Вихрь

Максим обернулся и увидел небольшое одноэтажное здание с темными, словно речной ил, стенами. Окна отсутствовали. Глухая дверь цвета ржавчины была плотно закрыта, и за ней слышались приглушенные отчаянные женские крики. Больше им попросту неоткуда было доноситься: вокруг не было ни одного другого здания. Местность вокруг напоминала сухую выжженную пустошь. Людей поблизости также не было.

— Что же это за место такое?.. — тихо, словно боясь потревожить кого-то, спросил Максим. Его вопрос растворился в воздухе, и лишь новый крик был ему ответом.

Сглотнув тяжелый подкативший к горлу ком страха, юноша осторожно подошел к двери, прислонился к ней ухом, пытаясь понять, сколько людей находится внутри. Когда крики вперемешку с рыданиями смолкали, помещение за дверью погружалось в полную тишину. К своему удивлению, Максим понял, что женщина, похоже, находится внутри одна.

Юноша проклинал себя за растерянность. По большому счету, ему не было дела до некой кричащей женщины в странном одноэтажном здании: это чужой мир, и неясно, по каким он живет законам.

Может, женщина за дверью опасна? Или лишена рассудка, поэтому ее здесь и держат? Вместо того, чтобы стоять здесь и медлить, я должен найти способ вернуться в свой мир, помочь Насте, остановить Эмиля...

Уже решившись оставить все, как есть, юноша услышал новый крик. И в нем вперемешку с рыданиями звучала мольба. Максим не разобрал всех слов, но явно услышал «помогите» и «умоляю».

Из груди юноши вырвался тяжелый вздох. Он сжал кулак, и непривычное ощущение отсутствующей фаланги безымянного пальца заставило его вздрогнуть — вспомнить, что сейчас он находится в теле Эмиля. И переместился Максим именно тогда, когда его злой двойник удалялся от этого здания. Какова вероятность, что Эмиль является причиной истошных воплей женщины? Может, он и заточил ее внутри? Или… искалечил, измучил и бросил умирать? Ответов на эти вопросы у юноши не было, но он ни на секунду не сомневался, что Эмиль способен совершить любое зверство. Встреча с ним не сулила для женщины за дверью ничего хорошего. Максим знал, что не простит себе, если попросту оставит кого-то на растерзание этому человеку. Он должен помешать. Тем более что переместиться обратно в свой мир все равно не получалось.

Тревога за Настю не покидала юношу ни на секунду. В бессилии ему оставалось только надеяться, что подруга заподозрит неладное и сумеет вовремя уйти из комнаты в общежитии, чтобы Эмиль не причинил ей вреда.

Пожалуйста, пусть только она будет в порядке…

Тем временем раздался новый протяжный крик, срывающийся на отчаянные рыдания.

— Да чтоб тебя… — прошипел Максим, потянув за ручку. Дверь со скрипом отворилась, и юноше пришлось усиленно всматриваться в непроглядную темноту. Помещение оказалось довольно большим, хотя снаружи таким не казалось. Внутри пахло плесенью, пылью и сыростью. Беспорядочно стояла какая-то старая мебель.

Когда дверь открылась, крики тут же смолкли.

Максим настороженно шагнул внутрь, чуть прикрывая дверь, и густая, почти осязаемая тьма обступила его. Страх медленно пополз вверх по позвоночнику.

Дверь ведь была открыта. Почему та женщина не выходила самостоятельно?

Юноша с трудом различал во мраке предметы. Глаза долго привыкали к темноте, но вскоре сумели выхватить женский силуэт в дальнем конце комнаты. Казалось, и обитательница этого странного места, наконец, рассмотрела вошедшего, и ее душераздирающий вопль наполнил помещение. Максим невольно прикрыл уши и отступил. От этого крика его душа наводнилась ледяным ужасом, а мысли разбежались по углам сознания.

— Нет! Прошу вас! Умоляю! Не надо! Не делайте этого! Пожалуйста… — смог разобрать юноша в бессмысленной каше звуков, в которую сливались истерические женские рыдания.

