— Кунги — это конунги? — на всякий случай уточнил я значение уже не раз услышанного слова, — У нас таких князьями называли.
— У нас тоже так зовут, Гостомысл в Новом Городе как раз так зовётся. В городе сидит, всем там заправляет.
— А потом вдруг оказалось что сильно много народу, купцы товарами их не обеспечивали, в походы ходить не так выгодно стало, пограбили уже многих. Так? — дед опять кивнул — И стали в городках князья друг на друга ходить — близко, городки богатые стали, родичами там уже друг друга не считают. Так?
— Ходили, было дело. Мы...
— А вы сюда перебрались, потому как для походов железо да полезного много нужно. Это полезное — ресурсы — у таких как вы брали. Примучивали, как ты говоришь. Теперь-то варяги да князья ваши небось не только хлебом да одёжей интересуется? На золоте пьют-едят, дружины большие завели, те, что только с меча живут. Ты в такой же был. Правильно говорю?
— Так. Нынче князья терема построили, челядников завели, да дружины справные...
— И идут сейчас войны малые, промеж городков этих ваших, и князей. Кто кого примучивать будет, кто кому дань платить. А люди разбегаются... Вы убежали, род твой на восход ушёл, значит, оставшихся ещё больше примучивают? А тех, кто налоги, ну дань, сборы, платить не может, ещё и в кабалу, в рабство брать стали. Да небось со всех проходящих в поход, или на торговлю, три шкуры драть стали, за проход по землям своим? Так? По глазам вижу, так все, не ушли бы вы иначе.
— Так, все так, — дед задумчиво посмотрел на меня, — в нашем городке рабов не было, но те, кто земли не имел, да чужой волей жил, были. После недорода к князю за зерном идут, он их на свою землю за это сажает, да с урожая долю берет. Редко кто на свою землю обратно садился. Торговцы тоже жаловались, что княжья доля большая стала, роптать начали. Гостомысл потому и звать варягов стал — чтоб торговцы не роптали...
— И значит, — продолжил я, — если с купцов теперь на пути торговом берут много, им теперь туда ходу. На меч каждый городок не взять, сам говорил, сила там теперь большая, много тех поселений. Объехать нельзя, путь один, из варягов... в греки, получается (вот что я вспомнил!). Приходится тем же данам или на закат идти, по Варяжскому морю, или грабежом промышлять. А грабят как раз наши места — тут ближе всего. Как думаешь, Буревой, так все?
— Похоже, очень похоже...
— Хм, ясно. Смотри. Сейчас скорее всего у них там такие же процессы, ну тоже самое что в словенском крае, происходит. Сильно разрослись, городками своими воюют, пытаются всех под себя подмять. Когда подомнут — самый главный там королём или князем станет, остальные под ним ходить будут. Землёй только они владеть станут, а остальные на них работать. Они войной только заниматься будут, да волю главного у себя на земле продвигать. Но зато порядок у них установится, это всем выгодно будет. И в словенском крае тоже — пока главного не определят, кто тут над всеми стоять будет, неспокойно будет. Они потому и купцов примучивают — ресурсы для походов копят да для замятни. А чужие дружины в походы по путям своим торговым не пускают, чтобы тех конкуренты, ну, противники, к себе на сторону не купили, да в спину эти "походники" не ударили. А как главный среди словен да варягов с русью найдётся, так и мир восстановится, и людям легче станет — кормить одного лучше, чем всю кучу этих князей ваших, да и войн, замятен, меньше станет. И купцы пойдут — платить-то теперь одному будут, а не толпе, которая на пути торговом засела, снизятся сборы с них. Опять торг пойдёт, опять людей станет много. Если власть крепко главный князь держать будет. А если не будет — после его смерти опять все передерутся. Гостомысл твой потому издалека воинов и зовёт, чтобы они его, лично его и рода его, власть защищали, от купцов да других князей, а во внутренних раскладах веса не имели. Тогда он ими крутить как хочет сможет, а им опереться в Новом Городе, кроме Гостомысла, не на кого будет. Чужие они там. Сам как думаешь?
Дед задумался, сильно задумался. Под таким углом он местные реалии не рассматривал. Простой мужик, далёкий от политики. Я и сам от неё в стороне держаться старался, но в моем времени столько вокруг информации, фильмов, книг, что невольно многое понимать начинаешь. Да и историю я хоть чуть-чуть, но знаю. Не этих времён — про древних славян да викингов нам самую малость рассказывали, для проформы скорее. Мол, были такие, жили не тужили, поляне там всякие, древляне, кривичи, ещё кто-то. Потом объединились в кучки-княжества, и пошли прибивать щиты к воротам разным. В Царьград — как в отпуск ездили, чисто приколотить что-нибуль куда-нибудь. Может, олл-инклюзив турецкий, популярный в моё время — это генетическая память по прибиванию щитов к воротам? Тоже, кстати, мысль. Жили славяне, князья воевали, столицу в Киеве сделали, потом всех Владимир Красно Солнышко в христиане записал, опять князья бились, половцев били, хазар каких-то неразумных. Потом пришёл лесник, в смысле, монголы, и всех разогнал — сделал Орду и всех там подверг Игу. Как-то так, большего из истории я не помнил. Разве что столицу уже при Орде в Москву перенесли, некий персонаж Иван Калита (то есть Иван Кошелёк, слово забавное, вот и запомнил), да царь Иван Грозный, за свой суровый характер прозванный Васильевичем, монголов тех победил. Или как-то так. Но до царя нам ещё пятьсот лет жить. Историю же более поздних времён, я знал чуть лучше.
