Живущий в тебе

На некоторых участках уже работали люди, которые, завидев военный отряд чужаков, немедленно скрывались в лесу. Нужно захватить кого-либо из местных и обо всём расспросить, а то идти к крепости, не зная, кто там есть, — глупо. А "язык" всё расскажет.

Через несколько часов разведчики привели троих. Выспросив у них всё, что они знали, Марко приказал их отпустить и идти дальше. Но двигаться к крепости нужно было очень осторожно, можно было вполне нарваться на засаду поселенцев, которые принимали отряд Марко за вааловских егерей. Но засада не встретилась отряду, вот уже из-за деревьев показался посёлок, к закрытым воротам которого сходилось несколько изъезженных тропинок. Он был обнесён высоким частоколом, с крепкими воротами, возле которых было сооружено даже две невысокие деревянные башни. Видно было, что в посёлке сыграли тревогу, ворота были закрыты, в башнях перебегали лучники.

Марко остановил отряд и отправился на переговоры, сопровождаемый несколькими воинами, готовыми прикрыть своего командира щитами.

Довольно сложно было убедить защитников крепости в том, что они не ваалы и не собираются нападать на селение. Но даже когда всё вроде выяснилось, в селение их не пустили, ворота оставались закрытыми. Откуда-то сбоку, по-видимому, через потайной выход, из крепости вышел седой вождь с несколькими воинами, и переговоры начались.

— Мы — ариды, воины Аридона, пришли из северных лесов для того, чтобы узнать эту страну, — начал говорить Марко, не особенно раскрывая перед местными вождями суть своих замыслов. И, как впоследствии выяснилось, не напрасно.

Динуры, так называют себя жители посёлка, пришли в эти края недавно, лет десять назад, переселившись из лесов у истоков Истира. Оказывается, по всей границе болот, в лесах, уже почти не осталось свободных посёлков. С год назад ассаны объявили, что не будут собирать в лесах "слуг Ваалара", и узаконили переселение на новые земли. Было объявлено, что все лесные поселения, которые пришлют своих старших и укажут своё расположение, получат разрешение и прощение, будут платить обычную дань при условии не принимать новых беглецов из империи. У истоков Истира стоит большой лагерь "реестровых" егерей — Засечь, по всей границе лесов — много лагерей поменьше. Многие лесные посёлки сами прислали своих представителей, теперь границы империи ассанов отодвинулись далеко на север. Динуры, жители этого посёлка, так же отсылали воинов в Засечь. Теперь они жители империи, стражи северной границы. Вместе с посланцами из Засечи пришёл жрец — ваал, который теперь живёт в посёлке среди динуров и обращает их в свою веру.

— Я уж не знаю, как удержать горячие головы, которые только и мечтают, чтобы натянуть шкуру ваала на барабан, — жаловался вождь. — Мы не хотим войны, хотя многие из наших готовы идти резать ваалов и егерей. Ваалы нам говорили, что на севере живут чудовища, ведьмы и оборотни, — вождь искоса поглядывал на ургов, расположившихся неподалёку. — Но в это мы не верим. Динуры хотят мирно жить в своём лесу, растить детей и сеять хлеб. Нам не нужны ни ваалы, ни северные чудовища, — закончил свой рассказ вождь и Марко понял, что их решили просто вежливо выставить прочь и добровольной помощи от динуров ждать не приходится. — Мы готовы вам дать немного еды, или что вы скажете, и просим не нарушать мира в нашем посёлке.

Но Марко решительно пресёк скользкие речи вождя. Над посёлком витал дух ненависти к валам, а седой вождь, по-видимому, не пользовался большим авторитетом среди воинственных динуров из-за своей нерешительности.

— У вас уже не получится отсидеться в лесу. Выбирайте — или вы подданные Ассаната, или присягаете на верность Аридону. В первом случае мы будем штурмовать посёлок, и, поверьте, ворота и башни вас не спасут. Мои урги очень любят мясо ваалов. — При этих словах вождь ещё раз взглянул на закованных в шипастую броню чудищ и побледнел. — Если же ты хочешь сохранить свою жизнь, то вы немедленно открываете ворота, и с почестями встречаете аридов. Я хочу говорить перед динурами. А там пусть они сами решают, как им жить дальше.

