Охота на Ромашку

Тут рядом присел Ванька, и с видом знатока заявил:

— По крайней мере — мертвая, и маниакального блеска в глазах не наблюдается.

— Хомяк, — со злобой посмотрев на Ваньку, пророкотал вервольф, — я тебе не говорил, что ты сволочь?

— Спасибо! — Удовлетворенно ответил хомяк.

Элли резко встала, и пошла к двери, лишь бы только не смотреть на бесчувственного хомяка. Витек пошел за ней, напоследок наградив хомяка презрительным взглядом.

— Что я такого сказал? — Заверещал хомяк.

Витек молча подошел к двери и дернул ручку на себя. Закрыто. Тогда он потолкал ее плечом, пнул, сплюнул на пол и отвернулся. Элли наблюдала за его действиями, нарочито не обращая внимания на Ваньку.

— Ну и что там? — Спросил хомяк вставая.

— Дверь. — Раздраженно ответил Витек.

— Я и сам вижу что дверь! — Сказал хомяк, и подняв с пола какую-то проволочку, начал ее с интересом разглядывать. — Она открывается?

— Нет.

— А вот посмотрим! — Зверек деловито направился к двери. — Вряд ли ты, волчара, сможешь тут что-нибудь сделать. Твоей грубой силы тут не хватит. Тут нужен профессионал с чутким проницательным умом.

На лице Витька снова проступили звериные черты.

Хомяк подошел к двери, привстал на цыпочки, еле дотянулся до замка, и грозно сказав, — "Тс-с-с!" начал ковыряться в замке проволочкой, иногда прислоняясь к двери ухом. Раздался громкий щелчок, и глаза у хомяка сузились.

Он достал из замка сломанный кусок проволочки.

— Профессионал говоришь? — Злорадно улыбнулся вервольф, а Элли хихикнула в кулачок.

— Че ты лыбишься!!! — Вспенился хомяк, и обрушил весь свой гнев на Витька. — Та дохлая на цепи и то лучше чем ты!

Он подошел к мертвой девушке, присел рядом, и с издевкой в голосе спросил ее на ухо.

— Да, милашка?

Тут у нее резко открылись глаза, и она повернувшись, глянула в испуганные глаза зверька. Тот моментально отпрыгнул и зашептал.

— А предупредить не могла?

Витек сделал шаг назад и закрыл собой Элли.

Мертвая девушка встала на четвереньки, и по-звериному прижавшись к земле, неотрывно смотрела на хомяка. А Ванька, медленно отползая назад, уперся в стену. Но он продолжал делать бесполезные движения, пытаясь вползти внутрь стены, только бы избавиться от гипнотического взгляда.

Она резко рванула с места, звякнула и натянулась цепь, а лицо мертвой девушки остановилось прямо перед перепуганной мордочкой хомяка. У того от ужаса вздыбилась, наверное, каждая шерстинка, от чего Ванька стал похож на шерстяной клубок. Девушка продолжала смотреть прямо в душу хомячка. А душа его сейчас съежилась и пыталась не дышать, как и все присутствующие. В комнате повисла напряженная тишина. Тут ее хищный взгляд сменился умоляющим выражением лица.

Она прошептала очень жалостливо.

— Вы ведь меня не обидите?

— Нет, конечно. — Сказала Элли.

Мертвая девушка снова озверела и прыгнула в сторону Элли и Витька. Но цепь снова не дала дотянуться до намеченных жертв. Одной рукой Витек отодвинул назад Элли, а из другой, с лязгом вылетели лезвия. Но применять он оружие пока не спешил. Он повернулся к Ваньке и тихо прошептал.

— Твоя дурость поднимет даже мертвых.

— Сам дурак. — Ответил Ванька, отползая в сторону на безопасное расстояние.

Лицо девушки снова поменялось на испуганное.

— Вы хотите меня убить? — Она умоляюще смотрела на Витька, и его готовые к кровавой схватке лезвия. Ему даже стало как-то очень стыдно за свою реакцию на девушку. Какая бы она не была мертвая. Но она как то странно сделала акцент на слове "хотите", как будто она просила об этом всей своей отсутствующей душой. Странное ощущение, когда кто-то просит его, или в данном случае ее, убить. Причем так завуалировано, что понять, просьба это или нет, почти невозможно.

Хомяк глянул на Витька и рванул с места в противоположную сторону.

Мертвая девушка заметила движение за спиной, глаза ее вспыхнули мертвым зеленым светом, и она рванула за Хомяком.

Витек, пользуясь случаем, схватил Элли за руку, и побежал вдоль стены туда же.

Хомяк убежал за поворот, но не успел сориентироваться в пространстве и, не заметив несколько ведущих вниз ступенек, покатился по ним кубарем. Через него перепрыгнул Витек, потом Элли, и они побежали к приоткрытой двери впереди. Хомяк, потирая ушибленный бок и хромая, заковылял следом.

Витек уже отворил обшитую сталью дверь, запихнул туда Элли и повернулся назад. Там хромал Хомяк. Из-за угла донеслась ужасающая смесь женского крика и звериного рыка.

— Быстрее!!! — Заорал Хомяку вервольф.

Тем временем мертвая девушка рвалась изо всех сил за ускользнувшей добычей. И крепеж в стене начал, истошно скрипя, поддаваться.

Хомяк был уже в двух метрах от двери, когда из-за поворота раздался звон и грохот оторвавшейся от стены цепи. Тут же из-за поворота выбежал на четвереньках обезумевший труп девушки.

Витек схватил Ваньку за загривок, и зашвырнув его внутрь, захлопнул дверь.

Спустя секунду в дверь, что-то глухо ударило, петли заскрипели, а за преградой раздался разочарованный вой перерастающий в хрип.

Они оказались в комнате с одним только шкафом, наполненном книгами и всяким хламом.

Хомяк, пытаясь отдышаться, облокотился на него, от чего шкаф закачался и на хомяка посыпалось все его содержимое. В заключение всему, на голову Ваньки обрушилась увесистая шкатулка, из которой высыпались письма.

— Вашу мамашу! — Воскликнул хомяк, потирая ушибленную голову. — Ненавижу письма! Они никогда не приносят ничего хорошего! И от них всегда болит голова!

— Это письма какой-то маленькой девочке по имени Шерилл, — Быстро просмотрев содержимое шкатулки, сказала Элли, — от ее матери. Но что они делают в этом кошмарном месте?

— Если они хранятся тут, то они наверняка стоят денег. — Заявил хомяк, выдирая из рук Элли стопку старой желтой бумаги. — А раз я нашел их, значит они мои! Всем все ясно?

— Ну ладно, забирай. — Ответила слегка обиженная такой алчностью Элли. — Но я не совсем поняла твою логику.

— Куда тебе? — Гордо фыркнул хомяк, почему-то уверенный в том, что он уже несметно богат. Похоже, что он уже совсем охомячел. Странно еще, что он не засунул эти письма в рот, и не спрятал за щеками. — И вообще, это я тут особо морально пострадавший!

* * *

Все время, которое мы шли по коридорам мрачного здания, мне не давала покоя мысль о девочке Шерилл. Кто она такая? Что она тут делает? И почему ни одно подобное место не обходится без девочки призрака?! Вспомнить хотя бы фильмы ужасов: там же обязательно есть призрак маленького ребенка! Хотя может именно дети в такой ситуации страшнее, чем всевозможные порождения больной фантазии производителей хоррор-продукции.

Помимо всего прочего меня не покидало ощущение, что Шерилл непрестанно следит за нами. А по сему я оглядывался по сторонам, ну и конечно замечал ОЧЕНЬ странные тени, которые ОЧЕНЬ странно вели себя. Ну, например, дергались неестественно, как мне казалось. Или сидели в углу. Хотя, почему собственно тень не может сидеть в углу?

Периодически мне мерещились огоньки в темноте, которые напоминали глаза. На деле эти огоньки оказывались отблесками металлических болтов в стенах, или еще чем-нибудь совершенно обычным. Но страшные мысли все равно не покидали меня. Ну, а как эти мысли могут не преследовать человека в доме наполненном призраками и ожившими мертвецами?

Как уже неоднократно происходило со мной, за своими размышлениями я не заметил того, что все остановились и на что-то уставились. Ну а я врезался на полном ходу в Мари.

