Москит сам не помнил, когда уснул. Очнулся на рассвете — от того, что Торч тряс его за плечо. Осмотрелся — и чуть не обмочился от страха. Все мальонцы были мертвы. Земля возле погасшего костра пропиталась кровью, кровь алела на одежде Торча...

— Ну-ка, помоги трупаков в шлюпку скинуть, я мараться не хочу, — приказал Торч.

Они перенесли мертвецов в лодку, крепко привязали их, засыпали сверху камнями и отогнали ее на глубину. Там дно шлюпки пробили, и, спрыгнув с борта в воду, дождались, пока она затонет.

Вплавь вернувшись на берег, матросы с "Морской девы" забросали следы крови землей и вообще постарались придать стоянке на берегу самый мирный вид. Если кто завтра сюда придет — подумает, что отдыхали на пляже матросы с какого-нибудь корабля, соскучившиеся по твердой земле.

Только когда Москит и Торч отправились обратно в Вильпорт, Москит решился спросить у приятеля, зачем тот перерезал южан.

— Ты совсем дурак? — хохотнул Торч. — Или только притворяешься? "Блистающая" в Вильпорте не появится. Я так думаю, что наш капитан с ее хозяином встречался летом, когда мы на мыс Маган ходили. Там, видать, и сторговывались. И нынче раньше летнего Стола "Дева" туда не пойдет. Значит, наш капитан еще с полдюжины тридесятий знать не будет, что его поставщик денег не получил. А мы сейчас этот дурацкий бочонок, если он нашему капитану так нужен, отдадим, а деньги поделим. А после штормов не станем больше на "Деву" наниматься. Подадимся в Мальо или еще куда подальше. Говорят, на Латане для отважных парней раздолье. Кто нас найдет? Вот ты сам откуда родом? Ведь южанин же, так? Хочешь домой, к родне, да не оборвышем приехать, а королем, самую красивую девку в жены выбрать? Тебе твоя огородница еще не надоела?

Москит в ответ промолчал. Он родился как рас на той самой Латане, о которой мечтал Торч. Да, с деньгами на острове жить очень даже неплохо. А вот без денег, да если задолжал кому из крутых...

По дороге в Мерд-Виль "Морская дева" заходила в Порт-Суан. Как раз очень удачно наступила пора туманов. Не сговариваясь, Москит и Торч ночью тихонько спустили на воду лодку и, добравшись до пещер на берегу, спрятали в одной из них сумку с деньгами. Делить решили после того, как шхуна вернется в Тигар и станет на ремонт на время штормов на ремонт. Обычно перед этим матросов рассчитывают, и до конца непогоды они свободны и вольны наниматься на любое другое судно или вообще потом остаться дома.

* * *

— И все же — почему ты убил Торча? — грозно спросил Арчи, выслушав сбивчивые признания Москита. — Отвечай, несчастный! Что тебе-то он сделал?

— Это не я, это проклятие! — заверещал моряк. — На золоте — проклятие! Оно заставило! Я не виноват!

— И где же теперь это проклятие? — поинтересовалась госпожа Турне. — Много оно тебе счастья принесло, идиот?

— Под старой маслиной за сараем закопано, — хлюпнул носом Москит. — Моя хозяйка весь огород перерывает, на каждый клочок лишнюю луковицу сует. Только под маслиной не копает, там тень да корни...

Арчи, поняв, что из моряка больше ничего не вытянуть, снова пробормотал заклинание, и Москит откинулся на спину, глядя закатившимися глазами в начавшее светлеть небо.

— Мих! — позвал Арчи. — Будь добр, оттащи бедолагу обратно в кутузку. А я пока вернусь в нормальное тело и оденусь.

— Проснется — подумает, что пригрезилось, — сказала Сайтана, тихонько подойдя к Арчи, чьи черты постепенно становились более человеческими, чем звериными.

Арчи взглянул на девушку. Увиденное и услышанное этой ночь настолько изменило ее, что маг не сразу узнал веселую простушку. Сайтана вдруг посерьезнела, в глазах зажегся какой-то огонек.

Взяв из рук Сайтаны свою рубашку, Арчи как можно мягче ответил:

— Пусть думает, что это — всего лишь сон. А мы завтра потихоньку проверим, на месте ли клад, да будем прокурорского помощника ждать. Надо будет ему тоже парочку сновидений устроить.

Сайтана кивнула:

— Да, без денег никто в то, что Москит убил, не поверит. Ведь лучшими же друзьями же считались.

— Проклятий на золоте хватает, — вмешалась госпожа Турне. — Ладно, красавчик, я исчезаю. Грустный конец у этой истории. Будь здоров! И...

Тварь Тьмы вдруг замялась, взглянув на Сайтану, но продолжила:

— А ты, красавица, не думай об Арчи. Не для тебя он, пойми. Хотя и ты — не для этого городка. Знаешь что? Замуж ты, конечно, можешь сходить — для пробы. А потом подавайся в какой-нибудь нанитский храм. Ты сама не знаешь, но Сила у тебя есть. Немного, но есть. Если бы детства начала учиться, может, и отличной лекаркой стала бы. Но в храмах не одни лекари нужны, там дел хватает и для тех, чья Сила никакого отношения к магии не имеет.

— Как это? — не поняла Сайтана.

— Потом сообразишь, — отмахнулась госпожа Турне. — Вон, твой красавчик про мои слова о девушках только сейчас вспомнил. Так, господин мой?

Последние слова поак произнесла с тем ехидством, что Арчи стало стыдно, как он имел наглость выдавать свой демонический образ за лорда Тьмы.

— Ладно уж вам, госпожа Турне! — смущенно ухмыльнулся маг. — Настоящие лорды Тьмы ничего не узнают об этой маленькой шутке, а если и узнают, то только посмеются.

— Не уверена, — мурлыкнула поак и растаяла в воздухе.

* * *

К дому Сайтаны молодые люди подошли, когда уже почти рассвело. Небо заполнили легкие облачка, окрашенные солнечными лучами в золотисто-розовый цвет. Они быстро скользили на запад, и между ними то и дело открывались лазурные прорехи.

— А ведь и впрямь — непогода отступила, — сказал Арчи, когда девушка скрылась за калиткой. — Посмотри, Мих, какая там, наверху, красота!

Рыжий баронет поднял лицо к небу:

— Красиво...

И продолжил, словно только и ждал, чтобы заговорить об этом:

— А ты догадался, что в том бочонке? Вот нам повезло! Я сомневаюсь, что бочонок чего угодно, кроме пыли с Троп мертвых, может столько стоить, и при этом его перевозка должна быть такой секретной.

— Догадался, — согласился Арчи. — Только мне все это не очень нравится. Слишком уж нам везет. Такое ощущение, что и этого Москита, и во всю эту историю нас кто-то специально втянул. Чтобы легче было до острова добраться, а потом — до эт-Дитириса.

— Да ну, ты уже всего боишься! Перед тимовыми днями ты еще в Келе был, и о том, что ты встретишься с Москитом, никто из людей и подозревать не мог.

— Из людей — да. А вот та-ла... Знаешь, мне кажется, что для них время течет не так, как для нас, и "вчера" может совершенно спокойно поменяться местами с "завтра". Кто-то из та-ла очень заинтересован в том, чтобы мы попали на Безымянный остров. И в том, чтобы извести эт-Дитириса. Та-ла редко приходят в наш мир, но вот событиями управлять могут. Вряд ли Торч перерезал мальонцев только по своей воле. Да и Москит... Он, по-моему, и сам понять не может, почему он пырнул ножом товарища. Конечно, делиться золотом никто не захочет. И семьсот пятьдесят золотых — это хуже, чем полторы тысячи. Но и семьсот пятьдесят — достаточный куш, чтобы жить припеваючи. Ладно, пошли спать. Нужно подумать еще, как представить всю эту историю помощнику королевского прокурора. А то и на него может проклятие золота подействовать...