Вождь ушёл в посёлок, а ариды, на всякий случай, начали располагаться вокруг частокола, готовиться к штурму. Урги взялись валить огромное дерево, чтобы приготовить из него таран. Лучники выбирали удобные позиции для стрельбы. Но штурмовать посёлок всё же не пришлось. Ворота открылись, и из них вышла целая делегация, человек пятьдесят. К Марко подошли несколько старейшин, поклонились и протянули хлеб и воду. Динуры приняли дружбу аридов и северного короля.

В многолюдном посёлке динуров нашлось немало добровольцев, изъявивших желание отправиться с отрядом Марко, "резать ваалов и егерей", как выражался их слабохарактерный вождь. Ариды с удивлением и любопытством рассматривали всадников верхом на закирах. Эти огромные всеядные птицы, точные копии фороракосов, давно служили динурам, их привели с собой из родных мест обитания — степей у реки Сайга. Дикие лесные закиры, обитавшие и в лесах верховьев Истира, были поменьше, динуры собирали их яйца, подкладывали домашним закирам и выводили этих птиц для верховой езды, перевозки грузов и других надобностей. Взрослый закир мог легко нести любого человека и груз, развивая при этом большую скорость на своих двух жилистых когтистых лапах. В бою закир поражал противников устрашающих размеров клювом, острым, как меч. Ударом своего клюва закир разбивал лобные кости дикого кабана, мог легко перерубить человека. Тело и шею закира защищали очень жёсткие перья, которые непросто пробить даже топором. Но закиры имели один очень существенный недостаток — они были глупыми. Обходиться и управлять закирами всегда было тяжело и опасно. Такая себе огромная птица, которая только что съела половину туши, и смотрящая на своего хозяина сытыми тупыми глазами из загона, могла внезапно, без всяких на то причин, (возможно из чувства особого расположения) молниеносно клюнуть человека, оторвав руку или раскроив череп, после этого спокойно опять прикрыв глаза плёнчатыми веками. Такими "ласковыми" жестами закиры общались между собой, однако "лёгкий" удар, рассчитанный на непробиваемые перья своего собрата, мог оказаться смертельным для человека.

Динуры — погонщики закиров знали эти повадки своих подопечных и научились управляться со страшными птицами. У "домашних" закиров ещё в маленьком возрасте просверливали специальные дырочки в клюве, через которые протягивали прочные верёвки, продетые заодно и через пробитый чувствительный язык птицы. С помощью этого, а также некоторых других хитроумных приспособлений удавалось сообщить в маленький мозг огромной птицы команды стой, вправо, влево, вперёд...."Куриная кавалерия" — обозвал Марко про себя новое подразделение.

Отряд Марко пополнился двумя десятками всадников на закирах, десятком конных, а так же полусотней пехотинцев.

К Марко подвели пойманного жреца — ваала. Это был болезненно худой человек, с фанатично горящими глазами. Он относился к числу "слуг Ваалара", из тех, кто выжил после кастрации на жертвеннике. Жрец с ненавистью смотрел на Марко, и я не рискнул проникнуть в сознание этого фанатика. В каждой религии есть подобные извращенцы, их руками зажигаются костры под невинными жертвами. Их психология проста: убить всех, кто не разделяет твоё мнение. То, что они называют "Богом", давно внутри них превратилось в откровенную чертовщину, однобокое горящее зло, питая жгучую ненависть ко всему живому. Очень сильно нужно постараться, чтобы найти противоположное проявление их черноты, уравновешивающее творимое ими зло. Такие люди приносят столько же пользы, как эпидемия чумы, которая разве что спасает от перенаселения.

— Мало в тебе мяса, — сказал Марко, — а мозгов ещё меньше. Отдайте его ургам.

Клыкастые союзники в момент разорвали свежатину. Они надеялись, что будет бой, а значит, будут убитые враги. Но им достался всего лишь один костлявый подарок. Через пару минут от жреца ничего не осталось.

Недалеко в сторону Истира находился ещё один посёлок переселенцев. После того, как вожди динуров отправили посланцев в Засечь, и в их посёлке появился ваал, соседи стали враждовать. Марко отправил в этот посёлок несколько воинов во главе с толковым десятником и через день к отряду добавилось ещё три десятка лучников и два десятка всадников. Собравшись идти дальше, Марко приказал вождям динуров построить ферму для закиров, собрать запасы еды для армии. Вскоре пополненный отряд отправился дальше на юг.

Небо смешалось с туманом, моросил мелкий дождь, со стороны Предельных гор задувал холодный ветер, колыша мокрые ветки кустарника вдоль дороги. Весна в этом году выдалась дождливая и холодная. Земля совсем размокла и тем, кто шёл в задних рядах, приходилось по колено окунаться в вязкое месиво, взбитое сотней ног идущих впереди. Симос, обладатель жёлтой мантии мага Ваалара, один из допущенных к таинству, по указанию благоверного Потона, мага — хранителя провинции Нуриар, вёл отряд "целителей" к посёлкам в верховьях Нура. После "дня чёрного света", когда в мир пришёл князь тьмы, (да будет он проклят и отвергнут во веки веков! — Симос сделал очищающий ритуальный жест), таких отрядов требовалось всё больше. Из многих селений в провинции поступали сигналы о дьявольских проявлениях. До "чёрного дня" это отродье сидело тихо, копило силы, а теперь, когда их повелитель где-то бродит по северным берлогам, начало вылезать наружу. Приходится в такую погоду бродить по глухим посёлкам и уничтожать ведьм, оборотней и другую всяческую нечисть.

Впереди, сквозь завесу дождя и тумана, потянуло дымом, показались мокрые соломенные крыши посёлка. У крайней хижины стояло несколько местных жителей, которые, завидев обладателя жёлтой мантии, сняли мокрые шапки и склонились ему в пояс. Брезгливо отвернувшись от подобострастных приветствий старосты, у которого поднимался пар от плешивой непокрытой головы, Симос направил свою лошадь к центру посёлка, где воины уже сгружали части походного жертвенника и разбивали палатку для допущенного к таинству.

— Где твои оборотни? — бросил Симос через плечо старосте. — Давай их сюда. Да побыстрее поворачивайся, готовь подать, я не собираюсь торчать в этой дыре вечно! — проорал Симос через завесу дождя. — О, блаженный Ваалар, вразуми и надели терпением... — пробормотал допущенный уже про себя, нетерпеливо ёрзая в седле под неприятным дождём.

Через несколько минут Симос уже входил в свою палатку, где слуга разводил огонь из сухого древесного угля в жаровне. Сбросив намокший плащ на руки другому слуге, Симос протянул озябшие руки к огню, принял походную чашу горячего вина из оплетенного бронзового термоса.... В это время в палатку вошла ещё одна фигура в плаще, с которого на ковёр стекали струйки дождевой воды. Симос вздрогнул, поперхнувшись вином, глянул на испорченный ковёр, но заговорил с тем, кто скрывался под серым капюшоном, ласково и даже подобострастно:

— Входи, входи, любезная Тамира! Не хочешь ли чашу вина? Всё ли готово для таинства? — Симос своими руками наполнил чашу подогретым вином и протянул посетительнице.

Вошедшая молча приняла чашу, откинула капюшон и стала жадно пить, проливая красные капли себе на плащ. На вид её было лет тридцать, плащ скрывал её всё ещё тонкую, но высокую и атлетичную фигуру. Когда она опустила чашу, на Симоса глянули полубезумные тёмные глаза, таящие в себе угрозу и жестокую силу. Она была красива какой-то животной красотой, как может быть красива волчица. В выражении лица, уголках рта, глаз, у Тамиры навсегда запечатлелась неудовлетворённость, страдание, ненависть ко всем и всему, что-то дикое и отталкивающее.

— Меня эта дорога окончательно измотала, — попытался оторваться от нацеленных в него глаз Симос, стараясь не попадать взглядом в эти бешеные зрачки. — Сил больше нет с этими оборотнями и ведьмами, появляются пачками, а тут ещё и дождь...

— Не скули. — Голос у Тамиры был низкий и хриплый. — Давай "снег".

Симос глянул на Тамиру и ещё раз непроизвольно вздрогнул. Отвернувшись, он дрожащими руками он достал потаённый мешочек и стал отмерять специальной ложечкой белое вещество. Тамира жадными глазами смотрела в его спину, облизывая пересохшие губы. Когда Симос повернулся к своей посетительнице, в руке у него была крошечная коробочка, закрытая крышкой. Тамира жадно ухватила коробочку, открыла, и взгляд её засверкал ненавистью и злобой.

— Это что, на четверых? — от её голоса Симос чуть ли не присел.

— Нет, это только тебе, — сладко пропел жрец, упорно пряча глаза. — Другие обойдутся, пусть сегодня перебьются напитком.

— Сволочь, — резко бросила Тамира, стремительно выходя из палатки, спрятав коробочку под серым плащом слуги Ваалара.

В это время в посёлке слышались крики, вой собак, рёв скота. Воины собирали дань, сгоняли селян на площадь. Вскоре возле палаток собралась приличная толпа из местных жителей, в основном женщин с детьми и стариков. Их повыгоняли из домов и окружили на площади, чтоб не разбежались, пока по их домам реквизируются для нужд борьбы со злом куры, свиньи, зерно и прочие запасы. Тут же перед палатками двое местных сторожили "оборотня", который лежал связанный на земле под дождём.

Из палатки появились двое воинов, схватили "оборотня" и потащили внутрь. Местные охранники тут же разбежались, попытались прорваться к своим домам, но их грубо остановили воины и пинками загнали в толпу.

В палатке, оборудованной под походную пыточную, связанного пленника бросили на пол, перед ногами обладателя жёлтой мантии. Симос восседал на кресле, держась за посох мага. В темноте блестели хищные зрачки Тамиры, притаившейся пока, как зверь в засаде. В другом углу дрожал староста, теребя в руках свою шапку.

Пленника подняли и поставили перед жрецом на колени. Это был совсем ещё молодой крестьянский парень, с всклокоченной и залипшей кровью шевелюрой чёрных волос. Было заметно, что он мучительно соображал, где он и что с ним происходит, непонимающе переводя совершенно дикий взгляд с одного на другое.

Симос брезгливо сморщил губы и начал допрос.

— Кто ты? Назови своё имя.

Но пленник молчал, непонимающе уставившись в пол. Симос скривил бритое лицо и обвёл взглядом присутствующих. Поняв это, как знак говорить, из угла выскочил староста:

— Его зовут Патар, он из племени зулов, живёт на выселке. Ночью его заметили в посёлке, он крался к людским домам. На одежде у него нашли кровь. Это он загрыз троих женщин, потому что он — оборотень! Никто, кроме него не мог, все порядочные степенные люди, платят подать и молятся всеблагому Ваалару. А этот..., вон и волосами весь оброс, бродит по ночам по посёлку, выискивает себе жертву. У-у, проклятый! — староста замахнулся на пленника, но ударить у него не хватило духу. Он посмотрел на Симоса и отошёл в сторону.

— Признаёшь ли ты... как там тебя? — Патар, что поддался силам зла и стал оборотнем, загрыз в своей злобе непомерной трёх безвинных женщин? — выдавив эту фразу, Симос, видя, что пленник не собирается отвечать, обвёл тоскливым взглядом палатку. " До чего же мерзкую работку подсунул мне этот надутый индюк — благоверный Потон. А вон Тамира, нажралась порошка, блестит глазищами, сейчас набросится на этого несчастного и будет рвать его на куски в своё удовольствие. А мне тоска".