Мне всегда интересно было, как куча самых различных факторов двигала исторический процесс. И именно так, как сложную, практически инженерную, систему с кучей причин и следствий, я запоминал события древности на занятиях в школе и "универе". Правда, были проблемы, когда данных мало было по определённому периоду. Тогда система не складывалась, не было стройности, непонятно многое, причины и следствия, мотивы поведения. Такое я не запоминал, мозг мой так устроен. Потому и про эти времена мало что запомнил, несмотря на память хорошую — нет системы, не цепляется одно за другое, много противоречий и разночтений. Но я точно знаю — любые исторические процессы проходят одинаково, что у нас, что у инков, что у немцев, что у американцев.
Сейчас тут происходит процесс формирования того строя, что в наше время назовут феодализмом. Кучки гоповарваров по всем своим маршрутам осели на земле, смешались с местным населением, стали формировать военную аристократию. Те кто их кормит становятся крестьянами. Военная аристократия перерождается в правящий класс, который уже не столько хочет в походы ходить, сколько на лаврах почивать. А значит, формируется политическая надстройка. Но в походах тоже заработать можно, да и войско тренировать надо, поэтому уже князья формируют дружины, которые от их имени ходят в военные походы за добычей. И поддерживают класс торговцев, которые позволяют осуществлять обмен ресурсами. И ремесленники не сидят без дела — дают товары на продажу и поддерживаются заказами на оружие для дружин, предметы роскоши для правящего класса. А для всего этого нужно зерно, чтобы их всех кормить. Зерно дают земледельцы, но они люди свободные, прижмёшь посильнее — уйдут на свободную землю, как сделал Буревой. И вот тут, возможно, пути Европы и наших, славянских государств, начали расходится. Их крестьянам бежать было некуда — на востоке славяне, то есть мы, на юге своих гоповарваров хватает, на севере вообще океан. Да ещё и власть европейских феодалов поддержана церковью, которая внушает людям, что тут язычники, и переход может погубить душу. Вот и некуда деваться земледельцам западным.
А славяне бегут на восток, по границам растекаются, двигаются подальше от нарождающегося феодализма. Поэтому и размеры государств европейских и славянских несравнимы. И рано или поздно для удержания власти и земледельцев на одном месте местный политический класс, да и скандинавский, придёт в выводу о том, что надо бы религию подключать, как в Европе. И вот тогда начнётся распространение христианства. Иметь такой рычаг давления на зависимое население, как доступ к раю, не откажется никто. Стоит дешевле военной силы, держит получше цепей — кто ж пойдёт в незнакомую местность, если будет знать, что попа там нет, грехи не отпустят, а значит, прямая дорога в ад после смерти. А священники просто так тоже не ходят, у них своё начальство есть, действующее в тесной смычке с правящим классом. Вот некуда бедному крестьянину податься. Разве что когда совсем припрёт, могут бросить все, и рвануть в неизвестность. Такой вот тихой сапой и придёт наше общество к крепостному праву. Но это потом.
Сейчас же здесь идёт самое начало процесса — формирование мелких уделов, определение прав собственности, распределение по классам, границы которых относительно зыбкие и прозрачные. И наше появление с ценным ресурсом — железом — на Ладожском торге заинтересует всех. И новоявленных князьков, и грабителей, которым не досталось в этой местности роли аристократии, и они ошиваются в поисках добычи по таким мелким селениям, как наше, и различные походные дружины, которые работают, если так можно выразится, на расширение ресурсной базы своего князя. По крайней мере, я так думаю.
Дед прервал мои размышления о геополитике, и одновременно с этим, подытожил их:
— Сунемся на Ладогу, нас поработят, или ограбят. Или всю нашу деревню данью обложат и воинов на прокорм поставят.
— Да, я тоже так думаю. И поэтому считаю, что высовываться нам сейчас не с руки.
И на Ладогу тоже соваться рано.
— Да как же мы тогда выживем!? — дед в сердцах ударил по верстаку кулаком, — я ведь думал урожай собрать, меха Кукша набьёт, пойдём пушнину да железо сменяем на торге. А если все так как ты говоришь, то или беду к роду приведу, или сам сгину. Но по всему вестимо, правду ты говоришь. Так все и было. И замятня у них когда началась, всем ясно стало, что власть делят. Ты просто подробнее описал все, ясно стало, что кормиться им нечем скоро будет. Народ-то прирастает, не хватает добычи из походов, да торговлишки. Да и земли хорошей не так много. Вот и пытались под себя соседей подмять, чтобы значит кормиться сытнее. А нам с того только горе да поборы. Мы от того и сбежали...