— Смотри куда прешь! — Шикнула она на меня и снова посмотрела на стену. Машинально я тоже перевел взгляд.

Мы стояли перед портретом девушки в полный рост, одиноко висящим на стене. Девушка на портрете была прекрасна, но значительно отличалась от тех, что встречались нам до сих пор. Она была облачена в красивое закрытое платье голубого с белым цвета, которое оставляло открытыми нашему взору только лицо и кисти рук.

— Чщ-щто-то мне подс-сказывает, чщ-щто это та с-самая невеста маньяка по имени С-скот! — Заворожено проговорил Сергуня.

— Был бы я на его месте, наверное, поступил так же.

Мари презрительно посмотрела на меня, но ничего не сказала.

И тут в портрете что-то затрепетало, и от картины отделилась прозрачная, абсолютно идентичная нарисованной, девушка.

— Так, — строго заявил я, — если ты тоже попытаешься нас убить, то крепко об этом пожалеешь.

— Я вовсе не собираюсь вас убивать! Но вижу вы уже столкнулись с этой неугомонной девчонкой Шерилл.

— Столкнулись, и не раз. — Прищурился я. А на ухо мне зашептала Мари.

— И о чем же она пожалеет, если попытается нас убить?

— Ну, этого я еще не придумал. Но обязательно придумаю, ежели че! — Так же заговорщицки прошептал я.

— Простите меня за мою невоспитанность. — Хрустальным звенящим голосом проговорила прозрачная. — Меня зовут Летиция.

— Как? — Переспросил Серега.

— Летиция.

— А то мне пос-слыш-шалос-сь милиция... Так-то лучше. И чщ-щто от нас-с требуетс-ся?

— Не знаю. — Ответила она и пожала плечами.

— Оригинально... — Выдохнул я. — Обычно призраки остаются в этом мире из-за неоконченных дел... У тебя такие есть?

— Ну... — Она замолчала, пауза затянулась.

— А вы можете поконкретнее? — Спросил Серега.

— Или уже обдумываете как нас убить? Я-то вас призраков уже знаю! — Дополнил я, но тут же получил пинка от Сергуни и презрительный взгляд от Мари.

— Нет, что вы! Я даже подумать об этом не могла! — Начала оправдываться Летиция.

— Тогда что? — Не смог смолчать я.

— Ладно, извините, что потревожила вас.

Призрак начал постепенно таять в воздухе.

— Эй-эй-эй, дамочка, подождите-подождите! — Закричал я, но она уже растворилась окончательно.

Я постучал по стене рядом с портретом как в дверь, но реакции не последовало. Я повернулся к моим спутникам и пожал плечами. Они смотрели на меня с таким презрением, что мне снова захотелось исчезнуть, и я может быть, даже исчез бы, но чертом я быть перестал, а потому только покраснел.

— Поздравляю, Ш-шарик, ты — балбес-с! — Зло прошипел Серега. — И что теперь с-с тобой делать прикажеш-шь?

— Не надо со мной ничего делать!

— Я, конечно, против насилия, но теперь у меня снова появилась мысль пополнить этот бестиарий закрытого типа, еще одним... — Проговорила Мари, но Серега закончил за нее:

— Ф-фальш-шиво поющ-щим привидением!

— Это я-то фальшиво пою?! — Но тут до меня начал доходить смысл сказанных ими слов. — Вы что, собираетесь меня убить?

— Ну, мне-то вс-се равно, а вот девуш-шке ты пох-хоже только что вс-се перепортил... — Он многозначительно показал на кипящую от злости Мари.

— Тихо, Ангел, Тихо... Все будет хорошо, мы все и без нее узнаем!

— Теперь я тебя точно убью!!!

Я еле успел увернуться от удара нацеленного в челюсть, потом получил по шее и побежал в коридор, подальше от расправы. Но там оказалось темно и страшно. Поэтому я остановился и снова увернулся от нападающей на меня Мари.

— Ну, давай все-таки без членовредительства, пожа-алуйста! — Я попытался сделать страдальческие глаза, но получил в нос. Слава богу, вовремя подоспел Сергуня, и поймав мстительницу за руки, можно сказать, спас меня от лютой смерти.