Максим отнял руки от ушей, непонимающе уставившись на девушку в дальнем углу помещения. Лишь теперь он заметил, что она прикована кандалами к стене.

Юноша стремительно приблизился к пленнице, и та зашлась новыми рыданиями, голос сорвался от постоянного крика. Максим присел рядом с девушкой, невольно отметив, что представлял ее себе немного старше.

— Тише, успокойтесь. Сейчас я…

— НЕТ!!! ПОЖАЛУЙСТА! — истерически завопила она, нервно задергав ногами.

Да что же это она…

В своем волнении юноша снова забыл, что находится в чужом теле. А ведь сейчас он — именно тот человек, что, похоже, заточил ее здесь. Отстранившись от девушки, Максим приподнял руки, показав безоружные ладони, и покачал головой.

— Ох, нет… нет, погодите! Я не он, — юноше пришлось говорить громко, чтобы привлечь внимание бьющейся в истерике пленницы. Крики смолкли, превратившись в слабые обессиленные стоны. Максим продолжил сбивчиво объяснять, улучив момент, — я не тот, кем кажусь… то есть, выгляжу… то есть… я не Эмиль!

Девушка недоуменно распахнула заплаканные глаза. Губы ее задрожали.

— Знаю, это звучит странно, — нервно улыбнулся Максим, — но я не Эмиль. Я не причиню вам вреда, я… я вас освобожу!

Пленница прерывисто вздохнула.

— Вы… не Эмиль Морган? — недоверчиво переспросила она.

Эмиль Морган. Его полное имя…

— Это долгая история, — облегченно вздохнул юноша, принявшись искать во мраке помещения ключ от кандалов. Попутно он ощупал и свои карманы, надеясь найти его там, и вздрогнул, когда обнаружил за поясом острый нож, — и странная. Я знаю, я выгляжу в точности, как Эмиль, но я — не он. Технически. Или формально? В общем, неважно, это сложно. Где же этот чертов ключ? Здесь где-нибудь свет включается?

Юноша выпрямился во весь рост и вопросительно кивнул девушке, ожидая от нее хоть какого-нибудь содействия.

— Вы не знаете, где здесь выключатель?

Пленница нервно покачала головой, прерывисто вздыхая.

— Н-нет… вы… то есть, Эмиль держал меня в темноте…

Максим скрипнул зубами.

— Эх, ладно, черт с ним, со светом, — махнул рукой он, — а куда он положил ключ от кандалов, вы не видели? Это бы однозначно помогло нам обоим.

Пленница виновато качнула головой. Похоже, только сейчас она начинала верить, что перед ней действительно другой человек.

— Он завязал мне глаза.

Максим вздохнул.

— Ясно. Но ничего, — он попытался ободряюще улыбнуться, — и так справимся. Как вас зовут?

— Паласса, — бегло ответила пленница. Юноша на миг замер, пытаясь запомнить и произнести про себя странное, непривычное уху имя, затем кивнул.

— Хорошо, Паласса. Я Максим.

Представившись, юноша продолжил искать что-нибудь, чем освободить девушку. Картина внутри помещения прояснилась, и Максим с ужасом понял, что попал подобие камеры пыток. Кругом были хаотично расставлены стулья и столы с захватами для рук, ног и головы, посреди комнаты стоял старый деревянный стол с разнообразными инструментами. Некоторые из них были покрыты ржавчиной (по крайней мере, Максиму хотелось думать, что это именно ржавчина). Проглотив тяжелый ком, юноша двинулся к этому столу, ища в темноте что-нибудь подходящее.

— Максим? — переспросила Паласса. В голосе ее послышалось странное воодушевление, — тот самый?

Юноша нашел инструмент, больше всего походивший на кусачки. Взяв его, он и думать не хотел, для чего это здесь применялось.