— Буревой, так все, поверь мне. В моем мире все так и было, а он очень на ваш похож. Там долгие замятни были, десятки лет, бывало. Потом княжества границы свои чётко поделили, насколько каждый защищать мог. Потом войны долгие были, объединялись они и наоборот, делились. Когда я жил, княжества эти, государствами их называли, уже везде, по всему белому свету были, и не было нигде земли, которая никакому государству не принадлежит. Правда, при мне крупных войн не было уже не было, твердо границы стояли. Но народ крепко пострадал, много людей погибло, пока все так стало. Да и жилы из людей везде по миру тянули. Иногда чуть не до смерти...
— Страшно баешь, Сергей. Страшно. Я-то думал, с тобой род поднимем, как с сынами торговать станем, а замятней пусть князья занимаются. Выходит, долго ещё замятня будет, городков-то в наших краях много, князь почитай в каждом есть. Долго они главного искать будут. Теперь как быть, не знаю. Нам в Ладоге много всего надо, Кукше через пару лет невесту брать где-то надо, тут-то все родичи. А теперь страшно. А ну как поработят, да к земле прикрепят, и его, и невесту. Да и других тоже... — дед расстроился ещё больше.
— Ничего, Буревой, прорвёмся. Я давно с тобой поговорить хотел, определиться как дальше жить будем. Ты теперь знаешь, как дальше в миру будет. Какая от меня польза — тоже знаешь, станок видел. А у меня таких придумок полезных — полная голова. У нас в мире много было станков всяких, машин, я много что и сам делал, и знал, как делать, и видел, как другие работают. И вот исходя из этого, давай подумаем как род наш сохранить, да богатства его приумножить. Да так, чтобы при этом грабителей не привлечь и самим с голоду не помереть. Порядок нам нужно такой придумать, новый, чтобы и богатством прирастать, и особо его никому не показывать.
— Порядок? Порядок это хорошо... Новый порядок... — дед задумался, — Сергей, мы издревле размеренно жили, с природой в согласии. Как тут порядок другой сделать, если у природы да у богов свои правила? Сеять раньше не начнёшь, из леса больше чем надо не возьмёшь, а если и возьмёшь — не сохранишь. Как ты этот порядок нарушишь, да свой насадишь?
— У нас говорили, не надо ждать милости от природы. Взять их у неё самим — наша задача. И в моем мире люди таки взяли, пусть и с ущербом для окружающей среды, ну, для природы. Ты порядок мира знаешь, я знаю, как его в свою пользу обернуть. Но доверять мне в моих задумках тебе, Буревой, придётся. И помогать, если надо, тоже. А почему, да какая польза с того будет, я тебе расскажу. Сам поймёшь. На торг нам путь пока закрыт — на ноги встать надо да себя обезопасить.
Дед задумался, на долго в себя ушёл. Непривычно было ему от своих порядков отступать. Размеренная, чётко завязанная на природу жизнь имеет множество своих плюсов. Особенно в части принятия решения — позволяет всегда сослаться на традиции, природу и внешние условия. Так испокон веков жили. И вообще, мои наблюдения местных реалий говорят о том, что люди тут не столько на природе живут, сколько встраиваются в неё. Не как в моё время, вырубил десяток гектара леса, выровнял машинами площадку, и построил город или село — привёл условия в соответствие со своими преставлениями о комфорте. А наоборот, находят подходящее место в лесу или там на реке, и встраиваются в него, и подгоняют жизнь свою под местные реалии, синхронизируют ритм работы и отдыха в соответствии с природными циклами. Мало ещё сил у рода человеческого, чтобы менять вокруг себя всё, не хватает им потенциала. А я предлагаю, по сути, поменять свой ритм жизнь так, чтобы природу под себя подстраивать, а не самим под неё "ложиться". Я ему предлагаю порушить привычный мир, до основанья. А затем... А что затем — дед не знает. Да и я не совсем в курсе. Вот и приходится думать Буревою, как поступить правильно. Наконец, он вышел из своих мыслей:
— Ты, Сергей, помог сильно, совсем я думал род свой сгублю. Но нет, не сгубил. Ты уже помог. Я ту первую встречу нашу хорошо помню. И потом, что было, тоже. Не стал ты на себя силу брать, под меня пошёл. За это я тебя и уважаю, не захотел власть брать. Молодец, — дед растягивал свой монолог, выигрывал время, — но если правдивы рассказы твои о том, что у мурманов, варягов да словенов делается... Я вижу, что правильно описал ты, хоть и не жил ты в словенских городках, значит, и дальше скорее всего по-твоему будет. А это уже порядок привычный порушит, и новый поставит. И я на это повлиять не смогу, пристраиваться придётся. Но в любой новый порядок лучше большим, сильным родом встречать. А ты в этом помочь можешь, успел я за тобой понаблюдать. Не знаю, какая сила тебя к нам забросила, но знаки были, когда мы братались, и знаки хорошие. А значит, сила та роду нашему на пользу сделала всё...
Я прервал деда, пора открыть карты. Когда он про меня все знать будет, возможно, доверять больше станет:
