Анимаги

Сима тут была единственной, кто успел одеться. Или, может, она и спать-то не ложи-лась?

— Кхе. — Я кашлянул, покраснев.

Костя ушел и вернулся быстрее, чем в мою комнату нагрянула тяжелая кавалерия: Ка-занцевы.

Они уже знали о происшествии — маги все-таки, и тут же начали виться надо мной, словно шмели над цветком. Спустя пару минут допроса Казанцев выбежал из комнаты, не объ-яснив, зачем. Осталась Валерия Сергеевна. Обнаружив, что Сима, Оля и Костя все еще здесь, она немедленно выставила их за дверь. Сима успела изобразить что-то жестами, которые я расшифровал так: поговорим потом, удачи.

Меня заставили одеться, сесть на стул. Казанцева задала мне несколько вопросов о том, как я себя чувствую. Мне совершенно не хотелось шутить, ерничать — только снова лечь спать и забыть о кошмаре... Однако, судя по взгляду Валерии Сергеевны, расслабляться было рано.

— У тебя на шее следы пальцев, — заметила моя новая мамаша.

— Уже не больно, — на всякий случай сообщил я.

— Расскажи снова, как все было.

Оба раза мой рассказ об Огненном Змее ее не порадовал.

— Так он теперь и сюда проник? — спросил я. — Та черная тень.

— Скорее всего, еще один шпион, — ответила Валерия Сергеевна, сжав тонкие губы.

— Но это был не серпент.

— У Змея много фокусов в запасе, — последовал сдержанный ответ.

Шея болела, однако боль больше не мешала говорить.

— Как теперь себя чувствуешь?

— Нормально вроде.

Казанцева испытующе разглядывала меня, заставляя краснеть. Не переношу, когда взрослые так делают! — но дело даже не в этом. Я опасался, она раскроет мой небольшой об-ман, ведь кое-чего в моем рассказе не доставало. Я не упомянул о том, что Огненный Змей назвал меня защитником... Спросите, почему? Сам не знаю толком. Может, во всем виновато сомнение, поселившееся у меня внутри после встречи с седым? А вдруг он прав, и мне нельзя доверять этим людям?

Оставалось надеяться, что в арсенале анимагов нет телепатии и что прямо сейчас Казан-цева не считывает с моих мозгов нужные сведения.

— Дом чист, мы все осмотрели... — Феликс Николаевич ворвался в мою комнату. Он отвлек жену, за что я ему был благодарен. Зато прилип ко мне, засыпая вопросами.

— И никаких следов? — спросила у него Казанцева.

— Нет. — Мой папаша пристроил руки на бедрах, точно изображая супергероя с плака-та. — Сейчас идет проверка периметра и защитного купола. Не могу взять в толк... — при-знался Феликс Николаевич, — как это возможно? Что мы упустили? Я еще понимаю — замас-кированный серпент, но призрак, направляемый волей хозяина, находящегося в ином мире? Мы и Бестиарий еще слишком далеко.

Казанцевы уставились на меня.

— Вы чего?

— Пока мы не поймем, что происходит, — объявила Валерия Сергеевна, — тебе надо уехать отсюда.

— Супер. А куда? Можно на Гавайи?

— Подумаем, — заверил Казанцев, и у меня сразу гора с плеч упала. Они подумают, да. Можно расслабиться... — А пока тебя нужно хорошенько обследовать.

— Чего?

— Несколько тестов. Вдруг мы получим какую-нибудь зацепку?

— Не надо! Я нормально себя чувствую! Не надо тестов!

— Ким, это не больно!

В ответ я изобразил такую гримасу, что Казанцев пожалел о своих словах.

— Если мы не узнаем, как Змею удается устанавливать с тобой связь, будет хуже, — спокойно объяснила Валерия Сергеевна. — Подозреваю, дело именно в тебе.

Я хохотнул, стараясь быть развязнее. По правде, в тот миг моя душа ушла в пятки.

— Почему? Думаете, я серпент?

— Нет, — покачал головой Казанцев. — Но есть в тебе нечто такое, что Змей использу-ет. Вы как-то связаны, твоя мама права.

