Геон не видел ни одного восстания уже больше пятидесяти лет. Но установившееся стараниями мудрого короля и его потомков равновесие как тогда, так и теперь продолжало оставаться хрупким, словно льдинка. Люди и чародеи притерлись друг к другу, свыклись, смирились, но равными так и не стали. Слишком велика была между ними пропасть — и закон, эта тонкая ниточка, протянувшаяся от одного обрыва к другому, был не в силах хоть что-нибудь изменить...
— Ну почему этот ваш дар дается не всем?— пробормотала Кассандра, глядя на поблескивающие в темноте грани амулета.— Всё было бы проще! И тебе не нужно было бы думать о каких-то там шестах.
Нейл тихо рассмеялся.
— Резерв тоже не бесконечен,— напомнил он.— К тому же, будь ты магом, Сандра, о драконах тебе пришлось бы сразу забыть. Знаешь же, что зверье нас на дух не переносит, силу чует, даже под защитой. А уж с драконьей-то чувствительностью!..
— Но на бомбардирах ведь служат маги,— она, не удержавшись, дотронулась пальцем до прозрачного зеленоватого камня в центре амулета. Тот был гладкий и теплый, будто живой.— Я на параде видела. И дядя рассказывал.
— Так то бомбардиры,— отмахнулся Нейл. Стараниями подружки он уже знал о драконах вообще и о воздушной армии Геона в частности гораздо больше, чем ему самому требовалось.— Такую шкуру поди пробей! К тому же, из шести человек отряда там всего один такой, как я... Сандра, оставь камень в покое.
— А что? У меня руки чистые! Или он как-то, ну, ответить может?
— Да демоны его знают,— честно признался маг.— Но лучше не рисковать. Мало ли.
Девушка, громко фыркнув, от души пихнула друга в бок острым локтем.
— 'Мало ли', 'мало ли'!— передразнила она.— Вот вечно ты осторожничаешь! Так вся жизнь мимо пройдет, оглянуться не успеешь!..
— Тихо,— зашипел Нейл, с опаской оглянувшись на дверь,— завелась. Услышит кто-нибудь, так жизнь моя тут же и кончится, вместе с остатками твоей репутации, между прочим! Ты и так уже семье все нервы истрепала, а застукай они тебя тут со мной в одной рубашке...
— И что?— снова фыркнула Кассандра.— Тебе, как честному человеку, жениться придется?
Они посмотрели друг на друга и одновременно покатились со смеху, зажимая руками рты. В ящике у окна завозилась разбуженная Шишша. Нейл в изнеможении откинулся на спинку кресла, тихо хихикающая Кассандра приткнулась ему под бок.
— Как честному человеку...— пробормотал сын герцога, кусая губы, чтобы не рассмеяться в голос.— И ведь лицо еще такое состроила! Уф-ф. Чуть живот не надорвал. Не в наездники тебе надо, а на подмостки, народ веселить!
— Ну вот не примут меня в Даккарай — так и пойду!— весело пообещала она. А потом добавила с некоторым сомнением:— Правда, от репутации моей тогда точно ничего не останется.
Откуда-то из глубины спящего дома донесся глухой бой часов. Один удар, два, три... Кассандра с сожалением потерлась лбом о плечо товарища:
— Совсем поздно. Тебе пора, наверное?
— Да мне, по-хорошему, и приходить не стоило,— задумчиво отозвался Нейл.— Когда к нам граф Рексфорд приезжает, они с отцом всегда до утра в кабинете сидят. Как бы я не попался на обратном пути... Отец-то думает, что я по ночам над книгами чахну!
Девушка, прыснув в кулачок, с сожалением сползла с кресла. Друг тоже поднялся. Уходить ему не хотелось, да и спать тоже, но время и впрямь было позднее, а завтра еще вставать ни свет, ни заря, да с шестами скакать, что та обезьяна! Нейл поморщился. Заглянул в ящик с Шишшей, услышал знакомое сердитое шипение и взобрался на подоконник.
