыбак, как и многие арлеашцы, не отличался высоким ростом (кто его взял в десант?), зато расползся вширь — плечами он перекрыл бы любую дверь, так что оставалось загадкой, как Роберт тогда сумел с ним разойтись.
— Мне ни его пол, ни сам он не интересны, — то ли поддержал, то ли наоборот отверг тему Барил. — Колдун круче. Взрослее. Рыбка выпендрёжник.
Знал бы ты, мальчик, на кого твоя сестрица работает!
— Ух ты! — не преминул восхититься Род. — Роб, среди ваших фанатов, оказывается, не только я один!
Подопечные замерли и принялись рассматривать лейтенанта, словно бы именно он был главным экспонатом музея, а не императорские цацки.
— Спасибо за рекламу, Родерик, — месть получилась что надо: меткая и ядовитая. Курсант обиженно поджал губы, когда троица загоготала — всё-таки детки сменили гражданство недавно и подобные проявления верноподданнических чувств спокойно ещё не воспринимали.
— Я его старше!
— Старше-старше, — примирительно кивнул Роберт. И тотчас пожалел об этом — всё-таки не зря ему прописали постельный режим, но требовалось как-то отвлечь Рода, дать ему возможность сорваться по-настоящему, а потом придти в себя. Тоже по-настоящему, а не нацепить маску смелого бойца, бравого солдата. Да и горе-хакеров, отчего-то вверенных ему, Колдуну, не самому надёжному человеку на Земле, следовало чем-то занять. К общественно-полезному не подпускали (и без того отметились!), просто полезным не выходило, а на развивающее не хватало сил. Не в карты же играть! Тем более в сумке валялась колода развесёлой толкалки, которая в нынешних обстоятельствах для курсанта была ядом, а не лекарством. Поэтому Роберт повёл мальчишек в музей — тоже неплохое времяпрепровождение.
— На два года!
— На два, на два, — вновь согласился лейтенант и продолжил, обращаясь к артельщикам: — Сомневаюсь, что вся эта затея вообще имеет какое-либо отношение к Золотой Рыбке, кем бы тот ни был.
— Почему? — удивился Барил. — Реализация, конечно, так себе, но...
— Нет, — перебил Роберт, — реализация как раз хороша — флэш-моб в чистом виде. Это я об "Артели": все в курсе, а на деле никто ничего не знает.
— Мы видели код! — пылко возразил арлеашец. — Что ж мы совсем того?! Не посмотрели, что на собственный комп ставим? Ничего ж особенного, обычная шутка. По-моему, даже систему переустанавливать не нужно...
Бесполезно. А ведь хозяин так любил свою игрушку!
— ...выйти из графического режима да удалить пару файликов.
А дисплеи у ноутбуков редко меняют. Роберт работать на ощупь через командную строку не умел. Не удобно как-то.
— Может, от видеофона придётся отказаться. В целом... — парень замялся. — Со временем, правда, нехорошо получилось. Так ведь хрон...
О нет! Только не о времени! Лицо бедняги Рода начало медленно вытягиваться... к счастью, положение, сам не ведая того, спас Налайн. Он, вероятно, ради разнообразия посмотрел на витрины и заметил то, что для него, выходца из Алмазного княжества, было близко и понятно.
— Какая красота! — воскликнул он и указал на сверкающий орденами мундир.
Цветом Империи давно стал чёрный. Историю лейтенант учил в школе, общую знал плохо, ориентировался лишь в отдельно взятых периодах, для получения гражданства она не требовалась, а лекции в академии юноша пропустил, оттого не мог с уверенностью сказать — почему именно чёрный. Возможно, из-за вдовьих одеяний — ведь Ни-Эм-Ин по сути началась с вдов. С другой стороны, в княжествах Найква и Эриол траурным считался белый, а у Звериных кланов, так же как и княжества стоявших у истоков Империи, — серый. У первых чёрный символизировал землю, у вторых — небо. Степи, в которые когда-то выгнал лесных обитателей сильный враг, оживали по ночам, днём там делать было нечего.
В стеклянном, от пола до потолка кубе стояли манекены, облачённые в одежду разных эпох. Центр занимала парадная императорская форма всего-то вековой давности. Чёрные сапоги с боковыми пряжками, чёрные брюки с тонкими, едва видимыми светлыми полосами по швам и чёрный китель уже с погонами, широкими, во всю длину плеча, ещё с роскошным аксельбантом и перепоясанный ремнём. Левую часть груди скрывали три ордена и два ряда медалей, блестящих золотом, драгоценными камнями, а кое-где перламутром и даже глазурью. Рядом на специальной полочке угрюмо мерцала длинная сабля, под ней лежали ножны и белые перчатки. И вся эта композиция казалась донельзя скромной по сравнению с другой, насчитывающей полторы сотни лет, где в основе тоже был чёрный, но имелись эполеты с бахромой, широкая перевязь и куда большее количество орденов.
— Ужас! — выразил общее мнение Фрай. — Красиво, конечно... Но там же одного золота будет килограммов на десять!
Ассалец не слышал.
— Вот бы Его Величество это надел, — мечтательно пробормотал он.
— И чего? Утонет же! — всё-таки Род не простил смеха и не удержался от шпильки. — Он наполовину арлеашец. Знаете, какого он росточка? А ещё его зовут Родди... я слышал.
Роберт моргнул... Наполовину арлеашец, Родди. Такого не быва...
* * *
Расклад стал патовым. Шестеро против шестерых. Конечно, сейчас земляне и кихимцы находились не в том положении, чтобы позволить себе роскошь полноценного мордобоя или того больше смертоубийства, но Крейг предпочёл всё обдумать заранее, когда есть время.