"Моя мама"... Никогда еще не думал так об этой женщине. Поймите, она мне нравится, она супер, но до мамы ей пока далеко как пешком до луны.

— Нет!

— Ким, не отказывайся. Это важно. Наверное, важнее всего!

— Нет! Я не подопытная крыса.

— Почему сразу крыса? — удивился Казанцев.

— Неважно, — отрезал я.

— Но...

Валерия Сергеевна положила руку мужу на плечо, помешав ему толкнуть речь о долге, правах и обязанностях.

Уф...

— Ким, мы не будем настаивать, если бы не хочешь, однако прошу тебя подумать, — мягко произнесла она.

Я кивнул. Хорошо, подумаю. При этом я был совершенно уверен, что ни за что не дам себя просвечивать или делать что-то еще.

— Тогда, — произнес Казанцев, вернувший себе обычное самообладание, — отложим дела до завтра. — Все же он досадовал и с трудом скрывал это.

Решили, что остаток ночи я проведу в одной из пустых гостевых комнат, которую окружили магической блокадой. По заверениям моих новых родителей, через нее не пролетит и комарик.

Повидаться с Симой и другими мне не дали, отвели куда следует, запихнули в комнату, где уже была расстелена кровать, и заперли внутри.

Я лег, думая, что не усну. Некоторое время мысли и образы вертелись в памяти, но уста-лость взяла свое.

Глава 19

— Теперь ты не хочешь меня съесть? — спросил я у Оли, когда мы прощались.

— Съесть? — недоверчиво протянула она.

Посвящение прошло, и только слепой не заметил бы перемен в моей младшей сестре. Не сказать, что Оля теперь улыбалась и шутила каждую минуту, но от былой угрюмости не оста-лось и следа.

— В первый же день, — напомнил я, — ты смотрела в мою сторону, словно я... ну, мышка, которую ты собираешься проглотить.

— А... — Оля посмотрела себе под ноги, смутившись. У нее были розовые кеды. — Я и не знала.

— И ты была злюкой.

— Точно... злюкой.

Она подняла взгляд.

— Я очень хотела быть кошкой, — прошептала девочка. — Я видела себя во снах та-кой... Боялась, что не получится. А про "съесть"... может, мне казалось, ты мышка?

Мы засмеялись.

— И сейчас, — подытожил я, — ты счастлива.

Вообще, на эту широкую улыбку стоило посмотреть. Оля зарделась.

— Да.

— Спасибо, что вытащила меня, — сказал я тихо, боясь, что услышат. — Еще бы немно-го — и мне конец.

— Обращайся. — Она ткнула меня кулачком в живот, мы пожали друг другу руки. — Давай, чел, покедова!

Мне начинало нравиться, что мы теперь родственники.

Я знал, за нами наблюдают. Казанцевы, Сима, Костя, водитель — кстати, тот самый Игорь. И Настя, моя давняя поклонница.

Увы, никуда не деться. Нельзя уехать, не попрощавшись. Кто знает, смогу ли вернуться в анклав?

Вчера вечером я лично обзвонил Тимура, Раю, Димона Скелета и Леху, попрощался, болтал часа два, а потом еще переписывался через Вконтакте, пока Сима не оттащила меня от компьютера. В общем, было весело. Никто из моих друзей не узнал о сне и об этих странных видениях. Казанцев настаивал, чтобы даже они не знали, куда меня отправляют. Тайну я со-хранил, хотя было нелегко отбивать от вопросов.

Казанцев и Настя, перекинувшись несколькими фразами, направились к машине.

— Пора, — сказала Валерия Сергеевна.

Сима и Костя подскочили ко мне.

— Будь на связи, теперь у тебя есть телефон, — сказала девчонка, хлопнув меня по нагрудному карману джинсовой куртки, где лежала новенькая навороченная трубка.

— Ладно. — В горле у меня вдруг образовался ком. Я уже знал это чувство, оно возни-кало всякий раз, когда я расставался с друзьями. И обычно мы больше никогда не виделись.

— Давай, короче. — Я и Костя ударили по рукам, как старые приятели. — Ты ведь не-надолго?

Я покосился в сторону машины. Казанцевы стояли у капота, Игорь и Настя уже заняли места впереди. Ждали только мою королевскую персону.

— Спроси чего полегче, — отозвался я. — Все тайна, все секрет. Я даже не знаю, кто этот тип, к которому меня везут... погостить.

Ребята тоже не знали. Нам сообщили только прозвище: Долгорукий.

Почему Долгорукий? Кто он? Мне сказали, я все узнаю, когда приедем в Екатеринбург.

Ага, это наверное, на случай, если по пути меня захватят в плен серпенты и начнут пы-тать. И если я не знаю, то никаких тайн выдать не смогу.

— Не пропадай, — сказала Сима, бледная от волнения.

Она быстро обняла меня и отстранилась, а я на деревянных ногах отправился к машине.

Опять приходится бежать, прятаться. Если по-честному, мне это надоело. Я хочу просто жить дома, как все нормальные подростки, учиться, тусить с друзьями. Пусть спасителем ми-ров будет кто-нибудь другой! Почему я?..

Но разве кто послушает? Казанцевы чрезвычайно горды тем, что сумели найти такого уникума, как я. Аж светятся. Они полагают, именно так все и должно идти и других вариантов нет.

Ладно-ладно, мы тоже не лыком шиты.

— Помни, о чем мы говорили, — сказала Валерия Сергеевна, подарив мне сухой поце-луй в лоб.

Я пообещал помнить.

Казанцев торжественно пожал мою руку, словно намеревался вручить почетную грамо-ту. Так, эти долгие прощания начинают надоедать.

— Ничего не бойся. Скоро встретимся.

Я заверил его, что все пучком, все нормально — чтобы побыстрее отвязаться, и залез в машину. Игорь завел движок, и мы поехали.

За воротами на пешеходной дорожке топтались мои друзья: Тимур, Рая, Димон и Леха. Не удержались все-таки — пришли. Я лишь успел махнуть в ответ, как ребята уже скрылись из вида. Игорь гнал по центральной улице анклава, словно за нами бежали змеелюди.

...А началась эта катавасия вчера утром, после того, как я продрал глаза. Остаток ночи Казанцевы явно не бездельничали. С кем они договаривались, за какие ниточки дергали, не знаю, но уже после завтрака меня вызвали в кабинет Феликса Николаевича. Мои новые предки оба были там, причем в хорошем настроении.

Хороший знак. Наверное.

— Ким, ты поедешь в Екатеринбург и пробудешь там какое-то время, — заявила Вале-рия Сергеевна. Каждое ее слово отдавало холодом, но глаза лучились улыбкой. Мало кто так умел на моей памяти.

— Мы нашли отличный вариант, — поддакнул Казанцев.

А Сима меня предупреждала, чтобы я был готов к неожиданностям.

— Слушаю.

— Перво-наперво наша задача — обеспечить твою безопасность.

— Понятно. А конкретно — куда меня отсылают?

Мне представилась элитная школа для мажориков, заведение похлеще иного интерната, населенного гопарями без башки.

— Не туда, куда ты думаешь, — засмеялся Казанцев. Та-ак, значит, мысли читаем? Или это сарказм? Что-то я сегодня с утра не расположен шутить.

Я ответил ему угрюмым взглядом.

— Ким, мы желаем тебе только добра, — заметила Валерия Сергеевна со всем участием, на какое была способна. — Не надо подозревать нас в тайных мотивах.

— Договорились. Не буду.

— Значит, мир?

— Мы вроде и не воевали.

— И славно.

— И никаких тестов?

— Нет, — ответил Казанцев.

— Чем же я буду заниматься в Екатеринбурге?

— Так ли это важно?

— Не хочу сидеть в четырех стенах в каком-нибудь убежище.

— Не будешь, Ким, — пообещала Казанцева. Она явно задавала тон, на ее фоне мой но-вый папаша-олигарх как-то терялся. Подозреваю, и по части магии Валерия Сергеевна даст ему сто очков вперед.

— Ну так что?

— Его зовут Долгорукий. Это прозвище, а официальное имя, конечно, другое.

— Кто он?

— Ты все узнаешь, когда приедешь. Обещай, что будешь во всем слушаться его.

— Постойте, он — анимаг?

— Да. Пока это все, что мы можем сказать.