— Что вы подразумеваете, говоря «тот самый»? — спросил юноша, подходя к пленнице. Девушка вздрогнула, недоверчиво уставившись на пугающий инструмент в руках Максима. Он проследил за ее взглядом и качнул головой, — не бойтесь. Это для цепей. Они, вроде, тонкие и ржавые. Должны поддаться. Ключа у меня нет, так что придется просто перекусывать цепь.

Паласса облегченно вздохнула и кивнула.

— Так что вы имели в виду? — вновь спросил юноша, ухватывая цепь и пытаясь отвлечь пленницу разговором, — почему я «тот самый»?

— Эмиль Морган говорил о вас. Назвал вас Мастером… и путешественником. Сказал, что создал вас.

Юноше пришлось приложить немало усилий, чтобы цепь поддалась.

Раздался металлический лязг, и руки Палассы резко опустились вниз. Девушка ахнула. Максим протянул ей руку, помогая встать, и недоверчиво посмотрел ей в глаза.

— Погодите, что? Как это, создал?

Паласса виновато потупилась.

— Простите, я совсем мало об этом знаю. Морган сказал, что все это как-то связано с потенциалом, который он должен забрать у меня и у таких, как я. Он называл нас путешественниками.

Юноша потряс головой, сбрасывая оцепенение. Мысли путались.

— Что такое потенциал? Он не говорил?

Паласса кивнула

— Сказал, что это жизненная энергия.

Максим склонил голову и попытался посмотреть на Палассу так, как учила Настя. Ожидания оправдались: вокруг девушки действительно роилось призрачное радужное сияние. Совсем не такое, как у Насти, другое, намного менее яркое. Но все же оно было.

— Свет, — прошептал юноша. Девушка непонимающе посмотрела на него. Максим вздохнул, — я, кажется, начинаю понимать. Выходит, этот свет можно отнять? Он и называется потенциалом. То, что открывает доступ к перемещениям.

Паласса напряженно сжалась. Юноша качнул головой.

— Паласса, послушайте, вам надо уходить. Как можно дальше отсюда. И будьте бдительны. Не знаю, как Эмиль до этого находил меня, но, возможно, ему помогал этот самый потенциал. Если так, то по нему он сумеет и вас найти снова, так что постарайтесь защититься от него. Реже бывайте одна. Я не знаю, смогу ли в нужный момент оказаться рядом, чтобы вновь помочь.

Девушка осторожно приобняла Максима и тут же отстранилась.

— Спасибо вам. Я поняла, — кивнула она.

— Спешите. Я останусь здесь, чтобы не видеть, в какую сторону вы пошли, если Эмиль вернется. Не знаю, насколько это осложнит ему задачу, но перестраховка не помешает.

Палассу не пришлось уговаривать. Она спешно направилась к двери и покинула помещение. Ее слова призраком витали над Максимом.

Создан. Что, черт побери, это значит?! Как я могу быть создан?

В душе Максима всколыхнулась злость — на себя, на Эмиля и даже на Палассу. Юноша был не в силах просто так принять ее слова на веру: как он мог быть создан, если у него есть родители, есть детские фотографии, чуть не сразу после роддома, есть своя жизнь, в конце концов?! И если раньше мысль о том, что эта жизнь — чья-то большая ошибка, только нагоняла на Максима хандру, то теперь она не на шутку задела его. Наверное, потому что в свете последних событий показалась ему возможной…

— Так, хватит! — вслух приказал себе юноша, заставляя себя собраться с духом, — нужно вернуться в свой мир.

Максим понимал, что вряд ли сумеет осуществить задуманное собственными силами. Однако в этом мире был человек, который, возможно, поможет ему. Настало время проверить это на практике.

Выйдя из старого здания, юноша огляделся. Кругом была лишь красная пустошь. Максим не имел ни малейшего представления, куда идти, поэтому побрел наугад, доверяясь механической памяти тела Эмиля, решив, что оно само приведет его, куда нужно. Возможно, идея была не из лучших, но других у юноши попросту не было. Оставалось только последовать ей.

* * *

Настя изо всех сил вжималась в запертую дверь, словно надеялась просочиться через нее в коридор. Она ни секунды не хотела оставаться в одном помещении с Эмилем. Одного лишь взгляда в его одержимые глаза было достаточно, чтобы понять: от него не стоит ожидать ничего хорошего. Парализующая волна страха охватила девушку, когда чужак в теле ее друга сделал к ней один неспешный шаг.

— Не приближайся, — полушепотом выдавила Настя, лихорадочно ища, чем бы защититься.

На лице Эмиля мелькнула недобрая снисходительная улыбка. На слова девушки он не обратил никакого внимания.

— У тебя потрясающий потенциал, — хмыкнул он, — ты мне очень пригодишься.

Настя и ахнуть не успела, как Эмиль сорвался с места и бросился к ней. Испуганно пискнув, девушка ринулась в сторону, больно ударившись ногой об угол тумбы. Сильные руки чужака обхватили ее со спины в удушающем захвате. Настя невольно уцепилась за предплечье Эмиля, стараясь ослабить хват. Сердце застучало в висках, воздуха отчаянно не хватало.

Ребра! У Максима были ушиблены ребра…

Мысль молниеносно промелькнула в голове Насти, и девушка, не раздумывая ни секунды, отпустила предплечье Эмиля и со всей силы ударила его локтем в правый бок. Похоже, чужак не ожидал, что этот удар причинит такую боль. Он чуть ослабил хватку, и Настя с судорожным жадным вздохом сумела вырваться, потеряв равновесие и упав на тумбу. Початая бутылка вина, стоявшая там, покачнулась, и девушка, схватив ее, вскочила и резко нанесла удар по голове Эмиля, когда он попытался перевести дух.

Все произошло за доли секунды. Бутылка разбилась. Эмиль издал сдавленный стон и, как подкошенный, рухнул на пол среди разлитого красного вина и осколков, но Настя не увидела его падения. Нанеся удар, она тут же бросилась к двери, что было сил, рванула щеколду, содрав кожу с пальцев, и вылетела в коридор, опрометью кинувшись к лестнице.

Добежав до проходной, девушка, не помня себя, перепрыгнула через невысокий турникет и помчалась к выходу из общежития. Охранник, казалось, что-то крикнул ей вслед, но Насте не было до этого никакого дела. Паника гнала ее прочь от общежития, прочь от Эмиля, который собирался убить ее.

Лишь когда дыхание окончательно сбилось, Настя остановилась, положив руки на колени, и попыталась перевести дух. Картины произошедшего калейдоскопом пронеслись у нее перед глазами, и девушка резко выпрямилась, судорожно вдыхая и выдыхая. Тело начала бить мелкая нервная дрожь. Настя в ужасе закрыла рот трясущимися руками и всхлипнула, понимая, что только что сделала.

— О, господи… Макс! — воскликнула она, хватаясь за голову. Момент, когда она ударила Эмиля бутылкой по голове, всплыл в ее памяти, заставив ахнуть от страха, — что же я натворила?

Развернувшись, девушка сделала шаг в обратную сторону, но не сумела заставить себя вернуться. Одного лишь воспоминания о взгляде Эмиля хватило, чтобы щупальца страха вновь обвили и остановили Настю. Сердце все еще бешено колотилось, дыхание сбивалось. Девушка не знала, как быть дальше: вернуться и проверить, как там Максим? Точнее, его тело… а что, если Эмиль придет в себя и вновь нападет?

Следующая мысль заставила Настю похолодеть от ужаса: а если удар оказался смертельным? Что, если Максиму попросту некуда будет возвращаться?

Настя судорожно втянула воздух, понимая, что истерические рыдания вот-вот захлестнут ее.

— Что же делать?.. Господи, что делать?.. — беспомощно прошептала она, утирая слезящиеся глаза. Как ни старалась, Настя не могла совладать со своим страхом и заставить себя вернуться в общежитие. Собственная беспомощность злила и угнетала ее.

Добредя на заплетающихся ногах до ближайшей скамьи, девушка устало опустилась на нее, закрыла лицо руками и зарыдала в голос.