Глава 15

Арчи сидел за столом, задумчиво глядя на рассыпанную по скатерти горсть мелочи. Скатерть была парадная — глубокого винного цвета, бархатная, ее старая Маут стелила только в гостевых комнатах. Медяки же ничем не отличались от тысяч и тысяч монеток, которые можно найти у любого не особо богатого жителя Келенора. Это разве что у аристократов может не оказаться с собой мелочи. Или у безнадежно нищего, для которого один такой кругляшок с профилем ныне живущего или кого-то из покойных королей — это еще целый день жизни без ощущения сосущего голода. А у обычного келенорца, если хорошо поискать, обязательно найдется хоть пара грошиков.

— И чего ты там увидел? — спросил Мих, встав у приятеля за спиной.

Как ни вглядывался рыжий баронет, он не мог понять систему, по которой Арчи раскладывал монетки. Странная фигура — что-то вроде кольца из грошиков, и сбоку еще несколько штук. Зато Мих заметил в общей куче необычный медяк.

— Глянь, Арчи, а ведь это полуютан из Марида.

— Да? А по виду почти не отличишь от нашего "старобарата", — равнодушно ответил молодой маг, чьи мысли были слишком далеко от вопросов нумизматики.

— Глянь, — Мих перевернул монетку. — С этой стороны — не цифра, а маридская вязь.

— Интересно, — откуда у меня эта штука? — заинтересовался Арчи.

— Ну, в Порт-Суане бывают моряки со всех концов света. Кто-нибудь из них подсунул заграничную монетку торговцу, а тот — тебе на сдачу. Но попадись ты с такой монеткой к понимающему купцу — он может скандал поднять. Из-за медяшки, может, и не будет шуметь, а будь это золотой асуан, то каждый келенорский купец обязан донести на тебя в стражу. Иноземные деньги в нашем королевстве использовать запрещено, их обязательно нужно обменивать в уполномоченных банках. Причем доносчик получает половину суммы найденного золота.

Арчи задумчиво уставился на медяшку.

— Вот как? Откуда ты все это знаешь?

— Да у меня же дядя — стражник, — пожал плечами Мих. — И в Питтиме, который стоит на нашей земле, чужеземные моряки часто бывают. Там такие случаи постоянно...

— А ведь это мысль! — вдруг пробормотал Арчи. — Монета — не монета, точнее монета, но совсем не та... Сон — не сон, убийца — не убийца...

— Что? — Мих чуть ни поперхнулся морсом, которого решил попить, пока Арчи любуется на монетки.

— А то...

Арчи сгреб мелочь в одну кучу и резко повернулся к рыжему баронету:

— Меня не покидает ощущение приближающейся опасности. Порт-Суан — хороший город, и отнесся к нам вполне доброжелательно. Но шторма закончились. Скоро, буквально через три дня, сюда приедет помощник прокурора. С ним мне встречаться ну совсем не хочется. Но без него местные стражники Стоуна не отпустят. Даже если будут найдены деньги и нож...

— Откуда про прокурорского знаешь? — удивился Мих.

— Они тут голубиной почтой пользуются. Кто-то из сержантов в кабаке сказал, что была весточка из Тигара. А Сайтана, по-моему, везде уши имеет. Эх, родись она в семье побогаче да познатнее, будь у нее хоть какие-то манеры, ее бы можно было во фрейлины пристроить. Прирожденная интриганка...

— Да, жаль, что среди дочерей аристократии таких девушек немного, — согласился Мих. — Но нам-то что делать? Ждать, когда помощник прокурора отдаст приказ тебя арестовать? Знаешь, эти мелкие чиновники... Им на многое наплевать, но если полгода назад из столицы приходила какая-нибудь бумага, то они о ней не забывают.

— Стать маридской монеткой, — улыбнулся Арчи. — То есть мы послезавтра отправляемся в Тигар, но на самом деле никуда не отправляемся.

* * *

За день молодые люди успели продать лошадь, двуколку и большую часть книг. Их за бесценок оставили магичке-погоднице:

— Вжет унаследовал мой дар, может, через пару лет я соберу денег, чтобы отправить его в столицу учиться, — с благодарностью сказала мастрисса эт-Малати. — Пока пусть читает. Конечно, вряд ли в курсе стихиальной магии есть труды по демонологии, но знания лишними не бываю, не так ли?

— Так, — согласился Арчи. — Но вот вопрос... может, я через какое-то время вернусь. Тогда можно будет выкупить у вас книги?

— Жаль, конечно, будет с ними расставаться. Но и вас понимаю. Вам тоже, видимо, жаль, — сказала магичка. — Ладно, как там оно в будущем ни сложится, но у нас они не потеряются.

* * *

Дядька Прол, выслушав просьбу Арчи, почесал в затылке и сказал:

— Что ж, парень, за тобой должок, конечно, остается... Так что давай так: ты мне поможешь сегодня, а я тебе — завтра.

Молодой маг согласно кивнул и спросил:

— Сегодня будет туман?

— Нет, но погода подходящая, — улыбнулся моряк. — В общем, жду вас обоих после заката у причалов, напротив склада господина Мильда.

* * *

Ночное плавание в Мальо сильно отличалось от приключения, в которое был втянут Арчи. Обогнув по широкой дуге форт, контрабандисты причалили в неприметной бухточке, быстро погрузили спрятанные в одной из пещер тюки в баркас и так же без помех вернулись в Порт-Суан.

Уже на подходе к бухте Арчи поинтересовался у дядьки Прола:

— А что за пещеры, в которых мы были? Такое ощущение, что они вырыты кем-то, причем достаточно давно.

— Не знаю, — ответил моряк. — Сколько помню себя — они есть. Говорят, очень древние. Кто-то в них когда-то жил. Да тут, вокруг Порт-Суана, весь берег в таких норах. Старухи болтают, что когда-то в наших краях обитали то ли люди-змеи, то ли люди-птицы, они их и нарыли...

— А в сторону Тигара таких нор много?

— Хватает.

— Вот возле них нас и высадите. Договорились? — тихо, чтобы не было слышно другим морякам, сказал Арчи.

Дядька Прол только пожал плечами. После разговора в кабинете хозяина, господина Мильда, он предпочитал не думать о том, кто же эти пришлые парни. Платят, зла не держат, а остальное — их дела. Главное — поменьше болтать, да чтобы кто из трепачей не углядел чего. А сам Прол готов отвезти магов, куда скажут, и забыть о них сразу же, как расстанутся. Ничего не знает, ничего не слышал, ничего не видел. А спросят, так скажет, что ходили в Тигар — там у причалов, дескать, и высадили господина баронета со слугой. А уж куда они потом подались, так откуда Пролу знать, он в тот же день назад отчалил...

* * *

Следующая ночь тоже прошла в предотъездной суете. Хотя Мих успел заглянуть в танцевальный зал и попрощаться со всеми знакомыми девушками.

— Это не город, это какой-то розарий! Вот бы остаться тут навсегда! — простонал баронет, когда Арчи начал поторапливать его с упаковкой вещей.

— Вот это меня и удивляет, — согласился маг, затягивая свой дорожный мешок. — Тебе это странным не кажется?

— Хорошенькие девушки — это странно? — удивился Мих.

— Нет, не только девушки. Спокойные и доброжелательные люди, хотя городок не кажется сонным. Почти нет нищих, да и те, кто есть — горькие пьяницы, которые сами в своей нищете виноваты. Плодородной земли немного, но море кормит людей так, что даже одинокая старуха-вдова не считает себя несчастной. И при этом у этой земли нет истинного Владыки. И никогда не было.

— Не понял, — пробормотал Мих. — Ты что хочешь сказать?

— То, что Порт-Суан во многом похож на Иртин. Или на горы вокруг Будилиона.

— Так Иртин вроде к Вельбиру относится, там этот молодой барон хозяйничает, который за Генрикой увивался.

— Бароны Вельбирские — цеховые. Слышал о таких? Они за дорогами присматривают, а земля принадлежит рыцарям или вообще вольным хлебопашцам.

— Я не задумывался об этом, — протянул Мих. — Но ведь долина Альвы у впадения Бена — самое красивое место, которое я знаю. Говорят, она находится под благословением богини...

— Вот то-то и оно... Ладно, я — на Маячный мыс и по дороге к огороднице загляну. И с матушкой Маут попрощаться надо. Мне кажется, она знает больше, чем говорит.

* * *