— Завтра к изгороди придешь?— уже стоя одной ногой на ветке клена, обернулся он. Кассандра кивнула:
— Завтра уж точно! Мама с папой на вечер уедут и Крис с собой возьмут... Да сними ты свою блестяшку, ну? Ведь правда шлепнешься с такой высоты!
Листва за окном снисходительно зашуршала.
— Вот еще,— хмыкнул исчезающий в ночи маг.— Забыла, кто учил тебя лазать по деревьям?
Негромко скрипнула ветка, темная спальня вновь погрузилась в тишину. Стоящая у окна Кассандра улыбнулась. А потом, зевнув, подняла с пола подушку.
— Спокойной ночи, Нейл,— шепнула она, сворачиваясь калачиком в измятой недавней бессонницей постели. И закрыв глаза, уже где-то на границе сна и яви услышала в ответ тихое, далекое, как эхо: 'Спокойной ночи, Сандра...'
Глава VIV
Рабочий кабинет герцога эль Хаарта больше напоминал лабораторию: длинный стеллаж во всю правую стену, заставленный пузатыми склянками всех возможных размеров, в центре комнаты широкий стол с тяжелой мраморной крышкой, напротив два застекленных книжных шкафа, пара стульев и маленькое бюро у окна. Между шкафами в стене имелась глубокая темная ниша с задвинутой в нее каменной тумбой, на которой, прикрытое куском беленого холста, интригующе возвышалось что-то непонятное, наверняка из числа того же лабораторного инструментария.
Единственное окно было убрано частой решеткой и оборудовано, помимо внешних, еще и внутренней парой ставен. В самом кабинете царил абсолютный порядок — ни соринки на полу, все разложено и расставлено по ранжиру, воздух прохладен и свеж, даже без легчайшего намека на хоть какой-нибудь запах... 'Кендал в своем репертуаре,— который раз подумал граф Рексфорд, ерзая на жестком стуле.— Ему дай волю, так он и собственный дом в местное отделение алхимического корпуса превратит!' Кое-как устроившись и опершись локтем об угол стола, он плеснул в чашечку остывшего кофе и покосился на дверь:
— От прослушки прикрыл?
— Само собой,— отозвался герцог.— Еще как вошли. Посторонних, разумеется, в доме нет, но...
— И свои, бывает, редкие сюрпризы преподносят,— понимающе усмехнулся граф.— Я не про Нейлара или Вивиан, не супь ты брови! Тут как минимум мои бойцы. И твой привратник. Не говоря уже о том, что периметр открыт — заходи, кто хочешь, делай, что хочешь... Тебе по штату охрана положена, и где она? Как всегда, всё сам?
Он осуждающе покачал головой. Кендал эль Хаарт в ответ только поморщился — он понимал опасения друга, но людей ему хватало и на службе. Дом же был его крепостью, где не место чужим, пусть они даже не станут мозолить глаза на каждом углу, а всего лишь рассредоточатся, как выразился Айрон, по 'периметру'. Конечно, недоброжелателей у магистра алхимии, как у любого не самого последнего человека в государстве, хватало. Но и знаний было не меньше, причем вполне себе практических: особняк эль Хаартов от фундамента до крыши опутывала невидимая защитная паутина. И днем, и ночью она хранила покой своих хозяев, сложной системой маячков оповещая их о каждом госте — и горе было гостю незваному, явившемуся сюда с дурным умыслом! Паутина отзывалась на сталь сталью, на яд — ядом, и даже умельцев из полумифического ордена Длинной тени, которые, согласно легендам, могли лишить человека жизни одним лишь усилием воли, ждал бы крайне неприятный сюрприз, приди им охота заглянуть на огонек. Впрочем, такого ни разу еще не случалось. И беспокоиться о семье у герцога не было причин: он знал свое дело и не ленился ежевечерне обновлять паутину, а на случай своего возможного отсутствия обучил этому и супругу, и старшего сына. Так к чему здесь еще целый отряд, состоящий к тому же из непонятно кого? Разумеется, Айрон отберет для него лучших. Но даже он сам понимает, что излишне полагаться на чужую силу всегда чревато. 'Пустое,— подумал Кендал.— Дожил я до своих лет без толпы телохранителей — проживу и дольше, если будет на то воля Танора'.Он бросил задумчивый взгляд на плотно сомкнутые ставни и сказал, возвращаясь к прерванному разговору:
— Значит, Данзар? Снова Данзар? Вот уж откуда беды не ждали!
Магистр щита сделал глоток кофе.
— Ты, может, и не ждал,— хмуро отозвался он.— И я тоже, хотя следовало бы... Зато тайники эль Гроува не зря свой хлеб едят.
Алхимик раздумчиво кивнул. Верховный маг ее величества тоже был мастер плести паутину, и то, что состояла она из людей, а не из силовых нитей, особенной роли не играло. Под колпаком был не только королевский дворец и столица Геона — в каждом городе, в каждой мало-мальски крупной деревне у герцога эль Гроува имелись глаза и уши. Разумеется, трое магистров тоже не ограничивались вверенными им корпусами: и у герцога эль Хаарта, и у графа Рексфорда, и даже наверняка у тишайшего 'светоча знаний', графа де Лало, свои люди за пределами Мидлхейма тоже были. Только, в отличие от соглядатаев верховного мага, все они обладали даром и служили либо алхимии, либо военному делу, либо науке. Эль Гроув пошел дальше. И шире — его паутина простиралась далеко за пределы Геона и не брезговала любыми руками, любой добычей. Кендал не удивился бы, если б узнал, что и в Диких степях не все варвары действительно являлись таковыми.
Но что такое были эти степи по сравнению с куда более близкими соседями? Обманчиво ленивая Алмара, хитрый купеческий Лессин, Бар-Шабба — вотчина магов... И, конечно, Данзар. Вечный соперник, холодный, расчетливый, отделенный от Геона всего лишь горной грядой. Ближе всех. Опаснее всех. И умнее многих.
— У них было время оправиться с последней войны,— сказал магистр щита. Алхимик шевельнулся на стуле:
— Как и у нас.
— Да. Но у нас нет карманной армии наемников. А правитель Берса еще пять лет назад заключил с Данзаром соглашение о взаимопомощи. Парад как демонстрация силы — это, конечно, хорошо. Мы обозначили и предупредили. А что с того толку? В лучшем случае, у Геона будет лишняя неделя... И Бар-Шаббу мы проморгали!
Граф едва удержался, чтобы не плюнуть себе под ноги от досады. Кендал эль Хаарт нахмурился. Агрессия со стороны ближайшего соседа ни для кого не была внове, Данзар претендовал на земли Геона еще до того, как, собственно, стал самостоятельным государством. Не проходило и полувека без очередной войны. Однако прежние правители Данзара, как правило и являвшиеся зачинщиками, всегда отличались прямолинейностью. Они били в лоб — разумеется, внезапно и с сокрушительной силой, но тем не менее... Нынешний же, король Мэйнард Второй, сделал то, что от него меньше всего ожидали. Не торопясь, не бросаясь на амбразуру, как его боевитые предки, заменив вкрадчивым шепотом привычный звон стали, он пошел кружным путем, никому до поры не заметным. Мечи наемников острова Берс ему нужны были только для прикрытия с моря. А главную ставку Мэйнард сделал на магов. И не прогадал.
Началось это не вчера и даже не год назад. Еще отец нынешнего правителя Данзара, пусть по большей части и в пику Геону, прославился своей лояльностью к обладающим даром. Магические школы в его правление достигли невиданного расцвета, семьи, где рождались дети, отмеченные силой, получали щедрую помощь от государства, сироты-чародеи брались под опеку, а немногочисленные бунты простого люда подавлялись решительно и жестоко. К моменту восшествия на престол Мэйнарда Второго родиться магом в Данзаре почиталось большой удачей: им были открыты все дороги, их обучение оплачивал королевский дом, у них были свои привилегии, и немалые. Новый король не стал сворачивать с намеченного батюшкой курса, но укрепил его и усилил. А чуть погодя, наведя мосты, обратил свое внимание на Бар-Шаббу.
Государству магов, маленькому, но оттого не менее гордому, политика Данзара пришлась по вкусу. Особенно учитывая тот факт, что Мэйнард Второй не скупился на вливания как золотом, так и людьми. Талантливых чародеев отправляли учиться в Бар-Шаббу за счет казны и не препятствовали ни словом, ни делом, если выпускники желали повысить свой ранг в стенах высшей школы, а то и остаться в ней в качестве преподавателя. Бар-Шабба богатела, Данзар наращивал влияние и силу — которой государству чародеев тоже было не занимать. Надежно защищенное с моря и воздуха, насквозь пропитанное магией, оно было крепким орешком.
Только под толстой скорлупой скрывалась высохшая сердцевина — и король Данзара не преминул этим воспользоваться... Правитель Бар-Шаббы, архимаг Хонза, с трудом нес тяжкое бремя власти. Не так давно перешагнувший вековой рубеж, Хонза был мудр и уважаем, но, увы, телесная дряхлость не обходит стороной даже чародеев: они стареют, как обычные люди, и те же самые хвори подтачивают их силы, сокращая жизненный путь. Архимаг последние годы тяжело болел, пусть и оставался пока в трезвом уме и относительно твердой памяти. Передвигался он только лишь с чьей-то помощью, говорил медленно, перо плохо держалось в его ревматических пальцах, так что даже подпись свою он ставил уже не без усилий. В отличие от Стефании Первой, пусть и лишенной возможности ходить, но все еще бодрой и полной сил, правитель Бар-Шаббы являл собой печальное зрелище. Давно шли разговоры о преемнике, но выбрать его по закону мог только действующий архимаг, а он всё тянул и тянул, хоть и понимая, что власть с собой в могилу не унесешь. Да и сколько уже осталось ее, той власти?..
— Хонзе недолго скрипеть,— сказал магистр щита, подкручивая колесико масляной лампы, что стояла рядом с кофейником. Тени в углах комнаты, потихоньку подбирающиеся к столу, чуть отступили.— Даже самые радужные прогнозы обещают ему не больше года. А он всё ерепенится! То одного приблизит, то другого, а потом всех скопом — в опалу, чтобы через неделю простить. Пока что соратники таскают его, как священную хоругвь, по всей Бар-Шаббе и терпят любую стариковскую блажь, но вряд ли их хватит надолго.
— Намекаешь на скорый передел?
— Не намекаю, а прямо говорю. Я удивлюсь, если Хонза хоть полгода еще протянет, при личном-то участии Данзара! Мэйнард к нему такую дорожку протоптал — три колонны без помех разойдутся. Чуть не руки архимагу целует, змей, с утра до вечера осанну поет его мудрости... Ну, Хонза и развесил уши. Еще бы! В кои-то веки целый король перед ним ковриком расстилается!
— И что,— после паузы уточнил герцог,— успешно?
— А ты как думаешь? Еще чуть-чуть — и Хонза будет его с потрохами. Ну ладно мы с тобой, ладно ее величество, но эль Гроув куда смотрел? У него же что в Данзаре, что в Бар-Шаббе из каждой стены уши торчат!..
— Будто в Геоне чужих ушей мало,— рассеянно обронил магистр алхимии.— Погоди, Айрон, плеваться... Так на что рассчитывает Данзар? Его король правителем Бар-Шаббы ни при каких условиях стать не может. Мэйнард хочет подсунуть Хонзе своего ставленника? Но претенденты на место архимага не вчера обозначились, и данзарцев среди них нет.
Граф шумно вздохнул.
— Кому какое дело, откуда придет будущий архимаг? Как только он получит власть, его родовое имя останется в прошлом, это закон! Архимаг принадлежит только Бар-Шаббе. А вот кому будет служить Бар-Шабба, если Мэйнард Второй своего добьется?
— По-моему, ты сгущаешь краски. Будь король Данзара чародеем по крови — еще куда ни шло, но он обычный человек!
— Угу,— с горечью хмыкнул Рексфорд.— Обычный. Зато кое в чем другом сильно талантливый. Кто открыл границы для чародеев-беженцев и дал им такие подъемные, что даже из Алмары туда потянулись? Кто уже который год из магов высшую касту лепит, никакой пропагандой не гнушаясь? Кто...
Герцог эль Хаарт вскинул руки:
