Закрытый код

— Ясно, — ответил я, обводя взглядом арсенал холодного вооружения.

— Осваивайся пока, полагаю, минут пятнадцать у тебя есть, — сообщил он. — Примерно такое время продлится прежняя игра, — пояснил сопровождающий, почему именно такое время он отвел. — Как только игра завершится, откроется дверь под экраном, и к этому времени надеюсь, ты выберешь себе подходящее оружие, а дальше все будет зависеть от игрока на виртуальном поле.

Обрисовав, таким образом, ситуацию он вышел в коридор и запер за собой дверь, оставив меня наедине с задачей выбора оружия.

— Кейт надеюсь, ты знаешь, во что мы вляпались, — прошептал я, снимая со стены два небольших хорошо сбалансированных ножа.

Прицепив ножны к ремню, я бросил взгляд на экран, где подходила к концу предыдущая игра. Поле действительно напоминало шахматную доску, разделенную на белые и черные квадраты. И каждый из них был огорожен высокими стенами.

По комментариям арбитра я понял, что единственный исполнитель оставшийся на поле может стать победителем в этой игре, но только при одном условии, если он достигнет края поля. Исполнитель его противника был смертельно травмирован, поэтому он удален с поля и если оставшийся игрок не проведет своего исполнителя до финальной клетки, то партия будет признана ничейной.

Тем временем арбитр продолжал комментировать происходящее, объясняя зрителям, что у игрока остался единственный правильный путь, который пересекает одну из черных клеток. По идее игрок мог бы провести исполнителя и по использованной черной клетке, но следующая за ней белая была закрыта другим игроком.

Так что арбитр предлагал игроку молиться своим богам, чтобы черная клетка оказалась пустой или там был бы не особо сильный противник. Но он тут же пояснил, что в конце поля встретить слабого противника маловероятная перспектива. Подобное на его памяти происходило один или два раза. А за последние десять лет как он стал главным арбитром в Киро, такого вообще не случалось.

И вот, наконец, игрок сделал ход. Из оставшихся двух черных клеток он выбрал ту, что шла последней. Высокая стена перед исполнителем опустилась, и он вошел на черное поле.

Честно говоря, мне показалось, что на этом игра должна была закончиться, ведь поле было пустым, но я ошибся. Когда исполнитель радостно побежал через клетку в конце открылся люк, из которого поднялась платформа с огромной змеей.

Исполнитель замер на месте как вкопанный он не шевелился, но и змея тоже не делала никаких движений в его сторону. Она была скована силовым ошейником, который не позволял ей двигаться, хотя пока ей это и не было нужно, ее раздвоенный язык неугомонно появлялся и исчезал из закрытого рта передовая змее информацию о жертве.

Попавший в неприятности исполнитель сделал два шага назад, знакомая для многих ситуация означавшая что организм включил инстинкт самосохранения, но он вряд ли ему здесь поможет ведь квадрат окружен высокими стенами. Тем временем змея продолжала гипнотизировать его раздвоенным языком.

Собрав достаточно информации из воздуха, змея медленно повернула голову в его сторону, и в этот момент тяжелый силовой ошейник раскрылся и с металлическим лязгом упал на землю. Освободившись от оков змея, ринулась на исполнителя, словно ее не кормили пару месяцев.

В самый последний момент исполнителю удалось отскочить в сторону, но на ногах он оставался считанные мгновения, потому что тут же был, опрокинут хвостом змеи. От удара о землю он на краткий миг потерял сознание и выронил странного вида меч. Обездвижив жертву змея, раскрыла пасть и без видимых сложностей отправила добычу в раскрывшуюся пасть.

На этом игра оказалась закончена, и арбитр признал в партии ничью. Он отметил заслуги игрока, у которого погиб исполнитель. Провести его через все поле и ни с кем не столкнуться, надо, по мнению арбитра, иметь поистине звериное чутье. Но как всегда и бывает в игре Киро даже оно не способно оградить исполнителя от схватки. Возможно, если бы игрок нашел более подготовленного исполнителя, у него был бы реальный шанс закончить игру выигрышем, но сегодня не его день.

Игра закончилась, и я только сейчас понял, что вооружился лишь двумя ножами, а с таким арсеналом много не навоюешь. Электронный замок щелкнул, открыв дверь на поле, а на экране, на котором демонстрировалась игра, появился счетчик обратного отсчета, показывающий, что до выхода у меня осталось пол минуты.

Я не знал, что произойдет, если вдруг решу отказаться от игры и не буду выходить на поле, но сомневаюсь, что это будет что-то хорошее. Корабля в таком случае мы уж точно лишимся, а вот тут возникает уже другой вопрос погибнуть на арене от какого-нибудь зубастого урода или ждать когда тебя прибьет Кейт, после того как по моей вине она потеряет Синицу.

Быстро прикинув в голове все за и против, я все-таки решил выйти на арену, по крайней мере, там у меня есть хоть какой-то шанс выжить. Но прежде чем сломя голову ломиться на поле я схватил первое попавшееся оружие, им оказался металлический жезл примерно чуть больше полуметра в длину. Хвататься за кувалды у меня желания не возникло, а бежать к стене, где висели мечи, у меня уже не осталось времени. Счетчик на экране отсчитывал последние пять секунд.

Когда я влетел в открытую дверь, и она с грохотом за мной закрылась, я осмотрел схваченное мной оружие и понял, что жезл был изготовлен не из металла, а из чего-то более легкого но, несомненно, крепче, чем сталь. Для проверки своей догадки я шарахнул им о металлическую стену коридора, ведущего на игровое поле.

Предположение подтвердилось отчетливой вмятиной на металле. Более внимательно осмотрев жезл, я обнаружил в его центре утопленную кнопку, скорее всего, утопили ее для того, чтобы в бою не произошло случайного нажатия. Но я был не в бою, а информацию об оружии лучше получить заранее.

Нажав на кнопку, я увидел, что из одного конца жезла выдвинулось лезвие сам же он при этом начал слегка вибрировать. Но на самом деле эта вибрация на него передавалась от лезвия. Взглянув на всякий случай назад и никого, не увидев, я между делом провел лезвием по металлической стене, на которой сразу же остался глубокий шрам от вибролезвия этот факт меня приятно удивил.

— А вот теперь мы повоюем, — произнес я, нажав на кнопку и спрятав вибролезвие в корпус жезла.

Мне казалось, выход на поле будет коротким, но я ошибся, коридор по которому я двигался, все не заканчивался к тому же появился небольшой подъем. Что же это за издевательство-то такое, они видимо до смерти хотят меня загонять, прежде чем выпустить на какое-нибудь животное.

На риторические вопросы, рожденные в моей голове, понятное дело никто отвечать не собирался, да даже я не смог бы на них ответить, потому что вопросов появлялось довольно много, а мозг только и делал, что генерировал их. Наконец я увидел то, что светом в конце тоннеля не назовешь. Коридор был довольно хорошо освещен, а там где он заканчивался, света не было, от слова совсем.

Остановившись перед темнотой, я адаптировал глаза к слабой освещенности. Слишком мало времени прошло с того момента, когда мое тело подверглось модернизации. И каждый раз, когда я задействовал скрытые резервы организма, я невольно удивлялся собственным возможностям.

То, что ранее казалось непроглядной тьмой, теперь перестала быть таковой, и я разглядел черную дверь впереди. Стены, потолок, и пол были окрашены такой же краской. В чем был смысл подобного фэншуя я так и не понял, возможно, они, таким образом, пытались вселить страх в исполнителей. Но со мной этот фокус не прошел и, не смотря на то, что состав краски каким-то образом поглощал часть света, я хорошо ориентировался в темноте и различал предметы, точнее отсутствие этих самых предметов.

По мере моего приближения к двери она начала подниматься, и скорость ее подъема зависело от скорости, с которой я к ней подходил. Ради научного эксперимента я остановился и сделал пару шагов назад, как я и предполагал дверь, следуя заданной программе начала опускаться.

Неожиданно позади меня что-то грохнулось, да так что стены задрожали. Мгновенно развернувшись на сто восемьдесят градусов, я выдвинул из жезла лезвие, а левая ладонь обратным хватом держала нож. На меня никто не напал, но коридор, по которому я недавно проходил, исчез, вместо него мой взгляд упирался в непроходимую стену.

— Так-так, господа хорошие, — прошептал я, убирая нож в ножны, а вибролезвие в жезл. — Неплохой аргумент для испачкавшего подгузники исполнителя.

Видимо они восприняли мои пару шагов назад, как дикий испуг и перекрыли единственный путь к отступлению. Организаторов понять можно, никто не хочет терять деньги, зрители ждут, а ими забит весь стадион, да и ставки весьма хороши. Дверь поднялась, и я вышел на белый квадрат размером сто на сто метров, одним словом, есть, где развернуться. Оказавшись внутри игры, я понял отличия между просмотром ее на экране и непосредственным участием.

Вокруг меня сразу же закружило несколько дронов. Они отвечали за четкую картинку, и их программа была построена таким образом, что ни один из них не попадал в объектив другого. Ближайший из дронов опустился ко мне и протянул манипулятор, в котором находился наушник и видеокамера, встроенная в защитные очки. Как я понял, игра не начнется, пока исполнители не будут полностью экипированы. Надев очки и вставив в ухо наушник, я услышал голос Кейт.

— Извини, что не объяснила подробности игры, но времени слишком мало, а на препирания с тобой смысла тратить его не было.

— А вот я бы немного потратил, — возразил я. — Я тут кино по телевизору видел так вот суть фильма в том, что у меня, возможно, вообще времени не будет. Хотя погоди, я же с большим успехом смогу препираться с желудком какого-нибудь чудовища, который с довольной рожей будет переваривать мои кости. Игра похожая на шахматы, а я-то дурень повелся.

— На это и был расчет, а теперь собери шары в кулак и докажи что тебя не зря взяли в отдел, — осадила она меня.

— Значит, вариант оскорбленного не прокатил.

— Вообще никак.

— Ладно, видимо придется вырывать языки и крушить черепа. Надеюсь тебе сидя за компьютером комфортно.

— Сейчас покажу, — ответила она, и на внутренней стороне линз появилось изображение.

Я увидел прозрачные капсулы, заполненные каким гелем в которых лежали две обнаженные женщины. Головы их были скрыты закрытыми шлемами, от которых к потолку тянулись около десятка кабелей.

— Вижу вам там комфортно, — произнес я, пересохшим горлом разглядывая обнаженных женщин и стараюсь отгонять от сознания похабные мысли.

— Ты на кого пялишься подлец? — услышал я сердитый голос Кейт. — Грудастая в левой капсуле наш противник, а мое тело мне казалось ты запомнил.

— Само собой запомнил, а на нее я даже не смотрел, — быстро выпалил я. — И рыжие мне вообще не нравятся, — ловко я вывернулся из щекотливой ситуации.

— Ты серьезно думаешь, что я в это поверю?

— А какой смысл мне врать? — ответил я вопросом на вопрос.

— Даже и не знаю с чего бы начать, — сказала Кейт, и я нутром почувствовал, что где-то она меня поймала, но пока не мог понять, где же я прокололся. — Может быть, начнем с того, что наши головы вместе с волосами полностью скрыты шлемами, — продолжила она. — А может это грудастая девица в отличие от меня кое-где не побрила и кое-какой подлец ломал глаза о рыжие заросли?

— Я...э-э-э...

— На шлем смотри, — прервала она классическое мужское оправдание.

Я мгновенно перевел взгляд на шлем Кейт, но глаза никак не хотели там оставаться и постоянно сползали на ее грудь ну и на все остальное.

— Сухов я тут не ванну принимаю, и если ты не догадался, то мы с тобой связаны, и я вижу то же самое что и ты. И да я действительно хороша, но мне начинает надоедать разглядывать себя твоими глазами. Так что давай сосредоточимся на игре.

Я опять посмотрел на ее шлем и в этот момент наушники просто взорвал крик боли. Рыжая девица выгнулась дугой и, не переставая кричать, забилась в конвульсиях. Это продолжалось считанные мгновения, а потом крик прекратился, и ее безвольное тело опустилось в гель. Спустя десять пятнадцать секунд тишины она пришла в себя, и я понял, что большегрудая девица опять контролирует свое тело.

— Что это было? — спросил я, переварив произошедшее.

— Я же тебе говорила, что мы связаны гораздо больше, чем ты думаешь. Рыжая ходила первой, ее исполнитель получил повреждение, оно было не таким сильным, как могло показаться, но подключенная к нам нейронная сеть усилила болевой эффект. Каждый полученный тобой удар я ощущаю в десять раз сильнее, таким образом, игрок не может отправлять исполнителя, куда ему вздумается, не думая о последствиях. В этом и заключается суть игры. Исполнитель может погибнуть на поле, но и мозг игрока тоже бывает, не выдерживает и лишает тело жизни. Так что мы оба ступаем по минному полю. Все теперь настал наш ход, я тебя отключаю. Я буду продолжать видеть все, что видишь ты, а ты будешь меня только слышать.

— Договорились, веди меня, покажем им, на что способны агенты четвертой биосекции.

Глава-15.

Я находился на белом поле, а значит, меня окружало три черных и на какое из них мне откроет двери Кейт, я понятия не имел. Она выбрала то, что прямо передо мной. Стена опустилась, и я очень осторожно переступил границу между белым и черным квадратом. Оказавшись на черном поле, цвет которого определялся антрацитовым песком, я остановился. Хотя он и был хорошо утоптан, но все равно нужно было делать поправку на то, что быстро остановиться на нем будет невозможно.

— Главное не спеши, — услышал я в наушнике голос Кейт. — Мне кажется, что это поле наименее опасно, но я в этом не уверена, так что спешить не нужно. Зверь может появиться в любом месте и обычно это происходит, когда исполнитель уверен в том, что он прошел поле.

— Я знаю, я видел последний поединок и не собираюсь, разбрызгивая сопли и слюни бежать к противоположной стене, — нервно ответил я, внимательно осматривая территорию.

Медленно продвигаясь по центру поля, я каждой клеткой своего организма ощущал напряженность этого места. В любой момент на меня могли напасть и это самое неприятное, что может произойти. Когда ты чувствуешь себя охотником это одно дело, а вот когда превращаешься в жертву это совершенно другое.

Многие охотники не могут перестроить свое восприятие, поэтому и погибают. Надо уметь переходить из одного состояния в другое, когда ты начинаешь понимать, что уже не охотник, а тот на кого охотятся нужно брать в тиски инстинкт самосохранения чтобы в удачный момент опять стать преследователем.

Дойдя до середины поля, я обернулся на цепочку следов оставленную мной. И я уже собирался продолжить путь к противоположной стене, как мое внимание привлекла еще одна ниточка отпечатков.

В последнее время меня часто били и головой и по голове, но память меня пока не подводила, и когда я вошел на поле, ничьих следов здесь не было. Следы принадлежали не человеку, это существо двигалась так бесшумно, что я реально начал опасается за свою жизнь.