Взгляд Казанцевой напоминал длинные острые иглы. Я поежился. Кажется, ничего больше я не дождусь.

"Может, все-таки лучше попроситься в школу? Этот Долгорукий что-то доверия не внушает".

Осталось подвести итог:

— Значит, отказаться нельзя?

Они покачали головой одновременно.

— Можно идти?

— Конечно, — мягко проговорила Казанцева, — начинай собирать вещи, попрощайся с друзьями. Выезд завтра утром.

— А как же занятия?

— Наверстаешь, — ответил Феликс Николаевич.

С таким вот напутствием я выкатился из кабинета, и настроение мое было не сказать, чтобы радужным. Раньше идея о поездке в Екатеринбург заставила бы меня прыгать от радо-сти, сейчас — ничего подобного.

День я провел, в основном, валяя дурака. Посидел на занятиях, поболтал с учителями об экзаменах — обещали не лютовать, потусовался с друзьями, потом мы выставили из дому всю компашку, ссылаясь на приказ Казанцева. Истинную причину моего отъезда знали только до-машние.

И вот я еду в город, не зная толком, зачем и кто этот странный тип по прозвищу Долго-рукий.

В дороге со мной никто не разговаривал. Игорь сосредоточился на управлении внедо-рожником, Настя залипла на телефоне.

Я тоже некоторое время поигрался со своей трубкой в тайной надежде получить СМС от Симы или еще кого-нибудь, но ничего не было.

На нас никто не напал, никто не преследовал. Даже как-то обидно. Я — важная персона, а серпенты про меня забыли.

Екатеринбург был разогрет на солнце и присыпан пылью, словно дождей тут не видели год или два. Улицы напоминали раскаленную сковородку, стоило мне открыть окно, как волна удушающей жары окутывала меня, пыль лезла в нос. Даже зеленая тень под деревьями явно не спасала от жары. И если это вторая половина мая, то что будет дальше?

Мы колесили по городу, дважды застряли в пробке, к счастью, ненадолго. Я глазел по сторонам, даже не пытаясь понять, куда мы едем.

Настя впервые стала кому-то звонить, но подслушать мне не удалось. Жаль, а я то хотел проверить свое знание анилингвы.

Внедорожник зарулил на стоянку. Игорь заглушил мотор, глянув на меня в отражение в зеркальце.

— Да расслабься ты, — сказал он. — Никто тебя там не укусит.

— Очень смешно. Я сам кого хочешь...

— Все, хватит базарить. Пошли. — Настя в своем репертуаре.

Команда относилась ко мне. Я подхватил свой рюкзак и выбрался из машины в жаркий день. Нагретый пыльный воздух стоял неподвижно, от асфальт поднимались волны тепла.

Улицу, где мы остановились, я узнал. Она неподалеку мэрии и Площади Пятого года — Маршала Жукова называется. Слышал, тут и раньше селились всякие шишки и богатеи, вряд ли сейчас что-то изменилось.

Пока я пялился на фасад ближайшего здания, Настя прошла мимо меня.

— Идем, — бросила она на ходу, не обернувшись.

Заинтригованный, я поплелся следом. Не скажу, что было страшно, скорее, это то самое чувство, когда боишься опозориться перед незнакомым человеком.

Долгорукий мне представлялся теперь какой-то весьма важной персоной, с большими деньгами и связами. И соответствующими взглядами на жизнь. Кто я для него? С какой стати он согласился взять меня к себе жить?

И все же любопытство мое росло. Может, оно и не сжигало, как пишут в книгах, но му-чило изрядно.

Я прошел за Настей в чисто выметенный двор, она остановилась у подъездной двери, набрала номер квартиры на панели домофона, сказала:

— Мы тут.

Дверь открылась. Затем — вверх по лестнице на второй этаж. Спящая консьержка даже не подняла головы, когда мы протопали мимо ее конторки.

Наконец, пришли.

— Помни, никаких фокусов. Будь вежливым. Ничего не трогай без разрешения, — ска-зала Настя, серьезно посмотрев на меня.

— Да, мамочка! — ухмыльнулся я.

Девушка нахмурила брови, поправила ворот моей куртки, словно в самом деле я ее от-прыск, провела рукой по волосам.