Мой бриллиант Не конец истории

Иван был в своём репертуаре. Ничего не изменилось. Мне казалось, что он стал ещё жёстче, чем был, холоднее. И даже злее. Теперь его спутниками были безжалостность, гнев, ненависть и беспощадность. Я не хочу рассказывать о том, что было дальше. Это больно. Это грязно... и это тяжело. Но как оказалось худшее впереди, а это, как говорится, только цветочки.

Открыв глаза (приложил он меня хорошо), я осмотрелась. Ночь. Но как? Ведь когда мы уезжали было ещё утро! Вокруг ни души. А главное, мы были в лесу. Червячок страха поселился в душе, я поёжилась и боязливо посмотрела на бывшего друга. Бывшего...

— Зачем ты убил моего мужа? — слишком тихо проронила я, но он услышал.

— Каждый делает то, что должен, — повернувшись, металлическим голосом проговорил он.

Я не узнала бывшего друга. Меня снова посетило это чувство, словно это не он. Не мог человек так резко и быстро измениться. Даже глаза смотрели иначе.

— А женщина? — осмелившись, спросила я.

— Что, женщина?

— Кто она?

Иван усмехнулся. Он не собирался мне ничего рассказывать. Получается, и убивать не собирался? Надежда вспыхнула в душе и тут же погасла. Я поискала глазами сумку, в которой лежал пистолет, но не обнаружив её, опечалилась.

— Не это ищешь? — издевательски произнёс Иван и покачал на пальце за ручку мою сумку.

— Ненавижу тебя, — процедила я.

— А как я тебя люблю, — издевался он. — Выходи, — через некоторое время приказал мужчина.

— Зачем?

— Выходи, — повторил он, судя по всему терпение его кончалось.

— Нет, — я испуганно огляделась и замотала головой.

— Выходи! — рявкнул Иван и я пулей выскочила из машины.

Лес был тёмным как никогда. Мне мнилось, что неподалёку воют волки. Конечно же, это был просто страх, но в таком состоянии этого не понимаешь и свято во всё веришь. Значит, здесь темно, как в трубе, и здесь обитают волки. Хотя, с другой стороны, я даже не знала куда Иван меня увёз и насколько мы далеко от Москвы. Может, и вправду волки? А вдруг здесь ещё и медведи? Меня затрясло. Если он меня здесь оставит, меня либо съедят, либо я замёрзну, не найдя выхода. Знаете, как в сказках, дремучий лес и всё такое. Вот здесь он именно такой.

— Ты что удумал?

— Раздевайся.

— Что? — опешила я, после получила оплеуху, покачнулась и рухнула прямо на землю.

— Раздевайся! — взревел Ванька.

Замечательно!

Разделась. Ванька достал из багажника верёвку. Я задрожала как тот листочек и прижалась спиной к дереву. Как оказалось, зря. Потому что это дерево и должно было стать для меня последним пристанищем.

Иван толкнул меня в плечо, и я рухнула попой на землю. Привалив меня спиной к древу, он принялся крепко и надёжно привязывать меня к нему верёвкой. Сначала я думала, что он меня ей задушит. Но верёвка была слишком длинной. Повешает? Я чуть не умерла от страха и ужаса. Но участь он мне уготовил куда более тяжёлую, а смерть мучительную.

Сидела я уже не меньше часа и продрогла так, что поняла, что можно было и не заставлять меня раздеваться. Я всё равно замёрзну. Ночь выдалась на редкость холодная. Клацая зубами и уже не чувствую ни рук не ног, я пыталась развязать верёвку. Потерпев фиаско, заплакала, чувствуя себя жалкой и несчастной. Бедный Зигер. Остался там один. Как же теперь будут мои дети? Как они без меня? Спасут ли Зигера и что будет с ними? Думала я чуть ли не плача.

— Да-а-а, — протянула я в пустоту, выдыхая пар, — и вправду можно было раздеваться меня не заставлять.

Смерть меня ждала действительно очень мучительная. Хорошо хоть комаров пока нет. А может, наоборот, плохо? Так бы съели они меня и мучения бы уже давно закончились? Вроде я слышала, что, когда человек замерзает, он засыпает. Получается, больно не будет. Нужно заснуть. Рядом провыли волки. Я вздрогнула, резко распахнула глаза и уставилась в темноту. Никого. Тишина. И темнота хоть глаз выколи.

Часа через два начало светать. Вот это-то меня и спасло. Вышло солнышко и стало медленно, но верно, согревать меня своими лучами. Я сидела. Выбраться никак не удавалось. Руки уже до крови стёрла, а результата ноль. Подумав, поняла, что прошло не два часа, а больше. Время шло быстро. Плохо это или хорошо я не знала, но произошедшее дальше навсегда что-то изменило во мне.

В общем, я уснула. Странно, но мне не снился Сергей. Он почему-то всегда снится мне именно ночью. Сквозь сон я слышала, как кто-то приблизился, но отреагировать не могла. Организм сопротивлялся и просыпаться не хотел. Я не ела уже длительное время, а главное, не пила. Это плохо. Если я не замёрзну, то умру от жажды. Потом я почувствовала на своей щеке чьё-то горячее дыхание и вскоре кто-то очень мохнатый большой и тёплый накрыл меня своим телом.

* * *

Проснулась я на удивление счастливая. А всё потому, что я просто на просто забыла о том, где нахожусь. Мне снился дом, тёплая постель, запах жасмина и горящие свечи на столе. Так тепло и уютно, что я, открывая глаза, улыбалась. Расширив зрачки, я испуганно-радостно уставилась на мохнатого зверя, полулежащего на мне. Хотела закричать, но вовремя опомнилась. Зверь меня спас. Хотел бы сожрать, давно бы сожрал. А может, он не любит холодненькое? Кстати, зверь был весь грязный, но сухой и тёплый. В шерсти застряли ветки, листики и травинки, а хвост свалялся. Я тяжело задышала, зверь проснулся, медленно повернулся, открыл глаза и уставился на меня своими умными красивыми миндалевидными очами. Я счастливо заулыбалась.

— Зигер! — воскликнула я и почувствовала жгучее желание обнять его покрепче. — Как ты меня нашёл? — я правда была приятно удивлена.

Вот как раз после этого я и приняла решение во что бы то ни стало помочь этим преданным прекрасным животным. Единственные ангелы на земле. Вспомнились чьи-то слова, и я с радостью с ними согласилась.

— Мой преданный самый лучший малыш, — улыбнулась я и поцеловала его в морду.

Теперь нам нужно было придумать как высвободить меня из этого плена. Вокруг ни души. Даже волки больше не воют. Зигер хоть и умный, но чисто физически верёвку развязать не сможет. Да даже разгрызть. Слишком плотно она прилегает к телу. Не придумав ничего другого, я принялась громко кричать, прося о помощи. Избитое "Ау" и "Помогите", к сожалению, не помогли. Это в фильмах они помогают, а в жизни всё куда более прозаичней.

Примерно к вечеру я поняла, что жажда штука сложная и с ней справиться не так-то просто. Пить хотелось неимоверно. Губы потрескались, а тело слабело. Организм требовал свою порцию живительной влаги. Но взять её было не где, да и пойти поискать я не могла.

Когда на улице уже совсем стемнело, Зигер снова лёг на меня. Дерево было неровным, и я полусидела. Так что Зигеру было удобно накрывать меня своим телом. Волки молчали и у меня закрались мысли. А что если это и не волки выли, а Зигер? Вполне возможно. Я с гордостью посмотрела на своего храброго и отважного пса.

— Мой герой, — произнесла я и начала отключаться.

Глава 15

— Ой, как тепло, — бредила я. — Как мягко и хорошо, — я с удивлением почувствовала в руках мягкое бархатное одеяло и подумала, что это сон.

Вспомнила о лесе и испуганно раскрыла глаза. Рядом с кроватью сидел Илья! Да, да, именно Илья! А в ногах спокойным сном спал Зигер. Весь чистенький, расчёсанный и блестящий.

— Сапфира, — заметив, что я пришла в себя, нежно произнёс Илья. Потом наклонился ко мне и стал гладить меня по волосам. — Он ..., — договорить он не решился.

Я опустила глаза.

— Девочка моя, — запричитал Илья, гладя меня по волосам и покрывая моё лицо поцелуями. — Тебе не холодно? — заволновался он.

— Нет, — разлепив онемевшие губы, выдавила я. — А как ты...? — говорить было тяжело.

— Я следил за вами.

— Почему же тогда сразу не пришёл? — с обидой произнесла я, глаза защипало.

— В один момент я потерял вас из виду. У меня колесо спустило, — он виновато опустил плечи и спрятал взгляд.

— И Зигер тебя подпустил? — я удивилась.

— Пришлось его немножко поуговаривать, — заулыбался Илья. — Знаешь, как он следил за мной, когда я развязывал верёвки? — он посмотрел на Зигера.

Тот сидел у меня в ногах и внимательно смотрел за происходящим.

— У меня даже, если признаться, руки дрожали, когда я тебя освобождал. Пёс у тебя супер! Одно неправильное движение и такой рык по округе, что жуть брала.

— Мой молодец, — я улыбнулась и потянулась к Зигеру, но сесть сил не хватило. — Дай воды, — попросила я.

Илья наполнил стакан и, приподняв мою голову, напоил меня тёплой водой.

— Спасибо тебе! — я с благодарностью глядела на мужчину. — Спасибо за всё, — я взяла его за руку, слегка сжала и, выдержав небольшую паузу, сказала: — Мне пора.

— Куда? — опешил Илья.

— Я должна найти Ивана.

— Какой Иван, Сапфира? — Илья сделал круглые глаза. — У тебя простуда! Тебе сейчас вообще из дома выходить нежелательно.

И только сейчас я заметила, что горло болело, голос был хриплым, а тело горело словно огнём. Дыхание было как пар от кипятка. Даже глаза горели.

Вздохнув, я укуталась в мягкое бархатное одеяло плотнее и подозвала Зигера. Пёс лёг рядом. Я крепко его обняла. Только что мне было ужасно жарко, сейчас же мне стало холодно. Меня трясло и лихорадило. Илья принёс ещё одно одеяло и заботливо меня укрыл.

Следующую неделю Илья не отходил от моей постели. Отпаивал меня чаем с мёдом и молоком с маслом и мёдом, которые он взял у деревенских. А на второй день, когда дело стало совсем плохо, он взял курагу, алоэ, потёр это всё на тёрке, смешал с мёдом и на протяжении пяти дней несколько раз в сутки давал мне эту чудо мешанину. Я особо ни во что не верила, но послушно всё ела и пила. Впрочем, зря. Потому что спустя неделю я проснулась полностью здоровая и даже какая-то посвежевшая.

— Илья! — радостно воскликнула я.

Илья зашёл в комнату неся в руках ложку с той самой чудо мешаниной, которая меня спасла. Я улыбалась. Кстати, больницы здесь не было. Даже врача не было! Странно, отъехал от Москвы на какие-то сто километров и оказался не пойми где. И лес дремучий, и деревня глухая.

— Сапфира! — увидев улучшения — да ещё какие! — обрадовался Илья. — Слава Богу! — он уселся на кровать и крепко меня обнял. Ах да бабка Серафима! Ах да бабка!

Я засмеялась.

— Но скушать всё равно придётся, — он убрал с лица улыбку и посмотрел на меня как на непослушного ребёнка.

— Фи-и-и, — скривилась я.

— Надо, — строго сказал он и сунул мне в рот ложку.

Не то, чтобы это было не вкусно, но я как представлю, что там горький алоэ, там меня аж воротит.

— Бее-е, — закапризничала я. — Гадость!

— Не обманывай, — Илья помахал указательным пальцем прямо перед моим носом. — Я пробовал, — добавил он и засмеялся. — Хочешь прогуляться? — примерно через минуту предложил он. — Здесь очень красиво, — он взял меня за руку. — К тому же сегодня тепло, — весело объявил Илья и помог мне встать.

Я покраснела. Всё эти дни, пока он меня лечил, он меня мыл, переодевал и так далее. Точнее помогал. В общем, не знаю почему, но сейчас, находясь в здравии и сознании, я жутко засмущалась.

— Ну ладно тебе, — махнул он рукой.

Я покраснела ещё сильнее. Даже щёки запылали.

— Я тогда тебя на улице подожду?

Я кивнула, с благодарностью глядя на него.

Здесь и вправду было очень красиво. Я всегда любила такие места. Любила природу. Москва никогда меня не прельщала. Я задыхалась там. Задыхалась в прямом смысле этого слова. Мне нечем там было дышать. Здесь же воздух был чистым, небо светлым, а солнце приветливым. Главное, оно здесь было. Зигер весело бегал неподалёку, играясь с одной из деревенских собак.

— Здесь и вправду замечательно, — я остановилась и глубоко вдохнула слегка прохладный свежий воздух.

— Ты бы видела, как здесь красиво ночью. Тогда, когда не небе зажигаются тысячи и тысячи звёзд. Когда солнце сменяет луна и когда падает вечерняя звезда.

И с каких это пор Илья стал таким романтиком? Я удивилась. Я никогда не знала его такого. Никогда.

— Это ты сделала меня таким, — высокопарно произнёс он, беря меня за руку и заглядывая в глаза.

Я смутилась, резко выдернула руку и отошла. Передо мной простиралось озеро с кристально чистой водой. На поверхности плавали веточки и оставшиеся с осени листочки. Что, впрочем, не портило впечатление, а, наоборот, создавало ощущение какой-то девственности и нетронутости.

— Сапфир, — Илья подошёл сзади, его руки легли мне на плечи, а дыхание обожгло шею.

— Илья, — я закрыла глаза, — не надо.

Мужчина убрал руки и судя по звукам отошёл на шаг.

— Я никогда не буду прежней, — повернувшись, призналась я. — И так как раньше уже никогда не будет, — я грустно улыбнулась. — Я благодарна тебе за помощь. Нет, правда, спасибо тебе. Но отныне в моей жизни нет места мужчинам.

Илья на это обиделся. Я понимала его, понимала и жалела, но, как известно, сердцу не прикажешь. Вот и я приказать не смогла. Оно ещё ныло, а рана кровоточила. Время не лечит. Это неправда. Оно лишь притупляет боль. И глядя на фото Сергея, видя его по ночам, я чувствую, как всё внутри разрывается.

Вечером, когда мы легли спать, произошло то, чего я так сильно боялась. Это было неприятно, грязно и пошло. Илья же был как одержимый. Зигера он предусмотрительно закрыл на веранде. Не ожидала... и верить поначалу не хотела. Но, тем не менее, это произошло.

— Илья, — захлёбываясь слезами, выдавила я, пытаясь спихнуть мужчину с себя. — Илья!

Он был пьян, и пьян изрядно.

— Сапфира, — шептал он и на себя был мало похож.

— Илья! — закричала я и, собрав все силы, резко оттолкнула его от себя.

Илья упал на спину. Я села на кровати и, натягивая одеяло до самого подбородка, со страхом смотрела на него. Мужчина сел, покачиваясь впился в меня глазами. Потом схватился за голову и застонал.

* * *

Наутро состоялся серьёзный разговор. Со слезами, истериками и криками. Он просил прощения, оправдывал себя слепой любовью, а я кричала на него и, честно, ненавидела.

— И как я могу тебе доверять после этого? Как?!

— Сапфира..., я...

— Что ты? Что?!

— Прости меня! Я клянусь, больше такого никогда не повториться, — он попытался подойди ко мне, чтобы обнять.

— Не подходи! — зашипела я, отпрыгивая в сторону.

— Сапфира... Я просто не знал, как... как...

— Как? — я нахмурилась.

— Как завоевать тебя, — выдохнул он.

Я сжала челюсти.

— Послушай меня сюда, — процедила я, наступая на мужчину, — я не из тех женщин, которых добиваются силой, — я приблизилась к нему вплотную и ткнула пальчиком в грудь. — Понял?

Илья нерешительно кивнул.

— Я уезжаю.

— Куда? — он побежал за мной.

— Подальше от тебя, — выплюнула я и прибавила шаг.

— Ты что не понимаешь, что едешь на смерть? — паниковал Илюшка, глядя как я быстро собираюсь.

Я усмехнулась.

— Сапфира!

— С тобой ещё опаснее, — хмыкнула я. — Ты меня когда-нибудь либо задушишь, либо вообще просто прибьёшь, — ляпнула я и прикусила язык.