Маг Азидал. Лорд Альсаса

Огненная Длань успевает первой. Ладонь, объятая огнем, хватает морду демона за верхнюю пасть. Чуть выше носа. Пальцы жаром впиваются в плоть. Запах паленой плоти и шерсти бьет в ноздри.

Клыки демона застыли в сантиметре от горла. Зловонное дыхание щекочет кадык, по шее бегут мурашки. Клацнула пасть, еще раз.

— Что, не дотянуться? — смотрю в его желтые, звериные глаза.

Демон не прекращает попыток.

— Я возвышусь. Сожру твою душу! — полностью на демоническом орет тварь.

В его глазах ярость, непокорность. Даже сейчас, демон чует превосходство, верит в победу. Его голова все еще возвышается над моей.

— С каких пор Демоны смотрят на Людей сверху-вниз? — выплевываю в его глаза вопрос, — На колени.

Сжимаю пальцы, прожигая плоть до костей. Давлю вниз, всей мощью. Демон рухнул на колени. Топаю ногой по полу, голени демона прошибают новые колья. Теперь точно не сорвется.

— Гилан! Можете подойти.

Крепко держу демона, он дергается, воет. Горящая ладонь сжигает плоть на морде, она восстанавливается, бесконечная боль. Воины обступают нас кругом, острия мечей упираются в шею демона. Теперь не шелохнется.

— Столько жертв. Десятки душ. Но ты слишком слаб и жалок, демон. Значит, они достались не тебе. Где твой хозяин? Кто призвал тебя? Колдун? Ведьма? Отвечай!

— Ха-ха-хр-р! Не видишь, что под носом, — издевается демон, — Не скажу.

В отражении глаз демона на миг мелькает не мое лицо. Не успеваю узреть, узнать.

— Твой хозяин наблюдает через тебя. Его питает твой страх, демон. Я чую это.

Распаляю пламя сильнее, демон дрожит в судорогах боли. Наклоняюсь, говорю в желтые, звериные глаза:

— Я найду тебя. Бойся.

Отпускаю демона, пальцы сжимаются в огненный кулак. Впечатываю удар прямо в пасть, вышибая клыки и кровь. Отворачиваюсь.

— Он ваш, парни. Кромсайте его медленно.

Душный смрад пещеры надоел, иду на свежий воздух. Если болотный воздух можно так назвать. Позади воет и хрипит от боли очередной демон. Не вижу, что под носом, значит. Демон не врал, желание подставить хозяина кипело в нем. Город отпадает, я бы почуял. Турдум тоже, кэхас отрубят башку любому, кто возится с демонами. Остается... Белый Сад.

И никто не доложил о колдуне? Живет там без подозрений, призывает демонов, остается незаметным. Травница не появлялась на зиму в поместье два года. Неплохо было бы ее тоже навестить. Может, она что-то знает. Проверим Белый Сад.

Снаружи стемнело. Идти ночью по болотам сумасшедших нет. Ставим лагерь.

* * *

Спустя два дня. Как хорошо ехать на коне, а не вытаскивать сапоги из топкого болота. Дорога ведет наш отряд через поля. Куда не кинь взгляд — море золотистых колосьев пшеницы. Ветер создает в полях волны, как на воде. Красота.

Мерный стук копыт убаюкивает. Я встрепенулся, нельзя спать. Уже видна деревня вдалеке. На небольшом холме раскинулась настоящая жемчужина графства. Сотни деревянных домов, издалека они утопают в зелени. Деревня словно прячется ото всех в куще кустов, деревьев и цветов.

По дороге поднимается облако пыли, приближается. На встречу конный разъезд стражи. Десяток воинов Альсаса. Узнали издалека, сбавили ход, дожидаются.

— Мой лорд, — склоняет голову главный, правый кулак к сердцу.

— Здравствуй. Как служба?

— В деревне все спокойно. Неделю назад убили в поле тварь, что мужиков убивала. Потерь нет. Больше происшествий не было.

— Расскажи все Гилану, — слегка бью коня в бока пятками, тот фыркнул, мягко тронулся, — Пойду со старостой поговорю.

— Прохмур сейчас дома должен быть, — вдогонку говорит воин.

— Ага, спасибо.

Скачем дальше медленно, воины на ходу докладываются Гилану. Я же занят проверкой деревни. Как въехали в деревню, сбавили ход коней до шага. Люди расступаются, дают дорогу. Узнают, некоторые отвешивают поклон, да по делам своим идти продолжают. Остальные глазеют, вон здоровенный мужик с черной бородой. Фартук из кожи на голый торс. Кузнец. Кивнул, молот на плечо, да развернулся спиной, в дом потопал. Не принято тут спины гнуть, только ежели уважаешь сильно. Ну, или лорд тщеславен без меры. Я таким не страдаю, народ это знает.

Мелькают среди людей красные туники, блестят стальные нагрудники на солнце. Воины Альсаса бдят. Завидев нас, прислоняют кулак к груди. Ожидаемые взгляды, мол, помощь нужна? Их собратья за мной качают головами, сами справимся.

Со мной в отряде уже опытные воины, с тварями да демонами сражались едва ли не больше, чем с людьми. Уважение к ним среди воинов немалое. По глазам видно, как молодые стражи хотят влиться в наши ряды. Подвиги, чтоб их, вершить.

Пахнет в Белом Саду, до одури завлекающе. Душистый запах цветов и свежести листвы, глубоко вдыхаю, аж голова закружилась. Доезжаем до деревенской площади. Тут дом старосты, казарма в два этажа, с башенкой для дозора, торговые лавки. Жизнь кипит, народ толпится. Большой трактир на другой стороне, там оставляем коней у перевязи.

О, а вот и староста. Среднего роста и возраста мужик. Чисто выбритый. Лицо у него приметное, с глубокими морщинами от крыльев носа по щекам. Улыбается много. Но не сегодня.

— Господин, приветствую, — старается казаться бодрым, но хриплый и усталый голос выдает.

Темно-синие мешки под глазами, заморенный вид, как неделю на воде и хлебе сидел.

— Здаров, Прохмур. Чего такой убитый, жена спать не дает? — с улыбкой пожимаю мозолистую ладонь.

Староста слабо улыбается в ответ. Шепчет:

— По... Да не! Все в порядке со мной, господин Азидал!

Что за? В белках его глаз мелькнула темная тень. Да и этот шепот, просит помощи? Люди останавливаются рядом, понемногу собирается толпа. Интересно, зачем лорд приехал.

— Да неужели, — пристально вглядываюсь в заморенное лицо, — Что с тобой не так, Прохмур?

Чувствуется, как обычный человек. Почему тогда по спине пробегает дрожь? Прохмур, или нечто внутри его, чует мои сомнения. Вырывает руку из хватки, бросается на меня. Тянет пальцы к шее.

Отбиваю его руки в сторону, пинаю в голень. Прохмур запинается. Тут же со всей дури даю открытой ладонью в лицо. Хрустнул нос, староста рухнул на спину. Скользят мечи из ножен, воины готовы убить.

— Прохмура убили! — голосит бабка в толпе, — Да что же так, люди!

— Что?

— Лорд старосту прибил!

— А ну тихо! — гаркнул я.

Волной ветра прошибаю толпу. Свежие потоки воздуха ерошат волосы, платья развиваются. Сразу заткнулись.

— Этого хватайте, — киваю воинам на старосту, — К стене трактира его.

Прохмур встает, из носа бежит кровь. Перестарался я. Воины подхватили его за руки, живо приперли спиной к стенке, раздвинули руки. Держат крепко. Остальные с мечами наготове.

— Спокойно, люди, — громко говорю, перебивая шепотки, — Никто Прохмура не убьет. Тварь в нем засела, а может, демон. Уберем его и будет ваш староста живой и здоровый.

Подтягиваются еще воины, бегут из казармы, на ходу мечи к поясу приторачивают. Подзываю уже знакомого командира патруля. Тихо говорю:

— Окружить площадь, никого не пускать и не выпускать. Проверить людей надо. Воинов тоже.

— Понял, — резкий кивок, разворот на пятках.

— Так, теперь ты, — подхожу к распятому на стене старосте, — Что ты за тварь?

Прохмур на себя не похож. Растягивает губы до упора, безумный оскал, глаза навыкате. Молчит.

Хватаю его за голову. Магия окутывает тело старосты. Тело дрожит, он пытается вырваться. Чую его. На грани незримого, опутал нитями темной силы разум и тело старосты. Демон, слабый. Настолько слабый, что не почуешь просто мимо проходя.

Сколько же времени он захватывал разум Прохмура? Да и староста не промах, на секунду вырвался из-под контроля, помощи смог попросить.

Прошли те времена, когда я ничего демонам сделать не мог. Сейчас дотянусь до сволочей и в незримом.

— Гилан, демон.

— Понял!

Гилан подходит, встает в стойку. Меч двумя руками держит, параллельно земле. Острие меча твердо смотрит в грудь старосты.

Прикрываю глаза. Яростный поток маны пробегает по телу, обвивает руку. Концентрирую ману на двух вытянутых пальцах. Этой силы хватит, чтобы разрезать Плетью Нигала дом пополам.

От незримой мощи магии у людей на площади волосы дыбом встают. У одной бабки ноги подкашиваются, кузнец под локоть подхватывает.

Обвожу ровный круг напротив груди старосты. Продавливаю пальцами сам реальность, пространство. Такой посыл и жгучее желание я передаю в ману. Срабатывает. Вся собранная мощь как в ничто провалилась. Круг в воздухе проявляется. Синим цветом слепит. В круге самом дымка белесая.

Гилан времени не теряет. Только шаг в сторону делаю, как меч мимо плеча проносится. Вонзается в круг до рукояти. Народ ахнул, со стороны Гилан словно старосту проткнул.

Но нет. Из дыры в незримое плеснула зелена кровь, бежит по пальцам Гилана. Он выдирает меч из провала, отходит, плюется.

Моя очередь. Костяшками пальцев касаюсь провала. Застывает клубящаяся дымка в нем, свет меркнет. Синий круг осыпается со звоном разбитого зеркала. Староста обмяк в руках воинов. Но дышит.

— В дом его, пусть отдохнет.

Утаскивают.

— Теперь вы! — развожу руки перед толпой, — Постарайтесь без шума и давки. Я один, а вас проверить всех надо.

— Господин, — кузнец бабку отпускает, вперед выходит, — А с Прохмуром все хорошо будет?

— Родня что ли?

— Не, -мотнул головой мужик, — Денег должен. За работу.

Меня это забавит, улыбка сама на лице появляется.

— Отдаст он тебе деньги, не волнуйся. И раз такой храбрец, то стой, да не шевелись. Проверять буду.

Солнце давно скрылось за горизонтом, когда я смог присесть в казармах. Проверил всех и каждого в деревне. Пальцы трясутся. Резко закрываю губы ладонью.

— Господин? — Гилан обеспокоенно склоняется надо мной.

Давненько я не мог довести себя до такого состояния.

— Фух, все в порядке. Просто чуть не блеванул, — отдуваюсь тяжко, черные точки перед глазами, — Как там наш староста?

— Очнулся. Привести?

— Давай утром. В деревне не осталось даже мелкой нечисти, можно отдохнуть.

— Вы славно постарались, мой лорд. Люди вам признательны.

— Да, я знаю.

Как лорд, я просто забрал себе самую большую офицерскую комнату. Кровать узкая, матрас жесткий. Но мне плевать, падаю на нее не раздеваясь. Засыпаю, не долетая до подушки.

Утром я сам захожу к старосте. Тот встретил как надо. На столе запеченные куропатки, рыбка белая, жаренная, свежий хлеб с хрустящей, теплой корочкой. Блестят капельки воды на свежих помидорах, огурчики разрезаны, солью посыпаны. Парит горшочек с гречневой кашей, там тает добрый кусок масла.

— Чем богаты, ваша милость, — жена старосты выставляет на стол кувшин молока.

Прохмур посвежел, ушли синяки под глазами, бодрый, улыбается. Поели, стряпню хозяйки похвалили. Пора к делу.

— Кто, Прохмур, — сразу спрашиваю, в лоб.

Тот губы от молока утирает, да отвечает так же прямо:

— Нигильда, господин.

За дверью движение, слышу, как Гилан раздает приказы. Топот подкованных сапог. Прохмур тоже услыхал.

— Не найдете вы ее дома, господин. В лесу она, уж полгода как.

— Ты не тяни, сам рассказывай. Как все было, где эта... Сука! — грохаю кулаком по столу, — И как обмануть нас смогла?!

Староста вздрагивает. С опаской косится на меня. Кивнул жене, та вышла.

— Не корите себя, господин Азидал. Всех она провела. В ней словно, — чешет ногтями щетину на подбородке, — Две сущности в теле. Одна — добрая травница.

— И кто вторая?

— Чародейка, — шепнул Прохмур еле слышно, — Ведьма Дафгаардская. Вот кто она настоящая. Узнал я об этом случайно. Торговец к нам приехал, на ярмарку. Прошлым летом. Из Розарии. Он ее приметил, меня в сторонку отвел, да рассказал много чего интересного. Что не та она, за кого выдать себя хочет. Говорил он, что видал, как она деревни уничтожала, не щадя никого. Гонялись за ней всей страной.

— Что-то не слышал.

— Я тоже удивился! А оказалось, что дело было аж два десятилетия назад!

— Что дальше было?

Староста грустно усмехнулся, поежился.

— Не успел я к воинам подойти, как меня ноги сами за деревню понесли. Как куклу на веревочках. В лес. А там Нигильда. Сама на себя не похожая. Злобная, страстная, одета, как девка распутная. Глянула мне в глаза, поцеловала в засос! А потом провал в памяти. Очухался дома, как приснилось все. Кому рассказать попробую — язык отнимается. Понял я, что демон во мне сидит. Уж все перепробовал!

Прохмур опускает голову.

— Даже себя убить. Думал, может тогда люди неладное поймут? Только когда вы мне руку пожали, почуял, как демон на секунду отпрянул. Сразу о помощи взмолился. Спасибо вам! Только вот чую, зверская рожа Гилана мне теперь сниться будет.

— Чего? — заглядывает в дверь Гилан.

— Спасибо, говорю, Гилан! — ухмыляется староста, — Бочонок меду пришлю. Зимой лакомиться будешь!

— О, это дело доброе, — воин улыбается в ответ, — Хороший мед?

— Лучший!

— Это все здорово, — вклиниваюсь в разговор, — Где Нигильду найти? Лес не маленький.

— Сами не знаем, — староста руками развел, — Поплутаешь по лесу, так сама к тебе выйдет. Спросит, чего надо. А так, даже охотники не ведают, где она там живет. Охотничьи домики пустуют, так что демоны ее знают.

— Тогда нам одна дорога. Гилан, собирай людей. Прохмур, дай нам пару ребят, кто лес хорошо знает.

* * *

Три сотни с лишним. Столько воинов выстроилось на опушке леса у Белого Сада. Грозная сила. Я чую ее, темную, демоническую силу, что таится в глубине леса. Такое не скрыть. А я взаправду не видел дальше носа.

— Вы знаете, что делать.

Единый удар кулаком в грудь громом проходится по округе. С верхушек деревьев срывается стайка птиц.

— Вперед!

Пятерками воины прочесывают лес. Со мной только Гилан. Все видят товарищей сквозь просветы в деревьях. Чем глубже мы продвигаемся, тем заросшей тропы. Солнце в зените, но его лучи с трудом пробиваются сквозь густые ветви.

Настоящий бурелом. Мелкие ручьи журчат в округе, изредка срывается в бег испуганное зверье. Благодать для охотника.

— Я чую опасность, — Гилан не отпускает рукоять меча, — Будто нас окружают.

— Окружать здесь должны мы.

— Ага, только я чуйке доверяю. Осторожней, господин.

Киваю. Я тоже ощущаю это. Воздух совсем не лесной. Затхлый, спертый. А еще мне кажется, что я уже видел вон то поваленное дерево.

— Стой, — командую Гилану.

Он поднял руку. Короткие команды пробегают волной по лесу. Все отряды остановились. Ждут.

— В чем дело? Что-то чувствуете?

— О, еще как, — скалю зубы в злобной усмешке, — Иллюзия. Попалась, сука.

Волна моей магии устремляется вперед. Рвет воздух на лоскуты. Картина мира меняется. Открывает нам врагов.

— Это что еще за хрень?! — крик слева.

— Господин!

— Мать вашу, яйца в кулак взяли и заткнулись! — Гилан не выдерживает испуганного гомона от воинов.

Солнечный свет тоже оказался обманом. Мы в дремучем, темном лесу. А вот впереди неприятный подарок. Монстры. Огромные твари. Стоят прямо на козлиных ногах, бугрятся мускулы под синюшной шкурой. Головы козлиные с рогами оленьими. В провалах глазниц горит неистовое красное пламя и жажда крови.