— Отпусти меня, надоело! Давай я его убью, и успокоюсь!

— Вс-стань в очередь. Знаеш-шь с-сколько добропорядочных людей х-хотят его убить?

— Спасибо, Серега...

— Вс-сегда пожалуйс-ста... — Прошипел мой друг, но в глазах у него блеснул недобрый огонек, который заставил меня заподозрить что-то неладное, а он тем временем продолжил. — Х-хотя, может мне отпус-стить ее? Она убьет тебя, я с-спокойно пойду ис-скать Ромаш-шку дальше. А Мари, в гордом одиночес-стве, вс-се-таки разгадает свою тайну, ес-сли, конечно, не повстречается попути с-с монс-стром пос-сильнее ее...

На этих словах он отпустил Мари. Я сжался в комок и закрыл лицо руками. Так мне пришлось простоять где-то минуту. Но бить меня не начали. Я осторожно открыл лицо и посмотрел на спутников.

Мари почесала затылок, что-то прикинула и произнесла:

— Ладно, пока я его убивать не буду... но...

— Что "но"? — Спросил я у нее, ожидая любой подлости со стороны, как Мари, так и Сергуни.

— Но — вот! — И я таки дождался подлости, которой боялся, снова получив по носу. — Теперь моя душенька спокойна... — Победно произнесла девушка. — Никогда больше не называй меня "Ангелом"! Ну что, пойдем дальше?

Это она обратилась к Сереге, как будто меня тут вовсе и не существовало. И они пошли. Нет, я, конечно, понимаю, что они и должны были пойти, но Серега-падла, мог бы и позвать меня! Я понимаю, что Мари на меня обиделась, ну а этот-то чего? Ему ж не интересно, что тут творится!

И снова я виноватым оказался, и плелся теперь за ними, как побитая, но все-таки верная собака. Я ж не о себе беспокоился (точнее не только о себе) когда так с призраком этой Летиции разговаривал. Ну, вот посудите сами: с какой радости я должен доверять первому попавшемуся призраку? Она ведь не даром призраком стала! Может она серийный маньяк-убийца, который и устроил тут всю эту сказку? Да, понимаю, верится в это с трудом, но откуда нам знать истинное положение вещей? Вот Шерилл — тоже вполне милая девочка, да к тому же еще и маленькая, но что творит, вы уже знаете. А эта, раз взрослая, значит наверняка еще и хитрая! Мы теперь идем не пойми куда, а Летиция тем временем строит козни против нас!

В этот момент, что-то как будто лопнуло, и прямо перед удивленными нами снова появилась наша недавняя собеседница.

— Лучше возвращайтесь домой! — Сходу заговорила она обеспокоенным голосом. Ути, какая заботливая.

— Что случилось? — спросила Мари у Летиции. "Что-что?! По дороге обратно она нам наверняка ловушку устроила!" — подумал я, но в слух только фыркнул, боясь снова получить по носу, и скрестил руки на груди.

— Дальше будет слишком опасно!

— Так что там дальш-ше-то?

— Просто поверьте мне, и уходите отсюда... — Проговорила она, и в ее голосе появилось нечто напоминающее грусть, или горечь, я так и не понял.

— Ну, хоть объясните нам... — Проговорил все-подозревающий я, потом глянул на Мари с Серегой, и мне пришлось добавить: — Пожалуйста!

— Ладно, я все-таки расскажу вам, но обещайте, что после этого вы поможете мне... а лучше просто покинете монастырь. Я не хочу, что бы из-за меня снова кто-то умирал...

— Пос-смотрим... — Многозначительно прошипел Серега.

— Много лет назад меня убили воры, которые ворвались в мой дом... Скотт был занят и никто... никто не мог мне помочь...

— Похоже, леди, вы обратились не по адресу. Мы мало похожи на киллеров. А поэтому... — Но мне как всегда не дали завершить начатую мной фразу.

— Я не прошу вас никого убивать. Точнее почти никого...

— Вот так я и знал. Во всех отсутствиях просьб всегда кроется какое-нибудь "но".

— Дайте мне договорить, пожалуйста. А дальше я предоставила вам выбор.