Рыжие: принц и два маленьких десантных отряда. Принц: не слабак, в командиры вроде бы не рвётся. Это разумно: не умеешь — не мешай. Бойцы: из спецвойск, однако из разных ведомств — работать вместе могут, но не любят, особенно без общего координирования, когда не ясно, кто главный. Молодцы более-менее ориентируются на звездолёте и определённо много лучше землян.
Люди. Разношерстный народ: малолетний Император, ниэминская таможенница, троица арлеашских погранцов и он, Крейг, ситин. В целом, Крейг предпочёл бы соблюдать нейтралитет, но в случае явного противостояния от своих отказываться вовсе не намеревался.
Родерик: сильный или, пожалуй, ловкий, несмотря на анекдоты, вряд ли способный на цирковые номера без полноценного отдыха, включающего еду и сон, да к тому же парализованный на правую (основную) руку и, судя по неудачным попыткам осмотреть голову, по этой самой голове получивший чем-то тяжёлым. В принципе, спецназовец не считал, что удар как-то отразится на мыслительном процессе мальчишки, так как у ситина (и насколько он знал, не только у него) сложилось впечатление, что Эмины практиковали подбрасывание младенцев к потолку без особого желания затем поймать родное чадо. Иначе откуда настолько стабильный результат? Из других недостатков — возраст. Хотя... как посмотреть: Императору не требовалось напрягаться, чтобы заставить окружающий не воспринимать его всерьёз, а потом этим пользоваться, как вышло с ящерами и тем же Крейгом. Более того, мальчишка мог всё повторить ещё раз, после выступления, когда о его настоящих возможностях уже знали. И Родерик сам по себе был ходячим саботажем в чистом виде: попал он на корабль, судя по одежде и подтверждающим словам, как частное лицо, о важности которого захватчики попросту не догадывались, и тем самым избежал гибели, оказавшись, вероятно, единственным живым законный правителем на планете. Не временным, срочно призванным из того, что осталось (и не суть — хорошего или плохого), а действующим, тем, кто был раньше. Символично. Кстати, смерть президента Брилла Бредана арлеашцев не расстроила.
Удивительные они всё-таки, эти арлеашцы и ниэминцы! Сколько раз Крейг видел, как соседи задирали друг друга и даже не пробовали оправдаться какой-либо причиной — им хватало языка, акцента, внешности. А тут — действуют бок о бок, говорят на рлане, с одинаковым усердием сдувают с Императора пылинки и откликаются на "граждан", когда всегда требовали обращения "господа". Впрочем, ситин помнил и то, чем заканчивались попытки вмешаться в те бессмысленные потасовки — непримиримые враги обычно предпочитали сообща бить кого-то третьего, зачастую полицию. Так что сплочённость погранцов и таможенницы не вынужденная мера, а сила привычки — явное преимущество перед кихимцами. Однако земляне уступали рыжим, во-первых, по боевой подготовке, во-вторых, по техническим знаниям и, в-третьих, безусловным авторитетом Императора. Родерик, как и кихимский принц, здесь и сейчас в высокие начальники не метил, но в отличие от инопланетной светлости мальчишка вынужденно был главным, за ним оставалось последнее слово. И это-то в семнадцать лет.
А ещё имелось "в-четвёртых". Перед узкоглазыми не стояло задачи кровь из носу защищать собратьев по несчастью. Они объединились с землянами по стечению обстоятельств, не по доброте душевной. Их цель: вызволить принца и свалить куда подальше — всё, даже портить ящерам пищеварение и тем более военную кампанию не обязательно.
— Николос, Крейг, нас слишком много, — заговорил Цветок (то-то погранцы и Анна давились смехом).
— Много, — согласился арлеашец-великан. — Но много для скрытого перемещения по кораблю. Боюсь, для нас это не актуально.
Это точно. Не зря Родерик, мелочь... хм, не очень пузатая, сомневался. Гуляли сейчас "гости" звездолёта с помпой — если у спасателей где и имелась "прикормленная тарелка", доступ к ней перекрыли, а хозяева малогабаритной космической движимости, вероятно, изображали законопослушных ящеров. Сочувствие представителям других рас им может дорого обойтись.
— Нет, в этом есть смысл. Нам следует разделиться...
— Бежим!!! — вопль Императора (вот это лёгкие!) застиг всех врасплох. Атакующих — тоже.
Не приняв боя, отряд кинулся прочь. К слову сказать, обе венценосные особы смылись первыми и в одном направлении. К сожалению, ни опытные бойцы, ни самозванные телохранители не могли последовать за подопечными, но Крейг успел заметить, что именно Родерик потянул принца за собой. Мальчишка хорошо знал, что делает. Оставалось надеяться, что никто из кихимцев этого не поймёт.
Глава 5. О вечеринках: подарки, ужин и занимательные игры
— Ничего не понимаю, — устало признался Данила Холод.
— Я тоже, — кивнул Сэмюэль Сорел.
Расположились они в кабинете генерала — несмотря на внешний уют, не то место, где чувствуешь себя спокойно, особенно, когда тело уверяет, что его долго и упорно били, а разум обещает очередную порцию того же да без передышек.
— Я о Его Величестве, — уточнил контрразведчик.
— А я об орле-водолазе, — огрызнулся советник. Данила вскинулся, но воздержался от вопросов по занимательной орнитологии. — Как он туда забрался? И куда туда? Может, ваша "няня" того, сломалась?
